Дедов Дмитрий Иванович

В 1991 году окончил юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, в 1994 году защитил кандидатскую, а в 2006 – докторскую диссертации. С 1994 по 2005 год – ассистент, доцент кафедры предпринимательского права МГУ им. М. В. Ломоносова. С 2005 по 2008 год – начальник Управления законодательства ВАС РФ. В 2008 году назначен судьей ВАС РФ.

– В январе 2012 года вступил в силу так называемый третий антимонопольный пакет. Какие цели он преследует? ¹

– В целом можно сказать, что создание третьего антимонопольного пакета было связано с опасениями хозяйствующих субъектов и антимонопольных органов по поводу недостаточной ясности и прозрачности норм антимонопольного законодательства.

Основная цель поправок – уточнить и разъяснить нормы закона, сделать их понятнее с точки зрения привлечения к ответственности и определения случаев злоупотребления доминирующим положением. Думаю, что внесенные изменения можно было учесть еще при принятии закона в 2006 году – новые поправки достаточно очевидны. Причина, по которой они не были включены в закон ранее, возможно, заключалась в том, что его первоначальный текст содержал очень много новаций. Поэтому его надо было принимать в том виде, в каком он был.

– Что изменится в связи со вступлением в силу этого закона?

– Третий антимонопольный пакет, на мой взгляд, является уступкой для бизнеса.

В сфере антимонопольного регулирования существовало много пробелов, и они были связаны с недоработками технического характера. Например, вопросы, касающиеся координации экономической деятельности. Раньше норма, регулирующая эти вопросы, была шире, а сейчас ее уточнили. В законе теперь определено, что координацию может осуществлять только лицо, которое не работает на данном товарном рынке. В круг подобных юридических лиц попадают ассоциации предпринимателей и саморегулируемые организации.

Кроме того, в третьем пакете появилось указание на справедливую биржевую цену при определении монопольно высокой цены товара. Сейчас доминирующий субъект может ссылаться на сложившиеся цены на мировых рынках. Наблюдается положительная тенденция использования реальных сделок в качестве доказательства цены или стоимости.

Изменениям подверглась статья 8 Закона «О защите конкуренции», касающаяся согласованных действий хозяйствующих субъектов. Их установление теперь зависит от публичного заявления одного из субъектов об изменении общих условий обращения товара на рынке. Этот формальный критерий не совсем справедлив, поскольку включает в число субъектов соглашения лицо, которое изменяет условия экономически обоснованно, а другие следуют за ним без таких оснований.

Позиция судов учитывает как раз экономический, а не формальный критерий, рассматривая обстоятельства изменений условий обращения товара. Теперь одновременное повышение цен на АЗС возможно до бесконечности, если никто из участников не делал публичного заявления, а просто поднял цену. Или надо толковать эту норму так: «публичное заявление» является публичной офертой в виде указания цены на бензин на стенде АЗС. Но публичная оферта – это предложение (ст. 437 ГК РФ), а не заявление общего характера о будущем изменении цены (приглашение делать оферты по старым ценам).

Из статьи 28 исключили стоимость активов продавца – лица, прекращающего контролировать актив, чья доля на рынке уменьшается. Это логично, поскольку такие активы не нуждаются в антимонопольном контроле. При этом были подняты стоимостные критерии для случаев, на которые распространяется антимонопольный контроль.

Статья 26.1, касающаяся приобретения бизнеса, связанного с иностранными инвестициями, – новая, ею дополнена глава 7. Раньше некоторые юристы считали, что российский закон не распространяется на сделки между иностранными компаниями, владеющими бизнес-активами в России, но судебная практика была неумолима и поддерживала позицию антимонопольной службы. С этим противоречием и было связано принятие указанной поправки. При этом она расширяет сферу контроля: в нее включены сделки по приобретению даже тех компаний-импортеров, которые не инвестировали капитал в Россию. Основание – импорт товаров в Россию уже сам по себе затрагивает конкуренцию на национальном уровне.

Часть 8 статьи 5 дополнена нормой, согласно которой временной интервал анализа товарного рынка (минимум один год) определяется в зависимости от цели исследования, особенностей рынка. Таким образом, устанавливаются определенные временные рамки для подобных сведений.

– Запреты на соглашения, ограничивающие конкуренцию, теперь не распространяются на соглашения о предоставлении и (или) отчуждении права использования объектов интеллектуальной собственности. С чем связано такое нововведение?

– Проблема соотношения промышленной собственности и конкуренции крайне актуальна, и она активно обсуждается.

