из электронной библиотеки / 880822517909110.pdf

60

Летники шили из однотонных и узорных тканей, обычно из камки на тафтяной подкладке, и сверху еще богато украшали шитьем, а иногда даже каменьями. К летнику мог пристегиваться небольшой круглый меховой воротник.

Одной из излюбленных одежд знатных женщин были шубки. Шубка по внешнему виду очень напоминала летник (была длинной накладной одеждой), но отличалась от него формой рукавов. Рукава шубки были длинными и откидными.

Обычно они играли чисто декоративную роль, так как руки продевали в прорези, сделанные в полах шубки выше талии. Если шубку надевали в рукава, то рукава собирали на руке во множество поперечных сборок. К шубке обычно пристегивали круглый меховой воротник.

Самобытной русской одеждой была также душегрея. Душегрею носили женщины всех слоев населения, даже крестьянки, но для них она являлась праздничной одеждой. Надевали ее сверх сарафанов. Душегрею шили из дорогих нарядных тканей, вышивали узорами либо обшивали по краю декоративной полосой.

Душегрея обычно была короткой, лишь немного прикрывала талию. Длина ее могла колебаться, но она не была длиннее середины бедра. Душегрея

— свободная одежда, державшаяся на широких коротких бретелях, сзади сходившихся к центру спины. Спереди душегрея застегивалась и была довольно узкой, слегка расширенной в боках, но на спине она расширялась за счет крупных трубчатых складок, сильно расходящихся книзу.

Короткой верхней одеждой являлся также шугай. Он имел вид кофты с отрезной по талии спинкой. Это единственная приталенная одежда русских женщин. Шугай, как и душегрея, имел прямой, сравнительно узкий перед с разрезом. Причем разрез был не прямым, а шел по диагонали.

Сзади нижняя часть шугая (баска) от талии была собрана в пышные сборки. Шугай доходил до бедер и имел длинные сужающиеся рукава, собиравшиеся от кисти руки до локтя в мелкие складки. Он мог иметь также меховой воротник или меховую опушку. Носили его и внакидку, и в рукава, причем часто надевали только в один левый рукав, далее накидывали на правое плечо и придерживали правой рукой.

Разновидностью шугая являлся бугай — шугай без рукавов.

Иногда женщины носили верхние одежды, одинаковые по крою с мужскими, — однорядки, шубы — но внакидку. Обувью служили онучи с лаптями, сапоги и позже башмаки. Сапоги отличались богатством отделки, яркостью цвета, высоким каблуком (он мог достигать 10 см).

Башмаки шили из бархата, парчи, кожи, первоначально с мягкой подошвой, а с XVI века — с каблуками.

Женские прически на Руси были довольно простыми. Девушки расчесывали волосы на прямой пробор, прикрывали по возможности уши и низко на затылке заплетали одну косу. Замужние женщины заплетали две косы и укладывали их вокруг головы. По этическим требованиям они полностью

61

скрывали свои волосы под головным убором. Снимать головной убор женщины не могли даже при близких родственниках.

Женские головные уборы на Руси отличались необыкновенным многообразием. Они различались как формой, так и украшениями. В каждой части страны были свои традиционные головные уборы.

Отличались между собой головные уборы замужних женщин и девушек. Женщины носили головные уборы, из которых наиболее типичными были следующие:

Повойник — головной убор, похожий на чепчик и имевший множество типов; повойник плотно закрывал волосы. Его надевали под парадный головной убор, под платок, по могли носить и самостоятельно — дома, на полевых работах и т. д.

Кика — нарядный головной убор, состоявший из трех частей. Первая часть — сама кика (или чело), сделанная из жесткого материала (бересты, кожи) и покрытая дорогой тканью. Чело возвышалось над лицом и сзади стягивалось завязками. Сверху кики (в виде дна) находилась так называемая сорока — чехол из дорогой ткани. А сзади прикреплялся небольшой позатыльник. (Вспомним «рогатую» кику Бобылихи из «Снегурочки» А. Н. Островского.)

