Б) Революции 1848 г. И национально-освободительные движения

Т.М. Исламов: Национальный вопрос играл, несомненно, огромную роль в ре­волюциях восточной части континента - в Германии, Италии, Дунайских кня­жествах, Австрии и, разумеется, в королевстве Венгрия с Хорватией-Славонией и Трансильванией, где мы имеем дело с целой серией взаимосталкивающихся, взаимно переплетенных и взаимоисключающих национальных революций и на­циональных контрреволюций. Не следует, однако, представлять то, что происходило в 1848-1849 гг. в много­национальной Венгрии, как всеобщее межнациональное побоище, как войну всех против всех: мадьяр и итальянцев против немцев; румын, хорватов, сербов, словаков против мадьяр. Историческая действительность являет несколько иную, не столь чистую и ясную картину, если, конечно, рассматривать ее внимательно, без заранее сконструированных схем, без предрассудков и предубеждений, с уче­том всей совокупности основных фактов и существенных деталей и тенденций. Укажу на некоторые из них, оставляемые зачастую без должного внимания при окончательном подведении баланса революции и контрреволюции…

Прежде всего следует установить, что сплошного единого фронта немадьяр­ских народов страны против венгерской революции не было ни на одном ее этапе, участие их в войне против революционной Венгрии и австрийской революции было различным по масштабу, интенсивности и характеру. Более или менее последова­тельным и единодушным было выступление против венгерской революции серб­ских отрядов, вооруженных австрийской военщиной в южных комитатах Венгрии и в зоне Военной границы, где осознанные национальные цели и чувства сочетались с лояльностью к династии и традиционным чувством благодарности к австрийско­му дому за предоставление так называемых "сербских привилегий".

Еще более важное военно-политическое и стратегическое значение для судеб революции империи Габсбургов имело вторжение в пределы Венгрии хорватских войск под командованием бана Хорватии-Славонии императорского генерала Елачича, с чего, собственно, и началась контрреволюционная война австрийского абсолютизма против венгерской революции. Хорватские же войска сыграли значительную, если не решающую роль в вооруженном подавлении австрийской революции: дважды - в мае 1848 г. и в октябре 1849 г. - они помогли потопить в крови героическое восстание народа Вены. Не это ли очевидное свидетельство того, сколь несостоятельны утверждения о национальном, т.е. о демократическом, характере контрреволюционных движений, прикрываемых национальными ло­зунгами?

В отличие от сербов и хорватов, вооруженное выступление румын и словаков против революционной Венгрии отнюдь не было единодушным. Но об этом несколько позднее. Самое поразительное зрелище неоднозначности поведения отдельных национальных групп являют собой действия немецкоязычного населе­ния в ходе революции. Немецкоязычное население венгерских городов, в особенности молодое поко­ление, уже в 1840-х годах с воодушевлением присоединилось к движению за бур­жуазное преобразование общества, развернувшееся под руководством среднепоместного мадьярского дворянства. Более того, оно усвоило и национальные лозунги Кошута и его сторонников, а в 1848 г. с оружием в руках выступило, так сказать, против "родной" Австрии. Оно сочло для себя честью принадлежать к венгерской нации и после того, как революционная Венгрия была повержена.

Виновником возникновения межнационального вооруженного конфликта принято считать венгерское правительство. Отчасти, это действительно так, по­скольку оно не пожелало прислушаться к справедливым требованиям славян и румын, облегчив тем самым переход руководства национальными движениями от леворадикальных элементов к правому, прогабсбургскому крылу. Но упро­щенное понимание сложнейшей ситуации оставляет без ответа целый ряд вопро­сов. Необходим всесторонний, объективный, беспристрастный и непредвзятый анализ всех основных тенденций развития ситуации. И не только националистичес­ких тенденций идеологии и политики революционной Венгрии, памятуя, что на­ционализм является естественным продуктом буржуазно-капиталистического развития и что в конкретно-исторической обстановке 1848-1849 гг. он не являл­ся исключительной и монопольной привилегией мадьяр и мадьярского движения.

Несомненно, руководство венгерской революции совершило в национальном вопросе роковую ошибку, полагая, что он автоматически решается в ходе осу­ществления революционных преобразований социальных отношений, без спе­циальных мер и особых усилий. Впрочем, опыт истории подсказывает: в ту же ил­люзию впадали и последующие гораздо более зрелые революции, даже иные из социалистических. Политику и историческую науку также вводило в заблуждение — и сегодня тоже — бездумное повторение, независимо от конкретной истори­ческой обстановки, правильного марксистского положения о примате социально-классового над национальным, о подчиненности национального вопроса социаль­ному.

