6 курс / Кардиология / Метеотропные_реакции_сердечно_сосудистой_системы_и_их_профилактика

тами калия внутривенно следует сместить на вечерние и предполуночные часы. Это, по ее мнению, позволит уменьшить или ликвидировать риск гипокалиегистии и гипернатриегистии, в частности в миокарде, наиболее реальный в ночное время суток.

Внутривенное введение сердечных гликозидов больным декомпенсированными пороками и кардиосклерозом необходимо проводить в вечерние часы, отказавшись от традиционного планового подхода к лечению гликозидами в первую половину суток. Такая тактика лечения позволит в значительной степени уменьшить угрозу нарастания левожелудочковой недостаточности, застойных явлений в легких вплоть до развития отека легких ночью.

К сожалению, автор не разделяет в своей работе больных и здоровых лиц по суточным биологическим ритмам на "жаворонков" и "сов", что, безусловно, дополнило бы данные о циркадных ритмах показателей гемодинамики и позволило бы внести более широкую коррекцию в медикаментозную терапию с учетом биоритмологии.

По данным Л.С. Поликарпова [1986], изменение температурного режима окружающей среды и фотопериодичности в условиях Крайнего Севера влияет на показатели гемодинамики. Так, у больных гипертонической болезнью при обследовании показателей центральной гемодинамики в период полярной ночи преобладал эукинетический тип выявленный у 47,1 %, гиперкинетический – у 28,3 % и гипокинетический – у 24,5 % (рис. 5.1). В период полярного дня преобладал гиперкинетический тип гемодинамики – у 62,2 % (Р < 0,01), эукинетический – у 30,1 %, гипокинетический – у 7,5 % (Р < 0,02). Похожая закономерность встречалась и у лиц с нормальным уровнем артериального давления.

62,2

47,1

Рис. 5.1. Распределение типов центральной гемодинамики (%) в различные сезоны года в Заполярье.

1 – гиперкинетический тип; 2 – эукинетический тип; 3 – гипокинетический тип.

Многие исследователи отмечали, что колебания основных параметров гемодинамики носят определенно закономерный характер. По их мнению, максимальные частота сердечных сокращений, сократительная функция миокарда, артериальное давление, минутный объем кровообращения у здоровых людей наблюдаются в зимние месяцы [Матюхин и др., 1976, 1978; Оранский, 1977], т.е. сезонная динамическая характеристика функциональной активности гемодинамики совпадает с колебаниями энергетического обмена. Мы изучили реак-

73

цию организма северян, страдающих гипертонической болезнью, при приезде на период отпуска в другие регионы и по возвращении в Заполярье. С целью изучения адаптации этих больных в связи с переездом в другие регионы во время отпусков были выделены две группы больных: принимавших медикаментозные препараты перед отъездом и не принимавших их. Исследования показали, что в первой группе наблюдались ухудшение самочувствия и подъем артериального давления у 16,4 %. В связи с этим они увеличивали дозу лекарственных препаратов или принимали дополнительно гипотиазид или β - блокаторы. У 12,3 % больных ухудшение здоровья наступило в районах с новым часовым поясом, отмечались нарушение сна, головные боли, общая слабость, в течение недели. Состояние улучшилось у 13,6 %в течении недели, а у 2,7 % – на 10–12-й день.

По возращении в Норильск зимой из длительного отпуска ухудшение самочувствия (головная боль, слабость, подъем артериального давления) отмечалось у 12,2 %, у 87,7 % состояние здоровья оставалось удовлетворительным. По возвращении из отпуска осенью ухудшение самочувствия было зафиксировано у одного больного в связи с подъемом артериального давления. В первой группе больных с увеличением доз гипотензивных препаратов или с добавлением препаратов тиазидового ряда состояние улучшилось в течение 3–7 дней.

Во второй группе больных с переездом и адаптацией к новым климатическим условиям на плохое самочувствие жаловались 60,8 %, из них 52,1 % вынуждены были принимать гипотензивные препараты в течение 7–28 дней. При наступлении улучшения (у 49,2 %) прием препаратов прекращался.

Зимой состояние здоровья у больных гипертонической болезнью по возвращении из отпуска нарушалось в период антициклональной погоды (у 44,7 %), причем гипертонический криз проявился у 21,0 % лиц. Осенью ухудшение самочувствия по возвращении в Заполярье замечено у 45,1 %, гипертонический криз был у одного больного.

