1 курс / Психология / Диагностика_и_лечение_психических_и_наркологических_расстройств (2)
.pdfII. Воксель-базированная морфометрия головного мозга
На втором этапе выполнялась импульсная последовательность 3D-MPRAGE (Magnetization Prepared Rapid Acquisition Gradient Echo) со следующими параметрами: TR = 12, TE = 5, FOV = 25,6, MTX = 256, ST = 2,0, FA = 20. Затем проводилась постпроцессинговая обработка данных последовательности, воксельная морфометрия (voxel-based morphometry — VBM) анатомической МРТ с использованием приложения FreeSurfer.
Автоматизированная сегментация мозга выполнялась с использованием программной среды FreeSurfer.
Постпроцессинговая обработка МРТ-изображений состояла из нескольких этапов.
1)На первом этапе выполнялась 3DMPRAGE-ИП с получением изотропных изображений (1 мм).
2)Основной этап выполнялся при помощи программного пакета FreeSurfer, который находится в свободном доступе по адресу: http://surfer.nmr.mgh.harvard. edu/ и является бесплатным программным обеспечением, разработанным в Центре биомедицинской визуализации Martinos (Massacyusetts General Hospital), которое устанавливается на операционную систему Linux.
Данная программа используется для:
— создания компьютерных моделей мозга по данным магнитно-резонансной томографии;
— измерения различных морфометрических свойств мозга, в том числе: толщины коры, характеристик кривизны корковых и субкортикальных регио нальных объемов;
— пространственной нормализации между субъектами на основе выравнивания индивидуальных моделей коры с усредненной моделью, чтобы установить соответствие между аналогичными анатомическими областями.
В нашем исследовании мы проводили автоматическую сегментацию кортикальных и субкортикальных структур с последующей оценкой ряда параметров.
Таким образом, после получения 3D Т1 (MPRAGE) изображений постпроцессинговая обработка выполнялась в несколько этапов:
— преобразование серии изображений в стандартное анатомическое пространство c корректированием изображений в единую систему координат;
— проведение нормализации, сглаживания и сегментации изображений. Из этого следует, что сначала программа проводила переориентацию срезов,
сопоставляя соответствующие воксели сканов, чтобы нивелировать артефакты движения головы.
С учетом индивидуальных особенностей размеров, формы головного мозга
иего структур, топографического расположения и кривизны извилин и борозд проводилась пространственная нормализация данных путем создания стандартного шаблона с использованием аффинной жесткой и нелинейной трансформации для выравнивания изображений путем стандартизации их размера и положения. Аффинная трансформация проводится по 12 параметрам (3 смещения
120
изображения, 3 перемещения в пространстве, 3 вращения по осям X, Y, Z и 3 изменения размера изображения). Преобразованные изображения были затем сегментированы на серое, белое вещество и церебромозговую жидкость с использованием автоматической классификации тканей, для этого интенсивность сигнала нормализовалась в соответствии с гистограммой интенсивности атласа изображения Freesurfer.
Проведение операции пространственного сглаживания МР-данных основано на приведении низкочастотных и высокочастотных пикселей к единому среднему значению. Изменения в каждом вокселе оценивались в соответствии с генеральной линейной моделью.
Следующим шагом в FreeSurfer является создание топологически правильного представления кортикальной поверхности на полусфере. Поверхности коры лежат либо на интерфейсе WM / GM ткани, либо на интерфейсе GM / CSF ткани. Каждая поверхность коры полушария автоматически совмещается со стандартной сферической системой координат. Ключевые компоненты совмещения поверхностей — это поверхностная инфляция с минимальными метрическими искажениями, проекция на сферические координаты, коррекция топологии и деформация на основе информации о поверхностях с целью выравнивания анатомически гомологичных точек. Отображение на стандартной сферической системе координат атласа мозга, заданного FreeSurfer, позволяет осуществить автоматизированное анатомическое выделение участков коры головного мозга. Учитывая большое количество данных в системе, чтобы свести к минимуму время обработки, был использован полностью автоматизированный подход.
Для межсубъектного сравнения в том числе рассчитывались и относительные объемы мозговых структур (% от внутричерепного пространства).
В нашей работе при помощи метода воксель-базированной морфометрии был выявлен ряд морфологических особенностей, характерных для группы пациентов с деменцией альцгеймеровского типа. Cравнение данных пациентов на ранней стадии болезни Альцгеймера с нормальными добровольцами показало, что объем головного мозга снижен на 12% относительно здоровых испытуемых. Выявлено снижение объемов структур серого вещества коры больших полушарий головного мозга, подкорковых структур серого вещества головного мозга, структур белого вещества головного мозга, а также увеличение объема желудочковой системы головного мозга. Данный результат сопоставим с морфофункциональными особенностями при данном заболевании.
Однако в результате проведения корреляционного анализа для выявления взаимосвязи показателей метода воксель-базированной морфометрии с методами психолого-психиатрического обследования не было выявлено достоверных взаимосвязей.
Это свидетельствует о том, что функциональные нарушения, приводящие к клинической симптоматике, опережают структурные (атрофические) измене-
ния головного мозга на ранней стадии деменции.
121
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Показания
Исследование выполнялось пациентам с подозрением по клиническим данным на наличие ранних признаков болезни Альцгеймера.
Противопоказания
Перед выполнением МРТ исследования пациент заполнял анкету безопасности. К абсолютным противопоказаниям к МРТ относили наличие кардиостимулятора.
Материально-техническое обеспечение метода
Магнитно-резонансная томография выполнялась на томографе AtlasExelartVantage XGV (Toshiba, Япония) с силой индукции магнитного поля 1.5 Tл. Использовали стандартную 8-канальную катушку для головы.
Описание метода
Положение пациента лежа на спине. Для исследования головного мозга применяли стандартный алгоритм МРТ-исследования, который включал в себя импульсные последовательности быстрого спинового эха (fast spin echo — FSE) для получения Т1-взвешенных изображений (Т1-ВИ) и Т2-взвешенных изображений (Т2-ВИ), а также последовательность инверсии-восстановления с подавлением сигнала от жидкости FLAIR (Flair-fluid attenuated inversion recovery), обеспечивающую подавление сигнала свободной воды при сохранении базовой Т2-взвешен- ности изображения.
Для получения Т2-взвешенных изображений были использованы следующее параметры: TR (Repetition Time) = 4300, ТЕ (Echo Time) = 105, FOV (Field Of View) = 25,0, MTX (Matrix) = 320, ST (Slice Thickness) = 6,0, Gap = 1,2, FA (Flip Angle) = 90/160.
Для получения Т1-взвешенных изображений: TR = 540, TE = 15, FOV = 5, MTX = 256, ST = 6,0, GAP = 1,2, FA = 90/180. FLAIR ИП со следующими параметрами: TR = 1000, TE = 105, FOV = 25, MTX = 224 × 320, ST = 6,0, GAP = 1,2, FA = 90/180.
Для прицельного исследования медиобазальных отделов височных долей применяли дополнительный протокол, включающий выполнение Flair-oblique Cor и Ax: Real IR-oblique Cor с толщиной среза 2,2 мм. Данные изображения производятся в косой аксиальной (параллельно к длинной оси гиппокампа) и косой коронарной (перпендикулярно к длинной оси гиппокампа) плоскостях, хорошо демонстрируют структуры медиобазальных отделов височных долей: энторинальную кору, головку, тело и хвост гиппокампа, височные рога боковых желудочков, цистерны основания мозга.
FLAIR ИП выполнялась со следующими параметрами: TR = 8000, TE = 105, FOV = 22,0, MTX = 30, ST = 2,2, GAP = 0,6, FA = 90/180.
REALIR ИП выполнялась с параметрами: TR = 3450, TE = 18, FOV = 22, MTX = 320, ST = 2,2, GAP = 0,6, FA = 90/160.
122
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Следует отметить, что рабочая группа во главе с Национальным институтом старения (NIA) США и Альцгеймеровской ассоциацией (АА) предложила пересмотренные критерии умеренных когнитивных нарушений и их классификации [15]. Хотя клинические критерии остаются подобными существовавшим, этот пересмотр делает больший упор на вероятные этиологические механизмы, приводящие к когнитивным нарушениям, и степень их надежности с основным акцентом на раннюю диагностику болезни Альцгеймера. Для этих целей предполагается проведение систематической оценки выявленных к настоящему моменту биомаркеров заболевания (например, в спинномозговой жидкости, данных структур- но-функциональной нейровизуализации, позитронно-эмиссионной томографии). И хотя в настоящее время в России малодоступны методы верификации накопления бета-амилоида, маркеры нейронального повреждения, такие как, например, МРТ с морфометрией, они все шире используются не только в научных целях, но и в клинической практике. В связи с этим, наряду с поиском новых биомаркеров, необходимо проведение исследований, целью которых стала бы оценка возможности комплексного применения существующих диагностических методов.
Cписок литературы
1.Ананьева Н. И., Ежова Р. В. Применение воксельной морфометрии в уточнении морфологии гиппокампа у пациентов с депрессиями и здоровых добровольцев // Психи атрия. — 2017. — № 73 (03). — С. 26–31.
2.Ананьева Н. И., Круглов Л. С., Залуцкая Н. М. и др. Комплексная диагностика сосудистых деменций: пособие для врачей / СПб НИПНИ им. В. М. Бехтерева. — СПб., 2007. — 44 с.
3.Божко О. В., Гаврилова С. И., Федорова Я. Б. Роль методов нейровизуализации в раннем выявлении болезни Альцгеймера // Психиатрия. — 2006. — № 2. — C. 54–59.
4.Емелин А. Ю., Одинак М. М., Труфанов Г. Е. Возможности позитронной эмиссионной томографии в дифференциальной диагностике деменций // Вестник Российской Во- енно-медицинской академии. — 2010. — № 4 (32). — С. 46–51.
5.Захаров В. В. Распространенность и лечение когнитивных нарушений в неврологической клинике // Неврологический журнал. — 2006. — № 11. — С. 27–32.
6.Илюк Р. Д., Ананьева Н. И., Ерофеева Н. А. и др. Результаты нейропсихологического (CANTAB) исследования и МРТ воксель-базированной морфометрии головного мозга у опиоидзависимых пациентов, перенесших передозировку опиоидами // Вопросы наркологии. — 2017. — № 8. — С. 115–118.
7.Незнанов Н. Г., Ананьева Н. И., Залуцкая Н. М. и др. Визуальная шкальная МРТ оценка атрофических изменений головного мозга в диагностике ранней стадии болезни
Альцгеймера (1 этап исследования) // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева. — 2016. — № 4. — С. 61–66.
8.Незнанов Н. Г., Залуцкая Н. М., Дубинина Е. Е. и др. Исследование параметров окислительного стресса при психических нарушениях в позднем возрасте (болезнь Альцгеймера, сосудистая деменция, депрессивное расстройство) // Обозрение психиатрии и медицинской психологии им. В. М. Бехтерева. — 2013. — № 4. — С. 31–38.
123
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
9.Незнанов Н. Г., Залуцкая Н. М., Захарченко Д. В. и др. Ранняя диагностика болезни Альцгеймера с использованием теста памяти Векслера // Материалы Второй всероссийской конференции с международным участием «Когнитивные и другие нервно-пси- хические расстройства». — 2011. — С. 77–78.
10.Одинак М. М., Емелин А. Ю., Декан В. С. Современные возможности нейровизуализации в диагностике деменций // Психиатрия. — 2009. —№ 1 (37). — С. 57–61.
11.Одинак М. М., Емелин А. Ю., Лобзин В. Ю. Церебральная перфузия и когнитивные нарушения у больных с сосудистой деменцией // Медицинский академический журнал. — 2011. — № 11 (1). — С. 58–64.
12.Трофимова Т. Н. Лучевая диагностика и терапия заболеваний головы и шеи: нац. руководство; АСМОК. — М.: ГЭОТАР-Медиа, 2013. — 888 с.
13.Трофимова Т. Н., Гайкова О. Н., Ананьева Н. И. и др. Дисциркуляторная энцефалопатия и деменция: магнитно-резонансно-томографические и морфологические аспекты проблемы // Неврологический вестник. Журнал им. В. М. Бехтерева. — 2007. — Т. 39, № 1. — С. 256.
14.Яхно Н. Н., Захаров В. В., Локшина А. Б. Деменции: руководство для врачей / 3-е изд. — М.: МЕДпресс-информ, 2011. — 272 с.
15.Albert M. S., DeKosky S. T., Dickson D. et al. The diagnosis of mild cognitive impairment due to Alzheimer’s disease: recommendations from the National Institute on Aging Alzheimer’s Association workgroups on diagnostic guidelines for Alzheimer’s disease // Alzheimers Dementia. — 2011. — Vol. 7. — P. 270–279.
16.Ananyeva N., Ezhova R., Rostovseva T. Voxel morphometry in patients with Alzheimer disease // Neuroradiology. — 2017. — Vol. 59 (supl. 1). — Р. S84.
17.Atiya M., Hyman B., Albert M. et al. Structural magnetic resonance imaging in established and prodromal Alzheimer’s disease: a review // Alzheimer Disease and Associated Disorders. — 2003. — Vol. 17, N 3. — P. 177–195.
18.Bateman R. J., Xiong C., Benzinger T. L. et al. Clinical and Biomarker Changes in Dominantly Inherited Alzheimer’s Disease. // New England Journal of Medicine. — 2012. — Vol. 9.
19.Blennow K., Hampel H., Weiner M. et al. Cerebrospinal fluid and plasma biomarkers in Alzheimer disease // Nature Reviews Neurology. — 2010. — Vol. 6, N 3. — Р. 131–144.
20.Chapman R. M., Mapstone M., McCrary J.W. et al. Predicting conversion from Mild Cognitive Impairment to Alzheimer’s disease using neuropsychological tests and multivariate methods // J. Clin. Exp. Neuropsychol. — 2011. — Vol. 33, N 2. — Р. 187–199.
21.Dubois Р., Albert M. Amnestic MCI or prodromal Alzheimer’s disease // Lancet Neurology. — 2004. — N 3. — 246–248.
22.Greicius M. D., Krasnow B., Reiss A. L., Menon V. Functional connectivity in the resting brain: a network analysis of the default mode hypothesis // Proc. Natl. Acad. Sci. U.S.A. — 2003. — Vol. 100, N 1. — Р. 253–258.
23.Jack C.R., Albert M.S., Knopman D.S. et al. Introduction to the recommendations from the National Institute on Aging–Alzheimer’s Association workgroups on diagnostic guidelines for Alzheimer’s disease // Alzheim. dement. — 2011. — Vol. 7, N 3. — Р. 257–262.
24.Jack C.R., Knopman D.S., Jagust W.J. et al. Hypothetical model of dynamic biomarkers of the Alzheimer’s pathological cascade // Lancet neurol. — 2010. — Vol. 9, N 1. — Р. 119–128.
25.Jagust W. Positron emission tomography and magnetic resonance imaging in the diagnosis and prediction of dementia // Alzheim. dement. — 2006. — Vol. 2, N 1. — P. 36–42.
26.Mintun M. A., Larossa G. N., Sheline Y. I. et al. [11C] PIB in a nondemented population: potential antecedent marker of Alzheimer disease // Neurology. — 2006. — Vol. 67. — P. 446–452.
124
27.Roselli F., Tartaglione B., Federico F. et al. Rate of MMSE score change in Alzheimer’s disease: Influence of education and vascular risk factors // Clin. Neurol. Neurosurg. — 2009. — Vol. 111, N 4. — Р. 327–330.
28.Sheline Y. I., Morris J. C., Snyder A. Z. et al. APOE4 allele disrupts resting state fMRI connectivity in the absence of amyloid plaques or decreased CSF Abeta42 // J. neurosci. — 2010. — Vol. 30, N 50. — Р. 17035–40.
29.Sperling R. A., Aisen P. S., Beckett L. A. et al. Toward defining the preclinical stages of Alzheimer’s disease: recommendations from the National Institute on Aging–Alzheimer’s Association workgroups on diagnostic guidelines for Alzheimer’s disease // Alzheim. dement. —
2011. — Vol. 7, N 3. — Р. 280–292.
30.Stern Y. Cognitive reserve // Neuropsychologia. — 2009. — Vol. 47. — Р. 2015–2028.
31.Tapiola T., Alafuzoff I., Herukka S. K. et al. Cerebrospinal fluid [beta]-amyloid 42 and tau proteins as biomarkers of Alzheimer-type pathologic changes in the brain // Arch. neurol. — 2009. — Vol. 66, N 3. — Р. 382–389.
32.Tuokko H., Frerichs R., Graham J. et al. Five-year follow-up of cognitive impairment with no dementia // Arch. Neurol. — 2003. — Vol. 60. — Р. 77–82.
