из электронной библиотеки / 767180111259222.pdf

просто «вперетыку». Красные полоски, выполненные в технике браного ткачества, могли быть простыми, ровными, как бы состоящими из ряда плотно прилегающих кубиков, расстояние между которыми - одна нить основы. Но чаще встречаются полоски, называемые «зубочки» (полоска состоит из двух тесно прилегающих друг к другу рядов кубиков, которые размещены строго один над другим), либо «гребешочки» (кубики в двух, тесно прилегающих друг к другу рядах, размещены в шахматном порядке). Утирки с такими полосками так и называются: «утирка зубочками», «утирка гребешочками». Концы утирок могли украшаться кружевом, но в этом случае полоска крючкового кружева значительно скромнее по рисунку, чем на рушниках.

Поскольку утирки использовались в повседневной жизни с чисто утилитарной целью, они сохранились в меньшем количестве. Чаще всего встречаются утирки совсем новые, их когда-то наткали впрок, приготовив в приданое, положили в сундук, но достать из сундука не пришлось, т.к. изменились условия жизни, в советскую русскую деревню пришла дешѐвая фабричная ткань и изделия из неѐ, в том числе и полотенца.

В результате исследований установлено, что в сѐлах Ивнянского и Ракитянского районов для покрывания стола применяли три вида скатертей (они отличались по назначению, качеству полотна, виду декора), каждый из которых имел соответствующее название. Самыми праздничными здесь повсеместно считались скатерти, они были яркими, нарядными, т.к. при их изготовлении использовалась техника браного ткачества - полосы крупных геометрических орнаментов выполнялись яркими бордовыми либо красными нитями по белому фону. Браные узоры на скатертях идентичны узорам праздничных рушников, зафиксированных в данной местности.

Скатерть изготавливали из двух одинаковых по длине, ширине и декору полос ткани. Полотнища ткали из х/б нитей (в 60-е гг. XX века, так же, как и рушники, - из «ириса»), в технике многоремизного ткачества с самыми разными рисунками: ромбами, квадратиками, крупными ромбовидными фигурами. На концах полотнища обильно украшались красно-белыми браными узорами: на расстоянии до 80 см от края рядами, один над другим, размещались полосы геометрических орнаментов, включавших кресты, восьмиконечные звѐзды, ромбы различной конфигурации, стилизованные цветы, различные шахматки, зигзаги и пр.

Два полотнища соединялись прошвой, концы скатерти (по узким сторонам) оформлялись каймой. В качестве прошвы и каймы здесь использовались яркие «тканки», либо широкие полосы крючкового кружева из белых х/б нитей. В небольшом количестве зафиксированы прошва и кайма, выполненные из полос коклюшечного кружева. Как вариант, также встречены кайма (либо прошва) в виде х/б кружева фабричного производства (типа тюля). В середине XX века в сѐлах Новенькое, 2-я Новосѐловка стало модным использование для праздничной скатерти двухцветного кружева в качестве прошвы и каймы: при вязании крючком чередовали равновеликие участки кружева из белых и бордовых нитей.

81

Говоря о декорировании и технике ткачества скатертей, нужно отдельно остановиться на рисунках, используемых при многоремизном ткачестве.

При изготовлении скатертей чаще всего ткались узоры из разновидностей ромбов и вариантов прямоугольников и квадратиков разной величины. Примечательно, что в названиях узоров многоремизного ткачества здесь чаще используются термины, отражающие не образы, а технику ткачества. Такие названия, как «оконушки», «сухарики», «гнѐздушки», «у

кружки», «в сосенку», «гусиная плоть» были зафиксированы лишь в сѐлах Меловое, Нижние Пены Ракитянского р-на и с. Новенькое Ивнянского р-на. В большей же части обследованных сѐл подобные рисунки многоремизного ткачества чаще назывались так: «узор в 5 нитов», «узор в 3 нита», узор «на 4 досточки», узор «на 2 досточки». Сейчас уже трудно установить, применялись ли «технические» названия изначально или «образные» названия были утеряны со временем.

