Н.П. Варшавец подмена закона целесообразностью в практике судебно-медицинской экспертизы

Краснодарское краевое бюро СМЭ

Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) и ст. 52 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» дают исчерпывающее указание, что судебно-медицинская экспертиза проводится по постановлению лица, производящего дознание, следователя, прокурора или суда, т. е. уже в рамках конкретно существующего уголовного или гражданского дела.

Для развития и конкретизации основных положений законов, углубляющих их содержание, издаются подзаконные акты. Само название «подзаконные нормативные акты» подчеркивает, что все они находятся «под» законом, подчинены его высшей юридической силе, издаются на основе и во исполнение закона.

К сожалению, ведомственные акты, регламентирующие деятельность судебно-медицинской экспертизы (Инструкция о производстве судебно-медицинских экспертиз, Правила производства судебно-медицинских эксперт) находятся в глубоком противоречии с нормативными актами.

Если обратиться к этим документам, то здесь мы не найдем четкого ответа на вопрос: что должен (обязан) делать судебно-медицинский эксперт, и что он может делать и на какой основе. В Инструкции о производстве экспертизы приведен перечень действий, который отнесен к компетенции судебно-медицинского эксперта. Здесь перечислено все: и экспертизы, и исследования, и обследования, и освидетельствования. В то же время следует отметить, что само понятие компетенция – это совокупность юридически установленных полномочий, прав и обязанностей, в пределах наших специальных познаний. Если говорить с позиции основополагающих документов (законов), то мы должны заниматься только экспертизами.

Такая терминологическая «чехарда» и потеря процессуальной ориентации в ведомственных документах ставит экспертизу в сложное положение, препятствуя ее развитию, заставляя выполнять различные виды работ, не предусмотренные законом, создавая трудности в поисках дополнительного финансирования.

Источники этих противоречий можно найти, основываясь на недавних исторических фактах.

15 февраля 1923 года Постановлением ВЦИК был принят первый в истории России Уголовно-процессуальный кодекс, где излагалось, что «лицо, вызываемое в качестве эксперта, обязано явиться и участвовать в осмотрах и освидетельствованиях и давать заключения» и, далее, «…для осмотра и вскрытия трупов, для освидетельствования потерпевшего и обвиняемого и в других случаях, где требуется медицинская экспертиза, следователь приглашает судебно-медицинского эксперта».

Следующий УПК, принятый в шестидесятых годах, четко разграничил понятия «экспертиза» и «освидетельствование», определил обязанности и права эксперта, ввел такие понятия как «обязательное проведение экспертизы», «проведение экспертизы в экспертном учреждении».

После выхода этого УПК мы имеем уже второе поколение ведомственных актов, регламентирующих нашу деятельность, однако с упорством, достойным иного применения, вышестоящие органы, обеспечивающие методическое руководство экспертизой, механически переносят эти противоречия в издаваемые «новые» инструкции. Дело усугубляется еще и тем, что эти же идеи переносятся из учебника в учебник, издаваемые как для студентов медицинских, так и для юридических вузов. Такой подход имеет юридическое определение как подмена закона целесообразностью.

Назрела крайняя необходимость подготовки новых инструкций и правил производства судебно-медицинских экспертиз.

В существовании подзаконных нормативных документов имеется объективная необходимость, потому что только они в большей степени способны учитывать особенности той или иной отрасли. Однако, непременным условием их существования должно быть главенствующее положение закона.

В.В. Гайдаева, И.В. Леушина, А.А. Панкратова