Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 1. - 1999

сеньора. Они также показали, что с ростом города он становился цент ром притяжения для все более расширявшейся округи.

Антропонимический анализ позволил историкам определить наира вления и состав городской иммиграции и в других регионах Европы. Од нако этот метод имеет существенное ограничение: предположительно именно в середине XIV в. “говорящие” личные прозвища сменяют! унаследованными фамилиями, и, соответственно, круг источников, даю щих достоверную информацию об иммигрантах, значительно сужается и ограничивается - для дальнейшего периода - книгами новых бюргером и другими аналогичными материалами, содержащими непосредствен ные указания на места происхождения лиц, получавших права горожан Кроме того, к сожалению, как и во многих других случаях, средневеко вые документы не дают равномерной картины по всем социальным группам, поскольку как списки налогоплательщиков, так и нотариат, ные акты игнорируют бедных, неимущих иммигрантов, и таким обра зом, в действительности фиксируют лишь состоятельных пришельцем, мотивы иммиграции которых были несомненно более амбициозными, отличными от мотивов тех, кто искал в городе средства пропитания.

Главным образом именно по таким источникам были определены основные направления и расстояния миграции в английские города м XIII-XIV вв. Выяснилось, в частности, что больше половины иммиграп тов в административные центры графств, такие, как Йорк, Норидж, Ле стер, происходили из мест, находившихся в радиусе 30 км от города, для Уинчестера и Бристоля - соответственно 35 и 32%, а примерно полони на иммигрантов прибыла из округи около 65 км. Лондон далеко превос ходил все остальные города Англии: его источники иммиграции распо лагались достаточно равномерно вплоть до зоны радиусом около 100 км, Более 20% его новых горожан происходили из миграционной зоны при мерно в 30 км, еще около 27% - в 65 км, 18% - около 100 км, 7% - око ло 130 км и более 11% - в 160 км. Очевидным объяснением этого факта является столичная роль Лондона, как в политическом, так и в экономи ческом разрезе. При этом доля иммигрантов - выходцев из Восточной Англии и Восточного Мидленда - была столь велика, что в конечном счете определила сам характер лондонского диалекта. Преобладание этой зоны было определено тесными торговыми связями, дающими вы ход на межрегиональный и международный рынок шерсти и сукна.

Резкое снижение численности городского населения в XIV-XV ви, сопровождалось его непрерывным обновлением вследствие иммиграции из сельской округи. Несмотря на то, что вследствие высокой смертности от эпидемий в течение XIV-XV вв. во многих крупных городах не толь ко не наблюдается рост населения, но, наоборот, происходит его сокра щение, наплыв населения из деревень в города (а в XV в. и переселение из мелких городов в крупные) был весьма значительным.

В годы эпидемий города, как правило, широко открывали свои во рота перед иммигрантами. Если в десятилетия, предшествовавшие Чер­ ной Смерти, в списках бюргеров Любека ежегодно появлялось в сред нем 175 новых имен, то в 1350 г. - год чумы - только за пять месяцев - 196 и еще 422 за 1351 г., а в последующие годы их средняя норма вновь

200

ткратилась до 200 человек. В течение нескольких лет после эпидемии чумы население Любека обновилось на 13%.

Потребность в восстановлении демографического равновесия сняла ограничения на иммиграцию в город и там, где они существовали. Об этом |иидетельствуют документы о приобретении статуса горожан Гента и Ипрл. В этих городах, несмотря на попытки воспрепятствовать переселению и11 деревни ремесленников, занятых в текстильной промышленности, на­ миюдалась широкомасштабная иммиграция, которая составляла во второй половине XIV в. в Ипре до 113 человек в среднем ежегодно.

ВXIV в. население Арля обновлялось в среднем на 13% в десятиле­ тие. В XV в. степень обновления арлезианского населения достигала ,4% в десятилетие.

