Alikhanova_Yu_M_Literatura_i_teatr_Drevney_Indii_2008

УДК 821.211.0+792.0 ББК 83.3(5Инд)+85.33(3)

А50

Издание осуществлено при поддержке Посольства РеспубликиИндия в Российской Федерации

Алиханова Ю.М.

Литература итеатр древней Индии : исследования и переводы / Ю.М. Алиханова ; Ин-т стран Азии и Африки МГУим. М.В.Ломоносова. — М. : Вост. лит.,2008. — 287 с. — ISBN 978-5-02- 036385-4 (в пер.)

В книге Ю.М. Алихановой собраны работы автора по истории древнеиндийской словесности и театра. Анализируемый материал включает тексты буддийского канона, эпос, ноглавным образом произведения великих поэтов древности — Ашвагхоши и Калидасы. Помимо исследований в книгу вошли переводы фрагментов из знаменитых теоретических сочинений, посвященных проблемам литературного искусства и театральной эстетики.

Предисловие

В этой книге собраны работы, публиковавшиеся на протяжении 25 лет в изданиях, сейчас в большинстве своем малодоступных. Основная часть представленных здесь материалов — статьи о литературе, театре, литературных и театральных теориях древней Индии. Помимо статей сюда вошли фрагменты из средневековых теоретических сочинений, построенных на толковании древних учений и понятий (в том числе и тех, что анализируются в статьях).

Ориентированность на древнюю эпоху— не единственное, что связывает между собой включенные в сборник работы. Их объединяет также стоящая за ними общая задача. При рассмотрении любого предмета, любого текста мне было важно увидеть исследуемое в исторической перспективе, уловить за застывшим строем «древних памятников» живое движение литературных форм и литературной мысли. Отсюда интерес к явлениям, которые могут быть прослежены на большом материале и в большом времени, таким как жанры, стили, сквозные мотивы и темы. Этим же объясняется внимание к переменам, которые, несмотря на кажущееся единообразие традиции, происходят в литературе и театре после V в. (т.е. на переходе от древности к средневековью).

25 лет — большой срок. С годами меняются стиль изложения, степень владения материалом, иногда понимание. Но я не стала вносить никакой серьезной правки ни в статьи, ни в переводы, оставив нетронутыми и возникающие кое-где противоречия, и колебания в передаче специальных терминов (в одних случаях они переводятся, в других даны без перевода). В конце концов у филологического исследования тоже есть своя история.

Я глубоко признательна всем, кто способствовал публикации этого сборника. Особая благодарность Н.А. Корнеевой, оказавшей мне неоценимую помощь при подготовке книги к изданию.

Различие вносит только строка с. В 52с по сравнению с 51с меняется одно слово: вместо mayham «у меня» здесь кауе «на теле» («И мысль хорошо сосредоточена на теле (т.е. на постижении сущности тела. — ЮЛ.)»). 53с дает совсем другую фразу: tassam viharami appamatto «В ней (т.е. хижине. — Ю.А.) живу небеспечный». Эта фраза повторяется затем в следующей гатхе 54 и в пяти строфах у Гиримананды с вариацией в последнем слове — 54с: tassam viharami adutiyo «В ней живу одинокий»; 325с: tassam viharami vupasanto «В ней живу совсем покойный»; и дальше — 326с: ...santacitto «с покойной мыслью»; 327с:

...vltarago «...бесстрастный», 328с: ...vltadoso «...невраждующий», 329с:

...vltamoho «...незаблуждающийся».

Как видно, гатхи составлены из повторяющихся строф с единообразной вариацией в третьей строке. Если выстроить их в ряд, причем в той именно последовательности, в какой они идут в сборнике, то окажется, что этот ряд имеет определенную структуру. В нем есть своя система внутреннего членения, не совпадающего с границами самих гатх. Прежде всего в соответствии с двумя основными вариантами строки с весь ряд, состоящий из девяти строф, распадается на две части: первую образуют строфы 51 и 52, вторую — все остальные (т.е. 53, 54 и 325—329). В пределах каждой из частей от строфы к строфе меняется одно слово, причем в строфах 51-52 это двусложное слово, а в семи остальных — четырехсложное. Слова, создающие вариацию в строфах 53-54 и 325-326, имеют в своем составе одинаковые компоненты: в первом случае таким компонентом является привативная частица а (appamatto — adutiyo), во втором — слово santa (vxxpasanto — santacitto). Это создает внутри каждой пары дополнительную связь. Оставшиеся три строфы (327—329) также содержат в варьирующей части сближающие их моменты: повтор vita-, но в первую очередь взаимосвязанность понятий raga, dosa, moha.

Получается, таким образом, что строфы внутри ряда группируются п о п а р н о (связка из трех строф в конце должна рассматриваться тут как исключение, очевидно спровоцированное устойчивостью троичного понятийного комплекса). Эта закономерность, выявляющаяся только при соединении гатх в единую последовательность, есть главное доказательство того, что составленный текст обладает целостностью и независимостью, гатхи же представляют собой явление вторичное и случайное. Эта же закономерность в сочетании с другими чертами — строгой строфичностью, повторяемостью, регулярностью вариаций — позволяет определить составленный текст как песню антифонного типа или, точнее, вероятно, фрагмент такой песни.

Песни этого рода, как известно, вообще очень нестабильны. Легко складываясь в живом обмене короткими репликами, сочетающими