Исследования показали, что у больных, принимавших лекарственные препараты перед отъездом в отпуск, реже ухудшалось самочувствия при переезде в новый регион (16,5 %). В то же время больные второй группы, не принимающие лекарства, хуже адаптировались к новым климатическим условиям (60,8 %, p < 0,001). При возвращении зимой и осенью у них наблюдается идентичная закономерность, т.е. ухудшение состояния здоровья у 44,9 % (p < 0,001).

Вышеизложенное свидетельствует, что больные гипертонической болезнью, особенно с уровнем диастолического артериального давления 104 мм рт.ст., хуже адаптируются при переезде в новые климатические условия, если не принимают медикаментозные препараты. Идентичная закономерность выявляется и при их возвращении на Крайний Север, особенно зимой.

Наблюдение за больными гипертонической болезнью показало, что у 6,88 % отмечался подъем артериального давления в плоть до гипертонических кризов от 2 до 4 раз в году, особенно в период I и II медицинских типов погоды, выделенных нами для Заполярья, или при переезде в период отпусков. Это происходило на фоне нерегулярного лечения или при неадекватных поддерживающих дозах гипотензивных препаратов. За 4 года наблюдения за такими боль-

74

ными у 3,0 % развился инфаркт миокарда, у 1,7 % – мозговой инсульт, у 2,1 % произошли смертельные исходы от инфаркта миокарда или мозгового инсульта. Все эти больные были метеотропные, реагирующие на смену метеогелиофизических факторов. Исследованиями установлено, что изменения реактивности в высших вегетативных центрах обусловливают, вероятно, повышенную чувствительность больных к изменениям погоды. Организм больных гипертонической болезнью неадекватно приспосабливается к изменениям внешней среды Крайнего Севера. В суровых климатических условиях функциональные системы у данных больных находятся в состоянии напряжения.

Большую роль в сезонных вариациях сердечно-сосудистой патологии играют биоритмы обмена веществ. Так, показатели липидного обмена изменяются при обострении заболеваний сердечно-сосудистой системы, особенно зимой. В этот период на пике сократительной функции миокарда отмечается максимальная активность внутрисосудистых липопротеидлипаз.

Изучено состояние симпатико-адреналовой системы у человека, находящегося в высоких широтах, имеются единичные и весьма противоречивые сообщения. Bodey [1973] наблюдал некоторое увеличение выделения адреналина (А) во время зимовки в Антарктиде только у лиц, продолжительное время работавших на открытом воздухе. Другие не находили каких-либо изменений в экскреции A. Ряд авторов обнаружили у полярников резкий подъем выведения норадреналина (НА) сразу же по прибытии в Антарктиду, а затем наблюдалось постепенное снижение экскреции НА с мочой, которая, однако, оставалась выше предэкспедиционных показателей [Frazier, 1945; Wilson, 1965; Budd, Warchatt, 1970]. Ф.Б. Березин и Т.Д.. Большакова [1977] установили, что у лиц, прибывших на Крайний Север, экскреция норадреналина дофамина и ванилинминдальной кислоты значительно превышает показатели, выявленные у коренного населения, в особенности поздней осенью.

За время годичной зимовки на прибрежной антарктической станции у людей выявлены изменения активности симпатико-адреналовой системы [Комаров Ф.И. и др., 2000; Шурыгин и др., 1978, Яковлев и др., 1991]. Содержание А и НА а также их предшественников после зимовки и длительного морского перехода существенно снижалось по сравнению с контролем и уровнем их экскреции до экспедиции. По-видимому, повышение экскреции катехоламинов у полярников в предэкспедиционный период, а также значительное увеличение экскреции НА в вечерние, а ДА (дофамина) и в ночные часы связано с нервноэмоциональным напряжением при подготовке к экспедиции. Резкое снижение выброса катехоламинов с мочой по возвращении из экспедиции свидетельствует о выраженном снижении активности симпатико-адреналовой системы. Возможно, снижение уровня катехоламинов и их предшественников в послеэкспедиционном периоде обусловлено уменьшением потребностей тканей в катехоламинах.

