6 курс / Судебная медицина / Сапожников

Посвящается любимому другу, постоянному спутнику в моей судебно-медицинской деятельности, профессору 2 КМИ

АГНЕССЕ МИХАЙЛОВНЕ ГАМБУРГ

ОТ АВТОРА

Учитель мой — заслуженный деятель науки профессор Михаил Иванович Р а й с к и й — неоднократно высказывал мысль о крайней желательности освещения в судебно-медицинской литературе первичного осмотра трупа и окружающей его обстановки с разбором возможно более обширного материала из практики.

Вот почему задуманная мною тема — «Первичный осмотр трупа на месте его обнаружения»

— вызвала живой его отклик и одобрение, после чего она была проконсультирована и с ныне покойным заслуженным профессором Николаем Сергеевичем Бокари ус, написавшим уже в то время свою прекрасную книгу о первоначальном осмотре трупа на месте его обнаружения.

Николай Сергеевич также одобрил представленный ему мой план.

Основная задача нашей работы заключалась в том, чтобы, во-первых, осветить вопросы, связанные непосредственно с первичным осмотром трупа на месте его обнаружения, по возможности менее останавливаясь на общих сведениях из танатологии и судебно-медицинской травматологии, которые предполагаются достаточно уже известными читателям этой книги, и, во-вторых, разобрать возможно большее число показательных случаев из моей личной, довольно богатой в этом отношении практики, которые могли бы с достаточной убедительностью доказать необходимость объединения судебно-медицинского и криминалистического методов исследования трупа и окружающей его обстановки.

Если читатели (врачи и юристы) найдут, что автор в достаточной степени учел предъявленные ему требования, то я мог бы считать свою задачу в основном выполненной.

Профессор Ю. С . С а п о ж н и к о в

14 июня 1939 года.

4

болезненным процессом организм, которые сыграли в данном случае решающую роль в наступлении неожиданной смерти.

Свидетельские показания и здесь могут дать чрезвычайно ценные данные, объясняющие до известной степени внезапное наступление смерти.

Проф. Н. Л. П о л я к о в (1927) разобрал 452 случая скоропостижной смерти при наличии старых, хронических болезненных изменений внутренних органов. По его данным, наступление внезапной, неожиданной смерти обусловливалось, главным образом, тремя основными моментами: 1) алкогольной («химической») травмой, когда при отсутствии признаков отравления алкоголем удавалось выяснить, что покойный за несколько дней перед смертью неумеренно употреблял спиртные напитки, что, повидимому, и послужило решающим моментом для внезапной остановки болезненно-измененного сердца (106 случаев), 2) «физической» травмой (61 случай), когда непосильная работа, несвойственная профессии данного лица, повела к неожиданному параличу сердца (например, рубка и переноска дров людьми, не занимающимися обычно физической работой, усиленное напряжение при беге за трамваем и т.п.) и 3) «психической» травмой (21 случай) — при резком испуге, обиде и т.п.

Таким образом, все указанные здесь моменты и им подобные, способствующие наступлению скоропостижной смерти, всегда должны учитываться врачом-экспертом при даче им заключения о причине смерти. Врач-эксперт должен быть заинтересован в том, чтобы при опросах свидетелей достаточно ясно были зафиксированы указанные моменты, так как только тогда картина скоропостижной смерти в ряде случаев обрисуется в более определенной форме.

Опрос свидетелей может интересовать нас и в отношении установления первоначального положения трупа, обнаруженного висящим в петле, но извлеченного из последней еще до прибытия представителей следствия и врача-эксперта; в тех случаях, когда требуется установить первоначальное положение тех или иных предметов, окружающих труп, число слышанных выстрелов, время последней встречи с покойным и т.п.

Весьма важно при исследовании объективных данных (следов, различных вещественных доказательств) проверить правильность свидетельских показаний.

Особенно ценно произвести опрос врачей, оказывавших первую помощь потерпевшему или констатировавших его смерть, так как врачи могут дать много нужных сведений, в особенности при наблюдении ими картины умирания.

При подозрении на самоубийство интересно путем опроса свидетелей выявить: не страдал ли покойный или кто-либо из его семьи в прошлом каким-либо душевным или нервным заболеванием, не было ли у него венерической болезни, не имелось ли ранее попыток к самоубийству, не употреблял ли он морфий, кокаин и др. наркотики, не было ли у него за последние дни каких либо странностей в поведении и т.п. (Д. И . Б р о д с к и й и А. П . В л а д и м и р с к и й , 1936).

