6 курс / Судебная медицина / Сапожников

Получалось такое впечатление, что вещи по комнате были разбросаны без всякой для этого надобности, основная ценность — деньги — были в целости, хотя найти их, казалось, не представляло трудностей, гр-не Ш. жили весьма скромно, убийство двух детей, как лиц, помешавших краже, было слишком мало вероятным. Тут же возник вопрос об искусственном беспорядке и о возможности симуляции грабежа.

Стали расспрашивать брата убитых; он давал нелепые и сбивчивые показания. Со слов соседей, между прочим, узнали, что во дворе под полом амбара была дыра, куда часто прятался мальчик Ш. Расширив последнюю и спустившись в небольшую яму, нашли в ней пропавший кусок материи.

Мальчик сознался в убийстве. Убил он детей во время происшедшей между ними ссоры и, чтобы скрыть следы преступления, симулировал картину грабежа, Довольно наивно и неумело воспроизведя искусственный беспорядок.

Уже из приведенных двух примеров с достаточной ясностью обрисовываются основные моменты, на которые нам необходимо обращать внимание при исследовании места происшествия в случаях, подозрительных на возможность создания искусственного беспорядка, в случаях симуляции ограбления.

Сокрытие следов преступления

При осмотре обстановки места происшествия необходимо всегда помнить о возможности уничтожения, сокрытия следов притупления.

Выявление этого обстоятельства происходит логическим путем. Судебно-медицинский эксперт постепенно, шаг за шагом подходит к выявлению истины. На трупе имеется, предположим, большое количество открытых ранений, нарушающих целость крупных сосудов. Ясно, что раз повреждены крупные сосуды, то и кровотечение должно быть обильным. В окружности трупа крови нет, он перемещен сюда с места, где были причинены раны. Имеется определенное указание на место причинения ранений, однако следов крови и на этом месте нет. Следовательно, или кровь убрана, или убийство произведено не на указываемом месте. Тогда необходимо самым тщательным образом искать могущие быть крайне незначительными и незаметными кровяные следы или следы от их замывания, стирания. Особенно важно в таких случаях исследовать щели пола, куда кровь может при ее замывании затекать и высыхать в виде запекшихся полосок, исследовать возможно глубже рыхлую почву для того, чтобы убедиться в полном отсутствии кровяных следов, если нужно, то взять на исследование подозрительные на кровь пятна, обращать особое внимание на предметы, которые могли быть употреблены при уборке кровяных следов (ведра, тряпки), на места, куда кровь могла быть вылита (уборная, выгребная яма и т.п.) и где могут остаться ее следы.

Если по приезде на место происшествия оказывается, что на указываемом месте причинения ранений крови нет, так как ее почему-либо убрали, и мы находимся уже перед совершившимся фактом, то это не значит, что нам при осмотре места происшествия не нужно будет искать следов крови и вне указываемого места. Самый факт уборки кровяных следов до прибытия представителей следствия и эксперта настолько необычен, что невольно заставляет нас быть здесь особо внимательными и искать все же следы крови во всем помещении, а не только в указываемом нам месте.

При поисках кровяных следов особенно тщательно осматриваются темные предметы, на которых трудно заметить кровь; зато на этих-то предметах мы нередко ее и обнаруживаем, так как и убирающие кровяные следы могут их там не заметить и своевременно не уничтожить.

Всегда самым подробным образом в таких случаях осматривается постель, причем осмотру подлежат все ее принадлежности поочередно и обязательно со всех сторон (наволочки снимаются, матрац перевертывается и т.п.).

Мы позволим себе привести здесь наиболее яркие примеры из нашей практики обнаружения сокрытых следов преступления.

Рано утром 9.I-1928 г. в г. С. я был вызван на место происшествия, как мне сообщили — на убийство. Войдя в калитку двора, в глубине которого стоял одноэтажный дом, принадлежавший кустарю-столяру гр-ну У., я встретил следователя, который и сообщил мне известные ему обстоятельства дела. Часа 2—3 тому назад, когда было еще темно, в ближайшее отделение милиции явился в окровавленной одежде гр. Д., живший у гр-на У., и заявил, что он его убил. В доме жили гр. У (хозяин дома), его жена, сестра жены, домашняя работница и гр. Д., бывший помощником гр-на У. Дом состоял из квартиры, столярной мастерской, в которой стояла кровать гр-на Д., и склада столярных материалов, находящегося внизу, в полуподвальном помещении.

40

Убийца — гр. Д.— сообщил следующее. Ночью он проснулся от громкого крика в столовой. Быстро одевшись, он вбежал в эту комнату и увидел, что недавно вернувшийся откуда-то в сильно опьяненном состоянии гр. У. в одном белье стоит у большого обеденного стола, бросает на пол и разбивает рюмки и кричит, что он всех сейчас перережет. В дверях соседней комнаты, наблюдая эту картину, стояли испуганные женщины. Гр. Д. стал уговаривать гр-на У. успокоиться и лечь спать. Тогда последний с криком: «А, и ты за них» — бросился с ножом на гр-на Д., тот побежал в мастерскую, а оттуда выбежал на двор; гр. У. в одном белье бросился за ним. Так как дворовые постройки были так расположены, что гр-ну Д. некуда было бежать, то он, защищаясь, вырвал у гр-на У. нож и, «не помня себя от резкого раздражения», стал наносить ему удары ножом, убил его, труп стащил в подвальное помещение склада для столярных материалов, а сам пошел в милицию и заявил о происшедшем. Женщины — свидетели полностью подтвердили показания гр-на Д.