Э.Н. Чиркова [1992] показала связь между космосом и биологическими процессами на Земле, в то время как А.В. Грибанов, Р.И. Данилова [1994] отметили, что физико-химические свойства биологических мембран во многом определяют направленность метаболических процессов, характер межклеточ-

75

ных и межсистемных взаимодействий. У людей, адаптированных к условиям Севера, признаки напряжения в центральных звеньях эндокринной регуляции отсутствуют, а целый ряд гормонально зависимых параметров, в том числе и энергетический метаболизм, активирован. Наблюдается резкое увеличение чувствительности организма к малым дозам норадреналина, который в литературе получил название "гормона несократительного термогенеза". Таким образом, под влиянием экологических факторов Севера формируются определенные морфофункциональные особенности организма человека, представляющие собой норму биологической реакции на окружающую среду. Основу такой адаптированности составляет системный структурный след, проявляющийся фактически во всех органах и системах организма. При этом развивается состояние, известное под названием "перекрестная адаптация", которая может проявляться как повышением резистентности организма к другим факторам (положительная перекрестная адаптация), так и её снижением (отрицательная перекрестная адаптация). Изучение резистентности организма как меры адаптированности к конкретным условиям жизнедеятельности приобретает особое значение на восходящем этапе онтогенеза – гетерохронного функционального и морфологического созревания различных органов и систем.

Функциональная активность ренин-ангиотензин-альдостероновой системы в высших широтах изучалась немногими исследователями. А.В. Ткачев и соавт. [1977], А.В. Ткачев, А.А. Ардашев, [1978], обследуя жителей севера, обнаружили прямую зависимость между длительностью проживания в условиях Крайнего Севера и снижением уровня альдостерона. Во время 19-й Советской антарктической экспедиции (САЭ) в Антарктическом метеорологическом центре (АМЦ) Молодежная установлено, что суточный ритм альдостерона в моче в полярные ночь и день отсутствовал и вновь выявлялся только в периоды с нормальной светопериодикой с максимальными значениями в 11 ч в апреле и в 7 ч в сентябре [Посный и соавт., 1976; Посный, 1978]. Во время 29-й САЭ на протяжении всей зимовки у полярников наблюдалось значительное повышение функциональной активности ренин - альдостероновой системы [Комаров и др., 2000; Яковлев и др., 1991]. По-видимому, данная реакция эндокринных желез является адаптивной, направленной на поддержание у полярников гемодинамики и водно-солевого гомеостаза.

В исследованиях, выполненных на станции Ленинградская и АМЦ Молодежная, получен ряд новых фактов, расширяющих наши представления о циркадных ритмах гемодинамики. Если при изучении параметров гемодинамики большого круга кровообращения в утренние часы в течение антарктической зимовки они почти не изменялись, за исключением периода полярной ночи, то использование биоритмологических методов позволило выявить у всех здоровых людей в высоких широтах четко выраженные адаптивные изменения сер- дечно-сосудистой системы, протекавшие по гиперкинетическому типу на фоне симпатикотонии, и гипертензивные реакции, особенно заметно выраженные в поздние вечерние часы. В утренние часы у полярников на протяжении всей зимовки наблюдалась строго согласованная реакция между изменениями минутного объема кровообращения (МОК) и величиной периферического сопротив-

76

ления, тогда как в вечерние часы (22–23 ч) перед началом и во время полярной ночи выявлялся спазм артериол. Среднесуточный уровень МОК на протяжении зимовки увеличивался в основном за счет значений в вечерние часы. Размах его суточных колебаний достоверно увеличивался только в первый месяц зимовки (февраль – март) и в период полярной ночи. Среднесуточный уровень фактического удельного периферического сопротивления сосудов (УПСС), наоборот, снижался. При сопоставлении фактических величин УПСС с так называемым "рабочим" УПСС, позволяющим судить об адекватности реакции прекапиллярного русла величине МОК, установлено статистически достоверное увеличение среднесуточного уровня отношения фактического УПСС к "рабочему" в мае – июле, т. е. перед началом полярной ночи и во время ее. Увеличение среднесуточных величин происходило в основном за счет значений в вечерние часы. В эти же часы вследствие спазма артериол отмечалось и увеличение среднего гемодинамического давления, т.е. гипертензивная реакция. Следовательно, можно предполагать, что в вечерние часы в период полярной ночи у полярников имеет место недостаточность приспособительной реакции артериол в ответ на увеличение сердечного выброса. Ряд авторов не исключают дезадаптационный характер этих сдвигов с возможным переходом в сердечно-сосудистую патологию, в частности, в бессимптомно протекающую инициальную форму гипертонической болезни. Многолетие наблюдения [Казначеев, Турчинский, 1978; Казначеев, 1980; Авцын и др., 1979] над пришлым населением Крайнего Севера убедительно свидетельствуют о возможности развития у них гипертонической болезни. Клинический опыт также убедительно показывает роль гиперкинетического синдрома и симпатикотонии в формировании сердечно-сосудистой патологии [Шхвацабая, 1972, 1974]. Отчетливые сезонные изменения выявлены при изучении показателей упругого сопротивления крупных артериальных сосудов. Среднесуточный уровень и размах суточных колебаний общего эластического сопротивления во время зимовки постепенно снижались, достигая минимальных значений в период полярной ночи и зимы. При этом не отмечалось смещения времени регистрации наибольших и наименьших суточных значений. Близкие результаты по ритмам частоты сердечных сокращений (ЧСС) и артериального давления в Антарктиде приводятся также В.В. Борискиным [1973].