«Талантливость», и «нюх» расследователей преступлений, так еще недавно считавшиеся для них основными и наиболее важными данными, уступили первенство научной подготовленности, умению правильно оценить объективные моменты, те вещественные доказательства, которые находятся на месте происшествия. По выражению Гейндля (1925), «надо научиться понимать язык знаков, этих немых свидетелей преступления».

Какое большое, нередко решающее значение в деле установления вида насильственной смерти (убийства, самоубийства или несчастного случая) имеет исследование вещественных доказательств — общеизвестно, и целый отдел судебно-медицинской экспертизы посвящен исключительно этому вопросу. У становление тождества волос, найденных на трупе, с волосами подозреваемого в убийстве, установление кровяных следов человека на оружии, на одежде и на других предметах, проявление, фиксирование и исследование различного рода следов человека (отпечатки пальцев, следы ног, зубов, ногтей и т.п.), выявление семенных пятен на одежде, химико-физиологическое исследование внутренних органов трупа или пищи для определения всевозможных ядов — все это подлежит ведению отдела по изучению исследований вещественных доказательств.

Районному судебно-медицинскому эксперту весьма редко приходится непосредственно участвовать в специальной лабораторной работе по исследованию вещественных доказательств, которые обычно отсылаются им в ближайшую судебно-медицин- скую лабораторию, где имеются опытные специалисты. Работа эта весьма сложна и требует большой специальной научно-практической подготовки. Зато в работе по добыванию необходимых для дела

6

вещественных доказательств, по нахождению их, фиксации, по увязке их со всеми данными расследования врачу-эксперту практику приходится нередко играть весьма значительную роль.

И эта роль эксперта является особенно важной и практически ценной.

Раскрытие наиболее сложных и запутанных преступлений (убийств, покушений на таковые, симуляций всевозможного рода и т.п.) зависит в первую очередь от знаний и опыта судебно-медицинского эксперта, от его способности разобраться в окружающей труп обстановке, во всевозможных следах, находимых на месте обнаружения трупа.

При первичном осмотре трупа и места его обнаружения во всех случаях насильственной и подозрительной на насилие смерти центральной частью осмотра является труп. Все окружающее последний может быть только тогда правильно оценено и освещено в достаточной степени, когда будет осматриваться лицом, компетентным в осмотре центральной части, т.е. трупа — судебно-медицинским экспертом.

Последний должен найти кровяные следы, правильно и отчетливо истолковать расположение брызг, пятен, луж и других следов крови, учесть бывшее в момент ранения кровяное давление, диаметр расположенных в области тех или иных повреждекий сосудов, степень их кровоточивости и пр., должен отыскать следы семени или другие следы человека, суметь зафиксировать все найденное, раздобыть нужные свидетельские показания, наконец, суметь увязать все добытое с данными осмотра самого трупа (с повреждениями, трупными явлениями и пр.).

Все это — непосредственные обязанности судебно-медицинского эксперта.

Изучение различных следов (особенно следов человека), обнаруживаемых на месте происшествия, а в связи с этим и целого ряда вещественных доказательств, как, например, оружия, снарядов и проч. предметов, давно уже подлежит ведению судебной медицины. Во всех крупнейших судебно-медицинских руководствах и в ряде работ наиболее известных авторов, как иностранных (Hoffmann, Strassmann, Brouardel, Thoinot, Balthazard, Lacassagne, Коккель и др.), так и русских (Райский , Бокари ус , М и н а к о в , П о п о в , Л е й т м а н , Ш и б к о в , Г а м б у р г , Краинская-Игнатова и др.) — можно найти массу разработанных вопросов по исследованию вещественных доказательств.

Однако разработка этих вопросов в значительном большинстве случаев носит лабораторно-исследовательский характер и лишь отчасти дает возможность увязать этот последний с методикой отыскания и соответствующей оценкой вещественных доказательств на месте их обнаружения.

С методикой отыскания различного рода вещественных доказательств, их фиксирования и оценки на месте происшествия в известной степени могут нас ознакомить также и некоторые отделы сравнительно еще новой науки, оформившейся лишь на рубеже XX столетия, т.н.

криминалистики.

Наука эта изучает научно-технические приемы собирания и исследования доказательств. В задачи этой науки вошло применение научных знаний к расследованию преступлений.

Криминалистика рассматривается многими авторами, как узко-практическая, прикладная дисциплина, наиболее связанная с уголовным процессом.

