Porsin_A_A_Dzhuchi_KhanSultan

детали верований и этнографии воинов и реконструирует этнокультурный код захороненных воинов могильника Карасуыр.

Впредставленной статье «Новые находки сабель XIII–XIV вв.

стерритории Казахстана» группа авторов: Бобров Л.А., Куш-

кумбаев А.К., Каирмагамбетов А.М., Исмаилов Д. проана-

лизированы три сабли, хранящиеся в Акмолинском областном историко-краеведческом музее (АОИКМ), Национальном музее Республики Казахстан (НМ РК) и частной коллекции. Сабли из АОИКМ и частной коллекции происходят из числа случайных находок на территории Северного Казахстана. Сабля из НМ РК была найдена в разрушенном кургане на территории Шетского района Карагандинской области (Центральный Казахстан). На основании типологического анализа установлено, что ближайшие аналоги рассматриваемых образцов длинноклинковогооружия происходят на территории Южной Сибири и Восточной Европы и датируются XIII–XIV вв. Наиболее вероятно, что появление сабель рассматриваемого типа на территории Казахстана связано с событиями Монгольского нашествия XIII в. и включением региона в состав Монгольской империи. Скорее всего, сабли были изготовлены мастерами Южной Сибири и попали в Восточный Дашт-и-Кипчак вместе с отрядами Чингизидов. Малочисленность находок сабель XIII–XIV вв. на территории Казахстана обусловливает высокую научную ценность рассматриваемого оружия.

Проблемная статья московского востоковеда Д.М. Тимохи-

на «Битва при Парване в арабо-персидских источниках» посвя-

щена анализу описания битвы при Парване между монгольским корпусом и армией Джалал ад-Дина Манкбурны. Это сражение является одним из крупнейших военных столкновений монголохорезмийской войны 1219-1221 годов и первым поражением армии Чингиз-хана. «В рамках данной статьи хотелось бы, – подчеркивает исследователь, – прежде всего обратить внимание на особенности того, как арабо-персидские авторы описывают эту битву, есть ли противоречия в их рассказах и в чем они видят причину победы хорезмийской армии». Также автором обозначены последствия этого сражения как для хорезмшаха Джалал ад-Дина Манкбурны и его армии, так и для хода всей монгольской военной кампании против Хорезма. «Надеемся, – заключает

11

автор, – что данная работа привлечет внимание исследователей какксамомууказанномусражению, такивцеломкмонгольским военным походам при Чингиз-хане, а также истории Хорезма».

В другой статье Р.Д. Темиргалиева «Урус-хан и его роль в истории Казахстана» описываются процессы и события, происходившие на территории современного Казахстана во второй половине XIV в., а также деятельность правителя Левого крыла Улуса Джучи Урус-хана. Помимо обобщения всех известных материалов автор также предлагает новые оригинальные интерпретации сведений исторических источников, позволяющие более детально реконструировать портрет эпохи. По мнению автора статьи, Урус-хан является одной из основных исторических фигур, которые подтверждают отсутствие какого-либо разрыва между историей Золотой Орды и Казахского ханства.

В статье «Қазақ хандығының құрылуы уақыты туралы» (К

вопросу о времени возникновения Казахского ханства) автора большого количества работ по истории Улуса Джучи и казахов, доктора Ж.М. Сабитова, показано, что после празднования 550летнего юбилея Казахского ханства в Казахстане закрепилась точка зрения, что Казахское ханство образовалось в 1465-66 годах. Но 1465-1466 годы не подходят по формальным параметрам на место даты возникновения Казахского ханства. Джанибек и Керей в то время проживали на территории Могулистана как политическиеэмигрантыипотенциальныепретендентынаханский престол. Точка зрения Т.И. Султанова, что Казахское ханство возникло после смерти Абулхаир-хана около 1470 года, кажется более достоверной. В данной статье приводятся аргументы в пользутого,чтоКазахскоеханствовозниклотолькопослесмерти Абулхаир-хан в 1468 году.

В статье соавторов Усманова Э.Р., Джумабеков Д.А., За-

харова С.В., Омарова А.С., Антонова М.А., Кузнецова И.А.