Казалось, действительно случай не представлял особых затруднений для предварительного следствия.

Подойдя к входу в подвальное помещение, мы со следователем спустились вниз по обледенелым ступеням, по средней масти которых проходила широкая окровавленная полоса. Видно было, что труп действительно был протащен по ступеням вниз. Возле входной двери на полу на разбросанных и лишь слегка смазанных кровью стружках лежал труп гр-на У. в одном белье, резко пропитанном кровью; мокрое окровавленное белье замерзло, приподнималось грубыми складками, наощупь было сильно уплотнено. Лицо, шея и руки трупа также были испачканы кровью. На шее было 7 колотых и резаных ран, в области груди слева — 8 колотых ран, на ладонной поверхности пальцев обоих рук имелось несколько резаных ран. При надавливании на грудную клетку, изо рта трупа ощущался резкий, запах алкоголя. При дальнейшем внимательном осмотре удалось также отметить, что в углах глаз трупа, в отверстиях носа и ушей, в глубине ран шеи и в складках одежды виднелись мелкие завитые трубочкой стружки и мельчайшие частицы деревянной пыли. Среди лежащих кругом трупа груд стружек можно было отметить, что многие стружки были слегка запачканы кровью.

Получалось такое впечатление, что труп был сначала завален стружками, которые затем вновь были для чего-то с него сброшены.

Закончив осмотр трупа и окружающей его обстановки, убедившись в том, что ранения, действительно, наносились не здесь, мы отправились к «черному» ходу дома, возле которого, по словам гр-на Д., произошло убийство. На снегу кровяных следов нигде не было видно. Следователь высказал предположение, что следы крови могли быть затоптаны, так как до нашего приезда во дворе перебывало множество людей, узнавших об убийстве. Учитывая огромнейшее кровотечение, которое, нужно полагать, должно было иметь место в данном случае (большое количество ран, причиненных острым оружием, резко пропитанное кровью белье покойного), мы, естественно, предположили, что на снег должно было излиться весьма значительное количество крови. Хотя снег и хорошо впитывает в себя кровь, однако трудно было допустить, чтобы на его поверхности не осталось ни малейшей капли крови; наконец, если бы кровь прошла в глубже лежащие слои снега, то мы должны были ее обнаружить при раскопке последнего. Раскопали снег до самой земли на значительном протяжении. Нигде не было видно ни одной капли крови.

Вопрос в отношении места нанесения ранений был уже ясен: показания гр-на Д. неправильны, ранения наносились где-то в другом месте. Пошли осматривать помещение. Во всей квартире было чисто, все находилось в полном порядке, за исключением столовой, где вдоль стен на полу валялись осколки стекла от разбитых рюмок. Когда мы проходили по комнатам, за нами следом шли жена убитого, ее сестра и домашняя работница. Осматривая один из стульев, в столовой, на его сиденья я заметил красное пятнышко, похожее на кровяное. Когда я сказал следователю, что пятно похоже на кровь, домашняя работница выступила вперед и заявила, что это, действительно, кровь, принадлежащая, вероятно, ей: дело в том, что у нее месячные, и когда хозяин выбежал с ножом за гр-ном Д., то она, будучи в одной сорочке, опустилась как раз на этот стул.

Продолжая дальнейший осмотр комнаты, на полу возле края стола мы обнаружили вполне отчетливо выступающую каплю крови. Домашняя работница снова высказала мнение, что это также, повидимому, ее менструальная кровь. Из столовой одна из дверей вела в холодные сени т.н. «парадного» хода, выходящего также во двор, но только с другой стороны входа в подвал. У порога этой двери в щели пола нами была обнаружена длинная полоса затекшей сюда крови — очевидно, на полу была лужа крови и при замывании часть ее затекла в щель. После этого мы вошли в холодные сени. Следов крови не было видно. Отворили дверь «парадного» хода. Внизу угол двери

41

был запачкан ярко-алой полосой крови. Стало совершенно ясно: убийство было совершено в столовой, труп вытаскивали во двор через «парадный» ход, кровяные следы на полу замывали.

Последнее обстоятельство подтвердилось дополнительно: при нашем дальнейшем, еще более тщательном осмотре были обнаружены кровяные следы вокруг обледенелого отверстия находившейся во дворе уборной, а в ведре, стоявшем под висячим рукомойником в мастерской, вода оказалась также слегка окрашеной кровью, — очевидно, кровь с пола собирали в это ведро и выносили в уборную, в отверстие которой и выливали.

Вызвали в одну комнату всех свидетелей — женщин. Последние дружно подтверждали свои первоначальные показания и категорически отрицали уборку крови в столовой.

Тогда было дано распоряжение о немедленном их аресте, что и было тотчас же сделано. Молодая девушка — домашняя работница— расплакалась и заявила о своем желании рассказать всю правду.

Оказывается, убийство было заранее решено и предуготовлено. Жена гр-на У. находилась в половой связи с гр-ном Д. Об этом знала ее сестра и домашняя работница. Сговорились, причем решили убить гр-на У., напоив его пьяным, что и было приведено в исполнение в столовой комнате. После убийства следы крови были убраны, а труп через «парадный» ход протащен в подвал. Здесь труп забросали стружками, расчитывая на следующую ночь вывезти его на Волгу и спустить в прорубь (в эту же ночь сделать это не представлялось возможным, так как времени до рассвета оставалось уже немного). В то время, когда убийца забрасывал труп стружками, стоявшие во дворе у входа в подвал женщины заметили мелькнувшую в темноте во дворе какую-то тень и услыхали скрип калитки. Это обстоятельство заставило их изменить свой план, так как все боялись, что кто-то входил во двор и мог видеть их приготовления. Тогда, освободив труп от набросанных на него стружек, они решили действовать более открыто, выдумав версию об убийстве с сознанием убийцы. Решили представить дело таким образом, что гр. Д. убил гр-на У., с одной стороны, защищаясь от нападения, а с другой стороны защищая от него женщин. При таких условиях убийства расчитывали, самое бóльшее, на незначительное, кратковременное тюремное заключение гр-на Д., после чего решено было продать дом и все имущество, выделить известные доли всем участникам, выехать в другой город, а гр-нам Д. и У. вступить в брак.

В результате правильно проведенного первичного осмотра трупа на месте его обнаружения истинная картина происшедшего была полностью раскрыта.

Другой случай.

Однажды мы прибыли на место происшествия, где по имевшемуся сообщению покончила жизнь самоубийством одна гражданка. Встретившая нас старуха — мать мужа умершей женщины (муж находился вне города, в командировке), сильно плачущая, рассказала нам, что она вернулась из лавочки, куда ходила за керосином, и, отворив дверь, увидела жену сына сидящей на полу возле входной двери (они занимали одну комнату с отдельным ходом) и наносящей себе по голове удары большим деревянным «рубелем», употреблявшимся для раскатки выстиранного белья. Старуха не успела уже помешать молодой женщине, так как последняя, выпустив из рук рубель, повалилась на пол и захрипела. Собрались соседи, приехала карета скорой помощи, и с едва заметными признаками жизни молодая женщина была направлена в больницу, по дороге в которую умерла.

К нашему приезду на полу в указанном месте следов крови не было, так как старуха, по ее словам, вымыла пол. Осматривая комнату, мы увидели стоящий на полу возле печки деревянный рубель, сильно запачканный и забрызганный кровью. Тщательно осмотрев всю комнату, мы подошли, наконец, к кровати, стоящей в дальнем от входной двери правом углу. Одеяло и наволочка на двух подушках были чистые. Прежде чем осматривать более детально постель, я снял со стены висевшие над головным концом кровати старинные темные портреты в застекленных рамах и стал рассматривать их под косым освещением керосиновой лампы. На стекле ясно были видны кровяные брызги грушевидной формы, направленные узкими своими частями в сторону от постели. Только тогда я обратил внимание на то, что штукатуренная грязноватая стена под портретами была значительно белее, как будто вытерта. Немедленно переключившись на осмотр постели и, в первую очередь, головного ее конца, мы сняли чистые наволочки с подушек и увидели на последних ряд пропитавших их свежих пятен крови. Простыни, одеяло и матрац были чистые. Под кроватью оказались свернутыми две простыни и старый тонкий надматрасник с многочисленными кровяными брызгами и пятнами.

Преступление было раскрыто. Старуха, в то время, когда жена ее сына лежала в постели, обернувшись лицом к стене, и дремала, нанесла ей рубелем многочисленные удары по голове, затем

42

стащила ее — уже без заметных признаков жизни — с кровати на пол поближе к входной двери, убрала постель, сменила на последней белье и наволочки на подушках, затерла кровяные брызги на стене, а затем уже позвала соседей, которым и рассказала выдуманную версию о самоубийстве. Только здесь заметили, что молодая женщина вдруг начала проявлять некоторые признаки жизни (атональные хрипы). Кто-то из соседей бросился вызывать карету скорой помощи. Последняя привезла молодую женщину в больницу уже мертвой.

Нам хотелось бы отметить также еще один из случаев обнаружения сокрытых следов преступления, исключительный по своей редкости.

В годы гражданской войны в г. С., в одном из маленьких домиков, расположенных на большом общем дворе, в течение ряда уже лет жила гр-ка Л., одинокая женщина лет 45-ти. Она находилась в весьма хороших взаимоотношениях со своими соседями и имела твердо укоренившуюся привычку, уходя из своего дома и запирая дверь на висячий замок, ключ от последнего оставлять кому-либо из соседок.

Однажды, в праздничный день соседки, вышедшие утром во двор, увидели, что дверь домика гр-ки Д. заперта на висячий замок. Удивляясь столь раннему уходу гр-ки Л., переговаривая друг с другом, женщины выяснили, что никому из них уход гр-ки Л. не был известен, она никого не предупреждала и ключ никому не оставляла. Одна из женщин вспомнила, что поздно вечером, выйдя на двор, она видела, как из трубы домика Л. выходил дым, окна были ярко освещены, — повидимому, она топила печь, приготовляя что-то к празднику. Другая заявила, что видела, как из дома Л. выходил какой-то молодой человек с ведром в руке и что-то выносил в выгребную яму. Тут же было высказано предположение, что молодой человек был, повидимому, ее родной брат, изредка заходивший к ней и живший в гор. Э. на противоположном берегу реки. Брат этот пользовался плохой репутацией, не раз привлекался к судебной ответственности за кражи, хулиганство и т.п.

Решили, что, так как был праздничный день, то гр-ка Л. вместе со своим братом, очевидно, рано утром отправились в гор. Э., где был базарный день.

Прошло несколько часов. Кто-то из жильцов этого двора был в гор. Э. на базаре, гр-ку Л. там не видел. Наступил вечер — женщина не возвращалась.

Пораженные необычностью происшедшего, соседи Л. заявили и уголовный розыск о пропаже последней.

Вечером стали производить осмотр квартиры Л., войдя в дом последней после того, как сломали висячий замок на входной двери.

При входе в небольшую кухню, а затем и в жилую комнату обращала на себя внимание высокая температура в помещении, печь была еще горячая наощупь. В доме ощущался запах какого-то жаркого. Все было убрано, чисто, блестело. В углу комнаты стояла высокая кровать со взбитой периной, с горкой многочисленных подушек, также чистая, прекрасно убранная. На обоях, как раз на уровне верхнего края постели, были замечены мелкие кровяные пятна, принятые сначала на некотором отдалении за пятна от раздавленных клопов. Однако при более внимательном осмотре оказалось, что на обоях были мелкие кровяные брызги. Осмотрели подушки, сняли наволочки, простыни, одеяло — все было чистое, свежее. Перина сверху также не имела никаких особенностей. Перевернули перину и увидели на другой ее стороне большое мокрое пятно. Видно было, что место это тщательно замывалось водой. При дальнейшем осмотре пола, стен и всех находившихся в комнате предметов ничего подозрительного, похожего на кровь це было найдено.

Тогда перешли к осмотру русской печи. Открыли заслонку и увидели большую кучу золы; выгребли последнюю и стали рассматривать. В золе было найдено несколько обуглившихся отдельных черепных костей и пальцевых фаланг. Это все, что осталось от гр-ки Л.

Так как были указания на брата гр-ки Л., то начали прежде всего разыскивать его. Вскоре он был разыскан в одном из воровских притонов и задержан. Он быстро сознался. Оказывается, он, действительно, во время происшедшей между ними ссоры убил гр-ку Л., расчленил ее на части, внутренние органы изъял и в ведре выносил их, выбрасывая в выгребную яму, а расчлененные части трупа сжег в русской печи. После этого он все вымыл, убрал, вычистил и ушел из дома, заперев входную дверь на замок!

Случай этот замечателен тем, что в течение нескольких часов при сравнительно небольшом количестве дров, был почти дотла сожжен труп взрослого человека, после чего также в весьма короткий срок весь дом был приведен в порядок, и следы преступления были сокрыты.

С . Т а г е - И е н с е н (1927) сообщает случай полного сожжения трупа в продолжение всего лишь двух часов.

43

Таким образом, для сгорания трупа требуется, как видно, сравнительно небольшой отрезок времени (2—3—4 часа).

Из приведенных здесь примеров сокрытия следов преступления, нам казалось бы, в достаточной степени ясно выступают не только основные и главные объекты, подлежащие наиболее тщательному исследованию, но и методы, применяемые нами при производстве первичного осмотра трупа на месте его обнаружения или даже места происшествия без наличия трупа.

Кстати сказать, наша точка зрения такова, что судебно-медицинский эксперт должен выезжать не только в тех случаях, когда труп находится на месте его обнаружения, но и тогда, когда имеется заявление об исчезновении человека и когда, следовательно, возможно ожидать обнаружения мертвого тела или его остатков. Желательны выезды и на места таких происшествий, где были причинены тяжелые ранения, как в случаях предполагаемого покушения на убийство, так и в случаях самоубийства, ибо первые при внимательном расследовании места происшествия оказываются иногда симуляциями покушения*, а вторые — не самоубийствами, а убийствами. Наконец, мы должны осматривать местонахождение трупа даже и в тех случаях когда тело оттуда почему-либо увезено, так как и здесь мы нередко можем выявить весьма много ценного и важного для следствия.

Следы от укусов зубами

Если на месте обнаружения трупа имеются остатки обеда или ужина, то мы должны с особенным вниманием остановиться на их рассмотрении.