Вконце XIV - начале XV в. перемещение населения из сельской ок­ руги в города нередко приводило к массовому запустению и даже исчез­ новению деревень: так, в 1471 г. в округе Экса было покинуто около почовины всех деревень.

Во Франкфурте-на-Майне среднее число новых граждан в период с ИЗО по 1500 г. увеличилось по сравнению с периодом с 1351 по 1400 г. оолее чем втрое и составило около 90 человек в год.

Впроцессе иммиграции в германских городах к западу и к востоку от Эльбы обозначаются резкие контрасты: в западных областях имми­ гранты прибывали в города главным образом из соседних районов (в Дортмунде в XIV в. - 88%, во Франкфурте в XV в. - 77%), в то время как илселение северо-восточных городов пополнялось в большей мере из длльних западных областей (в Любеке в XIV в. около 40% иммигрантов составляли выходцы из Нижней Саксонии и Вестфалии и лишь 12% - из Мекленбурга и т.д.).

Специальное исследование бюргерских книг ганзейских городов XIV-XV вв. показало, что после массовых эпидемий в течение несколь­ ких лет происходило почти полное обновление состава населения за гчет иммиграционного потока, который резко усилился в конце XIV и в первой половине XV в., в последующие годы замедлился, а в некоторых местах и сильно сократился и вновь наращивал силу после больших эпи­ демий и в периоды войн. Иммиграционный поток в ганзейские города исходил как из близлежащей округи, так и из отдаленных внутренних областей и в целом был ориентирован с запада на восток, причем часто протекал поэтапно: на промежуточных стадиях переселенцы из сель­ ской местности оседали на короткое время в близлежащем малом горо­ де, а затем уже мигрировали дальше - в крупный торговый центр. Чем сильнее город был втянут в систему дальней торговли, тем выше было число переселенцев из наиболее отдаленных внутренних областей и тем ныше их социальный статус.

Впрочем, это последнее явление было характерно и для других ре­ гионов Европы. Практически повсеместно состав иммигрантов и грани­ цы иммиграционной зоны изменяются со временем и в зависимости от места того или иного города в региональной городской иерархии.

Уже на стадии возникновения и первоначального роста, когда новы­ ми переселенцами были главным образом крестьяне - жители ближай­

201

шей округи, из более отдаленных мест прибывали купцы и ремесленни ки. Число таких дальних мигрантов из переживавших экономический за стой малых и даже средних городов, в том числе и странствующих подма стерьев, увеличивается со временем, особенно в XIV-XV вв., когда избы точность населения ближайшейокруги идет как раз на убыль. В результа те их доля среди иммигрантов значительно возрастает. Так, около 650 под мастерьев поселилось в Констанце между 1489 и 1501 гг., и болыпинстио из них жили до этого в городах, а 72% членов купеческой ассоциации Кёльна иммигрировали из других городов, причем 56% происходили из от даленных мест, находящихся за пределами рейнской области.

Дальняя иммиграция в основном поставляла богатых купцов, пред ставителей ремесленной аристократии, лиц свободных профессий. Безу словно, межгородская миграция была подвержена таким факторам, как различия в уровне материальных условий жизни или войны и междо усобные конфликты в регионе. Вместе с тем, видимо, важнейшим фак тором в миграции купцов и высококвалифицированных ремесленником была ориентация на поиск наиболее благоприятных условий для соци ального продвижения. Эта добротная миграция тех, кто надеялся пи жизненный и профессиональный успех, на повышение общественного статуса, была весьма отлична от вынужденного перемещения беззе мельной и безработной бедноты, которая и создавала массовые мигра ционные потоки в XIV-XV вв.

Для иммигрантской верхушки, в частности, совершенно по-иному стояла задача укоренения в городской среде. В олигархических кругах многих городов быстро происходило слияние недавних состоятельных пришельцев с местной элитой, что существенно облегчалось вымирани ем и исчезновением старинных городских фамилий, особенно со второй половины XIV - начала XV в.

