Ignorant: Значит ли это, что понятие интуиции, как таковое, бессмы­сленно?

Doctor: Конечно, нет. Обобщая самые различные понимания интуиции, мы замечаем, что все они так или иначе сходятся на фиксации момента непосредствен­ности в процессе познания. И в этом — их рациональное зерно. Ведь не всегда же в процессе позна­ния мы проделываем, каждый раз заново, весь путь от исходных данных через ряд ступеней к результату. Зача­стую промежуточные ступени опускаются, и мы принима­ем решение непосредственно от исходных данных. Именно в этом смысле часто говорят об интуиции врача, летчика, шофера, которые бывают вынуждены принимать решения молниеносно, не осознавая того, как и почему они выбрали это решение. Но эта интуиция не имеет мистической подоп­леки, в ней нет ничего таинственного, она не противостоит разуму. Напротив, такая интуиция является в некотором роде следствием предшествующей работы разума по обоб­щению результатов опыта. Недаром чем богаче опыт, тем богаче интуиция. Таким образом, интуиция важна как характери­стика элемента непосредственности в познании.

Ignorant: Тогда интуиция не враждебна рас­судку, а взаимодействует с ним в процессе познавания человеком мира.

Doctor: Это верно. И, несмотря на все вышеперечисленные сложности, человеческое познание стремится к истинному описанию этого мира. И мы постоянно формулируем все новые и новые высказывания относительно него, приписывая им статус истины. И для того, чтобы выделить ис­тину из всей совокупности наших убеждений нам необходимо найти критерий, который позволил бы нам это сделать.

Ignorant: А зачем его искать? Истина - то, что соответствует фактам. И даже если она временна и относительна, но пока она соответствует фактическому положению дел, мы можем признавать ее истиной. Если понятия "истина" считать синонимом понятия "соответствия фактам", то для каждого утвержде­ния можно легко показать, при каких условиях оно соответствует фак­там. Например, утверждение "Снег бел" соответствует фактам тогда и только тогда, когда снег действительно бел.

Doctor: Твоя формулировка вполне выражает смысл классической или, "корреспондентной" теории истины. При этом понимании теория истинна даже в том случае, когда никто не верит в эту теорию, и даже когда нет оснований верить в нее. В то же время другая теория может быть лож­ной, несмотря на то, что есть сравнительно хорошие основания для ее признания. Корреспондентная теория истины четко различает ис­тину и ее критерий, поэтому допускает, что, даже натолкнувшись на истинную теорию, можно не знать, что она истинна. Это обеспечивает объективность истины и ее независимость от субъекта. Но данный критерий истины обладает теми недостатками, о которых мы говорили ранее.

Ignorant: а есть и другие критерии истины?

Doctor: В истории науки выделяются три основные теории истины: теория корреспонденции, или соответствия знания реальности; теория когеренции, или связности, согласования элементов знания на основе системности знания, его единства; прагматическая теория истины, строящаяся на признании инструментального и этического значения этой категории. Но эти три концепции должны рассматриваться во взаимодействии, поскольку они носят взаимодополнительный характер, не отрицая друг друга, а выражая различные аспекты истинного знания. Очевидно, что знание может быть 1) соотнесено с реальностью; должно 2) согласовываться с другим знанием, поскольку оно системно и взаимосвязано; и 3) обладать практической значимостью и признанием общества. Все три теории позволяют нам отделить истинные убеждения от ложных и еще на шаг приблизиться к абсолютной истине, которая остается недостижимым идеалом любого познания. Но давай обратимся конкретным примерам. Какой ответ будет истинным на вопрос «зрячий или слепой камень?»

Аристотель: Я рассматривал в свое время подобные примеры и могу сказать, что оба ответа — «камень зрячий» и «ка­мень слеп» — были бы неправильны, ибо свойства зрячести и слепоты применимы лишь к живым существам и о камне спрашивать такое бессмысленно. Но если неверно гово­рить, что «камень зрячий», значит, это суждение не может быть признано истинным. Вместе с тем оно не ложное, ибо ложность суждения «камень зрячий» влекла бы за собой истинность суждения «камень не зрячий», то есть «камень слепой», а это суждение также не является истинным.

Алексей Толстой.: Позвольте и мне привести пример из моей сказки «Золотой ключик». Богомол, приглашенный лечить заболевшего Буратино, поставил диагноз: «Пациент жив или он умер. Если он жив, он останется жив или он не останется жив. Если он мертв, его можно оживить или нельзя оживить». Мы можем говорить о том, что это утверждение истинно, ведь оно соответствует реальности. Могу поручиться за то, что, если даже относительно пациента будет получена дополнительная информация, диагноз Богомола не будет поставлен под сомнение. Его нельзя опровергнуть. Он — всегда истинен.