Плотин. - Третья эннеада. - 2004

300 Плотин. Эннеады. Трактат III. 6

к не-сущему и тем бессильнее сами восстановить [од­ нажды утраченное] единство. В своем падении они наносят друг другу тяжелые и сильные удары: бессиль­ ный — бессильному, не-сущий — не-сущему, оказыва­ ясь в отношении друг к другу [сущими] и сильными.

Это сказано против тех, кто полагает сущих в те­ лах, кто находит свидетельство их существования

вполучаемых посредством чувств представлениях

овзаимоотталкивании, против тех, кто верит в их ис­ тинность; они действуют подобно спящим, которые по­ лагают, что видимое ими есть сущее в действительно­ сти, хотя оно есть сущее во сне. Ибо ощущения суть [деятельности] сонной души, душа ведь спит, насколь­ ко находится в теле, и истинное пробуждение есть истинное воскресение от тела, не вместе с телом, ибо воскресение вместе с телом есть переселение из од­ ного сна в другой, из одной кровати в другую; истин­ ное же восстановление есть всецелое отделение от тел, обладающих противоположной душе природой, и про­ тивоположной именно в сущности. Об этом свидетель­ ствуют и возникновение их, и течение, и смерть, ко­ торые не принадлежат природе сущего.

7.Но должно нам возвратиться к материи, под­ лежащему, в котором находятся так называемые ма­ териальные вещи, из которых мы и можем узнать, что сама материя не есть и что она бесстрастна. Мате­ рия бестелесна, поскольку тело — позднее, и оно — составлено, и сама материя вместе с чем-то другим

производит тело. Таким образом, материя получает то же определение [, что и истинно сущее] согласно сво­ ей бестелесности, ибо и сущее, и материя — иные те­ лам. Материя же не есть ни душа, ни ум, ни жизнь, ни эйдос, ни логос, ни предел (ведь она беспредельна26), ни сила (ибо что она производит?), но отпавшее от всего; едва ли она могла бы принять и имя сущего, но приличнее называть ее не-сущим: не в том смысле, в каком движение или покой не есть сущее,27 но ис­ тинно не-сущим; она есть эйдол, призрак массы и стремление к ипостасийности, она устойчива, не бу­ дучи в покое, невидима сама по себе и избегает вся­ кой попытки ее увидеть; она возникает, когда ты не видишь, она невидима, даже если пристально всмат­ риваться; она противоположна любым представлени­ ям о ней, представлять ли ее большей или меньшей,28 худшей или лучшей, недостатком или избытком; она есть эйдол, не пребывающий и не могущий бежать, ибо ни сама не имеет силы, ни от Ума не берет; она — лишенность всякого сущего. Все то, за что она себя вы­ дает, есть ложь, она сама — ложь: если ее представля­ ют большой, она оказывается малой, если — лучшей, то — худшей, ее представленное существование оказывается несуществованием, она, словно в шутку, убегает от нас. Потому и *вещи, возникающие в ней, кажутся забавляющимися, просто эйдолы в эдоле, как что-то в зеркале, что существует в одном месте, отража­ ется же в другом; зеркало кажется наполненным, но ничего не имеет, все, что в нем, лишь кажутся. «Входя-

302 Плотин. Эннеады. Трактат III. 6

щие и выходящие из нее суть подражания сущим», эйдолы в аморфном эйдоле, видимые благодаря аморф­ ности материи; кажется, что они действуют в ней, но они ничего не делают, ибо безжизненны и бессиль­ ны и не оказывают сопротивления, и материя, не об­ ладая ничем, не противодействует им, но они прохо­ дят сквозь нее, ее не рассекая, словно сквозь воду, или как если бы кто-нибудь послал формы в так назы­ ваемую пустоту. Ибо, опять же, если видимые вещи таковы же, как те, от которых они пришли в материю, возможно, кто-нибудь дал бы им силу тех, которыми они посланы, и потому предположил бы, что, возни­ кая в материи, они заставляют ее претерпевать; но дело обстоит совсем по-другому, ибо те сущие, от ко­ торых в материю исходят образы, отличны от видимых

вматерии вещей: из этого узнается и ложь восприя­ тий, ибо видимое в материи есть ложь, оно никоим образом не подобно тому, что творит. В самом деле, поскольку видимое бессильно и лживо и падает в ложь, как в сон, или в воду, или в зеркало, постолько по не­ обходимости оставляет материю бесстрастной; хотя

ввышеприведенных примерах все-таки предполагает­ ся подобие между видимым [в воде, например,] и тем, что производит отражение.