По менее значимым праздникам и воскресеньям столы застилались настольниками. Их выполняли так же, как и скатерти, из полотнищ многоремизного ткачества, но в этом случае декор был более скромным: тканки для прошвы настольников использовались более узкие, с более простым орнаментом полосок; узоры на концах полотнищ скромные - это могут быть просто тканые полоски красного цвета, либо 5-6 рядов полосок с узором «зубочками» либо «гребешочками» (аналогично узорам на утирках, но с большим количеством вытканных полосок). Для изготовления настольников полотнища ткались в основном из конопляных нитей, но в небольшом количестве зафиксированы также и льняные и полульняные. Зачастую прошва и кайма настольников не сочетаются между собой - т.е. прошва может быть из тканки, а кайма из полосы крючкового кружева, либо кайма может вовсе отсутствовать.

Третий вид скатертей, зафиксированный в данном регионе - дежники. В таких сѐлах как Богатое, Нижние Пены, Меловое, хутор Донцов (Ракитянский р-н), 2-я Новосѐловка (Ивнянский р-н) так назывались будничные, повседневные скатерти, которые изготавливались из двух полотнищ конопляного (реже льняного, полульняного) полотна, сотканного в технике многоремизного ткачества (с более простым рисунком: мелкие ромбы, простые по рисунку чередующиеся полоски, квадратики и пр). Дежники декорировались ещѐ более скромно, чем настольники - несколько просто вытканных полосок, полосок «зубочки» на концах полотнищ. Встречены также и дежники, у которых декор на концах полотнищ и вовсе отсутствует. В дежниках из села Меловое зафиксироканы самые разные виды прошв: полоса узкого (ш. 2 см) коклюшечного кружева, полоса крючкового кружева из белых х/б нитей, полоса примитивной сетки, промереженной на конопляном холсте, по которой швом «роспись» выполнен красно-синий геометрический орнамент. Достаточно часто встречаются здесь дежники, полотнища которых сшивались по длинной стороне без применения прошвы. Такое разнообразие в выборе декора предметов, принадлежащих к повседневному интерьеру, можно объяснить

82

именно их будничностью. Поскольку это не праздничные, не торжественные скатерти, подразумевалось, что их увидят только члены семьи, и значит, можно, отойдя от традиций декорирования праздничных скатертей, проявить собственное творчество, либо, при скромном достатке, минимализировать декор дежников, насколько это возможно.

Для дежников также характерно отсутствие каймы на концах, либо, если кайма имеется, она очень скромная, в виде полосы узкого кружева - крючкового с простым рисунком, либо хлопчатобумажного фабричного производства.

Повсеместно в исследуемом регионе зафиксированы такие изделия ручного ткачества, как наблюдники. Здесь, как и в других регионах Белгодчины, наблюдниками называют большие (длиной 1 - 1,5 м) салфетки, которые по внешнему виду, технике ткачества, принципам декорирования, цветам нитей и видам орнаментов полностью идентичны праздничным скатертям. Они изготавливались также из двух полотнищ многоремизного ткачества с яркими красно-белыми узорами браного ткачества на концах (геометрический орнамент); полотнища, как и у настольников, соединялись прошвой, выполненной в различной технике; короткие стороны наблюдников оформлялись каймой в виде полосы крючкового кружева, тканки с бахромой и пр. Наблюдники использовались для упаковывания и переноски посуды с готовой пищей в церковь - для освящения продуктов в дни соответствующих церковных праздников (на Пасху, Спас, Рождество). В сѐлах 2-я Новосѐловка, Меловое зафиксировано применение наблюдников также и в свадебном обряде: здесь его использовали при встрече молодых, в нѐм приносили первый завтрак молодожѐнам.

