Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 1. - 1999

раст женщин здесь в меньшей степени реагировал на изменение соци ально-экономической обстановки: в городе, как и в деревне, считалось обычным выходить замуж в 16 лет, хотя средний возраст в городе бы и выше - около 20 лет. Жених оказывался значительно старше невесты В городах Южной Франции средний возраст брака для мужчин в XV и составлял 26-27 лет, а разница в возрасте между супругами - почти 8 лет. В Реймсе невесты были значительно моложе: средний возраст 15-16 лет, а возрастной интервал с супругом составлял 10 лет. Вдовы не редко повторно выходили замуж, и в этом случае жены часто были стар ше своих мужей - разница могла доходить до 10 лет.

Во Флоренции в XII-XIII вв. жених обычно был зрелым мужчиной около 40 лет, а невеста - от 24 до 26 лет. С резким уменьшением продолжи тельности жизни сразу после Черной Смерти брачный возраст мужчин силь но снизился, но затем, с 1371 г. и в XV в. снова поднялся. После 1427 г. он стабилизируется на отметке около 30 лет. Возраст первого брака для муж чин во Флоренции в 1427 г. в богатых семьях был значительно выше, чем и неимущих: соответственно 31,2 и 27,7 лет, что, совершенно очевидно, было следствием разницы в средствах, необходимых для начала карьеры купца или банкира и просто ремесленника, а также для содержания их семей.

Средний возраст вступления в брак для женщин из обеспеченных семей составлял 18 лет, более 75% из них вступали в брак до 20 лет. Уровень брач ности женщин в этой социальной категории составлял 80-85%. Возрастной интервал между супругами (примерно 13 лет) при невысокой продолжитель ности жизни приводил к ситуации, когда 97% женщин становились вдовами, едва отметив свое двадцатипятилетие, и вынуждены были снова искать ссОг мужей. Поскольку довольно значительная часть населения города останл лась вне брака в наиболее репродуктивном возрасте или в течение всей жим ни, постольку прослойка юного поколения оказывалась здесь уже, чем вдс ревне.

Религиозная мораль поощряла высокую естественную рождаемость у супружеских пар, и вообще-то уровень рождаемости был высоким: напри мер, во Флоренции в 1470 г. он составлял около 4% (в ее сельской округе 6,1%), а в Барселоне в 1494 г. - 4,4%. Но в целом, даже при очень высокой рождаемости, в живых, как правило, оставалось не более двух-трех детей. II большинстве же семей горожан трудности выживания в младенческом и детском возрасте преодолевали всего один-два ребенка.

ВАрле в 1340-1440 гг. среднее число детей в семье не превышало двух,

ас конца XIV в. начало уменьшаться. В Тулузе в первой половине XV в. и среднем на каждого завещателя приходилось ко времени его смерти от двух до трех живых детей. В Нюрнберге всередине XV в. в одной семье вырастл ло в среднем менее двух детей - 1,64; во Фрейбурге - 1,74, в Ипре - 2.

Данные Флорентийского кадастра позволили исследователям устано вить определенную зависимость числа детей в семьях горожан от их имуще сгвенного положения: в состоятельных семьях оно оказалось значительно выше, чем в неимущих (соотношение в среднем 2,5:1), что обусловливалось как более поздним вступлением в брак женщин из бедных семей и худшими условиями выхаживания детей (что играло особую роль именно в первые го ды жизни ребенка), так и внутрисемейным контролем над рождаемостью:

190

.ишательным воздержанием, продлением лактационного периода,

•к юртами, примитивной контрацепцией и другими традиционными сред- |гиами. Не исключена и преднамеренная небрежность при родах и ухоцс ча новорожденными. Не только демографическая статистика, но так- ■м* и обличения церковных моралистов в первой половине XV в. свиде- н льствуют о рациональном ограничении рождаемости бедными супру-

•ксскими парами из-за стесненных материальных условий в экономиче- |к и неблагополучные периоды.

В состоятельных семьях, напротив, высокий уровень жизни, лучшие им иенические условия и использование кормилиц (что приводило к со­ кращению периода лактации и ускоряло наступление новой беременно- 11 и), а также раннее вступление женщин в прокреативный период - все п имулировало рождаемость. Женщины рожали детей примерно каж­ дые два года. Семьи, в которых (от одной или от целого ряда последова­ тельно умиравших при родах жен) рождалось 10, 12, 14 детей, в этой со­ циальной категории считались обычными.

Смерть при рождении ребенка была достаточно частой (около 20% »п общей смертности замужних женщин), чтобы сформировался устой­ чивый стереотип, побуждавший, в частности, состоятельных венециаиок во время первой беременности составлять свое завещание. Даже в случае легких родов без осложнений, для ослабевшего организма остаиалась угроза инфицирования, влекшего за собой затяжные болезни; ча­ стые роды могли привести к истощению и туберкулезу. Тем не менее, во славе 15,6% всех флорентийских домохозяйств стояли женщины-вдовы, пережившие своих более старых мужей.