Вот одна из типичных для таких случаев картин: прибыв утром, около 11 часов, на место происшествия в маленькую квартирку из 2 небольших комнат, мы находим в первой комнате небольшой стол с висящей над ним зажженной керосиновой лампой, накрытый белой скатертью, на котором стоит небольшой самовар, недопитые чайные стаканы, сухарница с конспектами, пустая кастрюлька, бутылка из-под вина с остатками последнего, еле покрывающими дно, два прибора с кусочками жареного картофеля и колбасы, два пустых винных стаканчика, тарелка с хлебом, кусочек масла и объеденные кусочки намазанного маслом хлеба, а во второй еще меньшей темной комнатке на смятой постели в сильно измятом платье лежит труп молодой женщины гр-ки В. (одиноко жившей вдовы), удавленной петлей, с резко посиневшим лицом. Висящие на стене над ее кроватью небольшие простые часы с наружным маятником слегка смещены на бок, стоят. Стрелки их показывают 1 час 15 мин. Верхний правый ящик стоящего рядом с кроватью комода выдвинут, вещи в нем перерыты, на комоде стоит пустая жестяная коробка из-под халвы с лежащей рядом крышкой и здесь же лежит связка ключей.

Констатировав по данным первичного осмотра убийство — удавление петлей (характерная странгуляционная борозда, измятая постель, платье), вероятно, с целью ограбления, отметив трупные явления (начальная фаза стаза трупных пятен, выраженное, но еще не резко, трупное окоченение во всех мышцах трупа, похолодание лица, верхней части груди и конечностей), и время на часах, нужно было полагать, что часы сместились и остановились во время сотрясения стены при бывшей борьбе и, что убийство произошло, очевидно, во втором часу ночи. Развитие трупных явлений вполне соответствовало указываемому часовыми стрелками времени.

Далее останавливаемся на тщательном осмотре остатков ужина. Отмечаем количество керосина в лампе (менее половины), в значительной своей части уже выгоревшего. Самовар иаощупь — холодный, угли в нем потухли, воды — более чем на ¾. На бутылке, посуде и стаканчиках — заметить «невидимые» следы пальцев рук не удается (посуда, так же как и пустая жестяная коробка на комоде, все же берется для более подробного ее исследования в лабораторию).

Подробно записывая все имеющиеся на столе остатки пищи, мы находим на краю обкусанного куска, смазанного маслом, хлеба хорошо и отчетливо выраженный прикус зубов, судя по ширине и форме отпечатков — повидимому верхней челюсти; кусок этот был изъят, как вещественное доказательство, и направлен для детального исследования в криминалистическую лабораторию после того, как он был заснят на масштабном снимке, точно измерен во всех деталях и записан в протоколе первичного осмотра трупа на месте его обнаружения.

*Ю . С . С а п о ж н и к о в — «Случаи симуляции ограбления», — Суд. Мед. Эксп., № 10.

Ю. С . С а п о ж н и к о в — «Второй случай симуляции ограбления», — Суд. Мед. и погран. обл., 1934 г.

44

На второй день был задержан подозревавшийся в убийстве гр. У., отрицавший свое участие в этом деле, который в последнее время, по показаниям свидетелей, нередко бывал у гр-ки Б. По снятии в зубопротезной лаборатории гипсового слепка с зубов гр-на У. можно было с достаточной ясностью установить тождество его зубов с прикусом на намазанном маслом хлебе. Гр. У. в убийстве сознался.

Описывать остатки пищи необходимо во всех случаях. Иногда может возникнуть вопрос о времени, прошедшем с момента последнего принятия пищи до смерти человека, (количество пищи в желудке, степень воздействия на нее желудочного сока). Вопрос этот иногда может быть выявлен после судебно-медицинского вскрытия трупа.

Весьма важным обстоятельством в подобных случаях является тщательный осмотр посуды (следы от пальцев) и прикусов от зубов на остатках пищи или на других каких-либо предметах (напр., на остатке сигары, на окурке папиросы), а при наличии следов сильной борьбы и при половых преступлениях — на коже трупа.

Вгор. И. однажды, при осмотре происшествия, следы от зубов были найдены на лимонной

корке.

R. Horn (1931) сообщает случай обнаружения следов от зубов на яблоке.

Wales (1923) отмечает, что мягкие предметы со следами зубов, обнаруженные на месте преступления, должны тщательно храниться в неприкосновенном виде, как важные улики.

Нам казалось бы, что самое главное в таких случаях — немедленно зафиксировать следы от зубов (точно измерить, сфотографировать и т.п.), ибо, как показал нам наш опыт, при хранении со временем следы зубов на остатках пищи резано меняют свой вид и в дальнейшем не могут служить для целей идентификации. Так, например, уже через несколько дней отпечатки зубов, обнаруженные в г. И. на лимонной корке (предварительно, конечно, точно зафиксированные) настолько уменьшились в своем объеме вследствие высыхания корки, что представляли из себя не линейные вдавления, а мелкие точечные углубления.

Считаю необходимым также остановиться на описании одного редкого случая — из нашей практики — раскрытия преступления (кражи) по отпечаткам зубов, оставленным на плотной обертке туалетного мыла.