Вбольшинстве исследованных сѐл были зафиксированы праздничные детские пелѐнки. Их изготавливали из двух недлинных (длиной до 1 м) х/б либо конопляных полотнищ многоремизного ткачества с широкой полосой геометрического орнамента, выполненного в технике браного ткачества на одном конце полотнища. Орнаменты детских пелѐнок схожи с орнаментами, которыми декорированы рушники и скатерти. Полотнища соединялись прошвой (яркая «тканка», либо полоса крючкового или фабричного х/б кружева). Короткая сторона пелѐнки, декорированная узорами браного ткачества, окаймлялась «тканкой» либо кружевом. Прошва и кайма пелѐнки обязательно были выполнены из одного материала и в одинаковой технике. Разнобой в декорировании именно этих деталей праздничных детских пелѐнок встречается редко и свидетельствует скорее о бедности, чем об отсутствии вкуса у мастерицы. Пелѐнкой оборачивали детский ложничек по краю, в верхней части, таким образом, чтобы верх пелѐнки (с браными узорами и каймой) был отвѐрнут наружу. Использовался такой комплект по праздничным и воскресным дням при семейных выходах в церковь или в гости.

Вбольшинстве сѐл Ракитянского и Ивнянского районов было принято украшать иконы не рушниками, а особыми текстильными изделиями домашней выработки, которые здесь называют «пелена». Пелену

83

изготавливали из длинной узкой полосы ткани (ширина около 16 см, а длина могла доходить до 3 м). Зафиксированы два варианта типичных украшений пелены: крупный геометрический орнамент (восьмиконечные звѐзды, кресты), выполненный в технике браного ткачества (нитями ярко-бордового или красного цвета по белому фону) и аналогичный орнамент, вышитый красными или бордовыми нитями в технике «крест». В обоих случаях орнамент располагается длинной полосой по нижнему краю пелены и по еѐ коротким сторонам. Иногда пелена дополнительно декорировалась узкой полосой кружева.

Вбольшей части сѐл (с. Новенькое, с. Драгунка, с. Меловое) были зафиксированы домотканые шерстяные ковры (с основой из толстых конопляных нитей и утком из цветных шерстяных нитей), сшитые из двух полотнищ, сотканных в закладной технике. Для таких ковров наиболее характерно изображение на черном (изредка — на красном) фоне ромбовидных фигур, разных цветов и величины. Крупные ромбы как бы составлены из нескольких, вложенных один в другой, ромбов, разных по цвету (на цветовом контрасте) и размеру. Рисунок напоминает расходящиеся круги на воде. Наиболее частое название такого рисунка (с. Меловое, с. Нижние Пены, с. Новенькое) - «кругами».

Реже встречаются ковры с рисунком «косяками» - треугольники (половина ромба), собранные подобно ромбам, на цветовом контрасте, с «вложением» меньшего треугольника в больший (с. Богатое, с. Меловое).

Вселе Нижние Пены и многих других зафиксированы постилки - шерстяные покрывала на кровати, более тонкие, чем ковры. Их сшивали из двух полотнищ, сотканных более простым, двухцветным, рисунком. Наиболее часто встречается рисунок, названный «гребешочки», либо, подобный ему, «зубочки» - на красном (оттенки до оранжевого) фоне поперечные узкие сложносотканные чѐрные полоски. В отдельных случаях чѐрные полоски в определѐнном ритме могут чередоваться с белыми. Изредка встречаются постилки с полосками-«гребешками» разных цветов, чередующимися в определѐнном, строго выдержанном, ритме.

По сведениям, полученным от информантов в различных сѐлах Ивнянского и Ракитянского районов, подобные постилки в старину использовались для праздничного оформления повозок. В селе Меловом Ракитянского р-на от Толдиновой Пелагеи Андреевны получена постилка, которой застилались свадебные повозки, либо сани во время святочных гуляний, на Масленицу. Длинная сторона этой постилки украшена нашитыми вдоль по краю золотной бахромой и яркой шелковой орнаментированной лентой. Сундуки Ефросиньи Ивановны Труновой (с. Вышние Пены Ракитянского р-на) сохранили постилку с разноцветными поперечными полосками «зубочками» на красном фоне. Цвета полос: чѐрный, белый, жѐлтый, лиловый, сиреневый, розовый, зелѐный. Нижний край длинной стороны декорирован полоской чѐрного сатина с зубчиками белой тесьмы «зигзаг» с двух сторон, по которой равномерно нашиты блестящие кремовые

84

пуговки, через одну украшенные розетками из розовых, лиловых и зелѐных шелковых лент.