33.Vemuri P., Wiste H. J., Weigand S. D. et al. Serial MRI and CSF biomarkers in normal aging, MCI, and AD // Neurology. — 2010. — Vol. 75, N 2. — Р. 143–151.
34.Visser P. J., Brodaty H. MCI is not a clinically useful concept // Int. Psychogeriatr. — 2006. — Vol. 18. — Р. 402–409; discussion 409–414.
35.Wimo A., Winbald B., Aguero Torres H., von Strauss E. The magnitude of dementia occurrence in the world // Alz. Dis. Assoc. Disord. — 2003. — Vol. 17. — Р. 63–67.
36.Winblad B., Palmer K., Kivipelto M. et al. Mild cognitive impairment — beyond controversies, towards a consensus: report of the International Working Group on Mild Cognitive Impairment // J. Intern. Med. — 2004. — Vol. 256. — Р. 240–246.
Cписок сокращений
PIB — питсбургское вещество БА — болезнь Альцгеймера ВИ — взвешенное изображение
ИП — импульсная последовательность КТ — компьютерная рентгеновская томография
МРТ — магнитно-резонансная томография ОФЭКТ — однофотонно-эмиссионная томография ПЭТ — позитронно-эмиссионная томография ФДГ — фтордезоксиглюкоза
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
ПАТОГЕНЕТИЧЕСКАЯ ГЕТЕРОГЕННОСТЬ ГИПЕРКИНЕТИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА У ДЕТЕЙ
И. В. Макаров, Р. Ф. Гасанов, А. С. Автенюк, Д. А. Емелина, И. В. Кравченко, О. В. Марченко, Г. А. Третьякова
ВВЕДЕНИЕ
Гиперкинетическое расстройство (ГР) определяется как хроническое непроцессуальное расстройство, отражающее характерное для особой формы дизонтогенеза нейробиологическое состояние с высокой распространенностью в детской популяции и имеющее среди основных симптомов нарушение внимания, гипер активность и импульсивность в сочетании с нормальным интеллектом (Гасанов Р. Ф., 2009). В формировании хронического расстройства принимают участие, прежде всего, биологические факторы, рассматриваемые как наследственные механизмы, неспецифические «пусковые» факторы и факторы раннего повреждения головного мозга, поддерживающие течение заболевания и обеспечивающие уникальность каждого клинического случая. В этих условиях удельный вес каждого из названных факторов на разных этапах болезни определяется рядом экзогенных ситуаций.
При этом центральным вопросом выступают особенности механизмов патогенеза ГР. Обнажается тесная связь характера трансформации моноаминергическихсистемвкореголовногомозгасклиническимипроявлениярасстройства. Множество исследований было направлено на изучение патохимических механизмов ГР: исследовались различные моноаминергические (дофаминергические, серотонинергические, норадренергические) показатели (Castellanos F. X., Rapoport J. L., 1992; Oades R. D., 2005; Sandberg S., 1996; Shaywitz S. E., 1978; Zametkin A. J., Rapoport J. L., 1987). Большинство авторов рассматривали пато генетические механизмы ГР, отдавая предпочтение веду-щей роли какой-то одной моноаминергической системы (Oades R. D., 2005; Castellanos F. X., 1994; Shekim W. O., 1983; Sokol M. S., Zametkin A. J., Rapoport J. L., 1987). Имеются данные о вовлечении дофамина (Biederman J., 1999; Oades R. D., et al., 2005), указывающие как на активацию, так и на гипофункцию компонентов дофаминергической системы. Полученные М. Г. Узбековым (2006) результаты исследования показывают, что главным направлением изменений в дофаминергической системе при ГР все-таки является ее гиперфункция. Однако патогенетические механизмы ГР не могут быть объяснены нарушениями только одной нейромедиаторной системы. В последнее время появилось представление о заинтересованности в патогенезе ГР нескольких систем. Комплексная оценка патогенеза ГР, проведенная М. Г. Узбековым, согласуется с гипотезой гипофункции норадренергической системы у детей с ГР в соответствии с исследованиями W. Maas и J. F. Leckman (1983). Однако целесообразно придерживаться неспецифической
126
катехоламиновой гипотезы, предложенной A. J. Zametkin и J. L. Rapoport (1987), допуская положение о том, что патогенез данного расстройства связан с дисфункцией, в том числе, моноаминергических нейромедиаторных систем (Гасанов Р. Ф., 2010) и, как пишет М. Г. Узбеков, «… характеризуется глубокой дезорганизацией и дизрегуляцией метаболических процессов» (2006, с. 36).