Вс. Б.—К., Сарат обл., однажды ночью произошла кража в магазине ЦРК. Воры, надо было полагать, совершили преступление в темноте, причем предметом кражи служили съестные припасы. Очевидно, разыскивая последние по полкам, они брали попадавшиеся им под руки куски

иопределяли их содержимое, прикусывая зубом: попадался кусок сыра — его бросали в мешок, мыла — выбрасывали на пол. Утром среди предметов, разбросанных в беспорядке на полу, сотрудниками уголовного розыска был найден кусок туалетного мыла «Букет моей бабушки», на обертке которого были замечены прекрасно-выраженные отпечатки зубов нижней челюсти (в виде прикуса) и мелкие продольные полоски — следы от скользнувших здесь зубов верхней челюсти.

На снимке (рис. 9) линия прикуса (кстати сказать, имеющая свои особенности у каждого человека) выражена исключительно ясно.

Рис. 9.

Как видно на снимке (рис. 10), две продольные полоски расположены почти рядом. Очевидно, на одном из зубов верхней челюсти был какой-то дефект (желобок, выемка), острые края которого и проделали двойную полоску.

45

Через несколько дней по подозрению в указанной краже сотрудниками уголовного розыска были задержаны два человека (молодой и пожилой). Так как прямых улик в их виновности не было (кто-то их видел в ту ночь вблизи места совершения кражи с каким-то свертком), они были направлены к нам для производства экспертизы по установлению идентичности их зубов с отпечатками на куске мыла.

Рис. 10.

Рис. 11.

В зубопротезной амбулатории, при участии крупнейших специалистов по протезному делу, с зубов подозреваемых были сняты гипсовые слепки. При экспертизе, в которой участвовали, кроме нас, протезист-стоматолог и криминалист, было совершенно точно установлено, что отпечатки зубов на обертке туалетного мыла «Букет моей бабушки» вполне идентичны с зубами пожилого подозреваемого.

На снимке (рис. 11) на правом внутреннем резце верхней челюсти отчетливо видна выемка, острые края которой произвели при скольжении зуба двойную бороздку. Совпадение прикуса было абсолютно точно (см. рис. 12).

Рис. 12.

46

Настоящий случай описан мною здесь потому, что подобная же картина может иметь место и на любом предмете, обнаруженном на месте происшествия в случае убийства.

Мы вполне согласны с мнением Р. Коккеля , который рекомендует брать оттиски верхней и нижней челюсти подозреваемого при помощи одонтолога-специалиста (Р. Коккель и П . З о р и н , 1925). Это совершенно правильно, так как и у судебно-медицинского эксперта обычно встречаются специальные вопросы к врачу-одонтологу, да и вполне понятно, что ни судебно-медицинский эксперт, ни криминалист не произведут так хорошо гипсовые слепки с зубов, как это сделает специалист — одонтолог-протезист.

Г . И . В и л ь г а ( 1 9 0 3 ) , ссылаясь на ряд авторов (Wacholz, Lombroso, Lepmann, Т а р д ь е , Э м м е р т , Л о о к и др.), указывает ряд случаев обнаружения на коже трупа укусов, причиненных убийцами (главным образом на почве полового извращения).

Подобные случаи сообщают также Н. Gross и Brakhwitz R. (1928). Последний советует фиксировать эти укусы путем гипсовых слепков или муляжей.С другой стороны, необходимо учесть, что во время борьбы жертва, защищаясь и обороняясь от нападения, также может причинить укус убийце, что может иметь весьма большое значение впоследствии для опознавания личности преступника.

И г н а т о в с к и й сообщает случай, когда в бывш. Юрьевском уезде у одного человека, заподозренного в убийстве, на указательном пальце правой руки были найдены следы, напоминающие оттиски плоских зубов. Так как на теле убитой женщины было много следов борьбы и самообороны, (ссадины, кровоподтеки), то возможно было предположить, что жертва боролась с убийцей, причем во время борьбы могла его укусить. С зубов покойной был снят восковой отпечаток. Последний точно совпал с повреждениями, имевшимися у подозреваемого, вследствие чего и была установлена его причастность к убийству.

Подобный случай имел место и у Б р у а р д е л я (1897).

Был обнаружен труп задушенной старухи. Так как при убийствах-задушениях характерны резкая борьба и сопротивление, осматривавший труп Б р у а р д е л ь снял гипсовый слепок с зубов покойной. Их было три в нижней челюсти и один в верхней, причем они отстояли друг от друга на различные расстояния. Некоторое время спустя был арестован подозреваемый в этом убийстве, у которого на руке были найдены рубцы от ран, похожих на укушенные. При сравнении их с гипсовым слепком, снятым с зубов трупа, оказалось, что расстояние между рубцами точно соответствовало расстоянию между зубами трупа.

Аналогичный случай сообщает и Montfort.

Нам казалось бы, что в тех случаях, когда па трупе или возле него имеются следы борьбы или самообороны (особенно частые при удавлении петлей, руками, при закрытии отверстий рта и носа и пр.), следовало бы каждый раз производить с зубов трупа гипсовые отпечатки, которые, как видно из вышеприведенных примеров, часто могут сильно помочь предварительному следствию в деле раскрытия преступления.

