1

В Заключении обобщаются результаты исследования.

В истории присоединения Крыма к России и его начального освоения отчетливо проявляются общие механизмы раннего имперского регионализма, закономерности начального этапа формирования многонационального Российского государства и выработки доктрины окраинной политики. На протяжении XVIII – первой половины XIX века вовлечение периферийных регионов в общеимперское пространство России осуществлялось не путем их прямого завоевания и присоединения, а путем их отторжения из-под власти соперничающих с Россией империй, предоставления независимости государствам, находящимся в зоне «фронтира», и установления над ними своего протектората. Независимые государства рассматривались Россией в качестве барьера между ее территорией и соперничающими с ней империями.

Курс на независимость впоследствии присоединяемых государств был обусловлен внешнеполитическими факторами: политической нестабильностью и оспариваемостью порубежных территорий, длительным межимперским соревнованием за влияние в зоне «фронтира», стремлением европейских государств сдержать российское продвижение на окраинные территории.

Одновременно с внешнеполитическим курсом на независимость приграничных территорий Россия активно использовала внутриполитические механизмы усиления своего влияния, вовлечения «ничейных» территорий в свое социально-политическое пространство.

Предоставление Крыму независимости осознавалось правительством России не столько как этап на пути к присоединению полуострова, сколько как способ решения насущных политических проблем: выхода России к Черноморскому побережью, развития судоходства по Черному морю, укрепления безопасности южных границ государства.

Новая крымская политика, оформившаяся вследствие нараставшей нестабильности в независимом Крымском ханстве, в свою очередь, стала важным фактором концептуализации нового геополитического направления в отношении барьерных территорий в целом: от курса на независимость к курсу на присоединение. Новый курс предполагал обеспечение безопасности границ империи не путем создания буферных приграничных государств, а путем достижения естественных пределов собственно российскими границами. В то же время политика достижения естественных пределов не включала стремления выхода за эти пределы и экспансию на территории иных государств. Эта установка определялась осторожностью – чертой также характерной для русского империализма, которая находила выражение в том, что при столкновении с силой, способной оказать эффективное сопротивление и удержать стабильную границу, агрессия прекращалась и отношения строились уже на дипломатической, а не на военной основе. Этот подход, на наш взгляд, во многом объясняет и суть «греческого проекта», роль которого в имперской истории остается дискуссионной. За завесой мифических грандиозных планов по овладению и разделу турецких владений оказалась скрыта основная, но реаль­ная цель – присоединение Крыма к России.

Характерной особенностью начального периода формирования многонационального пространства Российской империи было сохранение определенной автономии социальной жизни нерусских национальностей. Политика сохранения социально-экономической автономии местного населения, тактика «мирного сближения» во многих случаях затрудняла экономическое развитие присоединенной территории. Подобные затруднения возникли и на начальном этапе освоения Крыма.

В истории присоединения Крыма нашел яркое отражение и характерный для исследуемого периода процесс формирования особого – гетерогенного – внутреннего политического пространства империи. Этому способствовала политика, направленная на кооптацию местной элиты (татарские мурзы и беи вливались в круги имперской знати, им были предоставлены права российского дворянства), что, поддерживая стабильность империи, обеспечивало сращивание местных элит присоединяемых территорий с русским правящим классом.

Таким образом, в истории присоединения и начального этапа включения Крыма в общеимперское пространство нашли яркое отражение принципы имперской политики, направленной на ликвидацию зон неопределенности («фронтиров») у границ империи путем включения их в свой состав, и характерная для XVIII– первой половины XIX века модель интеграции присоединяемых территорий в административное, экономическое, правовое и социо-культурное пространство Российской империи.

1

2

3

4

17