В некоторых семьях сохранились детские одеяла, которые здесь называются: детский ложничек. В селе Вышние Пены Ефросинья Ивановна Трунова сберегла детский ложничек, сотканный из красных шерстяных нитей в поперечную полоску «гребешочками». Черные, белые, желтые, зелѐные, розовые, лиловые, бордовые полоски размещены с чередованием в определѐнном ритме. Одна сторона ложничка декорирована полихромной бахромой из шерстяных нитей.

Неоднократно фиксируемыми, а следовательно, характерными для изучаемой местности были застилки (застилы) - их использовали как покрывала для праздничного убранства кровати. Шились застилки из трѐх полотнищ узорного полотна многоремизного ткачества. Узоры застилок встречаются самые разные, чаще всего это мелкие ромбы, ромбовидные фигуры, вытканные белыми нитями по белому фону. Нити применялись как конопляные, домашнего изготовления, так и покупные, хлопчатобумажные. На одном конце полотнища размещались красные полоски разной ширины, сгруппированные по две-три-четыре, с определенным ритмом чередования.

Полотнища сшивались таким образом, чтобы на одной короткой стороне застилки получалась кайма с узором из полосок.

Постель застилали дерюжкой, так называлась здесь большая простыня из 2-3 полотнищ, сотканных из толстых конопляных нитей с простым рисунком в диагональный «рубчик», либо «в сосенку». В с. Новенькое такие дерюжки называли ещѐ «толстонитковыми», а также говорили: «рядновая застилка».

Для укрывания во время сна использовали ложник, его выполняли из двух широких (ок. 60 см) полотнищ, с рисунком из тѐмных и светлых полос разной ширины, чередующихся в разных ритмах. На ложники для утка брали овечью шерсть белого и тѐмно-коричневого цвета, а основой служила толстая конопляная нить. В некоторых сѐлах, по свидетельству информантов, шерстяную нить образовывали, скручивая в ладонях (без использования веретена или прялки) - так она получалась толстая и пушистая.

Для хозяйственных нужд использовали веретье (с. Новенькое, с. Нижние Пены, до 1952 г.). Его изготавливали из четырѐх широких полотнищ, сотканных в диагональный «рубчик» из толстых нитей, которые называли «толстик» или «воловушка из хлопьев» (отходы, очѐски,

полученные при прядении замашного, т.е. конопляного волокна - их скручивали в ладонях, а не пряли на веретене или прялке).

По свидетельству информантов, аналогичные предметы из грубой домотканины в сѐлах Вышние Пены, Меловое, х. Донцов называли «лантух». Лантухи, как и веретье, использовались для просушивания зерна, для застилания и покрытия возов с зерном. Кроме того, в крестьянском быту их использовали в свадебном обряде - «молодым увязывали постель», т.е. приданое.

85

Замашные полотна, «холстины», для хранения туго скатывались в рулоны и, заготовленные когда-то впрок, до сих пор хранятся в сундуках многих деревенских домов. С ними расстаются очень неохотно - старые женщины берегут «на смерть», а молодые хранят как память о близких людях, либо используют в домашнем обиходе как кухонные полотенца.

Образцы ткачества и свидетельства информантов, собранные в селах Ивнянского и Ракитянского районов, служат доказательством того, что во многих из обследованных сѐл ткачеством на домашних ткацких станах занимались вплоть до начала шестидесятых годов XX века, применяя приѐмы и рисунки, известные издавна, от матерей и бабушек.

Такое обилие и многообразие зафиксированных и собранных образцов тканых изделий характерно именно для Ивнянского и Ракитянского районов Белгородской области. В нашей области есть и другие районы, где образцы старинного ткачества сохранились в большом количестве, но только в данном регионе их такое множество. Именно в этом регионе найдены сѐла, где достаточно посетить только один дом, чтобы получить достаточно полное представление о том, какие текстильные изделия использовались здесь в крестьянском быту в конце XIX - начале XX века.

