Суфийская притча

Старательный и усердный искатель истины прибыл в теккию Бахауддина Накшбанди. Как заведено, он пришёл на духовную беседу и не задавал никаких вопросов. Когда Бахауддин, наконец, обратился к нему: «Вы можете спросить меня о чём хотите», — этот человек сказал:

— Шах, до прихода к вам я изучал такую-то философию под руководством такого-то. Молва о вас дошла до меня, и вот я в вашей теккии. Когда я слушал вас, ваши речи глубоко запали мне в сердце, и мне бы хотелось продолжить своё обучение под вашим началом. Однако, поскольку я питаю благодарность к моим прежним наставникам и увлечён тем, что изучал ранее, желательно, чтобы вы либо разъяснили их связь с вашими занятиями, либо помогли мне забыть о них — с тем, чтобы я мог продолжать учение, сохраняя нераздельное внимание.

Бахауддин сказал:

— Я не в состоянии исполнить ни то, ни другое. Всё, что я могу, так это уведомить вас о том, что один из самых верных признаков тщеславия — привязанность к личности и к символу веры и уверенность, что такая привязанность исходит из высшего источника.

Если человек обожает засахаренные фрукты, он будет именовать их божественными — если окружающие не имеют ничего против. Зная это, можно учиться мудрости. Без этого можно обрести лишь привязанность и называть это благодатью. Человек, которому необходима малумат (информация, факты), всегда полагает, что нуждается в маарифат (мудрость). Даже если он действительно человек фактов, он будет считать, что его ближайшая нужда — мудрость. Лишь тогда он свободен от нужды в фактах, если он — человек мудрости.

Восточная притча

Ученику, который постоянно всех критиковал, мастер сказал:

—Если ищешь совершенства, стремись изменить себя, а не других. Проще самому надеть сандалии, чем покрывать ковром всю землю.

Змея и сокол Притча от Софьи Бессоновой

Родился на свет маленький сокол, подрос, мама выучила его летать и со словами: «Ты уже взрослый», — улетела восвояси.

И вот, однажды, после долгого свободного полёта Сокол сел на землю отдохнуть. Мимо проползала Змея, холодная и умная, с коей Сокол и познакомился. Он рассказал ей, как прозрачен и свеж поток воздуха, разрезаемого крыльями, какие красивые поля и леса во взгляде с высокого неба. И зародилась в Змее чёрная зависть к крыльям Сокола, дарованным ему Богом. Но тонкий и расчётливый ум Змеи скрыл эту зависть глубоко в сердце. И она сказала ему:

— Летая далеко от земли, ты не имел возможности увидеть все прелести цветов и травы, растущие здесь, внизу, увидеть укромные щели меж камней и чистую родниковую воду, струящуюся меж них. Я буду твоим другом и покажу тебе всё, чего ты был лишён.

И они долго бродили меж камней, скал и травы. Сокол с удивлением рассматривал вблизи то, что не раз видел свысока. И был благодарен Змее.

Прошло много времени с их первой встречи. И однажды, греясь на солнышке рядом с гордо сидящим Соколом, Змея сказала:

— Послушай, друг, а ведь ты давно не летал, твои крылья ослабели. Я думаю, что ты уже никогда не сможешь полететь. Да и кто сказал тебе, что ты рождён летать? Ты вот уже сколько времени ходишь со мной по земле и прекрасно обходишься без полёта. Может судьба твоя и не летать вовсе?

Загрустил Сокол, вспоминая о том, как парил высоко в небе, о чувстве, дарящем свободу. Стал сетовать на свою судьбу и драть на себе перья.

— Что-то ты нервный стал, Сокол, — сказала Змея, — и скучный: летать не умеешь, а ползать и я могу, — и уползла.

И стал Сокол с тех пор печальным. Сидит на скале. Смотрит с тоской в небо. А крылья расправить не решается.