Говоря об обновлении и изменении состава городского населения за счет пришлых элементов, следует иметь в виду обманчивый характер абсолютных цифр, отражающих численность новоявленных горожан, Сами по себе масштабы иммиграции не гарантировали адекватного вое полнения городской популяции, которая продолжала подвергаться регу лярно атакам эпидемических заболеваний и перепадам экономической конъюнктуры.

Непосредственно связан с проблемой миграций и вопрос о соотно шении различных этнических элементов в среде городского населения, Относительно массовая дальняя иммиграция могла заметно изменим, этнический состав горожан. Такие изменения, в частности, отмечаются

в городах Прованса в XIV-XV вв. Так, значительно изменилась - до 60%

-доля иммиграции, резко сократился ее средиземноморский элемент и значительно возросла - до 75% - доля дальней иммиграции. В ставшем папской резиденцией Авиньоне уже в XIV в. основная роль принадлежа ла дальней иммиграции: от 55 до 65%. Потоки иммигрантов направля лись из Савойи, Северной, Западной и Юго-Западной Франции, Италии, Германии, Фландрии. Вследствие усиленного притока населения в ежа тые сроки разнообразные этнические элементы авиньонской иммигра

ции не растворялись в городской среде, а напротив, кристаллизовались п

202

• i( мцины по принципу землячества и сохранили длительную обособлен­ ность в виде деления авиньонцев на три “нации”: итальянцев, альпийцев и коренных жителей. Несмотря на всю исключительность положения папского Авиньона, аналогичная ситуация складывалась и во многих других крупных городах - практически повсюду.

В земляческие общины объединялось многочисленное непостоян­ ное население городов, в основном приезжие купцы и студенты. Таким образом, это было характерно для крупных портовых и университет­ ских городов, где всегда было много иностранцев.

Чужеземцы составляли важную часть населения английских горо­ дов. В Лондоне проживали купеческие семьи германского, французско­ го, фламандского и еврейского происхождения. До XII в. закон ограни­ чивал срок пребывания иностранных купцов в Лондоне сорока днями. 1включение делалось для датчан и норвежцев, которые могли оставать­ ся здесь в течение года. Подобные законы действовали и в других горо­ дах Англии. В XII-XIII вв. в Лондон переместилась значительная часть итальянской иммиграции. Эти иммигранты обживались на новом месте, спивались с верхушкой английского городского общества. Лишь в конце XIII - начале XIV в. рост английского купечества изменил этнический состав бюргерской верхушки. Но одновременно в лондонских предме­ стьях в XIII-XV вв. осело много ремесленников - иммигрантов из Фран­ ции, Фландрии, Италии, Германии.

Колонии иноземных купцов в крупных торговых городах вносили дополнительное разнообразие в этносоциальную структуру их населе­ ния. Особый интерес с этойточки зрения представляют ганзейские фор­ посты в Северной Европе. В торговле Скандинавии ганзейские купцы начинают занимать все более заметное место с середины XIII в. Муни­ ципальные советы крупных шведских и датских городов в XIV в. напоиовину состояли из немцев. Немцы, в большом числе оседавшие в при­ морских шведских городах, относились к наиболее зажиточным слоям населения: купеческой и чиновничьей верхушке, представителям худо­ жественных ремесел. Интересно, что в составе крупнейшей гильдии ( токгольма - гильдии св. Гертруды - шведские имена составляли лишь •10%, а среди ювелиров крупных приморских городов, связанных с ганчейской торговлей, подчас вообще встречались только немецкие имена. Массовое переселение немецких купцов и ремесленников в шведские го­ рода началось еще в XIII в. Многие из них жили в Швеции из поколения и поколение и породнились с местными жителями. Но и в XV в. большая часть немецких купцов и некоторая часть ремесленников в Швеции не порывала семейных и деловых связей с немецкими городами, они сохра­ няли там недвижимость, конторы, бюргерские права и нередко уезжали чуда кончать свои дни. Их место занимали младшие отпрыски ганзей­ ских купеческих домов, начинавшие свою карьеру в посреднической торговле.