По древнерусскому обычаю сверх кики, а также повойника и зимней шапки надевали платок, сложенный в виде треугольника — убрус. Он складывался под подбородком так, что два его конца, часто украшенных вышивкой, спадали на грудь. Зимним головным убором (особенно среди высших слоев населения) были шапки типа мужских, с матерчатым верхом и меховой опушкой, а также плоские меховые шапки с наушниками — каптуры. С зимними головными уборами убрус могли носить и по-другому — надевать под шапку.

Парадным головным убором замужних женщин являлся кокошник — головной убор, сделанный из твердого материала, обтянутый золотой тканью и богато расшитый, обычно жемчугом. Кокошник имел матерчатое дно. Нижний край кокошника часто обшивали поднизями — сеткой из жемчуга, а по сторонам, над висками крепили ряспа — низко спадающие на плечи нити жемчужных бус.

Девушки обычно носили на голове небольшие повязки, не скрывавшие волос. Косу они украшали, вплетая в нее нити жемчуга, ленты, появившиеся в XVII веке. Вместо лент косу могли украшать накосником — обтянутым дорогой тканью, кусочком бересты или кожи.

Часто вокруг головы повязывали ленту или мягкую повязку из ткани, а иногда надевали жесткий венец, напоминающий кокошник, но не имевший дна. Венец мог иметь высокое чело. К венцу также пришивали поднизи, а над ушами — колты или рясна. Зимние головные уборы девушек были похожи на женские.

62

Дополнением женского костюма служили ширинка (шелковый платок), рукавки (муфты на меху) и большое количество ювелирных украшений - колты, серьги, перстни, ожерелья.

В эпоху Средневековья традиционный костюм многих народов дополняли металлические украшения. У обычных людей они были самые простые, литые, пластинчатые и проволочные. У состоятельных слоев населения и знати тонкие и драгоценные, другими словами, ювелирные.

Говоря о ювелирном деле Древней Руси, мы в первую очередь вспоминаем украшения с перегородчатой эмалью и чернью. Это были самые роскошные и престижные изделия, составлявшие парадный убор знати. По мнению доктора исторических наук Т. И. Макаровой, в развитии перегородчатой эмали и черни на Руси большую роль сыграла Византия. Эти ювелирные техники известны у нас со второй половины XI века.

От греков же на Русь пришла и техника филиграни, тончайшего искусства миниатюрной орнаментации. Она была либо ажурной, либо накладной на поверхность металла. Можно употребить здесь русские слова «скань» и «зернь». Первое означает витье из проволочек, второе выкладки из шариков-гранул. Диаметр золотых и серебряных проволочек и гранул, как правило, меньше миллиметра. Роскошную золотую филигрань применяли при создании парадного убора из перегородчатой эмали.

Изучать, точнее, искать собственно древнерусский убор можно по кладам, в которые попадали сокровища наиболее состоятельных и знатных семей, накапливавшиеся в течение нескольких поколений. В абсолютном большинстве случаев в них находят женские украшения. Меньший процент составляют вещи, копившиеся как материальные ценности.

Археологи часто отдают предпочтение погребениям как источнику для изучения костюма и убора. Там вещи сохраняют связь с останками человека и костюмом. Но не следует забывать об одном важном обстоятельстве: облачение погребенного не точно соответствует прижизненному костюму и убору. Многие вещи и украшения играют в погребении обрядовую роль, а главное — способ их закрепления может быть изменен.

Длительное накопление несколькими поколениями приводит к тому, что ранние украшения встречаются вместе с более поздними, а значит, систему связи и хронологического расположения вещей надо найти и понять по логике их сочетания. Специалисты стараются привлечь все известное об уборе древнерусской эпохи по иконам, фрескам, миниатюрам. Перспективно и изучение этнографического костюма. Своеобразной путеводной нитью стало разработанное русским этнографом Д. К. Зелениным представление о развитии русского головного убора от платка-убруса к сплошному и плотному кокошнику.