«Культовые сооружения времени Золотой Орды в Улытау, или

«Взгляд археолога с небес» описываются ритуальные сооружения на вершинах горной гряды Улытау (Карагандинская обл., Казахстан). Эта местность являлась восточной провинцией Улуса Джучи. Культовые сооружения на вершине Едигетау связаны с именами хана Токтамыша и эмира Едыгея. Произведено обсле-

12

дование сооружений при помощи аэрофотосъемки на вершинах Едигетау и Аулие-Акмешит. Комплекс на вершине сопки Алтыншокы относится ко времени военного похода Амира Тимура против хана Токтамыша в 1391 г. Сооружения типа кургана-обоо на вершинах гор Улытау могут рассматриваться как воплощение культа Мировой горы и поклонения духам предков. По всей видимости, культ горных вершин Улытау начал активно складываться в золотоордынское время.

В последней статье сборника «Образ Джучи и других золо-

тоордынских персонажей в тюркской эпической традиции»

А.К. Кушкумбаева и А.Ш. Нурмановой рассматривается во-

прос об общей исторической памяти кочевых народов – казахов и ногаев о Золотой Орде XIII-XV веков. В культурном наследии казахов и других тюркоязычных народов на протяжении длительного времени устойчиво хранились воспоминания о государстве Золотая Орда (Улус Джучи). Как показывает изученный фольклорный материал, в легендах и преданиях казахов, ногаев, кыргызов важное место занимал образ старшего сына Чингиз-хана Джучи (Жошы). Об этом свидетельствует известный среди кочевников Евразии кюй «Ақсақ құлан» («Хромой кулан»). Особое место в народных повествованиях занимает эпический цикл (жыр), посвященный таким известным государственным деятелям Золотой Орды, как Едиге и Токтамыш. Из исторического фольклора казахов становится известным общее самоназвание золотоордынских кочевников

– Ноғайлы жұрт, а официальным названием государство был Ұлығ Ұлыс (Великий Улус).

Завершая предисловие, несколько слов хочется сказать о том, как родился замысел этой книги. Осенью 2019 года, в предверии 750-летия Золотой Орды, на одной из встреч с коллегами было выдвинуто предложение подготовить сборник статей и материалов, посвященных такому историческому деятелю, как Джучи. Приступая к реализации данного, проекта мы обратились к коллегам как в нашей стране, так и за рубежом. В результате плодотворного совместного сотрудничества и появилась эта книга

– результат коллективного труда ученых из Казахстана, России и США. Пользуясь случаем, выражаем признательность акимату

13

Карагандинской области за поддержку и благодарность всем авторам, принявшим участие в составлении нашего сборника статей.

1.Biran M. Joči // [https://iranicaonline.org/articles/joci] Encyclopædia Iranica.

2.Қинаятұлы З. Қазақ мемлекеті және Жошы хан (тарихи-сарап- тамалық зерттеу). Астана: «Ел орда», 2004. 344 б.

3.Сабитов Ж.М. Рецензия на монографию Зардыхана Қинаятұлы «Қазақ мемлекетi жəне Жошы хан» («Казахское государство и Джучи хан») // Золотоордынское обозрение. № 3. 2015. С. 202-213.

Ответственный редактор, доктор исторических наук,

проф. Айболат Кушкумбаев

14

Порсин А.А.

ДЖУЧИ, ХАН-СУЛТАН И НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ПОХОД НА ЗАПАД

Jochi, Khan-Sultan and the failed campaign to the west Abstract

The article is devoted to the last years of Jochi’s life and his marriage to thedaughteroftheKhorzmshahMuhammadKhan-Sultan.Theauthorcomes to the conclusion that the marriage was concluded just before the beginning or during the military operation to seize Khorezm, which was to become part of Jochi’s possessions. Apparently, the founder of the empire intended to divide the lands captured during the Mongol-Khorezm war between Jochi and Chagatai, to whom the two daughters of Sultan Muhammad were also transferred. But, the competition between the brothers began to get out of control already during the conquest of Khorezm, and Ogedei was appointed senior. Then Jochi headed west, having an order from Genghis Khan to conquer Desht-i-Kypchak, Volga Bulgaria, Saksin and Russian principalities. With a high degree of probability, the plan was that in 1223 the Jochi army would join the corps of Jebe and Subedei, which in turn was to break through the Caucasus and strike the Kypchaks from the south. We do not know why Jochi did not complete his part of the operation, but apparently,thiswasfollowedbyhisconflictwithhisfatherandbrothers,and a mysterious death. It was during this completely or partially unsuccessful marchtothewestthatKhan-Sultanhadason,Berke,whowaslaterdestined to lead his father’s Ulus.