Нам казалось бы, что «узко-практический» характер этой науки не совсем верен. Она давно уже вышла из тех узких рамок, из тех искусственных преград, которые ей пытались создать, и распространилась весьма широко, захватывая и разрабатывая самый разнообразный и интересный материал, нередко до того времени разбиравшийся в других научных отраслях, но совершенно с другим уклоном, с другой целью и дававший ранее менее ценные результаты. Таким образом, хотя криминалистшса и пользуется научными сведениями и методами других наук, но, благодаря своей совершенно особой цели, применение этих сведений и методов дает возможность не только их видоизменять, но, иногда, и разрабатывать попутно целый ряд научных вопросов и проблем.

Как судебно-медицинская экспертиза — наука медицинская, прикладная — является наукой совершенно самостоятельной, выдвигающей ряд учений (о скоропостижной смерти, о прижизненности повреждений, о трупных явлениях и пр.), так и криминалистика давно уже встала во многих своих частях на совершенно самостоятельный путь, изучая методы естественных наук и технических знаний при исследовании преступлений.

В известной своей части, в той части, которая занимается изучением и расследованием преступлений против здоровья д жизни человека, криминалистика настолько тесно соприкасается с судебно-медицинской экспертизой, что провести между ними здесь какую-либо грань почти что невозможно. Обе науки как бы пополняют друг друга, сливаются между собою, цель и задача обоих

7

наук одна: добиться раскрытия истины происшедшего путем применения методов естественных и технических наук.

Судебно-медицинская экспертиза в указанном отделе криминалистики должна была бы, казалось, полностью быть использована, должна была бы в полном объеме обслужить столь важный, один из основных отделов криминалистики — отдел, изучающий преступления против здоровья и жизни человека.

А между тем, если мы просмотрим известную нам криминалистическую литературу, особенно наиболее распространенную, применяемую в качестве руководства для судебных и следственных работников, то легко можем констатировать, что как раз именно отдел преступлений против здоровья и жизни человека является весьма слабо разработанным, а нередко — в значительной степени искаженным. Даже в самых серьезных и видных руководствах по криминалистике мы найдем целый ряд заведомо неверных указаний, совершено ложных взглядов, крайне вредно отражающихся на целых поколениях наших практиков-криминалистов.

Приведем несколько наиболее ярких примеров.

Так, В. Г р о м о в пишет («Предварительное расследование по уголовным делам», 1930 г.), что «при осмотрах местонахождения трупов по делам об убийствах можно рекомендовать приглашать врача для предварительного определения свойства подозрительных пятен до исследования их химическим путем» (стр. 181). Далее: «При осмотрах места совершения преступления по делам об убийствах присутствие врача не является безусловно необходимым, тем более что врач должен быть приглашен для судебно-медицинского осмотра и. вскрытия трупа, где он может учесть и те обстоятельства, которые ему сообщит производящий расследование на основании данных осмотра местности, где найден труп, и тогда врач сможет в связи с результатами вскрытия дать более полное заключение по всем вопросам, предложенным ему органом расследования» (стр. 187).

Ниже в этом же руководстве мы читаем: «Если по данным наружного осмотра трупа врач находит, что для него ясна причина смерти, можно ограничиться наружным осмотром или вскрытием отдельной полости трупа, изменения в которой, в связи с наружным осмотром, могут дать врачу достаточный материал для его заключения». Или: «В некоторых случаях, когда при вскрытии причина смерти для врача не вполне ясна или вызывает сомнение, производящий расследование может подробно посвятить врача во все обстоятельства дела и возможные или вероятные свои предположения».

Что можно сказать по поводу приведенных примеров?

Ясно, что все они в корне противоречат основным принципам судебно-медицинской экспертизы.

Каждому судебно-медицинскому эксперту, да и наиболее опытным и серьезным работникам-криминалистам совершенно очевидно, что не только во всех делах об убийствах и при остальных видах насильственной смерти, но и во всех случаях, где обнаруживается труп лишь при подозрительной на насилие обстановке, присутствие врача-эксперта является, как правило, безусловно необходимым. До прибытия врача на место обнаружения трупа не только труп, но и окружающие его предметы не должны подвергаться перемещению, все должно оставаться, по возможности, в том самом виде, в котором было обнаружено.

Неужели же роль врача-эксперта при первичном осмотре трупа должна заключаться только в том, что он будет «предварительно определять свойства подозрительных пятен до исследования их химическим путем»?

Конечно, нет.

Основная задача врача-эксперта состоит именно в первичном осмотре самого трупа, определении наличия и характера повреждений, тщательном исследовании трупных явлений, изучении расположения трупа по отношению к окружающим его предметам, изучении всевозможных следов на месте обнаружения трупа (в первую очередь следов крови, семени и др. следов человека) и вообще всей обстановки данного места.