Но в кладах мы больше не встретим такой убор как основной. У славянской знати пока нет украшений лучше и роскошней. На Руси не сформировалось еще своих сколько-нибудь развитых традиций ювелирного дела.

63

Конструкцию основного головного убора этого периода называют

ленточной.

Происхождение ее очень просто и естественно. Девичьей прической были косы или распущенные волосы, а простейшим девичьим убором — лента вокруг головы, перехватывающая их. Косы и волосы украшались цветами или простыми проволочными украшениями, соединявшимися, цеплявшимися друг за друга, как цветы в венке.

Формы этих украшений у каждого славянского племени свои. Северянские спиральные височные кольца в особенности сходны с цветами: кольцевая дужка из проволоки составляет единое целое с орнаментальной спиралью и, как стебель цветка, может как угодно отгибаться для крепления.

Замужняя женщина убирала волосы под платок или убрус. Просватанной девушке на голову набрасывали платок. Так, образно говоря, объединились две основные части женского головного убора — девичий венчик и убрус — и, приспосабливаясь друг к другу, начали длинный путь эволюции. Металлические украшения в уборе замужней женщины должны были теперь получить какую-либо искусственную основу для нанизывания. Поэтому в народном головном уборе сформировались специальные конструкции, имитировавшие волосы или косы.

Наиболее яркий пример из этнографии — головной убор «увивка» с имитацией распущенных волос. В подмосковных погребениях славян-вятичей археологи находят шерстяные кисти, которые могли замещать заплетенные косы. Металлические височные кольца нанизывались на ленты, носившиеся либо отдельно, либо в составе искусственной косы. Таким образом, ленточной была вся конструкция убора, включавшая как ленточный венчик, так и лентыкосы.

Декоративные косы или ленты с украшениями также были частью головного убора. «Сказание о чудесах Владимирской иконы Божьей матери» (XII век) убеждает в том, что эта часть убора в Древней Руси так и называлась: «косы». При описании чуда под номером девять здесь рассказывается о том, как после благополучного рождения сына тверская боярыня послала в дар иконе свои «косы и усерязи».

В X веке на Руси распространился общеславянский сканозерненый убор из тисненых украшений, легкость и изящество которых обычно противопоставляется всем остальным. Исследователь древнерусских кладов Г. Ф. Корзухина только этот убор и считает единственным филигранным стилистически единым убором, известным в Древней Руси.

По сторонам головы располагались наушницы так называемой гроздевидной формы. Изучение технологии гроздевидных наушных подвесок показало, что часть их была привозной, часть могла быть сделана на месте. Более высокоразвитым в этот период было ювелирное дело у западных славян, в Моравии и Польше. Формы украшений исходили от византийских прототипов с античными корнями. Как носились эти украшения, мы не представляем себе точно. Возможно, по первоначальному назначению это были серьги.

64

Итак, этот ювелирный убор отошел от народных традиций. Но славянские традиции ношения украшений в лентах постепенно одержали победу и преобразовали иноземную форму. Гроздевидные подвески, распространенные у славян, имеют такие же широкие дужки, как и традиционные височные кольца.

В X-XI веках также появились более простые по сравнению с гроздевидной наушницей серебряные однобусинные и трехбусинные кольца. Основа этих украшений была славянская — перстневидные и браслетообразные проволочные височные кольца. Надетые же на них бусины продолжали традиции оформления гроздевидных наушниц.

Ювелирные бусины стали надевать на традиционные височные украшения так же, как издревле на них нанизывались каменные, стеклянные и пастовые бусины. Можно предположить, что в некоторых уборах бусинные кольца нанизывались на ленту, а гроздевидная подвеска подвешивалась внизу.

Вторая половина XI — начало XII века — это переломное, переходное время для становления русского ювелирного дела и убора. Наряду с бусинными кольцами появились серебряные кистевидные или колоколовидные подвески. Ранние их формы известны больше по моравским и лишь единично по древнерусским материалам. Они также надеты на бусинные кольца, что подчеркивает типологическую связь между этими украшениями, а также свидетельствует о происхождении от одного убора и даже от одной детали этого убора — косы.

Кистевидные подвески, если так можно выразиться, — это ювелирный образ косы или завершающей косу кисточки. Обычные бусинные кольца, как и прежде, надевались на ленту, а подвеска с бусинно-колоколовидной частью оттягивала ее низ. Более просто решить ту же задачу можно было с помощью связывания вместе двух-трех трехбусинных колечек и прикрепления их к низу ленты. Такие подвески по-прежнему были связаны с ленточным убором.

Постепенно головной убор менялся, особенно среди знати. Появилась кичка, сложный составной головной убор. Полотнище убруса разделилось на составные части, каждая из которых имела уже свою определенную форму, или выкройку. Для реконструкции этого убора имеются археологические материалы. В этом уборе вся роль “косы” перешла к одной декоративной подвеске с длинными цепочками, закреплявшейся в верхней или средней части расширяющейся кички. В ансамбле с колоколовидными подвесками находятся и сетки-поднизи к позатыльнику кички с такими же цепочками из бляшек.

Этот убор был первым вариантом княжеско-боярского убора, сохранявшим народные традиции и в то же время выполнявшимся в высоких ювелирных технологиях, перешедших к русским ювелирам из Византии. При изготовлении этих подвесок использовалась филигрань высокого рельефа, то есть в виде ленточки, поставленной на ребро, изготовленная спиральной навивкой, а для изготовления зерни применялся самый совершенный способ — с помощью заготовок из отрезков штампованной проволоки.

65

Внародной среде архаичный ленточный убор держался дольше, сохранялся он и у богатых ремесленников и горожан. Серебряная бусина стала основным конструктивным элементом для создания новых форм украшений. Издревле славяне любили подвеску в виде звезды. Достаточно вспомнить украшения Пастырской культуры в Поднепровье (VII-VIII века), а также лучевые и лопастные височные кольца радимичей и вятичей.

Впервой половине XII века возникло новое тисненое звездообразное украшение — колт. Лучи его образованы удлиненными бусинами, стянутыми к центру на проволоках. Первые колты имели широкую дужку и верхний луч особой уплощенной формы, удобный для прилегания к ленте. Эти украшения продолжили традиции лучевых восточнославянских колец. В средней части ленты теперь носились бусинные кольца, их сплошь зерненые бусины составляли ансамбль с лучами колта.

Можно представить и другой вариант ношения — на более коротких и плотных лопастях, которые имеются у этнографически известных северных кокошников. Интересно, что на концах этих лопастей традиционно вышивается цветочная фигура, напоминающая колт. Форма звезды воспроизводилась не в плоскостной, а в объемной технике тиснения. Это резко изменило облик украшения, но не его славянскую традицию.

Исследование деталей технической выделки древнерусских колтов (всего их известно более 80) показало, что в Киеве, Рязани, Владимире, Москве существовали собственные технологии их изготовления. То же самое можно сказать и о трехбусинных украшениях, общее количество которых более 600. Это позволяет говорить об оригинальном ювелирном производстве в этих городах.

Во второй половине XII века на русский сканозерненый убор воздействовали формы украшений византийского эмалевого убора, хорошо известного по киевским кладам с эмалевыми и филигранными украшениями (1887, 1898,1903) и сокровищам из Старой Рязани, найденным в 1822 и 1992 годах.

На головной убрус надо лбом закреплялись дужки, оформлявшие косу или валик из волос, выше надевалась диадема из киотцевидных дробниц. Высшей женской инсигнией княжеской власти был высокий расширяющийся городчатый венец. В основу реконструкции этого венца положена накладная «коруна» к иконе «Богоматерь Боголюбская» (XIII век).