Жошы, Хан-Сұлтан және батысқа жүрмей қалған жорық Түйін

Мақала Жошы өмірінің соңғы жылдарына және оның Хорезмшах Мұхаммедтің қызы Хан-Сұлтанмен некелесу мәселесіне арналған. Автордың тұжырымы бойынша бұл неке, соңыра Жошының иелігіне өтуі тиіс Хорезмді жаулау іс-шарасы басталар алдында немесе оны жаулау кезінде жүзеге асқан. Империяның негізін қалаушы Хорезм жорығы барысында жаулап алынатын аумақтарды Жошы мен Шағатайға бөліп беруді көздеп, сонымен қатар екі ұлына Мұхаммед сұлтанның екі қызын берген болуы да мүмкін. Бірақ Жошы мен Шағатай арасындағы бәсеке Хорезмді жаулау барысында-ақ

49

4–5626

шектен шығып, нәтижесінде жаулау іс-шарасына бас болып Үгедей тағайындалған. Кейін Жошы, Шыңғыс ханнан Дешті-Қыпшақ, Еділ Бұлғариясын, Сақсын және орыс князьдіктерін жаулау үкімін алып батысқа бағыт алады. Алдын-ала құрылған жоспар бойынша, Кавказ арқылы өтіп қыпшақтарға оңтүстіктен соққы беру мақсатымен жылжып отырған Жебе мен Сүбедей корпусына Жошы әскері 1223 жылы қосылу керек болуы ықтимал еді. Бірақ Жошының, осы әскери іс-шараныңөзінежүктелгенбөлігіннегеорындамағаныбізгебеймәлім, алайда біз оның әкесімен, сондай-ақ інілерімен кикілжіңге барғанын және жұмбақ жағдайда қайтыс болғанын көреміз. Әкесінің Ұлысын кейіннен қолына алу тағдырына жазған Беркенің Хан-Сұлтаннан тууы дәл осы батысқа жоспарланған толық немесе жартылай сәтсіз жорық кезінде орын алған.

Судьба Джучи, его политическая деятельность и отдельные этапы биографии являются одной наиболее малоисследованных

ив то же время важных проблем в ранней истории Монгольской империи. Слишком уж многие события XIII века, судьбоносные как для потомков Чингиз-хана, так и для значительной части евразийского континента, попавшей под власть монголов, были напрямую связанны с его именем или связывались с ним современниками. Нас в данном случае будет интересовать один из наиболее «темных» периодов в биографии Джучи, сообщения источников о котором чрезвычайно лапидарны и запутанны,

– 20-е годы XIII века. Мы попытаемся установить, какую роль он играл в стратегических планах Чингиз-хана до и в период монголо-хорезмийской войны, как в эти планы вписывался брак Джучи с дочерью султана Мухаммада Хан-Султан и почему цепочка событий, которая, казалось бы, должна была привести его к вершинам власти, закончилась его преждевременной смертью.

Отом, что Хан-Султан стала женой Джучи и родила ему детей, сообщает крайне информированный и авторитетный источник – труд Шихаб ад-Дина ан-Насави, автор которого был личным секретарем ее брата султана Джалал ад-Дина [61, с. 225]. Эти данные подтверждаются сообщением «Муиз ал-ансаб», в котором третьей в списке жен Джучи названа некая Султан-хатун из племени иман, родившая ему трех сыновей – Берке, Беркечара

иБора. Впервые на последнее сообщение в контексте вопроса о

50

происхождении Берке обратил внимание П. Пелльо. Он допускал возможность того что, исходя из имени, Султан-хатун могла не относиться к монголам, а происходить из мусульманской среды. Автор впервые предположил, что именно влияние матери могло бытьоднимизфакторов,определившихраннююприверженность Берке к исламу. В отношении ее племенной идентификации он, с одной стороны, отмечал вероятность существования малоизвестной племенной группы «иман». С другой стороны, он считал вполне возможным вариант того, что название «иман» (اىمن) возникло в результате ошибки, и в изначальном варианте могло фигурировать «имак» (ايمك) или «имек», то есть мать Берке могла происходить из йемеков – хорошо известной по источникам кочевой племенной группы [72, p. 47–50].