Осмотр обстановки при сквозных огнестрельных ранениях

Дри осмотре обстановки места происшествия в тех случаях, когда на трупе имеется сквозное огнестрельное ранение, нам необходимо прежде всего найти пулю.

Поиски пули нередко бывают довольно затруднительными.

Нам припоминается один случай, когда мы со следователем искали пулю в небольшом помещении более 3 часов. Один гражданин выстрелил себе в голову из русской трехлинейной винтовки, спустив курок пальцем ноги, для чего он предварительно снял с правой ноги сапог. На волосистой части головы трупа имелась огромная, с вывороченными краями рана, раскрывающая черепную полость, кости черепа были сильно разрушены, раздроблены. Вещество головного мозга было разбросано по всей комнате, частицы его прилипли к потолку. На левой стене комнаты на высоте до 11/2 метров от пола виднелась глубокая бороздка, проделанная, повидимому, ударившейся о стену пулей, скользнувшей поперек стены и рикошетировавшей в неизвестном направлении. Осмотрев самым тщательным образом всю комнату, мы так и не нашли пулю, и лишь когда, прекратив поиски, стали производить осмотр самого трупа, то, поворачивая его, под ним на полу обнаружили лежащей несколько деформированную пулю от русской трехлинейной винтовки.

Очевидно, все произошло в одно мгновенье: выстрел, удар пули в стену, рикошет и подкатывание ее под труп как раз в момент падения тела. Тело, нужно полагать, навалилось на подкатившуюся пулю и, придавив ее, прекратило таким образом ее дальнейшее движение.

47

А . П . О с и п о в а - Р а й с к а я (1939) сообщает случай, когда пуля, прошедшая через тело, была после долгих поисков найдена в книге, стоявшей на полке.

Трудно найти пулю и в тех случаях, когда в оштукатуренных стенах имеется ряд дыр от ранее вбитых и затем вытащенных гвоздей. Какое отверстие принадлежит пуле? Здесь мы основываемся на нахождении под проделанным пулей отверстием свежей осыпки штукатурки, располагающейся на полу или на каком-либо предмете из обстановки комнаты.

Застрявшую в деревянных предметах обстановки или в стенах пулю найти, обычно, легче, так как часто еще издали мы замечаем отщепление мелких частиц дерева у входного отверстия (в особенности заметное, если пуля прошла в несколько косом направлении); это отщепление заметно потому, что деревянные стены или предметы, как правило, имеют в большинстве случаев более темную окраску на поверхности и при скалывании хотя бы мелкой части верхнего слоя, из-под него выступает значительно более светлый нижележащий слой.

При осмотре пулевого отверстия необходимо обратить внимание на его форму и величину, тщательно измерив таковую. Нас интересует — каким образом вошла пуля: правильно, носиком вперед (отверстие тогда будет кругловатое, маленькое, приблизительно соответствующее диаметру пули) или плашмя (тогда оно будет походить своей формой на продольное сечение пули, по величине, конечно, большее, чем диаметр основания пули). Здесь следует однако иметь в виду, что при прохождении пули через штукатуренную стену вследствие силы удара нередко отваливаются куски штукатурки, резко увеличивая наружный вид отверстия.

Как уже нами указывалось ранее, пуля попадает в конечную цель плашмя при прохождении через стекло («скольжение»), при выстрелах из обреза винтовки, при рикошетах о твердые предметы.

Никогда нельзя забывать измерить расстояние от пола до того отверстия, которое пуля проделала в стене или в предмете из обстановки (а также и от отверстия в стене до трупа). Только при наличии такого измерения мы можем установить как направление выстрела, так и положение тела в момент выстрела. Без указанных измерений говорить о направлении выстрела по одним лишь раневым отверстиям на теле совершенно не представляется возможным.

Простой пример: в комнате лежит труп с простреленной головой, рядом — револьвер. Входное раневое отверстие — в области правого виска (выстрел в упор), выходное — соответственно в области левого виска, на одном уровне. Судя по расположению раневых отверстий, казалось бы, что выстрел произведен в горизонтальном направлении. Однако пуля засела в стене чуть ли не под самым потолком! Следовательно, выстрел был произведен не в горизонтальном направлении, а снизу вверх. Очевидно, что в момент выстрела голова была резко нагнута к дулу оружия (определение положения головы, как второй вывод).

Насколько ценным может оказаться измерение расстояния от пола до отверстия, проделанного пулей в стене или в каком-нибудь предмете из обстановки, видно хотя бы из следующего случая, бывшего в нашей практике.