Хотя абсолютная численность чужеземцев в западноевропейских городах никогда не была преобладающей, они естественно группированись в сплоченные группы и были заметны в городе. Они жили кучно, оказывали друг другу услуги в качестве доверенных лиц, душеприказчи­

203

ков, поручителей, свидетелей. Ремесленники-иммигранты из разных стран концентрировались главным образом в предместьях, подальше oi надзора монопольных цехов, доступа в которые они, как правило, ш имели. Инородцы образовывали неформальные или полуформальные сообщества. Их взаимоотношения с местными горожанами были далеки от гармонии. Стремление иностранцев селиться отдельно, их непривмч ная и поэтому странная манера одеваться, их чуждая речь делали и* очень заметными, подозрительными и уязвимыми. В кризисные момеп ты они становились трагически очевидными жертвами преследования, подспудные трения перерастали в серьезные конфликты и насилия пп почве ксенофобии.

Наиболее показательна в этом отношении история еврейских on щин, которые существовали во многих старых городах Западной Евро пы еще с римской эпохи. С началом оживления городской жизни и X-XI вв. еврейские ремесленники, купцы, ростовщики и менялы срачу же выступают на ее сцену.

Евреи, как правило, жили в специальных кварталах, более или ме нее четко отделенных от остального города. Их общины пользовались значительной автономией и особым статусом, не допускались к город ским службам. Но были и исключения. В Монпелье в XII в. была доволь но большая еврейская община, причем евреи жили и в самом городе, и и его предместьях. Земельную собственность в городе им иметь запрещл лось, и они выступали в качестве съемщиков домов и других помещений Они не платили городских податей, но ежегодно вносили сеньору горо да определенную сумму, которая раскладывалась на членов еврейской общины пропорционально имуществу каждого. В 1160 г. в Нарбонпг жило не менее 300 еврейских семей, в Марселе - столько же, в Арле 200, в Монпелье от 200 до 300 семей.

В Вормсе в XIII в. евреи платили налоги, несли некоторые повинно сти: они имели возможность приобретать и передавать недвижимость ни тех же основаниях, что и христиане.

До Х1П в. неизвестно о каких-то формальных ограничениях профсс сиональной деятельности евреев. Тем не менее их роль в ремесленном производстве уменьшается уже начиная с XII в.: в организующиеся ре месленные цехи доступ им был закрыт. Главными занятиями еврее» п европейской экономике стали, с одной стороны, мелочная торговля, a i другойкрупные денежные операции. Хотя большинство членов еврей ских общин были бедными людьми, многие еврейские купцы и менялы нажили большие богатства. Короли и герцоги, князья и графы, еписко пы и аббаты оказывают им свое покровительство и обращаются за ссу дами, а в обеспечение и погашение долга отдают им на откуп таможен ные доходы, различные подати и т.п. Нередко государи и прелаты сами снабжали их деньгами, получая затем большую долю того ростовщичс ского процента (20% и более), который позволялось брать у должником только свободным от ограничений христианской морали кредиторам.

Период активных погромов начался в эру крестовых походов (они сопровождали оба первых похода), когда накопившиеся в обществе вну тренние противоречия были умело развернуты в русло борьбы протип

204

неверных в Палестине, а попутно - в буквальном смысле - вылились в расправу с еврейскими общинами Западной Европы. Структурно обу­ словленные предубежденности против чужаков, против иноверцев, рос­ товщиков наложились друг на друга и многократно усилились в обста­ новке социальной напряженности, способствующей обострению массоиых фобий.