Опять же в контексте ранней биографии Берке этот вопрос был рассмотрен Ж. Ришаром. Он связал сообщения ан-Насави и автора «Муиз ал-ансаб», а также обратилвниманиена то, что они косвенно подтверждаются данными Джузджани о том, что Берке родился во время завоевания монголами земель ислама, то есть вовремяХорезмийскойкампании1219-1221годов.Согласноэто- му же источнику Берке с детства воспитывался в мусульманской среде. В его гипотезу хорошо укладывалось и предположение П. Пелльо о том, что изначальным вариантом написания названия племенной группы, к которой принадлежала Султан-хатун, было имак. Согласно ан-Насави баяуты, как правящая племенная группа Хорезмийского султаната (к ним принадлежала и ХанСултан), были частью более крупной общности йемеков [76, p. 173–184].

Ряд исследователей поддерживают точку зрения о «хорезмийском» происхождении Берке и о его раннем приобщении к исламу, а следовательно, о том, что брак Джучи и Хан-Султан был реален [14, с. 103–107; 37, с. 10, 248–249; 43, с. 164; 34, с. 186-188].

Однако недавно эта точка зрения была подвергнута достаточно радикальной критике в рецензии на нашу работу. Д.М. Тимохин и В.В. Тишин выдвинули ряд аргументов, с их точки зрения опровергающих факт брака Джучи и Хан-Султан, а также происхождение от него царевича Берке [50, с. 401-402].

51

1.«Муиз ал-ансаб» является поздним источником. Сам по себе этот аргумент является достаточно расплывчатым основанием для критики. Жесткое противопоставление источников «хронологически близких» и «хронологически далеких» выглядит красиво, как соображениеобщегохарактера,ноприсоотнесенииегосконкретным историческим материалом работает далеко не всегда. К примеру, текст Рашид ад-Дина, записанный в самом начале XIV века, является одним из базовых и наиболее подробных источников по событиям конца 10-х - начала 20-х годов XIII века, касающихся монголо-хорезмийской войны, хотя он не лишен политической ангажированности. В то же время описание этих событий в Тайной истории монголов1, записанное по разным оценкам в 40-е или начале 50-х годов XIII века, то есть спустя десять или двадцать лет после произошедшего, в значительной степени неинформативно, так как конструировалось в угоду политической конъюнктуре [73, p.95–106].Поповодупроисхождениятекста«Муизал-ансаб»есть интересное исследование Ж.М. Сабитова, с точки зрения которого, «вполне возможно, что автор «Муизза» был знаком с работой Рашид ад-Дина, но в основу генеалогических таблиц и списков нойонов,атакжепримечанийбылположендругойисточник.«Муизз ал-Ансаб» в своей первой части не зависит от Рашид ад-Дина, а вместе с ним восходит к «Алтан Дэбтэр» [44, с. 55–63]. Не углубляясь в этот вопрос, стоит отметить, что «позднее» сообщение должно отбрасываться автоматически только в случае его прямого противоречия с более ранними источниками, информативность которыхсточностьюустановлена.Вовсехдругихслучаяхнесоответствиедействительностисообщения«позднего»источниканадо доказывать(также,какисоответствие),анепростопостулировать его поздний характер.

2.Недоказанность гипотезы П. Пелльо о переходе йемек в иман. Признавая этот аргумент, стоит отметить, что авторы сами допускают возможность того, что переписчик текста перепутал конечный нун с кяфом, хотя и сомневаются в ней.