Сезонные и суточные ритмы показателей, характеризующих вегетативную нервную систему, изучались немногими авторами. Так, в работе Lobban [1965] выявлены суточные ритмы температуры тела, времени отсчета "индивидуальной минуты" и выполнения координационных тестов. При этом акрофазы температуры тела весной и осенью регистрировались около 16 ч, а зимой и летом – около 18 ч. В ряде работ отмечались сезонные изменения температуры тела у зимовщиков Антарктиды [Палеев, 1959; Деряпа, 1965; Тихомиров, 1968; Борискин, 1973; Венценосцев, 1973, Василевский и др., 1978]. Циркадные колебания активности вегетативной нервной системы оценивались у полярников на основании результатов различных функциональных проб. По данным Борискина [1973] у полярников станции Новолазоревская реакция на ортостатическую пробу в дневные часы и перед сном не имеет различий. В то же время на станции Ленинградская [Яковлев, 1978] зимой отмечается преобладание симпато-

77

тонических реакций на ортопробу в дневные и ночные часы. Повышенная реактивность ночью достигала наибольшей выраженности в последние месяцы зимовки (сентябрь).

Определенный интерес представляет изучение динамики различных параметров суточного ритма артериального давления и частоты сердечных сокращений по результатам их ежедневного многократного изменения на протяжении всей зимовки и морского перехода Антарктида-Ленинград с использованием группового коэффициента вариации (Сv) [Катинас, 1978].

Период ритма (Т) колебаний максимального артериального давления для группы в целом был длиннее суток и составлял 24,5 ч. В 1-й месяц зимовки наблюдался наибольший распад синхронизированности, о чем свидетельствует достоверное увеличение коэффициента вариации с 0,028 до 0,052. С наступлением полярной ночи коэффициент вариации постепенно уменьшался, т.е. синхронизированносгь постепенно увеличивалась. В конце полярной ночи произошел распад синхронизированности, Cv увеличился с 0,028 до 0,040. С наступлением полярного дня вновь произошло увеличение синхронизированности, и этот процесс продолжался до последнего месяца зимовки. Лишь в северных широтах во время морского перехода АнтарктидаЛенинград отмечалось достоверное увеличение Cv с 0,015 до 0,038 (p < 0,001).

Коэффициент вариации среднего уровня (М) максимального артериального давления был значимо увеличен в 1-й месяц зимовки и в течение всей полярной ночи. В течение полярного дня и в последний месяц зимовки наблюдалась отчетливая тенденция к увеличению синхронизированности Синхронизированность по амплитуде (А) снижалась в процессе всей зимовки, начиная с полярной ночи. Синхронизированность по фазе (j) изменялась почти параллельно изменениям периода. Коэффициент вариации длительности периода минимального артериального давления снижался с первого и до последнего месяца зимовки с незначительным распадом синхронизированности в начале полярного дня. В последний месяц зимовки произошло резкое увеличение коэффициента вариации, сохранявшееся также во время морского перехода Антарк- тида-Ленинград; Cv среднего уровня минимального артериального давления достоверно не изменялся. Наибольшая синхронизированность по амплитуде была зарегистрирована в 1-й месяц зимовки и в конце периода полярной ночи. Синхронизированность по фазе достоверно увеличивалась с наступлением полярного дня.