Однако, несмотря на спорадические преследования властей и вспле­ ски враждебности со стороны горожан во второй половине XI - первой половине XII в., еврейские общины в общем процветают до XIII в. Един­ ственной страной, где евреи всегда жили спокойно и продолжали зани­ маться ремеслами, была Италия. Но по мере выдвижения на междуна­ родную арену ломбардских фирм позиции еврейских банкиров по всей I • иропе и раньше всего, естественно, в самой Италии ослабевают. Их по­ ложение значительно ухудшается в XIII в., в связи с ростом религиозной нетерпимости и обвинениями евреев в ритуальных убийствах детей. Ев­ реям запрещается строить новые синагоги, лечить христиан, нанимать слуг-христиан, заключать смешанные браки, продавать муку, хлеб, ви­ но, масло, одежду, обувь христианам. В 1215 г. декретом папы Иннокен­ тия III для них вводится обязательное ношение на одежде отличительно­ го знака, обычно в форме колеса или круглой латки желтого цвета, как (>ы символизирующей монету, а позднее - шляпы с рогом, символизиру­ ющим дьявола. Усилиями церкви возрастает изоляция еврейских общин от окружающего христианского мира, их численность постепенно со­ кращается, богатство оскудевает. Начинается период хронических при­ теснений, принудительных крещений, проскрипций и конфискаций.

Уже в конце XIII в. евреи были изгнаны из Англии, в начале XIV в. из Франции. Изгнание евреев, сопровождавшееся погромами, было выгодно как их должникам, освобождавшимся таким путем от обязанно­ сти возвращать долги, так и королям и князьям, присваивавшим себе имущество убитых и изгнанных. Однако в целом юдофобия была одним из проявлений более общего неприятия чужаков, их непонятных нравов и обычаев, которое составляло характерную черту эпохи и которое об­ наруживается везде в отношении иностранцев, а тем более иноверцев, в особенности во время массовых психологических стрессов, сопровож­ давших Черную Смерть и последующие катаклизмы “века эпидемий” 13середине XIV в. преследование со стороны соседей и власть имущих и вытеснение еврейских общин из городов становятся хроническими и от­ мечаются почти повсеместно. Враждебные действия в отношении евре­ ев вспыхивали в городах в разгар эпидемии чумы. Несмотря на то, что церковь рассматривала ее как божью кару, потрясенному сознанию обывателя требовался более доступный для мщения виновник постиг­ шего их бедствия и удобная, во всех отношениях чуждая им, жертва. Ев­ реев обвиняли в отравлении колодцев и источников с целью “уничто­ жить всех христиан и захватить власть над всем миром”. Погромы нача­ лись весной 1348 г. в Нарбонне и Каркассоне, где евреев выволакивали из домов и сжигали на кострах. В Швейцарии взрыв антисемитизма пе­ рерос в геноцид. Кампания началась в сентябре 1348 г., когда городской

совет Цюриха изгнал всех евреев из города.

205

Не помогла и изданная в то время папой Клементом булла, доказы вавшая, что евреи, как и христиане, сами гибнут от чумы, и призывам шая духовенство взять их под свое покровительство. В Базеле в январе 1349 г. вся местная еврейская община, состоявшая из нескольких сотен человек, была собрана на рейнском островке и сожжена в специально сооруженном для этой цели деревянном доме. Был принят декрет, за прещавший евреям селиться в Базеле втечение двухсот лет. В Страсбур ге городской совет, пытавшийся предотвратить расправу с местными ей реями, был смещен и избран новый его состав, более расположенный слушать “глас народа” В феврале 1349 г., еще до того, как Черная Смерть докатилась до города, две тысячи евреев Страсбурга были зажи во сожжены на веренице разведенных в кладбищенской ограде костром, Весной и летом 1349 г. погромы еврейских общин усилились под влия нием движения флагеллантов, характерной чертой которого был дрему чий антисемитизм. Эскалация насилия сопровождала приход процессии флагеллантов в город, независимо от того, началась ли в нем эпидемия или до него дошли только слухи о ее приближении. Одних слухов было достаточно в наэлектризованной атмосфере истерии и религиозного экстаза для начала массовых погромов. В марте 1349 г. была уничтожс на крупная еврейская община во Франкфурте-на-Майне. В Майнце, где была крупнейшая и самая богатая еврейская община в Северной Евро пе, ее члены предприняли попытку самообороны. Будучи атакован!,i обезумевшей толпой, они вступили в схватку, в которой убили более двухсот нападавших. Но на следующий день, собрав по окрестностям подкрепление, погромщики уничтожили гетто и всех его обитателей, по имеющимся оценкам - около шести тысяч человек.