8.Вообще, претерпевающее должно быть противо­

положным по качеству и силе тому, что входит в него и производит в нем претерпевание.30 Ибо холодное из­ меняется благодаря приходу горячего, а влажное —

сухого, и мы говорим, что подлежащее изменилось, когда оно стало из горячего холодным и из сухого влаж­ ным. Однако, когда говорится о смерти огня, т. е. о его превращении в другие стихии, мы говорим, что гиб­ нет огонь, но не его материя. Так же и претерпевания относятся к тому же, к чему и смерть, ибо принятие претерпеваний — дорога к смерти: то именно гибнет, что и страдает. Но материя ведь не гибнет: как она погибнет и во что перейдет [и чему в ней, вообще, гиб­ нуть]? Как, тогда, материя берет в себя теплоту, и хо­ лодность, и тысячи — вообще, беспредельное количе­ ство — качеств; как, благодаря им, находится между ними, как сама остается с ними и смешивает их друг с другом (ибо каждое из качеств в материи не есть само по себе), как сама, будучи в середине их, не претер­ певает ничего вместе с ними в процессе их взаимо­ действия и смешения друг с другом? Разве что будет положена всецело вне качеств; но все, что есть в под­ лежащем, присуще ему таким образом, что дает суб­ страту нечто от себя.

9. Должно понять, в первую очередь, что одно при­ суще другому не тем же способом, каким иное есть в ином; присутствующее может производить изменение

вдругом, делая его лучше или хуже, что наблюдает­ ся, например, в телах или живых существах; при этом, делая его лучше или хуже, оно может не производить

внем претерпевания [изменения], как, мы говорили, это случается с душой. Во-первых, если образ отпеча-

304 Плотин. Эннеады. Трактат III. 6

тывается на воске, здесь тоже не оказывается претер­ певания, так как воск не оказывается чем-то иным, когда в нем присутствует образ, и его отнятие не про­ изводит никакого недостатка в воске. И свет, конечно же, не производит никакого изменения, даже в фор­ мах вещей освещенных. И когда камень становится холодным, что он получает от холодности, если оста­ ется камнем? И что может претерпевать линия от цве­ та?31 Я думаю, ничего не претерпит и плоскость. Но, возможно, претерпит подлежащее тело? Но что же оно могло бы претерпеть? Не должно называть претерпе­ ванием ни присутствие, ни облечение чего-либо фор­ мой. Можно сказать, что парадигмой здесь могут быть зеркала и, вообще, отражающие предметы, которые ничего не претерпевают от зримых эйдолов [отража­ ющихся в них]. Ибо те вещи, что в материи, — суть эйдолы, а материя куда бесстрастней зеркал. Теплота и холодность возникают в ней, но не нагревают ее, ибо нагревание и охлаждение суть качества, ведущие под­ лежащее из иного в иное. (Должно рассмотреть, есть ли холодность отсутствие и лишенность.) Когда каче­ ства все вместе входят в материю, большинство из них начинает воздействовать друг на друга, лучше сказать, что начинают воздействовать те, что противополож­ ны друг другу. Может ли благовоние воздействовать на сладость, или цвет — на форму, или что-то одного рода — на что-то другого рода? Отсюда и наше глубо­ кое убеждение в том, что одна вещь может находить­ ся в том же месте, что и другая, или же одна в другой,

не обременяя ту, в которой или вместе с которой она существует. Также и поврежденное повреждается не чем-либо случайным, и измененное и претерпевающее не от чего угодно претерпевают, но противоположное претерпевает от противоположного, иные же от иных изменения не приемлют. Те, что не имеют противо­ положного, ни от чего противоположного не страдают. Следовательно, если есть нечто претерпевающее, оно по необходимости не будет материей, но или чем-то составленным из обеих, или множеством вещей вмес­ те. То же, что «едино и отстраненное32 от иных и все­ цело просто, не претерпевает ни от одной вещи, оно — отрешенно, будучи в центре всех вещей, воздейству­ ющих друг на друга; так, например, когда находящие­ ся в одном и том же доме люди бьют друг друга, — и сам дом, и воздух в нем остаются бесстрастными. Пусть же вещи, которые существуют в материи, дей­ ствуют друг на друга, как им свойственно по природе, а материя пусть будет бесстрастной еще более, чем те качества, которые не аффицируют друг друга, по­ скольку они не противоположны.

10. Кроме того, если материя претерпевает, то должна иметь нечто от претерпеваний или [иметь] само претерпевание, или быть в ином состоянии до и в ином после того, как в нее вошло претерпевание. Значит, когда иное качество присоединяется к ней после того [первого, которым она была раньше аффицирована], тогда то, что восприемлет это второе качество, уже не

306 Плотин. Эннеады. Трактат III. 6

будет просто материей, но окачествованной матери­ ей. Но если это качество потом отступит, оно оставит материи нечто от себя, поскольку само на нее воздей­ ствовало; таким образом, подлежащее окажется еще более различенным. Если вступить в такую прогрес­ сию, нечто иное будет материя, и иное будет подле­ жащее — нечто существующее многими способами

иво многих видах; такое подлежащее, пожалуй, уже не сможет быть всевосприемлющим, но будет мешать многим приходящим в него, и уже не будет материей, а значит и бессмертным; так что, если материя долж­ на быть, она должна быть тем, чем была изначально, и, таким образом, она должна всегда оставаться собой, ибо сказать, что материя есть изменяющееся, значит не сохранить ее как материю. Кроме того, если, вооб­ ще, все изменяемое должно изменяться в одном и том же эйдосе и должно изменяться не от случайности, не само по себе, если то, что пребывает, не есть то, что изменяется, — из этого необходимо следует, что или

изменяющаяся материя выступает из себя, или выс­ тупает и не изменяется.33 Если же кто-нибудь скажет, что материя не изменяется не потому, что она — ма­ терия, то он не сможет сказать, прежде всего, почему она будет изменяться; [не найдя же того, уподобляясь чему, будет изменяться материя,] он согласится с нами в том, что материя неизменна. Так же [неизменны]

ите, что суть сущностно эйдосы; они не изменяются сущностно, ибо в этом состоит их сущность; быть — для материи означает быть именно материей, так что

она не изменяется именно потому, что она материя: она не изменяется, но пребывает; Там — неизменны эйдосы, здесь — неизменна материя.