Венгерским руководителям к тому же мерещилось прокламирование по фран­цузскому примеру единой в политическом отношении нации, объединенной общ­ностью целей, интересов, одинаковостью юридического положения и т.д. Первые отклики на революцию, казалось, подтверждали надежды на национальное прими­рение. Но пришедшая в марте 1848 г. в Венгрию "весна народов" не пережила календарную весну этого года. Уже в мае на юге страны начались первые стычки с сербами. Правительство, заняв жесткую позицию в отношении национальных прав, упустило свой шанс. Последствия известны; братоубийственный конфликт, память о котором и сегодня отравляет межгосударственную атмосферу в этой части континента. Но к чести того же самого неблагоразумного венгерского руководства оно все же сумело перебороть себя и пойти на уступки. Обнародо­ванный в июле 1849 г. закон о национальностях явился первым в истории специ­альным законодательным актом, регулирующим положение национальностей в полиэтничном государстве, их коллективные права и свободы. Слов нет, этот закон был далек от совершенства. Мы в наших трудах привычно проходили мимо этого примечательного и достойного менее снисходительного отношения истори­ческого документа, ибо нас интересуют не его позитивные аспекты, а исключи­тельно недостатки, слабости. Вольно или невольно мы критикуем закон венгер­ской буржуазной революции с высоты ленинского положения о праве наций на самоопределение, "вплоть до отделения". Можно ли в соответствии с элемен­тарным принципом историзма "требовать" от Кошута добровольного роспуска государства в разгар тяжелейшей войны против двух могущественных империй?

Нетерпимость к национальной общности, особенно к соседней, стремление подавить либо ограничить свободу последней, подчинить ее себе есть имманентное свойство любого буржуазного национализма. Национализм вчерашней угнетен­ной нации часто легко переходит в шовинизм. Мадьярский национализм, ведя борьбу против чужеземного ига, одновременно стремился утвердить господство над всеми народами полиэтнического королевства Венгрии, и польский национа­лизм времен разделов Польши сочетал борьбу против держав-захватчиков – России, Австрии, Пруссии – с шовинистическим, реакционным подавлением сво­боды украинцев, белорусов, литовцев. На этот же путь встали сербское православ­ное духовенство и буржуазия в 1848 г. в отношении немцев и румын. На этот же путь после 1918 г, встали буржуазные и буржуазно-помещичьи режимы в странах-наследницах Австро-Венгерской монархии. Признание прогрессивности националь­но-освободительных движений не должно сопровождаться некритическим отноше­нием к буржуазному национализму угнетенной, неполноправной, порабощенной нации. Любая идеализация буржуазного национализма, недооценка заложенных в нем негативных или потенциально негативных черт, свойств, тенденций делает науку беспомощной и дезориентирует политику.

И.И. Орлик: Т.М. Исламов высказал интересные методологические соображе­ния, важные для исследования, более глубокого научного осмысления националь­ного вопроса в революциях 1848 г. Я согласен, что применительно к Венгрии нель­зя однозначно оценивать сущность и характер сложной проблемы национального движения в ходе венгерской революции. Конечно, это не было всеобщее межна­циональное побоище. Нужно учитывать и взаимосвязь социальных и националь­ных проблем. Так, в Венгрии, например, были тесно связаны крестьянское и на­циональное движения. Стремление руководителей венгерской революции, несмот­ря на их декларации о союзе народов Венгрии, сохранить угнетенное положение этих народов, их отказ от проведения в жизнь принципа национального равно­правия вызвали сопротивление словаков, румын, сербов и хорватов.

Австрийская контрреволюция сумела использовать это сопротивление в своих интересах, направив его по контрреволюционному пути, Так, к осени 1848 г. руководителям словацкой буржуазии и части обуржуазившегося словацкого дворянства удалось повернуть движение крестьян на путь национальной борьбы. При прямой поддержке Габсбургов словацкое национальное движение стало контрреволюционным, направленным против венгерской революции. Руково­дители этого движения ограничивали свои требования установлением автономии в рамках габсбургской монархии.

Борьба сербских и хорватских крестьян в начале венгерской революции носила социальный, классовый характер и только в результате неразрешенности в Венг­рии национального вопроса и сложных взаимоотношений руководителей венгер­ской революции и представителей сербской и хорватской буржуазии и дворян­ства превратилась главным образом в национальную борьбу. Однако участие крестьян в этой борьбе придавало ей подчас больше классовый, чем национальный характер,

Даже в условиях, когда венгерская революция не пошла на предоставление национальных свобод невенгерским народам, населявшим страну, многие пред­ставители этих народов все же выступили в защиту революции. Тем больше есть оснований утверждать, что даже при частичном решении национального вопроса венгерское революционное правительство получило бы значительную поддержку со стороны всех национальных меньшинств, населявших окраинные комитаты… Венгерская революция даже на самом высшем своем подъеме не разрешила на­циональный вопрос и тем самым толкнула национальные меньшинства в лагерь контрреволюции. Только 28 июля 1849 г. был принят венгерским революционным правительством закон о расширении прав всех национальностей Венгрии. Вполне возможно, что если бы революционная армия продержалась еще не­сколько месяцев, то это запоздалое решение сыграло бы значительную роль в укреплении революции.

Т.М. Исламов: Особый вопрос - отношение к наследию основоположников марксизма-ленинизма. Для ревизии их основных оценок, выводов, характеристик, думает­ся, нет достаточных оснований, хотя нельзя считать тем самым вопрос исчер­панным. Историческая мысль, имеющая в своем распоряжении научные исследо­вания и документальные публикации последних почти полутора столетий, не может ограничиваться тем, что было сделано современниками - К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые к тому же не имели в своем распоряжении ни архивов, ни возможности для спокойной исследовательской работы. Отчасти именно поэто­му советские историки, марксисты других стран, усваивая разработанный К. Марксом и Ф. Энгельсом метод научного анализа, отказываясь от бездумного цитирования, создающего иллюзию замены отсутствующей мысли, совершенно справедливо отвлекаются от конкретно-исторических положений ряда работ основоположников марксизма. …

14