Погромы имели место в Антверпене, Брюсселе, Золингене, Штут гарте, Меммингене, Фрейбурге, Ульме, Айзенахе, Дрездене, Вормсе, Кёльне, Бадене, Эрфурте, Шпайере, Аугсбурге, Нюрнберге, Мюнхене, Кенигсберге, Регенсбурге и многих других городах. Из прирейнских об ластей погромы перекинулись в ганзейские города балтийского побере жья вместе с Черной Смертью в конце 1349 г. Спаслись лишь немногие принявшие крещение и небольшие группы беженцев, получившие защи ту и кров у некоторых князей. К концу эпидемии очень мало евреев ос талось в Нидерландах и в германских землях. В 1351 г. было ликвидиро вано 60 крупных и около 150 более мелких еврейских общин и произве дено более 350 массовых убийств. Оставшиеся в живых евреи из Герма нии мигрировали дальше на восток, в Польшу и на Русь. Однако неболь шая часть из них впоследствии все-таки вернулась. Так, в 1365 г. в Эр фурте, где в 1349 г. было уничтожено 3 тысячи евреев, “восстановлен ная” община насчитывала 86 облагаемых налогом очагов и еще ряд бед ных домохозяйств, не подлежащих налогообложению. Все же в Герма нии еврейские купцы до самого конца XIV в. проводят крупные кредит ные операции, в том числе и с городскими властями: например, заем Франкфурту в 10 тысяч гульденов. Но в 1425 г. евреи окончательно ии гоняются из Кёльна, затем из Зальцбурга, Эрфурта, Нюрнберга и дру гих городов. Напротив, в Вормсе и Франкфурте им оказывалось покро вительство, и здесь нашли приют многочисленные беженцы из Юго-3а

206

падной Германии. Вместе с тем и здесь они постепенно исключаются из торговой деятельности, их имущественные права в отношении недвижи­ мости существенно ограничиваются. Даже в сфере ростовщичества ак­ тивность резко спадает: теперь главную категорию должников состав­ ляют ремесленники, которые берут мелкие ссуды под заклад материала.

На Иберийском полуострове, где долгое время, несмотря на споради­ ческие инциденты, многочисленные еврейские общины процветали, Чер­ ная Смерть также покончила с терпимостью. Несмотря на то, что короли Кастилии и Арагона быстро приняли ряд мер для защиты своих еврейских подданных, потребовалось два года, чтобы восстановить порядок, и к это­ му времени численность еврейских общин сократилась вчетверо. Тем не менее в 1474 г. их насчитывалось 305, и не только в городах, но и в селени­ ях. В Испании вплоть до конца XV в. в руках еврейских откупщиков нахо­ дился сбор податей и управление финансами (должность главного казна­ чея). Из Испании и Сицилии евреи были изгнаны в 1492 г.