По сторонам головы на цепочках-ряснах из круглых или квадрифолийных бляшек закреплялись колты, круглые с полукруглой выемкой вверху, так называемой лунничной формы. На оплечье носили медальоны или бармы с изображениями христианских святых. В сочетании с перегородчатой эмалью использовалась филигрань высокой византийской технологической школы, ею орнаментировались оправы колтов, медальонов и бляшки рясен.

Имеются данные и для воссоздания мужского княжеского парадного убора. Более простой вариант представлял собой полусферическую шапку, возможно, с меховой опушкой. Она украшалась драгоценными золотыми

66

пластинами, орнаментально разделявшими шапку на четыре части. В таких уборах князья Борис и Глеб изображены на колтах клада 1822 года из Старой Рязани.

Инсигнию высшей власти представлял собой венец из киотцевидных дробниц на круглой основе-обруче со стеммои, двумя перекрещивающимися обручами сверху. Такой вид имеет, например, один из символов Венгрии — «корона св. Стефана». Мужской княжеский убор также имел рясна, заканчивавшиеся подвесками в виде миниатюрных храмиков или церковок — так называемые «сионцы».

Изящные «сионцы» из клада 1822 года сделаны так же, как и филигранные бусины: из миниатюрных арочек, спаянных в виде решеточки. Можно предположить, что на снизке из этих бусин «сионцы» и подвешивались к убору.

Византия принесла на Русь не просто ювелирную моду — костюм и убор были составляющими христианской культуры. Христианский золотой элитарный убор воздействовал на традиционный сканозерненый. Во второй половине XII века на Русь проникают новации, связанные с ношением лунничных эмалевых колтов.

Звездчатые зерненые колты изменились. Вместо луча, направленного вверх, и широкой дужки у него появилась лунничная часть с более узкой дужкой. К ней удобно закреплялась, сгибаясь вдвое, цепочка из бляшек. Цепирясна выполнялись в технике зерни и тами.

Трехбусинные височные кольца в таком уборе стали не нужны, так как архаичные тяжеловатые ленты больше не носили. При этом бусинное украшение перешло в головной ярус, в очелье. Трехбусинные кольца превратились в трехбусинные дужки по аналогии со строгими золотыми дужками эмалевого убора.

Клады позволяют во всех подробностях проследить изменение роли трехбусинного височного кольца. Традиционно оно имело застежку, для которой на одном конце был сделан плоский ромбический щиток с отверстием, а на другом — петля; эти детали соединялись тонким штырьком.

Сначала владельцы украшений пытались сами приспособить кольцо под дужку: его разгибали, неудобный теперь конец с ромбическим щитком обрезали и загибали в грубую петлю для закрепления на выпуклом очелье. Позже ювелиры стали специально изготавливать дужки с двумя петлями на концах, изначально приспособленные для надевания на очелье. К этому времени уже существовали плотные головные уборы с плоской высокой налобной частью — разнообразные виды кокошников, для них делались трехбусинные украшения на прямых стержнях.

Кольца и дужки в кладах практически не встречаются вместе, совпадение наблюдается только в комплексах очень крупных кладов, накапливавшихся более века. Такими «энциклопедиями древнерусской жизни» можно назвать клад 1903 года, найденный в Киеве на территории Михайловского монастыря, а также клад из Московского Кремля 1988 года. Эти находки подтверждают

67

мнение о том, что трехбусинные кольца были известны раньше трехбусииных дужек.

В соответствии с нормами христианского культа изменялось и ношение крестов. Каменные крестики в серебряных оправах сначала носили в ожерельях-монистах, канал для нанизывания просверливался в верхнем наконечнике креста, и крест мало отличался своей ролью в уборе от бусины.

Одинаково делались сканозерненые оправы и для крестов, и для амулетов из клыков животных, и для каменных и янтарных бусин. Позже стали делать ушки и петли для отдельного ношения креста, да и сама оправа приобрела более строгий вид — как правило, она имела гладкую металлическую поверхность с оконтуренными сканью краями.