Право интеллектуальной собственности имеет абсолютный характер, следовательно, означает монополизм. Часть 9 статьи 11 Закона «О защите конкуренции» касается разных объектов, включая патенты и товарные знаки, и сфера ее применения шире, чем пункта 2 части 2 статьи 11 о вертикальных соглашениях по продаже товаров под товарным знаком продавца. Так что последнюю норму можно было бы исключить.

Но главное – в интересах конкуренции такой монополизм не может существовать вечно. ГК РФ предусматривает возможность прекращения неиспользуемых товарных знаков (ст. 1486), выдачи принудительной лицензии на изобретение, ограничения сроков действия патентов и их переход в общественное достояние (ст. 1362–1364). За рубежом распространена практика принудительного предоставления дилерам неисключительных лицензий по продаже товаров под известными товарными знаками в целях развития конкуренции, если правообладатель длительное время препятствует развитию конкуренции. Но сами по себе соглашения по предоставлению прав пользования результатами интеллектуальной деятельности или средствами индивидуализации товаров и услуг не нарушают конкуренцию. Таким образом, часть 9 статьи 11 защищает правообладателей, но не должна иметь абсолютного характера.

– Закон № 401-ФЗ предоставляет антимонопольным органам право направлять «предостережения» субъектам, которые публично заявили о планируемом неправомерном поведении. Действительно ли необходимы эти нововведения?

– На мой взгляд, эта норма способствует гуманному отношению контролирующего органа к объектам контроля. Органы, регулирующие деятельность на рынке финансовых услуг, банковском рынке, и раньше часто прибегали к мерам такого рода для предупреждения последующих нарушений. Однако данный способ не был зафиксирован в законодательстве. Антимонопольная служба впервые предложила внести такие поправки, ссылаясь на опыт европейских стран (к слову, весь закон очень европеизирован). Норма, безусловно, выполняет превентивную функцию, но только до тех пор, пока вред не нанесен. Если же существует картельное соглашение, когда цена зафиксирована монопольно и ущерб уже нанесен, то о предупреждении не может быть и речи.

– Не так давно Минэкономразвития опубликовало проект поправок в Закон о банкротстве ² , которые касаются процедуры банкротства предпринимательских групп. Улучшит ли такое нововведение положение кредиторов?

– Минэкономразвития работает над этими поправками уже много лет. Сейчас проходит доработка законопроекта и, скорее всего, он будет принят. Дела о банкротстве предпринимательских групп появились после кризиса 2008 года, поэтому введение такого понятия на законодательном уровне вполне обосновано сложившимися реалиями.

Основа поправок – так называемая процессуальная консолидация. Если в группе взаимосвязанных лиц отдельные организации оказываются несостоятельными, то производства по ним объединяют в одно дело. Аналогичным образом объединяют кредиторов и их требования. То есть банкротство всех должников будут рассматривать в рамках одного дела. Это, конечно, в какой-то мере улучшает положение кредитора с точки зрения процессуальных действий.

Изначально идея Минэкономразвития заключалась в другом: планировалось сделать не только процессуальную консолидацию, но и материальную. То есть чтобы в конкурсную массу попадали активы не только компаний-банкротов, а всей группы лиц, находящихся под единым контролем. Но понятие группы лиц слишком широкое.

Я не считаю, что этот законопроект решает главную задачу – максимальное удовлетворение требований кредиторов и лишение должника возможности спрятать активы в другой компании той же группы лиц.

Через Президиум ВАС прошло несколько подобных дел, по итогам их рассмотрения сформировались конкретные разъяснения, касающиеся взаимозависимости должников. Правда, они относятся только к банкам. Так, если в банк приходит заемщик с поручителем, у банка должен возникнуть вопрос: являются ли данные лица аффилированными, зависимыми, и если да, то сделку по выдаче залога должны одобрить акционеры. Эта проверка нужна, чтобы защитить интересы миноритарных акционеров.

– Может ли введение особых правил банкротства предпринимательских групп усложнить рассмотрение таких дел?

– Я не думаю, что это сильно отяготит суд. Разумеется, в какой-то степени объем работы возрастет, но не существенно. Во всяком случае достоинства нового порядка несомненно весомее – они позволят соблюдать баланс интересов при рассмотрении дел о банкротстве.

– Насколько высока вероятность, что этот проект станет законом?

– Скорее всего он будет принят без изменений. Но уже сегодня, на мой взгляд, можно активно использовать существующие нормы, связанные с привлечением к ответственности лиц, контролирующих должника. А также решать проблему защиты прав кредиторов путем обращения взыскания на имущество, которое фактически находится у контролирующего его лица.

Беседовала: Бажена Данилюк

_________________________ ¹Федеральный закон от 06.12.2011 № 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и отдельные законодательные акты Российской Федерации» полностью вступил в силу 06.01.2012.