ЖЕНЩИНА В СРЕДНЕВЕКОВОМ ГОРОДЕ

Во многих европейских городах XIV-XV вв. женщин было на ?.()—30% больше, чем мужчин. Во Франкфурте в 1385 г. на каждую тыся­ чу мужчин приходилось 1100 женщин. В Нюрнберге в 1449 г. на 1000 взрослых мужчин приходилось 1168 женщин. Флорентийские кадастры XV в. показывают различное соотношение полов в разных возрастных группах: мужчины преобладают в категории от 23 до 27 лет (результат резкого увеличения в этом возрасте женской смертности от родов и со­ путствующих заболеваний), женщины - в категории от 13 до 17 лет (следствие более высокой иммиграции девушек из сельской округи) и пос­ ле сорока лет, что предполагает большую продолжительность жизни у женщин, благополучно преодолевших опасности детородного периода.

Множество молодых девушек, крестьянских дочерей иммигрирова­ ли в город из ближних деревень. Их было больше, чем иммигрантовмужчин, приходивших в город, как правило, издалека. Статистические данные свидетельствуют о большом числе одиноких женщин, что есте­ ственным образом проявлялось в фактах социальной жизни. Перевес женского населения наблюдался во всех слоях городского населения, но более всего - в низших. Неимущие вдовы и девушки-сироты прожива­ ли обыкновенно в семье своих близких или дальних родственников, где и занимались разными работами. Но немало вдов сами возглавляли до­ мохозяйство. Так, во Флоренции в 1427 г. во главе 15,6% домохозяйств стояли женщины.

В состоятельные семьи нанимались в качестве домашней прислуги юные иммигрантки и бедные незамужние горожанки. К концу XV в. до 60% женщин, работавших за плату, попадало именно в эту категорию. В крупных домохозяйствах с многочисленным штатом слуг женщины обычно составляли более 60%.

Множество женщин и девушек работало в собственных или чужих ремесленных заведениях либо как наемные работницы, либо как само­

207

стоятельные предпринимательницы. Если данное ремесло было цехо вым, то женщины могли принадлежать к цеху на тех же правах, как и мужчины; если же оно было нецеховым, то они не подвергались никл ким ограничениям.

В течение совместной жизни жены ремесленников участвовали п производственной деятельности, помогая своим мужьям, а также при сматривали за подмастерьями, учениками, наемными работниками и та ким образом получали доступ к цеховым привилегиям. Домохозяйстш» ремесленников всегда прежде всего опиралось на трудовые ресурсы со мьи (например, жены и дочери ткачей готовили пряжу и т.д.). Многие жены отвечали за реализацию продукции непосредственно из мастер ской, на рынке, либо разнося ее по домам.

Городские документы XIII-XV вв. (Париж, Арль, Лондон и др.) свидетельствуют о самостоятельном членстве женщин (как замуж них, так и вдов) в гильдиях, занимающихся розничной торговлей. Уп латив за лицензию, они приобретали право на выбор места на рынке и на приобретение товара у оптовиков. Женщины торговали рыбой и пряностями на рынках Парижа и Гента. Интересно, что именно же ны, а не их мужья, имели прилавки на гентском суконном рынке. По всей Европе женщины продавали изделия, вовсе не имевшие отношс ния к занятиям их мужей. Супруга лионского ювелира специализиро валась на продаже вуалей, а жена кёльнского столяра продавала ры бу, масло и сыр.

В Средние века женщины практически участвовали во всех отрас лях производства, соответствовавших их физическим силам. Они имели право учиться ремеслам в установленном порядке, работать в качестве помощниц и даже мастериц. В Париже в 1300 г. более 80 цехов из двух сот числили в своих рядах не только мастеров-мужчин, но и женщин. H i сорока цехов Кёльна в 1397 г. в двадцать восемь, специализировавшихся на обработке дерева, кожи, металлов (в том числе цех кузнецов) был от крыт доступ женщинам. Документы многих других городов, таких, как Брюссель, Гент/ Лондон, Бристоль, Саутгемптон, демонстрируют еще более широкое разнообразие занятий местных жительниц, которые бы ли портными и пивоварами, медниками и свечниками, седельщиками и шорниками. В большинстве своем это были вдовы покойных мастером, Лишь в XV в. происходит вытеснение женщин из ряда цеховых ремесел, Что касается нецеховых промыслов, то в них женский труд никогда, вс роятно, не подвергался каким бы то ни было формальным ограничени ям. Однако, в целом, женщины были, как правило, заняты в наименее' престижных профессиях и получали более низкую заработную плату, чем мужчины.