3.Рецензенты категорично отрицают саму возможность соотнесения данных ан-Насави, Джузджани и «Муиз ал-ансаб» (речь

1 Далее – ТИМ

52

идет о происхождении Берке), но делают это очень своеобразно: «Сложно понять, как на основании сведений ан-Насави о том, что Хан-Султан попала в плен к монголам и досталась Джучи, а также на якобы имевшем место быть ее послании к Джалал адДинуМанкбурны,упоминанияДжузджаниомусульманскойкормилице Берке можно сделать вывод: «соотношение Хан-Султан и Султан-хатун вполне обоснованным и подтвержденным источником»».Здесьсовершенноочевидноимеетместокорректировка аргументации оппонента с целью сделать собственную критику более убедительной. Логическая цепочка: Хан-Султан попала в плен к монголам и досталась Джучи – Хан-Султан отправила послание к своему брату Джалал ад-Дину Манкбурны – Берке был отдан его отцом Джучи мусульманской кормилице действительно не может привести к выводу о том, что Хан-Султан и Султанхатун – это одно лицо. Подобное утверждение абсурдно. Проблема в том, что авторы вывели из цепочки рад важных деталей, что сильно облегчило им задачу. В действительности цепочка эта выглядит следующим образом: Хан-Султан досталась Джучи во время монголо-хорезмийской войны и родила ему детей,

которых каан Угедей приказал обучать корану – жена Джучи Султан-хатун родила ему Берке и еще двух братьев, дальнейшая приверженность которых к исламу общеизвестна – Берке был рожден во время монголо-хорезмийской войны и передан Джучи мусульманской кормилице. Признавая, что эта цепочка утверждений нуждается в более развернутой аргументации (она будет представлена ниже), отметим, что она все же отличается от той, которую предлагают оппоненты.

3. Отождествление имен Хан-Султан и Султан-хатун является совершенно мнимым и безосновательным даже с формальной точки зрения. Признавая, что конкретной причины изменения имени жены Джучи и матери Берке не приведено ни в нашей работе, ни в работах других исследователей, занимавшихся этой темой, мы в то же время готовы предложить непротиворечивый вариант объяснения произошедшего. Заявление оппонентов о том, что «расположение лексемы султан в качестве первого элемента в одном случае и в качестве второго – в другом имеет свою обусловленность, как и наличие элементов хан и хатун, что не

53

одно и то же» при всей внешней справедливости в корне неверно, хотя бы потому, что элемент «хатун» – это не часть имени, а титул. В «Муиз ал-ансаб» названо десять жен Джучи. Шесть из них определены как «хатун». Эта утверждение полностью подтверждается при анализе других разделов, к примеру, при перечислении десяти жен Чингиз-хана, семь из них определены как «хатун» [17, с. 38]. Тот факт, что «хатун» у монголов в XIII веке - это титул или уважительное обращение, относящееся к жене Чингизида, хорошо известен [66, p. 1-2]. То есть речь должна идти не о замене одной части имени «хан» на другую «хатун» и о перемене их местами в двусоставном антропониме, что действительно совершенно неправдоподобно, а о том, почему в «Муиз ал-ансаб», а скорее – в источнике, которым пользовался ее автор, имя Хан-Султан потеряло свою первую составляющую и превратилось просто в Султан. Объяснение этому «урезанию» легко найти, зная о различии в образовании антропонимов у хорезмийских тюрок и монголов. В среде хорезмийского правящего дома имена, частью которых является лексема «хан», достаточно распространены: Хитай-хан, сын Ала ад-Дина Атсыза, Йунис-хане сын Ала ад-Дина Текиша. Список можно продолжить, но и из приведенных примеров очевидно, что лексема «хан», как, кстати, и «шах», могла спокойно становиться частью имени представителя династии. Никто особой проблемы в этом не видел, видимо, в связи с общей девальвацией значения термина «хан» среди тюрок Хорезма. Ан-Насави, к примеру, сообщает, что эмиры Бучи- ПахлаваниОгул-хаджиббылинагражденыхорезмшахомтитула- ми «Кутлуг-хан» и «Инандж-хан» [61, с. 50].

Но у монголов ситуация обстояла совершенно иначе. Нам не известно ни одного имени царевича Чингизида, которое бы содержало лексему «хан», не говоря уже об именах хатун и нойонов, и это вполне естественно. Можно спорить о том, принадлежал ли титул «хан» исключительно верховному правителю или им в определенных обстоятельствах могли именоваться правители улусов (к примеру, известны монеты Хулагу с титулом «хан», чеканенные им при жизни Менгу [63, p. 226-227, 234235]), но общеизвестно, что сам термин прочно ассоциировался у монголов XIII века с верховной властью. Титулы «хан» и

54