Изучение суточного ритма частоты сердечных сокращений показало, что Cv периода этого показателя в меньшей степени подвержен сезонным колебаниям, чем Т артериального давления, и зависит, в основном, от характера выполняемых работ и метеорологических факторов Cv среднего уровня частоты сердечных сокращений был наибольшим во время полярной ночи и в последние месяцы экспедиции. Синхронизированность по амплитуде достоверно уменьшалась в последние месяцы зимовки. Следовательно, динамика суточного ритма частоты сердечных сокращений в меньшей степени зависит от светопериодики и в большей степени – от метеорологических факторов и характера выполняемых работ. При сравнении сезонных изменений показателей кровообра-

78

щения в условиях средних широт северного полушария (Санкт-Петербург) и Антарктиды нельзя не отметить существенных различий [Бобров, 1991]. Среднее гемодинамическое давление в обеих группах возрастает, превышая должный уровень от осени к зиме. Весной в средних широтах показатель возвращается к норме, а летом вновь увеличивается. На зимовке же среднее давление остается повышенным по сравнению с должным вплоть до ее окончания полярным летом. Различается и динамика других показателей артериального давления. При этом боковое систолическое и пульсовое давление у полярников превышает среднеширотные показатели.

Скорости распространения пульсовой волны по сосудам в условиях зимовки значительно превосходят наблюдаемые в средних широтах, причем тонус сосудов мышечного типа у полярников существенно больше нормального. Минутный объем с самого начала пребывания в Антарктиде превышает должную величину. Весной он приобретает тенденцию к дальнейшему увеличению, а в конце зимовки достигает максимума. В то же время в средних широтах северного полушария показатель у здоровых людей не бывает больше должной величины, а зимой даже уступает ей. У полярников удельное периферическое сопротивление вплоть до весны соответствует должному, однако перед окончанием работы на станции снижается. В средних широтах показатель превышает должный уровень в зимний период, а летом вновь приближается к осеннему значению

Отношение общего эластического сопротивления к периферическому в обследованных группах осенью существенно не различается. Затем в средних широтах оно уменьшается зимой и вновь возвращается к исходному значению летом. В Антарктиде показатель остается стабильным до весны, а в полярный день увеличивается. При этом рост отношения в летний период приводит в первой группе к восстановлению исходного осеннего уровня, а во второй к превышению нормы, к ситуации наименее рационального расходования энергии сердечного сокращения за все время зимовки. Таким образом, если к лету в условиях средних широт северного полушария в значительной степени восстанавливаются показатели гемодинамики, в Антарктиде полярным летом в конце зимовки отклонения изучавшихся параметров сохраняются либо достигают максимальной выраженности.

Исследование зависимости устойчивости хроноструктуры сердечнососудистой системы и минерального обмена от степени напряжения систем регуляции установило, что в средних широтах северного полушария, как и в Антарктиде, наблюдается тенденция к сужению размаха суточных колебаний показателей этих функций при возрастании тонуса симпатического отдела вегетативной нервной системы и минералокортикоидной активности. В то же время размах колебаний изучавшихся параметров тем больше, чем выше физическая работоспособность испытуемых. Эти данные подтверждают представления о величине амплитуды суточного ритма как о показателе, отражающем устойчивость системы к внешним воздействиям, ее адаптивные возможности [Моисеева, 1978; Моисеева, Сысуев, 1981; Макаров, 1989].

Таким образом, в Арктике и Антарктиде под влиянием внешней среды в

79

организме человекапроисходят своеобразные изменения функциональных систем, отличные от сезонной динамики, свойственной средним широтам северного полушария.

По данным Б.И. Гельцер и В.Н. Котельникова [2002] у женщин с климактерическим синдромом и предшествующей ему эссенциальной гипертонией (ЭГ) по сравнению с больными артериальной гипертонией фертильного возраста наблюдается неблагоприятная динамика ключевых параметров суточного профиля АД: повышение ночной вариабельности АД и гипертонической нагрузки, снижение перепада "день-ночь" и увеличение утреннего пика АД. АГ впервые возникшая в климактерическом периоде у женщин характеризуется преимущественным повышением САД и его вариабельности, систолической перегрузкой органов-мишеней в период бодрствования и уменьшением степени ночного снижения АД.