Однажды летом, вечером в своей комнате за столом сидели и пили чай молодые люди — муж и жена. Их разделял угол стола. Приблизительно на метр позади стула жены проходила стена комнаты. Над столом висела освещавшая комнату небольшая керосиновая лампа. По словам мужа, жена рассказывала ему, что днем в его отсутствие она в садике училась стрелять из его нагана, лежавшего здесь же на столе, причем для нее был очень затруднителен нажим на, повидимому, тугой спуск револьвера. Муж, не вставая со стула, протянул руку к нагану, взял его и, повернувши несколько раз барабан, выбросил из него боевые гильзы, упавшие со стуком на стол. Затем он, продолжая сидеть в том же положении, взвел курок и, нацелившись несколько в сторону от жены (в угол комнаты), стал нажимать на спуск. Курок защелкал. Жена, нагнувшись и навалившись на стол, наблюдала за его действием. Вдруг неожиданно раздался выстрел (один боевой патрон остался не выброшенным), лампа потухла, раздался крик женщины, муж вскочил и толкнул ногой дверь в соседнюю кухню, где горела маленькая лампочка, и увидел, что жена его лежит окровавленная на полу. Он схватил ее, переложил на постель, закричал, сбежались соседи. Женщина была уже мертвой. Через некоторое время прибыли на место происшествия и мы со следователем.

Осматривая лежащий на кровати труп, мы обнаружили, что входное отверстие огнестрельного ранения расположено в области прикрепления правой ключицы к рукоятке грудины, тогда как выходное отверстие — на спине справа, несколько лишь выше поясницы (на 4 поперечных пальца под нижним углом правой лопатки). Судя по расположению пулевых ране вых отверстий, нам казалось, что направление выстрела было резко сверху вниз, а по словам мужа, в момент выстрела и

48

он и его жена сидели на стульях за столом! Это обстоятельство сейчас же обратило внимание производившего осмотр следователя. Можно было думать, что показания мужа не соответствуют истине, что в момент выстрела он, повидимому, стоял. Нечего и говорить, что при первичном осмотре трупа каждое расхождение с показаниями, как свидетелей, так, тем более, и подозреваемого — имеет, конечно, чрезвычайно большое значение для направления предварительного следствия. Однако, пуля, пройдя через тело женщины, пробила деревянную плоскую спинку стула, ударилась о стену, прорвала обои, сделала небольшую ямку в штукатурке и упала на пол, где и была обнаружена среди мелких частиц осыпавшейся штукатурки. Если бы выстрел был произведен в таком выраженном направлении сверху вниз, то совершенно очевидно, что мелкое отверстие, проделанное пулей в стене, было бы, конечно, значительно ниже отверстия в спинке стула.

Когда мы произвели измерение расстояния от пола до отверстия, пробитого пулей в спинке стула, и от пола до заметки, сделанной пулей в стене, то оказалось, что расстояния эти почти одинаковы. Ясно, что показания мужа в отношении направления выстрела были правильны, и брошенная на его показания тень рассеялась. Выстрел был произведен не сверху вниз, а почти в горизонтальном направлении.

Почему же получилось такое резкое несоответствие в расположении входного и выходного отверстий?

Потому что в момент выстрела женщина была в сильно согнутом положений. После выстрела тело распрямилось, и получилось кажущееся несоответствие в положении раневых отверстий.

Таким образом, мы видим, что измерение расстояния от пола до проделанного пулей отверстия в стене или в каком-либо предмете обстановки имеет исключительно важное значение.

Только при наличии полученных в результате измерения данных мы можем установить с достаточной точностью: а) направление выстрела и б) положение тела или отдельных его частей в момент выстрела.

При извлечении застрявшей в стене или в каком-либо другом предмете обстановки пули следует принять все меры предосторожности, чтобы не повредить ее. Проф. В. Ф. Ч е р в а к о в (1937) вполне правильно рекомендует извлекать пулю с частью того материала, в котором она застряла (с куском штукатурки, дерева и т.п.), после чего лишь направлять ее специалисту-эксперту для лабораторного детального исследования. При нахождении на месте происшествия свободно лежащей пули, необходимо самым тщательным образом зафиксировать ее местонахождение, осмотреть ее и описать, отметив ее форму, размер, диаметр у основании, определив, по возможности, систему и калибр оружия, из которого она была выпущена, укага.в на наличие деформации, если таковая имеется, на наличие и целость оболочки, на следы от нарезов ствола на последней, на те или иные имеющиеся на ней дефекты и особенности, на помарки.

Форма, размер и диаметр у основания пули различны в зависимости от калибра и системы оружия (см. рис. 13).

Рис. 13.

Пуля может быть остроконечная (винтовка), с усеченной верхушкой (наган), закругленной (у пистолетов — браунинг, маузер, у револьверов — кольт, смит-вессон, бульдог и т.д.).

В огромном большинстве в современном оружии пули имеют оболочку, предохраняющую их от разделения на части и от деформации. Оболочки бывают из стали, никеля, мельхиора и других металлов. Пули, например, мелкокалиберной учебной винтовки оболочки не имеют. Безоболочечные пули приготовляются из свинца, легко сплющиваются, резко деформируются, вследствие чего пробивная их сила в значительной степени снижается.

Диаметр пули у ее основания (калибр) различен: у русской трехлинейной винтовки и у нагана

— 7,62 мм, у браунинга, в зависимости от его размеров — 9 мм, 7,65 мм и 6,35 мм и т.д. (М. И. Р а й с к и й , 1938).

49