Почему же мы все-таки так мало знаем исконно русский ювелирный убор? При изучении русской зерни и скани, не самых престижных ювелирных техник, он вдруг открылся. Заслоненные роскошным блеском золота и многоцветием эмали, серебряные сканозерненые украшения оказались именно исконно русскими.

Непоправимый удар русской ювелирной традиции нанесло монгольское разорение. Правда, в городском культурном слое Новгорода и после нашествия находят литейные формы, моделями для которых послужили древние колты. В технике литья изготавливались копии с более тонких украшений. Но это было словно утоление боли и жажды по прежним временам. Неповторимое ремесло Древней Руси все-таки погибло.

Лекция 6. КОСТЮМ ЭПОХИ «НОВОГО ВРЕМЕНИ». План:

1.Общая характеристика эпохи «Нового времени»

2.Основные виды и формы мужского костюма.

3.Женский костюм эпохи «Нового времени».

Список литературы:

1.Костюмы народов с древности до XIX века [Текст] / ил. А. Кречмера; [авт. текста В. Калмыкова; ред.-сост. А. Пантилеева]. - Москва: Белый город, 2012. - 201 с.

2.Пармон, Ф.М. Русский народный костюм как художественноконструкторский источник творчества [Текст] / Ф. М. Пармон. - Москва:

В. Шевчук, 2012. - 272 с.

3.Плаксина-Флеринская, Э.Б. История костюма [Текст]: стили и направления: учебное пособие для студ. учреждений среднего проф. образования / Э. Б. Плаксина-Флеринская, Л. А. Михайловская, В. П. Попов; под ред. Э.Б. Плаксиной-Флеринской; рец.: Л.Б. Рытвинская, Т.А. Кульнева, И.Ю. Бруй. - 4-е изд., испр. и доп. - М.: Академия, 2010. - 240 с.

4.Соколова-Сербская, Л.А. Костюм [Текст]: история и современность: практикум / Л. А. Соколова-Сербская; рец.: К.А. Гурович, Т.И. Болотникова. - М.: Академия, 2008. - 128 с.

68

ВXVIII в. сохраняется влияние Франции на европейскую моду. Именно во Франции рождается новый художественный стиль «рококо», который начал складываться в эпоху регентства Филиппа Орлеанского при малолетнем короле Людовике XV (1715—1730 гг.). После некоторого застоя в последние годы правления Людовика XIV, когда ставший крайне религиозным стареющий король не желал видеть вокруг себя ничего нового (ни молодых лиц, ни новых костюмов), наступила эпоха безудержного наслаждения жизнью и бесконечной погони за удовольствиями. Вместо величественных государственных деятелей, которыми хотели казаться придворные Короля-Солнце, появились новые образы галантных кавалеров (Адонис в легких туфлях), считавших любовные интриги гораздо важнее государственных дел.

Костюм становится очень легким и изящным. Тяжелым парче и бархату теперь предпочитают легкие лионские шелка: тафту, гродетур, муар. Жюстокоры (с 1760-х гг. — аби — менее объемный вариант жюстокора) вышивают не металлическими галунами, а золотом, шелком, а со второй половины XVIII в. — мишурой, синелью, кусочками зеркал. Уменьшается размер париков, которые теперь обильно посыпают белой и цветной пудрой. Костюм украшают бриллиантами — самым модным драгоценным камнем в XVIII в. — от шляпы до пряжек на туфлях.

Вженском костюме в это время вновь распространяются юбки на каркасе (панье), но сделанном не из тяжелого металла, а из ивовых прутьев. Затем появляются панье из китового уса, прутьев или металлической проволоки, сильно расширяющие юбку с боков (панье с локтями). Такой костюм в сочетании с обильным гримом (в XVIII в. румянились и белились даже дети и мужчины) и пудреным париком лишал возраста, позволял каждой женщине выглядеть изящной и грациозной, всегда готовой к любовным приключениям, как того требовал «галантный век».

Появляются новые неприталенные широкие платья с живописно драпированной спинкой — контуш (адриен) и приталенные спереди платья с драпированным полотнищем сзади (в XIX в. такая спинка получит название «складки Ватто»). Все эти так называемые французские платья в качестве парадных туалетов широко распространились при всех европейских королевских дворах вплоть до конца XVIII в. Ассортимент одежды в XVIII в. значительно расширяется: в 1760-е гг. появляется «польское» платье для модного танца полонез с драпированными спинкой и юбкой, платье с драпированной верхней юбкой на нижней юбке («платье, подобранное в карманы»), «английское» платье, которое носили без панье, домашнее платье

«дезабилье».

Самой экстравагантной женская мода станет во время правления короля Людовика XVI. Королева Франции Мария-Антуанетта стремилась стать «королевой мод», «арбитром элегантности», самой модной женщиной в Европе, хотя на самом деле была настоящей «жертвой моды», нося самый неудобный костюм, какой только можно было придумать. Она никогда не надевала дважды

69

одно и то же платье, каждый день трижды меняла платья, каждую неделю придворный куафер (парикмахер) Леонар Боляр делал ей новую необыкновенную прическу.

Прически были самым большим чудачеством эпохи: укрепленные на проволочном каркасе они иногда достигали в высоту полутора метров, были украшены искусственными буклями, драгоценностями, кружевами, лентами, перьями, искусственными и живыми цветами, а иногда и целыми сценами с макетами кораблей, фигурками людей и животных. Они доставляли огромные проблемы своим обладательницам: в них водилось множество насекомых, спать можно было только на специальной подставке, чтобы уберечь прическу, трудно было пройти в низкий дверной проем, ехать в карете можно было, только высунув голову наружу и т.п.

Каждая новая прическа имела сюжет на злобу дня: будь то победа в морском сражении, прививка королю против оспы, премьера новой оперы Глюка или голодные волнения бедноты в Париже. Парижский журнал «Курьер де ля мод» в 1770 г. в каждом выпуске помещал гравюры, изображавшие девять новых причесок — всего 3744 образца в год, что считалось величайшим достижением времени, позволяющим каждому проявить свой вкус при выборе прически.

Настоящей законодательницей моды была модистка Марии-Антуанетты Роза Бертэн, которую называли «министром моды». Р. Бертэн можно считать первым кутюрье, так как именно она предлагала королеве новые модели платьев, шляп и отделок, дважды в неделю посещая Версаль. Р. Бертэн придумала много модных новинок того времени: например, цвет блохи (пюсовый), турнюр. Знатные дамы часами просиживали в приемной «министра моды», дожидаясь аудиенции, чтобы заказать платье у модистки самой королевы. Именно Р. Бертэн принадлежит крылатая фраза: «Новое — это хорошо забытое старое», которая точно отражает сущность моды (хотя сказано это было по поводу переделки старого платья королевы).

Все эти крайности французской придворной моды были определенным символом крайней степени разложения одряхлевшего режима абсолютизма. Параллельно возникла новая мода, связанная с ценностями формирующегося буржуазного общества. В XVIII в. появилась вторая столица моды — Лондон. В Англии возник свой стиль, которому подражали даже в Париже. Новый класс

— буржуазия, или «третье сословие», создает свою моду. В среде мелкого помещичьего дворянства — джентри — возникают новые формы одежды, которые впоследствии станут классикой: фрак и редингот.

Эта удобная и функциональная одежда предназначалась изначально для верховой езды, но максимально отвечала потребностям человека, ведущего активный образ жизни. В ней не было явных знаков социального положения (драгоценных тканей, вышивки), ее шили из однотонных шерстяных тканей английского производства, она была как бы нейтральным фоном для самого человека. Именно в Англии вновь вернулись к античному наследию в качестве основы для формирования нового модного стиля — неоклассицизма, который