М.И. Лебедева

ОСОБЕННОСТИ ЭЛЕМЕНТОВ ФОРМЫ И СИМВОЛИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ КЕЛЬТСКИХ ОРНАМЕНТОВ

Историки и искусствоведы давно пытаются найти корни кельтского искусства. Существует множество гипотез о его происхождении, но нельзя не заметить очевидную связь кельтских орнаментов с орнаментами восточных стран (Индии, Тибета) и славянскими узорами. Что это – случайность или закономерность? Следы ли это одного народа, пронесшего свою культуру через огромные расстояния, или простое совпадение? Хочется верить, что не совпадение, что древние люди в разных формах пытались донести простые, универсальные знания, мудрость, истинную для всех. Когда-то давно кельты создали могущественную империю на территории современной Европы и покорили множество народов. Кельты верили в духов и фей, в различных богов, и, как любой народ, стремились защититься от одних и получить милость от других. Самое интересное, что кельтские обряды во время важных праздников практически не отличаются от праздников славян. Есть мнение, что кельты и славяне в далекой древности были единым народом, а традиции и культура этих народов говорит о том, что это мнение очень близко к истине. Древние кельты верили, что человеческий дух – это частица мирового духа, что через множество жизней, смертей и возрождений человек проходит путь к божественному совершенству. Каждый путь особенный, каждый путь – неповторимое переплетение событий, судеб, испытаний и преодолений. Кельтские орнаменты – это символические карты пути. Законы кельтов строго запрещали совершенствовать или менять

86

ключевые детали орнаментов – считалось, что их дали боги. Но, с другой стороны, это не мешало мастерам проявлять врожденный дар творчества. Каждый орнамент составлен из отдельных узлов. Каждый узел создается из отдельной нити – нити жизни. Нить жизни, нить орнамента нигде не прерывается, она переходит из одного элемента в другой, а потом, образовав множество переплетений, возвращается обратно. Это символ непрерывности и связи всех вещей во вселенной. И неслучайно один из самых древних кельтских символов – лабиринт. Кельтские лабиринты – это отображение человеческого пути, они ведут к центру – духовному началу, которое присутствует во всем. Лабиринт указывает человеку, просвещенному тайнами магических знаний, путь к источникам физической и духовной силы. Много позже английские и ирландские монахи использовали подобные орнаменты в ранних христианских рукописях, указывая таким наглядным способом дорогу тем, кто идет по духовному пути.

Мы привыкли считать крест древним христианским символом, но не следует забывать, что данный знак имеет очень древнее происхождение и символизирует объединение мужского и женского начал, сил высших, небесных и земных. Кельтский крест имеет во многом похожее значение. Концы кельтского креста расширяются на концах, что означает способность сознания к бесконечному расширению. Отличием кельтского креста является окружность вокруг центра. Это возможность создания гармонии, вселенского порядка только там, где есть соединение земного и небесного, где есть точка встречи. Внутренний круг креста выглядит, как слияние высших и земных сил в едином источнике энергии. Это отличительная особенность мировосприятия кельтов. Для них не существовало противоположностей, которые исключают друг друга. Нет только черного или белого, нет только добра или зла, но есть и то, и другое одновременно. Человек в понимании кельтов не только живет в этом, реальном мире, но и находится в мире ином, нереальном. И символы иного мира помогают человеку продвигаться по пути земному. До сих пор в полях Ирландии, Шотландии или Уэльса, лучше всего, как считается, сохранивших свои кельтские корни, можно встретить одинаковые каменные кресты, полностью покрытые замысловатыми кельтскими узорами. Еще один древний символ объединения находится в Ирландии - знаменитый ирландский трилистник. Это тоже символическое изображение креста, только состоящее из трех лучей. Это древний символ троичности, соединения земного, человеческого и небесного. Широко известные кельтские кресты зачастую в своем оформлении имеют много сходства с лабиринтами. Концы кельтского креста символизируют бесконечное духовное расширение сознания. Внутренний круг символизирует объединение и консолидацию земных и небесных сил в центральной точке, источнике духовной энергии.