Вегетативная регуляция сердца в течение суток имеет определенные особенности в зависимости от клинической формы АГ [Гельцер и соавт., 2002]. При НЦЦ регистрируется существенное повышение адренергического тонуса в период бодрствования, у лиц пожилого возраста - снижение уровня вегетативных влияний на миокард. При изолированной систолической артериальной гипертонии (ИСАГ) имеет место ночная инверсия вегетативного тонуса с преобладанием симпатических влияний ночью. Для симптоматических форм АГ и особенно при климактерической ЭГ эти нарушения выражены наиболее существенно.

Н.В. Седых и соавт. [2000] отметили, что эффективность барорефлекторного контроля сердечно-сосудистой системы при различных формах АГ отличается от нормы. У больных ИСАГ вакуумная стимуляция синокаротидных зон приводит к более выраженному ослаблению бароответов АД, чем у пациентов с ЭГ. При этом кардиохронотропный компонент барорефлекса при ИСАГ усилен. Тестирование синокаротидного барорефлекса повышенным АД у большинства обследованных с ИСАГ и ЭГ сопровождается неодинаково выраженным торможением адренергической эфферентации, а бароответы на снижение АД при переходе в ортостаз у больных ИСАГ указывают на отсутствие эффективной реакции системы кровообращения. При ЭГ она наоборот, чрезмерна.

5.3.ГЕМОДИНАМИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТИПОВ КРОВООБРАЩЕНИЯ

УЖИТЕЛЕЙ КРАЙНЕГО СЕВЕРА

Типологическая неоднородность центральной гемодинамики при гипертонической болезни породило одно из направлений в изучении патогенетических особенностей этого заболевания. Научные работы дают право утверждать, что у здоровых лиц системная гемодинамика представлена различными вариантами. Этим объясняется вариабельность ударного объема сердца, минутного объема кровообращения, общего периферического сопротивления. Показатели центральной гемодинамики в экологических условиях Крайнего Севера в зависимости от сроков проживания и фаз адаптации организма человекау больных

80

гипертонической болезнью остаются малоизученными. Отсутствуют сведения о функциональном состоянии сердечно-сосудистой системы в различные периоды года, например, летом и зимой, в частности, в периоды полярной ночи и полярного дня. В нашей работе приведены данные наблюдения больных в динамике в периоды полярной ночи (зимой) и полярного дня (летом).

Изучение показателей центральной гемодинамики с учетом стадии гипертонической болезни и длительности проживания на Крайнем Севере осуществлялось в период скрининга среди рабочих никелевого завода в двух цехах с сопоставимыми условиями труда во время смены полярной ночи и полярного дня. Обследование рабочих проводилось перед работой или в свободное от работы время в первой половине дня. Перед регистрацией показателей гемодинамики больные не менее 30 мин находились в комнате отдыха. У больных гипертонической болезнью сердца определялись минутный объем кровообращения, ударный объем крови, сердечный индекс, ударный индекс, общее периферическое сосудистое сопротивление, работа левого желудочка, показатели скорости распространения пульсовой волны по сосудам эластического и мышечного типов. Среднегемодинамическое артериальное давление регистрировалось по тахоосциллограмме. Материалы обрабатывались на ЭВМ с применением многомерного статистического анализа.

Для изучения закономерностей изменения показателей центральной гемодинамики и частоты распределения гемодинамических типов кровообращения в зависимости от возраста и длительности проживания больных гипертонической болезнью на Севере были взяты группы сравнения: 1) лица с нормальным артериальным давлением; 2) лица с пограничной артериальной гипертонией.

Анализ многочисленных исследований показал, что и у здоровых лиц системная гемодинамика представлена различными вариантами [Шхвацабая,1988; Гундаров и др.,1983], иначе нельзя объяснить причин большой вариабельности ударного объема крови (УОК), минутного объема кровообращения (МОК), общего периферического сосудистого сопротивления (ОПСС), которые закономерно выявляются при их исследовании у здоровых лиц. Игнорирование такой особенности показателей центральной гемодинамики у обеих групп затрудняет понимание механизмов формирования гипертонической болезни у индивидуума.