Притча о подземных жителях

В центре земли живут люди. Очень маленькие люди. А маленькие потому, что тесно там, под землей. Там всегда очень тепло, но нет света. Подземные жители никогда не слышали пения птиц, не ощущали дуновения свежего ветра. Они не знают, какого цвета небо и какова на ощупь молодая трава. Они просто живут, живут там, где привыкли, там, где тепло, сухо и мухи не кусают. И не беда, что в мире их душновато, что еда невкусно-однообразная, что воду они пьют теплую и мутную. Они привыкли так жить, и даже не замечают всех этих неудобств. Собственно, они и не считают это неудобством. Им просто не с чем сравнить.

Но доносятся до них невероятные слухи о том, что где-то там, наверху, есть иной мир. И в том мире дует свежий ветер, идут теплые дожди. Там зеленая трава и голубое небо. Воздух чист, а вода прозрачна как слеза. И что жители того мира питаются вкусно и разнообразно. Что они путешествуют, живут весело и беззаботно.

И вот решили старейшины подземных жителей проверить истинность тех слухов. Они послали на поверхность земли разведчика. И надо же было такому случиться, что этот бедолага выбрался на поверхность где-то в центре Сибири, да еще и в самый разгар зимней вьюги.

Для него самого осталось загадкой, как он смог остаться в живых:

Обмороженный, еле живой он вернулся к старейшинам и рассказал, что жить на поверхности никак невозможно. Что подземный житель замерзнет насмерть через полминуты, что никакой травы там нет и в помине, а весь мир - белого цвета. И вообще ничего не видать из-за ледяной пыли, забивающей глаза.

Словом, все врут. Надо жить, как жили:

Прошло полгода. Но слухи не утихают, а наоборот усиливаются. Мол, напутал лазутчик чего-то, мол, тепло там и сухо, мол, пища там растет прямо на диковинных кустах, только ложись под них, да рот пошире раскрывай!

Отправили еще одного разведчика.

Ему повезло гораздо больше. Выбрался на поверхность он на Багамских островах. И взгляду его открылся океан безбрежный, да небо синее. А на голову ему свалился фрукт сладости необыкновенной. Наелся разведчик досыта, да завалился на мягкую зеленую траву и уснул в блаженстве. Проснулся же он, облитый теплым летним дождем. И так понравилась жизнь эта разведчику, что едва не забыл он, что ждут его внизу. Набрал в охапку поболе тех фруктов диковинных, да отправился обратно, к старейшинам.

А те уж и похоронили разведчика того. Думают: все, хана. Замерз, бедолага. Точно, врут все эти слухи, и жизнь наша - единственно возможна. Однако, вернувшийся с поверхности лазутчик поведал старейшинам, что наверху все так и есть. Трава - зелена, небо - синее, воздух - теплый и свежий, а еда прямо на голову падает, только уворачивайся. И угощает их добычей своей.

Призадумался народ подземный. Как же так, верить-то кому? Один вернулся весь обмороженный, еле оклемался, до сих пор хворает. Другой - загоревший и отдохнувший, да еще и с добычей.

Дважды еще посылали жители центра земли на поверхность своих разведчиков. И оба опять приносили разные вести. Потому, что один выбрался на свет божий в разгар весны и был поражен видом цветущих деревьев. А другой попал в осень. И восхитился разноцветием листвы, да вкусом винных ягод:

Так и не решили подземные жители, кому из них поверить. Но зато уверились в том, что жизнь там, наверху, если и возможна, то весьма трудна и опасна. Потому, что непредсказуема. А потому, решили они, будем мы продолжать жизнь ту, что ведем испокон веку. И пусть невзрачна жизнь эта, и воздух затхл, да пища невкусна. Зато и без неожиданностей. И день завтрашний наверняка не отличишь от дня вчерашнего. Все наперед знаешь.

Правда, слухи о жизни наверху так и не исчезли. Более того, рассказывают, что нашлись смельчаки, трудностей не убоявшиеся. Ушли наверх они, да живут там, и здравствуют. Да к родным иной раз в гости наведываются, да о чудесах различных истории рассказывают.

Всё врут, наверное: