Porsin_A_A_Dzhuchi_KhanSultan

показали, что источники размещают Каракум, в котором находилась ставка Джучи, а затем и его старшего сына Орду, в районе Иртыша, и, следовательно, в данном случае речь идет о двух одноименных топонимах [49, с. 134]. Однако затем Джувейни говорит о нахождении Джучи в Кыпчакской степи – именно там с его войсками соединился корпус Джебе и Субедея, и именно оттуда Чингиз-хан вызвал его на встречу, готовясь к возвращению обратно в Монголию [11, с. 94, 99]. Стоит отметить, что источник «сжимает» события в единый ряд без существенных хронологических промежутков и помещает его после битвы на реке Калка. На самом деле территория канглы была занята войсками Джучи ранее в 1218 или в 1219 году, то есть до или в самом начале монголо-хорезмийской войны [67, p. 25-27; 64, p. 45-50]. Однако само продвижение Джучи с востока на запад описано верно, хотя в реальности одновременно с действиями корпуса Джебе и Субедея происходил только поход на кыпчаков и, возможно, если идентификация Боцзыбали с Булгаром верна, какие-то столкновения с войсками Волжской Булгарии.

Таким образом, в биографии Исмаила описывается движение навстречу друг другу двух монгольских армий, причем «формальным» лидером кампании считался именно Джучи. То, что корпус Джебе и Субедея подчинялся именно ему, косвенно подтверждается и тем, что имена Чингиз-хана и Джучи в виде «Цьгырканъ и Тешюканъ» фигурируют в описании финальной стадии событий на реке Калке. Как уже отмечалось выше, С. Поу предположил, что во время переговоров о сдаче Мстислава Киевского и его дружины им был предоставлен ярлык, в котором фигурировали имена правителя и его старшего сына. Такой вариант кажется маловероятным. Во-первых, согласно самому летописному сообщению все защитники укрепления погибли. Летописец ничего не знает об отправленном с Исмаилом к Джучи князе Мстиславе. Из этого можно сделать вывод о том, что не было никакого чудом выжившего свидетеля переговоров и казни. До составителя летописной статьи могли дойти лишь смутные слухи о судьбе пленных, возможно, через участвовавших в переговорах бродников. Эти слухи он попытался соединить с известной ему информацией о монгольских лидерах. Во-вторых, монголы дваж-

95

ды присылали посольства русским князьям: сначала затем, чтобы расстроить русско-половецкий альянс (послы были убиты), а затем для того, чтобы проинформировать о начале войны [30, с. 265-266]. И как минимум в первом случае (а есть вероятность, что в обоих) копия ярлыка должна была быть передана князьям. Или, по крайней мере, послы должны были как-то обозначить, кто они и кого представляют. Сложно понять, зачем было еще раз предоставлять или зачитывать ярлык уже окруженным и обреченным на смерть врагам. Кажется более вероятным, что именно так информация о монгольских предводителях попала на Русь, и при составлении описания битвы на Калке в Новгородской первой летописи трансформировалась в сообщение о воеводах Цьгыркане и Тешюкане.

То, что Джебе и Субедей действовали на основании ярлыка Чингиз-хана, подтверждает сообщение Джувейни. При ведении переговоров о сдаче Нишапура руководству города была вручена его копия. В источнике приводится краткое содержание этого документа: «Да будет известно эмирам и вельможам то, что...

все лицо земли от восхода солнца и до его заката я отдал тебе. А потому каждый, кто явит свою покорность, будет помилован, как и его жены, и дети, и его добро; а тот, кто не покорится, погибнет вместе со всеми своими женами, и детьми, и родственниками» [11, с. 97]. Возникает вполне естественный вопрос: кому Чингиз-хан отдал все земли от восхода до заката? Вряд ли речь шла о Джебе или Субедее. Учитывая одновременное с этим движение Джучи на запад по приказу отца и приведенные выше косвенные свидетельства, логично будет предположить, что «все лицо земли от восхода солнца и до его заката» было отдано Чингиз-ханом его старшему сыну20. Также уместно вспом-

20Речь идет о том, что Чингиз-хан передал Джучи именно Дешт-и-Кыпчак

идругие «страны севера». П. Джексон полагает, что в дальнейшем Джучиды обосновывали свои претензии на Закавказье и Северный Иран завещанием Чингиз-хана Джучи. О «юридических» аргументах Джучидов в споре с Хулагуидами нам известно из двух источников. Во-первых, Вассаф говорит о том, что в начале 1303 года послы хана Токты, прибывшие в Иран, требовали возврата Золотой Орде спорных территорий на основании того, что они были переданы дому Бату Чингиз-ханом [18, с. 165-169]. Во-вторых, Кашани

96

нить один из вариантов «завещания» Чингиз-хана, согласно которому Джучи должен был покорить «Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и-Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Тимур-кахалка, и включить их в свои владения». Упоминание Дербента как крайней точки планируемого похода Джучи объяснимо, если допустить, что он должен был двигаться навстречу корпусу Джебе и Субедея, который шел через Кавказ. Хотя стоит признать, что существование других вариантов завещания снижает доказательный потенциал этого сообщения.

Предположение Т. Оллсена о том, что задачей рейда Джебе и Субедея была разведка территорий выделенных для Джучи, а его армия должна была взять под контроль Волго-Уральский регион и прикрыть отход корпуса из южнорусских степей вполне, правомерно, но, кажется, оно излишне усложняет ситуацию. Вопервых, есть прямые указания Рашид ад-Дина и Джузджани о том, что Джучи должен был двигаться дальше на запад, но по каким-то причинам отказался от возложенной на него обязанности. Сообщения Рашид ад-Дина еще можно объяснить политической заинтересованностью, но их подтверждает прямое и независимое указание Джузджани. Во-вторых, как уже отмечалось выше,отрядразведкидолженвпервуюочередьсобиратьданные, пусть и полученные в результате боестолкновений, а не громить

сообщает, что хан Узбек в октябре 1312 года в своем письме к ильхану Олджейту требовал «всего того, что было нашим в силу ярлыка ка’ана Мунке». П. Джексон отдает предпочтение сообщению Вассафа [10, с. 61]. Ниже мы покажем, что во времена Менгу Джучиды действительно получили от него какие-то дополнительные, весьма серьезные пожалования в Иране. Что же касается соотношения сообщений Вассафа и Кашани, то нам кажется более реалистичным второе. Если «завещание Чингиз-хана» распространялось на Иран и Азербайджан, то непонятно, почему на него не сослался Узбек в своем письме? Возможно, Дешт-и-Кыпчак был положен ему как личные владения, а на Северный Иран и Закавказье считались принадлежащими Джучи как наследнику престола? В любом случае письмо Узбека говорит о том, что официальным аргументом в дипломатическом общении Золотой Орды и Хулагуидского Ирана был именно ярлык Менгу. Сведения же Вассафа о требованиях послов достаточно расплывчаты и, судя по всему, не отсылают к каким-то официальным документам.

97

7–5626

объединенные силы основных военно-политических игроков в регионе. Учитывая, что результатом «разведывательного рейда» Джебе и Субедея стал полный разгром войск алан, кыпчаков и русских, такая его характеристика кажется несколько странной. В-третьих, необходимость разведки подразумевает планы наступательных действий армии. То, что наступление планировалось, признавал и Т. Оллсен. Но когда оно должно было состояться? Вряд ли разведка в регионе проводилась для наступления, состоявшегося во второй половине 30-х годов XIII века. Но после 1223 года и до его смерти внимание Чингиз-хана сосредоточивается на востоке империи, и о дальнейших попытках продвижения на запад ничего неизвестно. Тогда для чего проводилась разведка? Предположение же о том, что разведывательный рейд, проводимый одним из наиболее боеспособных подразделений монгольскойармии,согромнымрискомнепрорватьсяксвоим,состоялся при отсутствии четкого плана покорения разведываемой территории в обозримой перспективе, превращает ситуацию в абсурд. Проблема, на наш взгляд, состоит в том, что о запланированных целях рейда часто судят по его конечным результатам, подспудно признавая их тождественность.

Приведенные выше соображения позволяют заключить, что версия о спланированном двойном ударе по кыпчакам имеет как минимум столько же оснований, что и версия о «разведке боем» для дальнейшего наступления армии Джучи, которая должна была прикрыть отход корпуса. Идея же о том, что «разведка боем» проводилась без прикрытия и четкого плана наступления на запад в ближайшем будущем, на наш взгляд, кажется лишенной оснований. Конечно, она также опирается на прямые сообщения источников. Однако по большей части это либо внешние тексты21, типа Ибн ал-Асира, который владел информацией

21 Единственным источником, утверждающим, что Чингиз-хан приказал Субедею и Джебе «пройти земли Хорасана и Ирака и, покуда хватило бы сил, разведатьтестраны»,являетсягрузинскийанонимный«Хронограф»XIVвека. Но вряд ли его автор не мог знать конкретные планы монгольского командования. В целом же в дошедших до нас источниках вопрос о цели рейда скорее обходится стороной. Возникает впечатление, что для многих современников смысл произошедшего был непонятен. Тот же автор «Хронографа» дважды

98

об основных событиях кампании, но по понятным причинам не знал о многих деталях ее завершающего этапа и о конечных целях, либо это источники «тулуидского круга», а точнее то, что К. Этвуд называет «стандартным повествованием». Сам автор не рассматривал сообщения о рейде Джебе и Субедея в этом контексте, но, кажется, это вполнедопустимо. Представление о том, что вторжение через Кавказ было «войной ради войны», не имело никаких внятных целей (как было показано выше, сама по себе ссылка на разведывательный характер акции ничего не объясняет) и осуществлялось без прикрытия с востока (а это делало рейд по уровню риска предприятием, граничащим с самоубийством), сформировалось позднее, когда перед тулуидскими историками возникла необходимость по возможности скрыть реальный уровень влияния Джучи в последний период его жизни.

В связи с этим интересно рассмотреть сообщение Ц. де Бридиа, которое является основой для гипотезы о том, что Джучи участвовал в битве на реке Калке [62, с.108-109]22. Текст Ц. де Бридиа был составлен в 1247 году в Польше. Автор пользовался текстом Карпини, однако в его работе есть самостоятельные сообщения, одно из которых и касается Джучи. П. Джексон предположил, что Ц. де Бридиа был членом группы, которая была послана обратно в Европу после того, как Бату принял решение

характеризует рейд как нечто, слабо поддающееся объяснению: «А татары достигли Самшвилде и оттуда повернули обратно и содеяли нечто дивное… И поступили они столь необычно – прошли все пути-дороги, выйдя из Каракурума, и без роздыха да на некованых лошадях вновь в него же вернулись» [19,

с. 336-337].

22 «Третье же войско, которое пошло на запад с Тоссук-каном, сыном Чингиса, покорило сперва землю, которая зовется Теркемен, во-вторых – бисерминов, затем – кангитов, [и] наконец они вторглись в землю Куспкас, то есть Команию. А команы, объединившись со всеми русскими [князьями], бились с татарами между двумя ручейками, название одного из них Калк, а другого – Кониуззу,тоесть«вода»овец»,ведьконипо-татарскиозначаетналатыниoves (овцы), уззу – aqua (вода), и они были разгромлены татарами. Крови с обеих сторон было пролито до самых конских уздечек, как передавали те, кто участвовал в сражении. Итак, когда татары их победили, то возвратились в свою землю и на обратном пути захватили некоторые земли на севере, а именно бастархов, то есть Великую Венгрию, которая соседствует с морем-океаном на севере».

99

об отправке Плано Карпини в Монголию к Гуюку. Группа была задержана Мауци (Могучеем русских летописей) и присоединилась к Плано Карпини только во время его возвращения. То есть

вкакой-то степени текст Ц. де Бридиа является самостоятельным источником [70, p. 233]. Предположение о том, что Джучи участвовал в битве на Калке, по понятным причинам воспринимается исследователями достаточно настороженно ввиду отсутствия упоминания об этом в других источниках. Русские летописи действительно напрямую не сообщают об этом. Но надо отметить, что их ценность, крайне высокая для описания предыстории и хода битвы, резко снижается при рассмотрении вопроса о структуре монгольского командования и личностей руководителей. Ипатьевская летопись ничего не сообщает на этот счет и лишь

вконце описания битвы приводит рассказ о походе Чингиз-хана против тангутов и о его смерти, происхождение которого неясно [15, с. 506-510]. Описание Новгородской первой летописи куда более подробно, но два факта позволяют говорить о его принципиальной неполноте. Во-первых, речь идет об именах Чингизхана и Джучи, которые оказались помещенными в рассказ об осаде укрепления, в котором укрывался Мстислав Киевский с дружиной. Во-вторых, летописец не был в курсе того, что один из князей, руководивших походом, попал в плен и встретил свою смерть далеко на востоке, в ставке Джучи.

На наш взгляд, куда более весомым аргументом в пользу того, что Джучи не мог принять участие в этом сражении, являются сведения о дальнейших передвижениях корпуса, сообщаемые Ибн ал-Асиром и подробности миссии Исмаила. Согласно Ибн ал-Асиру: «Сделав с Русскими то, что мы рассказали, и, опустошив земли их, Татары вернулись оттуда и направились в Булгар в конце 620 года. Когда жители Булгара услышали о приближении их к ним, они в нескольких местах устроили им засады, выступили против них (Татар), встретились с ними и, заманив их до тех пор, пока они зашли за место засад, напали на них с тыла, так что они (Татары) остались в середине; поял их меч со всех сторон, перебито их множество, и уцелели из них только немногие. Говорят, что их было до 4000 человек. Отправились они (оттуда) в Саксин, возвращаясь к своему царю Чингизхану, и освободилась

100

от них земля Кипчаков; кто из них спасся, тот вернулся в свою землю» [16, с. 48]. Следующее за этим сообщение о возобновлении караванной торговли мехами, белками и бобрами, по всей видимости, говорит о том, что именно через булгарских купцов в Египет попала информация о завершающем этапе рейда Джебе и Субедея. Если сообщение о разгроме корпуса можно поставить под сомнение, то само вторжение в Волжскую Булгарию и возвращение через Саксин кажется вполне реалистичным. К тому же и Саксин, и Булгар упоминаются как в варианте «завещания», отраженном в текстах Джувейни и ан-Нувайри, так и в сообщении Джузджани о походе Джучи.

В связи с этим возникает вопрос, откуда конкретно Джебе отправил к Джучи Исмаила вместе с князем Мстиславом? Сама по себе необходимость этого путешествия убедительно доказывает, что Джучи не участвовал в битве на реке Калке и находился гдето в другом месте. Если буквально следовать тексту источника, то Исмаил должен был отправиться к Джучи после битвы, когда тот еще не приступил к завоеванию канглов. Но учитывая его сложную структуру и «сжатость» (канглы были покорены до войны с Хорезмом или в самом ее начале), можно заключить, что в это время Джучи должен был находиться на Иртыше или западнее. Проблема в том, что маршрут такого путешествия из южнорусских степей должен был проходить не только через владения уже разгромленных донских кыпчаков, но и через ВолгоУральский регион – владения кыпчаков ольбери. Естественно, что осуществить подобное, учитывая враждебные отношения между монголами и кыпчаками, было бы невозможно. Поэтому С. Поу предположил, что передача Мстислава Джучи по приказу Джебе произошла в 1224 году, когда корпус Джебе и Субедея соединился с войсками Джучи [36, с. 717]. Это предположение кажется вполне обоснованным. Но стоит отметить, что отправка Исмаила могла произойти и раньше, то есть в 1223 году, когда корпус после битвы на Калке двинулся на Волжскую Булгарию. Учитывая, что в биографии Исмаила следующими после канглов названы кыпчаки, можно предположить, что на тот момент Волго-Уральское междуречье уже контролировалось войсками Джучи. Но в любом случае самостоятельное возвращение корпу-

101

са через Саксин после столкновения с булгарами говорит о том, что войска Джучи не пересекали Волгу.

Возвращаясь к сообщению Ц. де Бридиа, надо отметить, что, во-первых, направление движения и последовательность упоминания покоренных народов говорят о том, что, как и в биографии Исмаила, согласно источнику канглов и кыпчаков покорял именно Джучи23: теркемен (туркмены) – бисермины (Хорезм) – кангиты (канглы) – Куспкас (кыпчаки). Во-вторых, предположение П.Джексонаотом,чтонезависимоеотПланоКарпинисообщение Ц. де Бридиа происходит из джучидской среды, кажется вполне допустимым24. Однако вряд ли можно говорить о простой ошибке источника. Скорее, здесь проявился определенный взгляд на покорение кыпчаков, сильно отличающийся от взгляда «тулуидской» историографии. С этой точки зрения, первым монгольским лидером, разгромившим кыпчаков, русских и восточных мадьяр, был именно Джучи. Субедей, на лидерстве которого настаивают «тулуидские» источники, не упомянут вовсе.

Традиция, отводящая Джучи роль покорителя кыпчаков, обитавших не только в Волго-Уральском регионе, но и на Дону, представлена в источниках крайне слабо, прежде всего в силу отсутствия дошедших до нас джучидских исторических нарративов. Однако ее следы все-таки можно выявить. Они были не до конца «вычищены» из основных «тулуидских» исторических сочинений, таких как труды Джувейни, Рашид ад-Дина и ЮШ, оставшись в них в виде противоречий, прежде всего связанных с вопросами лидерства в войне с кыпчаками. Ее следы также можно обнаружить в поздних сочинениях, восходящих к джучидской исторической традиции.

23Р. Хаутала справедливо отмечает, что информаторы Ц. де Бридиа не только сообщали о взаимодействии войск Джучи и корпуса Джебе и Субедея, но и о том, после взятия Хорезма армия старшего сына Чингиз-хана продолжила движение на запад, в Волго-Уральский регион [56, с. 160-161].

24На наш взгляд, Мауци (Могучей) не являлся Чингизидом, будучи при этом весьма влиятельным монгольским аристократом [34, с. 201-212]. В этой работе мы вслед за А.Г. Юрченко ошибочно рассматривали текст Ц. де Бридиа как вариант отчета брата Бенедикта Поляка, а не как самостоятельное сочинение.

102

КрайнеинтересныесведениянаэтотсчетсодержиттрудАбу-л- Гази, хивинского Шейбанида, являвшегося прямым потомком Джучи25 [22, с. 44]. В его сообщении также прослеживается традиция, приписывающая Джучи покорение не только волгоуральских, но и донских кыпчаков, и полностью игнорирующая поход корпуса Джебе и Субедея, который с этой точки зрения, видимо, считался вспомогательной акцией.

Схожий взгляд на эти события содержит «Тарих-и арба' улус» Мирзы Улугбека. Работавший в первой половине XV века автор был внуком Амира Тимура. Его матерью была Гаухаршад-ага – дочь видного кипчакского эмира Гийас ад-Дин тархана. Его женой была Шакар-бек – дочь тридцать четвертого хана Золотой Орды Дарвиша, сына Илахий-оглана. Это означает, что у автора были тесные связи с аристократией Улуса Джучи и возможности получить информацию о золотоордынской истории26.

25 «Своего младшего сына Тули-хана он послал на Хорасан с пятьюдесятью тысячами человек. Своего старшего сына Джучи-хана, своего второго сына Чагатай-хана, своего третьего сына Угедей-хана, всех троих с восемьюдесятью тысячами человек он послал на Ургенч, потому что он был столицей Султана Мухаммеда-хорезмшаха и местом, где жили нукеры, и [хранилась] казна. [В то время] в Ургенче хорезмшаха не было. Султаны (сыновья хорезмшаха), укрывшись в городе, из-за мирских благ и ради своей веры восемь месяцев сражались [с моголами]. На девятый месяц сыновья Чингиз-хана взяли город и предали жителей поголовному избиению. Чагатай и Угедей повернули и направились к своему отцу в Термез, а Джучи с приданными ему нукерами из Ургенча пошел в Дешт- и-Кыпчак. Кыпчакский народ собрался, и произошла битва. Джучи-хан победил и перебил [всех] попавших [ему] в руки кыпчаков; те из них, которые спаслись, ушли к иштякам. Большая часть иштяков теперь является потомками тех кыпчаков. Кыпчаки, обитавшие между Итилем и Тином, рассеялись на [все] четыре стороны. Большинство из них ушло в юрт Черкесов и Туманов. Джучи-хан, взяв в плен [всю] кыпчакскую молодежь, поселился в кыпчакском юрте».

26 «Как упоминается в достоверных исторических книгах, после победы над Хорезмом, согласно повелению великого Сахибкирана Чингиз-хана, Джучи-хану были переданы Хорезм и Дашт-и-Кипчак от границ Кайалыка до тех мест, куда достигали [копыта] татарских коней, включая Ак-сай Сакин, Джарар , Булгар, Алан, Башгирд , Урус, Черкес. И он в этих странах утвердился на престоле ханства и на троне правления. После смерти своего отца Батухан сын Джучи-хана, согласно указу его великого деда Сахибкирана Чингиз-

103

Проджучидская направленность «Тарих-и арба' улус» хорошо известна. И она очень ярко выражена в этом сообщении. Здесь «завещание Чингиз-хана» приведено в более расширенной форме, и помимо самой формулы, известной по сообщениям Джувейни и ан-Нувайри, приводится конкретный список покоренных стран. Основной же особенностью сообщения является то, что, согласно ему, Джучи не просто получил от Чингиз-хана разрешение на присоединение западных территорий, но и покорил их. Конечно, такой взгляд на подчинение этих стран не соответствовал историческим реалиям, так как известно, что до Великого западного похода второй половины 30-х годов XIII века монголы не контролировали территории западнее Волго-Уральского междуречья27. Однако это представление явно перекликается с описанием Абу-л-Гази и информацией, содержащейся в тексте Ц. де Бридиа. Примечательно, что первый список покоренных народов «Тарих-и арба' улус», если признать, что под маджарами и башгирдами понимаются восточные мадьяры и башкиры («бастархи, то есть Великая Венгрия» Ц. де Бридиа.) и по направлению и описанию сильно напоминает один из вариантов «завещания Чингиз-хана» у Рашид ад-Дина: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского. Второй же список стран, согласно источнику, покоренных Бату по приказу Угедея, завершают Крым и Арвак (Улак)28, что отра-

жает реалии Великого западного похода.

хана, взошел на престол Дашт-и-Кипчака. Бату-хан при помощи своего дяди Угедей-каана вернул в свое подчинение доставшиеся ему от отца и отвернувшиеся после его смерти от потомков великого Сахибкирана Чингиз-хана земли Алан, Урус, Рус, Булгар, Черкес, Крым, Арвак … Вкратце подробности этого заключаютсявследующем:послетогокакУгедей-каанселнапрестолВеликого Юрта,онузнал,чтоДашт-и-Кипчакидругиеземли,находившиесявовладении Джучи-хана, вышли из-под подчинения Бату-хана. Поэтому он направил своего сына Гуюк-хана, Менгу, сына Тули-хана, Булка, сына Чагатай-хана, Нури, сына Чагатай-хана и Пайдара, сына Чагатай-хана вместе с большим войском с целью окончательно вернуть в подчинение Бату-хана, сына Джучи-хана, области, находившиеся во владении Джучи-хана» [52, с. 86].

27Контроль монголов над этим регионом в данный период также находится под вопросом.

28И.А. Мустакимов предположил, что Арвак (ارواﻖ) – это искаженная фор-

ма Улак (اولاق), то есть Валахи [28, с. 243-244].

104