Только благодаря собранным именно врачом-экспертом данным при первичном осмотре трупа могут быть нередко разрешены крайне важные вопросы по выяснению времени смерти, места смерти, перемещения трупа, характера борьбы, могут быть собраны весьма ценные данные для дальнейших выводов о виде смерти (убийства, самоубийства, несчастного случая), о последовательности причинения ранений и проч.

8

Мы можем привести многочисленные случаи из нашей практики, когда именно вследствие отсутствия врача-эксперта при первичном осмотре трупа допускались крупнейшие ошибки, поворачивавшие на ложный путь все следствие.

Вот один из таких случаев.

Один следователь, прибыв на место происшествия лишь к середине второго дня (в июне м-це) и не вызвав судебно-медицинского эксперта, стал производить первичный осмотр трупа новорожденного ребенка, обнаруженного в погребе, где его родила девушка — домашняя работница в соседнем доме; следователь обнаружил рваную ушибленную рану в области темени, ряд кровоподтеков на теле и ссадины на губах и тут же вывел заключение, что повреждения эти были причинены железным ломиком, найденным на дне погреба; при вскрытии нами трупа оказалось, что «рваная рана головы» — было посмертное слущивание верхнего слоя кожи, глубоко-лежащие слои которой сильно имбибировались, «кровоподтеки» — трупными пятнами, «ссадины» на губах — посмертным высыханием их слизистой, тогда как ребенок оказался недоношенным и мертворожденным.

Амежду тем тотчас же после первичного осмотра трупа мать-родильница была арестована, потрачено было много времени и труда на ее опросы, произведен был по распоряжению того же следователя ряд совершенно излишних оперативных действий.

Всего этого, нужно полагать, не произошло бы при наличии на первичном осмотре трупа врача-эксперта.

Правильная оценка и распознавание повреждений при первичном осмотре трупа имеют большое значение и, конечно, могут быть произведены лишь судебно-медицинским экспертом.

Учение об определении времени смерти по трупным изменениям — один из интереснейших отделов судебно-медицинской экспертизы. Известно, какое важное значение имеет определение времени смерти, причем наиболее раннее рассмотрение трупных явлений дает нам возможность определить время смерти с большей вероятностью; чем позднее осматривается труп, тем более предположительно установление срока смерти. Вот почему установление времени смерти наиболее целесообразно при раннем первичном осмотре трупа.

Совершенно очевидно, что определение времени смерти по трупным изменениям может быть произведено только лицом, достаточно знакомым с этим делом, т.е. судебно-медицинским экспертом, между тем решающим моментом, раскрывающим преступление, служит иногда именно установление времени смерти.

Однажды после пожара в обгоревшем доме были обнаружены два трупа гр-н Н.— мужа и жены, живших вдвоем в небольшом собственном домике. Труп гр-ка Н. был резко обуглен, череп распался на куски, труп был извлечен из-под обломков обгоревшей и рухнувшей перегородки между двумя комнатами; труп женщины обгорел лишь отчасти по передней поверхности и был обнаружен лежащим на постели; на спине трупа имелись хорошо выраженные трупные пятна во второй фазе стаза, По словам соседей, пожар охватил дом часов 5—6 тому назад, приблизительно в 10 час. утра. Уже при первичном осмотре трупа можно было сказать, что смерть гр-ки Н. произошла по всей вероятности накануне вечером, за ряд часов до возникновения пожара. Это обстоятельство сразу же заставило заподозрить поджог с целыо сокрытия следов преступления. При дальнейших поисках была обнаружена жестяная банка из-под керосина у наружной обгоревшей стены дома, а через некоторое время было раскрыто и преступление. Гр-н Н. убили с целью ограбления (его уопором по голове, ее задушили), а затем утром подожгли дом.

Асколько мы знаем замечательно интересных случаев из практики судебно-медицинских экспертов, когда только благодаря их присутствию на первичном осмотре трупа удается раскрыть истинную картину происшествия, вследствие правильного учета характера ранений и кровяных следов!

В последующем изложении настоящего труда мы приведем многочисленные примеры подобных случаев. Все они говорят нам лишь одно и говорят с полной убедительностью и определенностью: врач-эксперт должен быть обязательно по возможности на всех случаях первичного осмотра трупа на месте его обнаружения, ибо только один врач-эксперт может дать в целом ряде случаев ответ на многие могущие возникнуть у производящих расследование вопросы.

Если же врач-эксперт, как это иногда бывает, не смог выехать на первичный осмотр трупа, и ему уже ко вскрытию трупа доставляют составленный без его участия протокол первичного осмотра трупа, то, как правило, в значительном большинстве случаев протокол этот будет страдать

9