Наконец, были такие ремесла, которые находились исключительно в руках женщин, например, двенадцать “женских” цехов в Париже (включая вышивальщиц, булавочниц, шляпниц, белошвеек), особые це хи шелкомотальщиц и шелкоткачих в Париже, Флоренции, Лондоне, Кёльне. “Книга ремесел” прево Парижа Этьена Буало (около 1276 г.) насчитывает семь “шелковых цехов”, три из которых принимали только женщин. Во Франкфурте, Майнце и других среднерейнских городах для

208

•кенщин в XIV в. была установлена незначительная приемная плата с це- ц|,ю облегчить им вступление в цех: например, во Франкфурте женщи­ на, желавшая заниматься ремеслом, платила 30 шиллингов и ставила полчетверти вина, мужчина же, чтобы получить цеховые права, должен f>ыл уплатить 3 фунта и поставить четверть вина.

Самый легкий путь женщины к членству в цехе пролегал, как и у мужчин, через ученичество. Городские торговцы и ремесленники очень рано отдавали своих детей учиться ремеслу в другие семьи. Па­ рижские девчонки и мальчишки XII-XIV вв. начинали свое учениче­ ство в возрасте от восьми до десяти лет. В XIII в. девочки учились на пышивальшиц в течение шести лет, в конце XIV в. на мотальщиц шелковых нитей - четыре года с 11-ти лет. Обычно девушки после окончания ученичества оставались работать у своей мастерицы до за­ мужества. Их судьбы складывались по-разному: одним приходилось о тсуживать полагающееся им жалованье, другие получали по завеща­ ниям своих щедрых хозяек значительные средства, которые позволя­ ли сразу начать свое собственное дело. Согласно эдикту Людови­ ка IX, замужние парижанки могли сделать это лишь с согласия своего супруга, который также должен был представить их при судебных разбирательствах по гражданским делам.

Наконец, жены представителей городской элиты - членов круп­ ных купеческих гильдий в Италии, Германии, Франции, Нидерландах нередко выступали как доверенные лица своих мужей, не только ве­ ли их обширные хозяйства, управляли поместьями, составляли отче­ ты, платили по долговым обязательствам, но иногда осуществляли крупные торговые сделки в их отсутствие: например, в XIV в. гент- с:кая горожанка Клара ван дер Понтен получила от своего мужа фюрмальные полномочия на операции по закупке шерсти и продаже зем­ ли. Некоторые из этих женщин, овдовев, возглавляли семейное пред­ приятие и добивались значительных успехов на деловом поприще, как например Мабилия Лекавелла, ставшая официальным поставщи­ ком вина французскому королю, а также целый ряд купеческих вдов

Генуи, Флоренции, Любека, Лондона и многих других городов. Однако уже в XV в., в новой экономической ситуации возможно­

сти производственной активности горожанок начинают сокращаться: постепенно для них закрывается доступ как в новые, так и в старые цехи, которые теперь отдают предпочтение мужским родственникам перед вдовами и дочерьми покойных мастеров. Монополии “жен­ ских” цехов подрываются интенсивным использованием более деше­ вого наемного труда в сельских текстильных промыслах. После так называемых демократических революций XIV в., когда ремесленные и торговые корпорации захватили контроль над городским управле­ нием, новое городское законодательство оформило исключение жен­ щин из числа полноправных горожан. Одновременно представитель­ ницы богатых и привилегированных семейств в результате расшире­ ния королевской юрисдикции потеряли и без того ограниченные го­ родским обычаем права на распоряжение своим имуществом (как приданым, так и вдовьей частью).

209