Изучение распределения типов центральной гемодинамики показало, что гиперкинетический тип у здоровых лиц в возрасте 30–54 лет с длительностью проживания на Крайнем Севере менее 10 лет наблюдался у 91 чел. (55,8 %), причем в 30–39 лет он встретился у 67 чел. (54,9 %), в 40–54 лет – у 24 чел. (58,5 %). У лиц, проживших на Крайнем Севере свыше 10 лет, соотношение гиперкинетического типа изменялось в сторону его снижения. В возрасте 30–54

лет он выявлялся у 76 чел. (47,5 %), в 30–39 лет – у 27 чел. (40,9 %), в 40–54 лет

– у 49 чел. (52,1 %). У лиц с нормальным артериальным давлением, проживших на Севере менее 10 лет, отмечается зависимость перераспределения гиперкинетического типа в сторону его преобладания в возрасте 30–54 лет. По данным нашего исследования, достоверных возрастных отличий в распределении ги-

81

перкинетического типа не наблюдалось (p > 0,1). В возрасте 30–39 лет без учета длительности проживания в регионе он выявлялся у 94 чел. (48,4 %), в возрасте

40–54 лет – у 73 чел. (54,0 %).

Эукинетический тип преимущественно занимал промежуточное место между гиперкинетическим и гипокинетическим типами центральной гемодинамики. Эукинетический тип центральной гемодинамики в возрасте 30–39 лет наблюдался у 57 чел. (30,3 %), в 40–54 лет – у 42 чел. (31,3 %), в 30–54 лет – у 99 чел. (30,6 %). В данном случае, как и в предыдущем, достоверных различий не наблюдалось (p > 0,1).

Распределение эукинетического типа в зависимости от длительности проживания на Севере показало тенденцию к понижению частоты встречаемости его с увеличением сроков проживания в данном регионе. В возрасте 30–54 лет с длительностью проживания на Крайнем Севере менее 10 лет он выявлялся у 48 чел. (29,4 %), в возрасте 30–39 лет – у 34 чел. (27,8 %),в 40–54 лет у 14 чел. (34,1 %). У лиц с нормальным артериальным давлением, проживших в регионе свыше 10 лет, он наблюдался в возрасте 30–54 лет у 51 чел. (31,8 %) (p < 0,1), в

возрасте 30–39 лет – у 23 чел. (34,8 %) (p < 0,01), в 40–54 лет – у 28 чел. (29,7 %) (p < 0,1). Исследование показало, что в возрасте 30–54 лет эукинетический тип встречается достоверно реже, чем гиперкинетический (p < 0,001).

Гипокинетический тип гемодинамики у лиц с нормальным артериальным давлением также выявлялся достоверно реже (p < 0,001) чем гиперкинетический и эукинетический типы (p < 0,05). В возрасте 30–54 лет он наблюдался у

57 чел. (17,6 %), в 30–39 лет – у 37 чел. (19,6 %), в 40–54 лет – у 20 чел. (14,8 %).

Гипокинетический тип гемодинамики в зависимости от длительности проживания на Крайнем Севере встретился у лиц в возрасте 30–54 лет, проживших в регионе менее 10 лет, у 24 чел. (14,7 %), в 30–39 лет – у 21 чел. (17,2 %), в 40–49 лет – у 3 чел. (7,3 %).

У лиц, проживших в регионе более 10 лет, это распределение было соот-

ветственно: у 33 чел. (20,6 %), у 16 чел. (24,2 %), у 17 чел. (18,0 %). Достовер-

ность отличия между группами (p < 0,1).

Таким образом, у лиц с нормальными цифрами артериального давления достоверно чаще встречается гиперкинетический тип гемодинамики (p < 0,001) по сравнению с гипокинетическим и эукинетическим типами. Сравнивая полученные результаты с данными И.А. Гундарова и соавт.[1983], на Крайнем Севере у лиц с нормальным артериальным давлением гиперкинетический тип гемодинамики встречается чаще, который считается неблагоприятным [Исаков,1983], особенно в первые годы пребывания в регионе, чем в Москве (20– 25%), в последующие годы встречается реже. В то же время у лиц, проживших на Севере свыше 10 лет, гиперкинетический тип значительно преобладает над эукинетическим и гипокинетическим (p < 0,05).

Исследование показателей центральной гемодинамики в условиях Крайнего Севера для лиц с нормальным артериальным давлением, с пограничной артериальной гипертензией и артериальной гипертензией, с учетом длительности проживания на Крайнем Севере и возраста, проводилось с позиций систем-

82