Наиболее часто в латинских рукописях встречается форма орнамента, получившая название «лабиринт» и символически представляющая жизненный путь человека. Все кельтские лабиринты сходятся в центре,

87

олицетворяющем центр Вселенной, место концентрации всех жизненных энергий и Мировой разум – высшую точку духовной концентрации.

Лабиринт указывает человеку, посвященному в тайны магических знаний, путь к источникам физической и духовной силы. Следующим самым

Плетеная сложная окантовка орнаментов представляет не только жизненный путь и цепь перерождений, но и целую запись об изображаемом событии. В подобной окантовке могли содержаться подробные сведения о том, сколько героев принимало участие в сражении или ином событии, как продолжался их земной путь, какие высшие силы помогали или препятствовали в осуществлении их намерений и планов. Спирали символизируют духовный рост. Кельтские спирали обычно тройные. Это демонстрирует тройственную природу духа, сконцентрированную в центральной точке, фокусе.

Священное дерево символизирует духовную энергию, жизнь и мудрость. Одиноко стоящие деревья имели для кельтов особое значение, являясь земным воплощением сакрального Древа Жизни. Священное дерево и ритуалы, совершаемые в тени его кроны, давали жизненные силы, долголетие, способствовали духовному развитию. Это символ щедрости Земли. Древо Жизни пьет своими корнями священные воды жизни из сердца Матери-Земли. Раскрывая ветви своей кроны в небесах, оно обеспечивает связь между всем сущим, соединяя Небо и Землю.

Кельтское Древо Жизни – это семейный талисман. Для этого дерева характерно то, что его ветви и корни переплетены между собой, что символизирует преемственность поколений, поддержку родственниками друг друга. Талисман служит для сохранения крепких отношений в семье. Существует еще множество примеров различных талисманов, амулетов и оберегов, которые служили для защиты дома, семьи или конкретного человека, другие служили для привлечения богатства, материального счастья, радости, а также призванные для духовного развития.

Кельты – очень древний народ, считается, что первые кельтские поселения возникли еще в I тысячелетии до нашей эры. Именно тогда зарождалась религия кельтов. Природа была первой и надежной защитницей кельтов, именно поэтому все обереги, амулеты и талисманы были сделаны из природных материалов. Душу природы кельты делили на четыре составляющих: душа воды; душа огня; душа земли; душа луны (солнца, света, воздуха). Соответственно и кельтские обереги (талисманы, амулеты) делились на четыре группы и принадлежали разным стихиям, у них было разное предназначение и влияние. Но если характеризовать обереги этого народа в целом, то их относят к оберегам и амулетам добра, считается, что кельтский оберег будет действенным лишь у человека со светлыми мыслями, человеку же со злыми намерениями может принести несчастье.

88

Особенностью кельтских орнаментов является то, что линии орнаментов причудливо переплетаются, одна фигура переходит в другую, и нет им конца, и нет им начала. Вглядываясь в узор, попадаешь в таинственный и загадочный мир, где царят совершенно другие законы: фантастические птицы встречаются с драконами, сказочные деревья соседствуют с веселыми дельфинами. И очень хочется разгадать эту загадку и трепетно нести в себе как залог связи между прошлым и настоящим, между реальным и нереальным. В кельтских орнаментах много поэтического, много, на первый взгляд, детского и наивного, но если приглядеться - как все тонко и изящно, рассчитано до мельчайших деталей, как точны и мудро выстроены образы.

Литература:

1.Томас Роллестон. Мифы, легенды и предания кельтов. 2004г. перевод Е.В.Глушко. с.56-78.

2.Джон Шарки. Кельтские тайны. Древняя религия. Лондон 1975г.

с.12-34

3.Ян Филип. Кельтская цивилизация и ее наследие. 2000г. с. 67.

4.http://strady.org.ua/post181059958

Т.В. Юрлова, науч. рук. Л.В. Таланова

ВОСТОЧНЫЙ ОРНАМЕНТ КАК СИНТЕЗ ИСКУССТВА И МАТЕМАТИКИ

На современном этапе развития общества актуальным является вопрос укрепления межкультурных взаимодействий. Решение данной проблемы невозможно без глубокого, всестороннего рассмотрения культурного этоса того или иного народа. Культурная составляющая народов Средней Азии и Востока, в частности, арабского орнамента гириха не имеет аналогов во всем мировом искусстве. В основу орнамента этой культуры легли основные особенности мировоззрения арабо-мусульманского мира.

В период становления государственности арабы не имели развитого искусства. Но, оказавшись под влиянием искусства древнейших цивилизаций завоеванных ими территорий – Палестины, Сирии, Египта, Персии – они сумели создать свою чрезвычайно своеобразную культуру, в которой особая роль принадлежит орнаменту – виду арабского искусства, отличающегося высокими художественными достоинствами. Причиной широкого распространения орнамента в искусстве арабо-мусульманского мира является запрет, который наложил Коран на изображение живых существ. Однако, как считают некоторые исследователи, у этого факта более глубокие основания - представления мировоззренческого порядка. «Представляется, что сама иконоборческая идея ислама связана именно с его особым предписательнорегламентирующим характером, не допускающим никакого свободомыслия в

89

понимании религиозных правил и норм. Ислам как бы дает раз и навсегда установленные правила, охватывающие все бытие правоверного мусульманина. Тем самым все это бытие как бы сводится к наглядным, видимым канонам, существующим в некой единой плоскостной системе, в которой имеет место пересечение множества внутренних связей» [1, с.144]. Наглядным примером таких представлений является арабский орнамент – арабеск [Приложение, илл. 1], изящно и тонко переплетающийся сложный декор, в виде бесконечного узора распространяющийся по всей поверхности.

Орнаментально-декоративный принцип является основополагающим не только для орнаментики, но и для всего пластического строя искусства, подчиняя ему и фигуративные изображения, и колорит. Однако было бы заблуждением утверждать, что орнаментальное искусство в арабомусульманском мире занимает то же место, что изобразительное в иных культурах. Здесь орнамент существует не сам по себе, а в комплексе с другим важным компонентом, входящим в его канву, - словом, словесным изречением, являющимся обязательным элементом для любого значимого произведения архитектуры или предметного искусства. Как известно, первыми были изречения из Корана, вдохновлявшие арабов на завоевание мира, затем – славословия владыкам, увековечивающие их деяния, философски-поэтические высказывания и, наконец, любовная лирика. Подобно римскому декору, арабский мир не знал своего собственного развития орнаментального искусства от его древнейших смысловых истоков до полного декоративного вызревания, к тому же арабская культура не имела своего собственного развитого изобразительного искусства. Целостное единство орнамента и слова выражает все ту же регламентирующепредписательную идею. И слово, таким образом, играет роль смысловой доминанты в художественном контексте, которая соответствует глубинной специфике арабского мировоззрения, является «компенсатором недостаточности содержательного смысла чисто орнаментальных решений»

[1, с.145].

Синтез орнамента и слова не нов для искусства, поскольку они имеют общие смысловые истоки в культуре. Ярким свидетельством того является древнеегипетский орнамент. Однако в арабской культуре происходит вторичное соединение, синтез явлений, давным-давно уже существующих порознь, в то время как в древнеегипетской культуре принцип возникновения образа основан на первичном синкретическом единстве письменного знака и орнаментального мотива, когда «одно и есть другое». Рациональное, аналитически абстрагированное начало, возведенное в степень художественного принципа, как особого вида мышления, позволило избежать чисто формального решения данного вопроса. Известно, что арабомусульманский мир имел наряду с высочайшим уровнем развития точных наук великолепно развитую лирическую поэзию. И здесь можно говорить о типе синтетического восприятия, то есть способности создавать целое путем предварительного аналитического расчленения, в какой бы области культуры это ни проявлялось. В этом, вероятно, и есть причины

90