11. Вот почему и Платон, который рассуждал точ­ но также, совершенно, на мой взгляд, правильно ска­ зал: «Входящие и выходящие [т. е. в материю и из ма­ терии] подобия сущих».34 Он не зря сказал, что они «входят и выходят»: он хочет, чтобы мы обратили осо­ бое внимание на тот способ, каким [осуществляется] причастность [материи идеям], и поняли, что глав­ ная трудность вопроса о том, как материя становится причастна видам, заключается не в том, каким образом они в нее попадают, как думало большинство [фило­ софов] до нас, а в том, как они в ней находятся.

Удивительнее всего, по-моему, вот что: каким об­ разом материя, несмотря на присутствие в ней [идей], остается неизменной и бесстрастной к ним, в то вре­ мя как сами входящие [в нее идеи] страдают друг от друга? [Ведь не материя, а] сами входящие [идеи] вы­ талкивают те, что [вошли] прежде; [идеи воздейству­ ют не на материю, а друг на друга, потому что] испы­ тывать воздействие может только сложное, да и то не всякое сложное, а лишь такое, которому полезно при­ бавление чего-то, чей состав испытывает в отсутствие чего-то недостаток, а в присутствии этого чего-то — совершенен. Но к составу материи что ни прибав­ ляй — к нему ничего не прибавится; ибо материя не становится тем, что она есть, с приходом чего-то и не

308 Плотин. Эннеады. Трактат III. 6

терпит ущерба [в своей сущности] с уходом чего бы то ни было: она всегда остается тем, чем была из­ начально. Упорядочение полезно вещам, нуждающим­ ся в порядке и строе. Порядок может возникнуть и без изменения [вещи], когда дело идет о [внешнем] распо­ ложении [ее частей]. Если же нечто упорядочивается как естественное целое, ему придется меняться: что прежде было безобразным, то, будучи упорядочено, станет другим, т. е. из безобразного сделается прекрас­ ным. Значит, если материя была безобразна и стала красивой, то уже нет того, что было безобразным преж­ де бытия; так что, благодаря тому, что она была укра­ шена и упорядочена, она перестала быть материей — [это замечание] особенно верно, если она безобразна не акцидентально; если же она безобразна как само безобразие и зла как само зло, то не может участво­ вать в красоте и благе; так что ее причастность не со­ стоит, как обычно думают, в том, чтобы быть претер­ певающей, но в чем-то другом, скажем, в том, чтобы [таковой] казаться. Возможно, таким образом разре­ шается и сложный вопрос, как злая материя может желать блага и как в своей причастности к нему не перестает быть тем, чем она была изначально, ибо если именно таким способом осуществляется эта, так на­ зываемая, причастность, так что она пребывает собой и не изменяется, как мы говорим, но есть в себе то, что она есть, то уже не вызывает удивления — как, будучи злой, она причастна благу. Ибо она не вы­ ступает из себя, но, поскольку необходимо участвует

в благе, постольку участвует именно не выходя из себя, и пока остается тем, что была, участвует; этот способ ее участия сохраняет ее таковой, какова она и есть, и то, от чего она получает [формы], не наносит ударов ее бытию; потому дерзает она быть не мень­ шим злом, чем была, ибо остается тем, чем есть. Если бы она существенно участвовала в благе и существен­ но изменялась благодаря благу, она не оставалась бы по природе злой. Но если кто-нибудь называет мате­ рию злой, то, говоря так, говорит истину, утверждая, что она не претерпевает блага; однако это то же са­ мое, что быть всецело бесстрастным.

12. Эта мысль о материи принадлежит Платону:35 мысль о том, что ее причастность [осуществляется в ней] не так, как эйдос возникает в подлежащем, давая ему форму, в результате чего возникает единое, со­ ставленное и выжатое из обоих, нечто взаимосмешан­ ное и обоюдопретерпевающее. Желая показать, что он не думает таким образом, и для того чтобы объяснить, как материя, имея эйдосы, пребывает бесстрастной, Платон искал пример — ведь иным способом нелегко наставить, как присутствующие в наибольшей степе­ ни [т. е. сущие] сохраняют подлежащее ему тожде­ ственным; он сформулировал много апорий, стремясь достичь этого, желая показать в чувственных вещах пустоту ипостасей и ограниченное пространство, в котором существуют подобия. Предполагая, что ма­ терия производит посредством форм претерпевания