ПОКАЗАНИЯ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЯ К ПРИМЕНЕНИЮ МЕТОДА
Предлагаемая метода установления патогенетических механизмов применима у детей и подростков, страдающих гиперкинетическим расстройством. Методика не имеет противопоказаний, но содержит ограничения, связанные с тем, что ряд диагностических процедур сами по себе имеют противопоказания.
Ограничением может служить высокий уровень гиперактивности, не позволяющий выполнить ряд методик психологического тестирования, включая тест Векслера, для исключения умственной отсталости и уточнения характера неравномерности когнитивного развития.
Противопоказанием к проведению магнитно-резонансной томографии (МРТ) является наличие водителя ритма и/или инородных металлических тел, в этих случаях рекомендуется проведение компьютерной томографии (КТ).
Кроме того, проведение электроэнцефалографического исследования (ЭЭГ) в полном объеме с использованием функциональных проб может быть затруднено в связи с высоким уровнем импульсивности и гиперактивности. Определение предшественников, продуктов метаболизма, а также, собственно, уровня моно аминов в суточной моче может быть искажено при отсутствии предложенных ограничений в режиме питания, способных изменить результаты (прежде всего аминокислот, предшественников моноаминов).
Для изучения патогенетических механизмов гиперкинетического расстройства у детей использовались методы ЭЭГ, нейропсихологические исследования, включающие тест Векслера, МРТ. По клиническим характеристикам группа обследуемых формировалась с использованием строгих критериев выбора
исоответствовала критериям F90.0 по МКБ-10. Нейропсихологическое исследование пациентов проводилось клиническими психологами отделения детской психиатрии. Оценка степени тяжести ГР проводилась по шкале SNAP-IV. Шкала предназначена для родителей детей с ГР и состоит из 43 вопросов, позволяющих в баллах оценить степень невнимательности, гиперактивности
иимпульсивности (Swanson J. M., 1992). Никто из детей основной и контрольной групп на момент исследования не получал медикаментозную терапию в течение 1 месяца.
Кроме того, определялись биохимические параметры в суточной моче: содержание дофамина (ДА), норадреналина (НА), адреналина (А), их метаболитов — гомованилиновой кислоты (ГВК — метаболит ДА) и ванилилминдальной кислоты (ВМК — метаболит НА) и тирозина — предшественника дофамина.
127
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/
Перечисленные биохимические параметры изучались в суточной моче в Независимых лабораториях Северо-Западного центра доказательной медицины методом высокоэффективной жидкостной хроматографии (ВЭЖХ) с электрохимической детекцией (ЭХД) с учетом возраста пациента и анализом соответствия референтных значений (Энциклопедия клинических лабораторных тестов, 2003; Textbook of Clinical Chemistry, 2006). Анализ данных проводился с помощью стандартного пакета прикладных программ Statistica.
С целью косвенной оценки состояния ферментных систем обмена катехоламинов были рассчитаны величины соотношения продуктов реакции к их предшественникам — ДА/Тир, ГВК/ДА, НА/ДА, А/НА и ВМК/ (НА+А). Известно, что предшественником дофамина является тирозин, который, гидроксилируясь ферментом тирозингидроксилазой, образует L-ДОФА. Последний, декарбоксилируясь ферментом L-ДОФА-декарбоксилазой, образует дофамин. Таким образом, отношение ДА/Тир косвенным образом отражает активность ферментов тирозингидроксилазой и L-ДОФА-декарбоксилазой. В дальнейшем осуществляется превращение дофамина в норадреналин с помощью фермента дофа- мин-β-гидроксилазы, уровень активности которого косвенно отражает отношение НА/ДА. А соотношение А/НА, в свою очередь, отражает активность фермента фенолэтаноламин-N-метилтрансферазы, обеспечивающего биосинтез адреналина из норадреналина. ВМК образуется путем инактивации катехоламинов ферментами катехол-О-метилтрасферазы и моноаминооксидазы (МАО). Уровень активности этих ферментов косвенно отражается отношением ВМК/(А+НА). МАО также участвует в образовании гомованилиновой кислоты. В этом случае отношение ГВК/ДА может служить косвенной оценкой уровня активности МАО в процессе дезаминирования дофамина [БМЭ, 1974]. Серотонин же образуется из триптофана под действием фермента 5-триптофангидрок- силазы через образование 5-гидрокситриптофана. Катаболизм серотонина инициируется ферментом моноаминооксидазы (МАО) с образованием метаболита в 5-гидроксииндолуксусную кислоту (Курский М. Д., Бакшеев Н. С., 1974). Уровень активности 5-HTP/Тир отражает активность фермента 5-триптофанги- дроксилазы.
Материалом исследования послужили дети с гиперкинетическим расстройством в возрасте 6–10 лет, находящиеся на стационарном лечении в НМИЦ ПН им. В. М. Бехтерева, а также обратившиеся амбулаторно. Обследовано 225 детей (151 мальчик и 74 девочки) с СДВГ. Контрольная группа включала 48 человек (27 мальчиков и 11 девочек) без признаков гиперактивности и прогредиентных нервно-психических расстройств, преимущественно с нарушением поведения по причине нарушения детско-родительских отношений.
128
ПАТОГЕНЕЗ ГИПЕРКИНЕТИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА
Направление активности дофаминергической и норадренергической систем
По результатам биохимического анализа основная группа была разделена на три подгруппы:
1)подгруппа I характеризовалась сочетанием уровня адреналина, превышающего референтные значения, и норадреналина, находящегося ниже референтных значений;
2)подгруппа I включала обследуемых с уровнем норадреналина, находящимся ниже референтных значений;
3)в подгруппу III включались дети с СДВГ, у которых изучаемые биохимиче-
ские параметры регистрировались в пределах референтных значений. Основная группа детей с СДВГ отличалась от контрольной по биохимическим
параметрам преобладанием адреналина (8,95 ± 7,22 и 3,47 ± 2,43, при р = 0,01), более низким уровнем дофамина (122,22 ± 73,87 и 177,88 ± 89,55, при р = 0,032), более высокими значениями отношения А/НА (0,71 ± 0,6 и 0,19 ± 0,13, при р = 0,0034) и достоверно более низкими значениями отношения ДА/Тир (7,23 ± 3,37 и 9,85 ± 4,71, при р = 0,035).
Подгруппа I включала 50 мальчиков и 19 девочек, отличалась уровнем адреналина выше референтных значений и норадреналина — ниже. Остальные биохимические показатели не отличались от нормы. Средний уровень адреналина в данной подгруппе составил 12,75 ± 2,2 мкг/сутки, а норадреналина — 9,27 ± 2,4 мкг/сутки. Сравнение показателей с контрольной группой обнаружило достоверно более высокие значения адреналина и отношения А/НА и более низкие показатели дофамина и отношения ДА/Тир. Сравнение биохимических показателей подгруппы I и подгруппы II обнаружило достоверное преобладание адреналина и отношения показателей А/НА. А по сравнению с подгруппой III наблюдались достоверно более низкие значения норадреналина, дофамина.
Подгруппа II включала 59 мальчиков и 12 девочек, отличалась от остальных исследуемых биохимическим показателей уровнем норадреналина ниже референтных значений. Средний уровень норадреналина в данной подгруппе составил 8,31 ± 2,9 мкг/сутки. Сравнение показателей с контрольной группой обнаружило достоверно более высокие показатели адреналина и отношения А/НА. А достоверно более низкими оказались показатели норадреналина и дофамина.
В подгруппу III были включены 62 мальчика и 13 девочек, исследуемые биохимические показатели которых находились в пределах референтных значений. Сравнение с группой контроля обнаружило значимое преобладание показателей уровня адреналина и отношения А/НА.
Для выявления специфичности моноаминергического «профиля» осуществлялось сравнение подгрупп основной группы между собой. Результаты статистической обработки параметрических данных обнаружили следующие особенности. Сравнение биохимических показателей подгруппы I и подгруппы II обнаружило достоверное преобладание адреналина и отношения показателей
129
Рекомендовано к покупке и изучению сайтом МедУнивер - https://meduniver.com/