Какие факторы оказывали наиболее ощутимое воздействие на из­ менение коэффициента рождаемости в городской популяции? Здесь сле­ дует отметить войны, голод и эпидемии. Пожалуй, самым сильным бымо влияние резких колебаний в уровне смертности в эпидемический пе­ риод. Как правило, во время эпидемии рождаемость сокращалась и ос­ тавалась низкой в следующем году, зато в этот год резко возрастало чис­ ло браков, и, естественно, на второй и на третий год отмечалось значи­ тельное увеличение числа рождений. Этот механизм, настроенный на восстановление численного равновесия после внезапных тяжких потерь, срабатывал особенно эффективно после эпидемий бубонной чумы, по­ скольку потери от нее в молодом взрослом населении были меньше, чем и других возрастных группах, и популяция сохраняла свою способность к прокреации. Более того, вследствие эпидемий, преждевременно унося­ щих с собой старшее поколение, создавались условия, способствующие снижению брачного возраста (более раннее вступление в наследство или возможность получить приданое) и дающие шанс тем, кто в других усло­ виях был обречен на безбрачие. Естественным результатом омоложе­ ния брака и роста уровня брачности было повышение рождаемости.

Чума стимулировала воспроизводство и в сохранившихся брачных парах, потерявших своих детей. Итальянский хронист, в частности, сооб­ щает о том, что до 1399 г. женщины Флоренции “долгое время были бесплодны”, а после чумного 1400 года многие сразу забеременели. В периоды, непосредственно следующие после эпидемий, уровень рождае­

191

мости фактически достигал биологически возможных пределов. В коисч ном счете, при благоприятных обстоятельствах численность населения м<н ла восстановиться с удивительной быстротой благодаря повышению рожди емости в самом городе и использованию людских ресурсов сельской окру| и переживавшей аналогичные демографические процессы. Однако во второй половине XIV-XV вв. эпидемии слишком часто повторялись, и прирост ни селения в городах, несмотря на временное повышение рождаемости, выри жался величиной отрицательной. Хотя коэффициент смертности в средмг вековых городах в нормальные годы составлял около 3%, а нормальный к и эффициент рождаемости - около 4%, тем не менее до Нового времени сиро пейские города практически не знали сколько-нибудь продолжительно! и превышения рождаемости над смертностью. Последняя была особенно не лика среди рожениц и младенцев в первые недели жизни, а также в детском и юношеском возрасте. Вообще, средняя продолжительность жизни была им много десятилетий короче, чем в наше время. Лишь немногие доживали до 70-летнего возраста; 60-летние и даже 50-летние считались “старцами”

Около 40% мужчин и женщин в итальянских городах умирали до 30 лет. Средняя продолжительность жизни во Флоренции в XIV-XV вв. со ставляла примерно 35 лет (37,2 года для мужчин и 33,1 года для женщин).)\у 1300 г. средняя продолжительность жизни была выше - около 40 лет, но второй половине XIV в. она сократилась вдвое, а вXV в. снова выросла, осо бенно после 1450 г.

По костным остаткам средневековых захоронений детская смертность в Йорке оценивается приблизительно в 30%. Из взрослых женщин 56%, а in взрослых мужчин - 36% умерло в возрасте до 35 лет, и только 9% жили до 60 лет и более. В 1276-1300 гг. в Англии средняя продолжительность жизни была около 31 года, в 1348-1375 гг. - около 17 лет, в 1426-1450 - около

33 лет.

Детская смертность во время эпидемии вдвое превышала взрослую В итальянских, французских, испанских городах XV в. новорожденный имел 50% шансов дожить до отроческого возраста. В Арле детская смертность в бедных семьях была в 2-3 раза выше, чем в зажиточных.

Как распределялось городское население по полу и возрасту? Соот ношение полов, или индекс пола, обычно определяется как число муж чин на каждые 100 женщин в популяции. Нормальное соотношение при рождении - около 105. Ученые-демографы констатируют заметное прс вышение нормы соотношения полов во Флоренции до Черной Смерти (115 младенцев мужского пола на 100 девочек) и, опираясь на эти дан ные и на некоторые церковные документы, предполагают наличие пра ктики детоубийства, дискриминации и невыхаживания новорожденных девочек. Флорентийский кадастр 1427 г. обнаруживает преобладание мужчин над женщинами в двух возрастных категориях: до 4 лет (индекс 124,6) и от 23 до 27 лет (индекс 117,6). Это подтверждает вероятность преднамеренного избавления от девочек в младенческом возрасте и зна­ чительную смертность женщин в период высокой репродуктивности.

В некоторых возрастных группах соотношение женщин и мужчин было еще более анормальным из-за притока из деревни молодых жен­ щин, а также в возрасте от 45 до 55 лет, что заставляет предположить

192

меньшую продолжительность жизни для мужчин и большую для жен­ щин, преодолевших репродуктивный период.

Втечение 50 лет после 1451 г. по регистрациям крещений фиксируется нормальное соотношение: индекс пола при рождении 103,5-105. Та же тен­ денция прослеживается и в других городах Тосканы.

Первоначальный индекс пола, как правило, уменьшается с увеличением смертности мужчин до примерно равного соотношения для популяции в це­ пом (конечно, при условии отсутствия миграции).

Вгородах средневековой Европы большей частью преобладали женщи­ ны. В XIV-XV вв. здесь было всреднем на 20-30% больше женщин, чем муж­ чин. Например, в английских городах среднего размера, согласно подушной иодати 1377 г., индекс пола составил от 93 до 95; во Франкфурте-на-Майне в П85 г. - 91, а в 1440 г. - 85; в Болонье в 1395 г., в Реймсе в 1422 г. - 91,3; во Флоренции в 1437 г. - 88,5; во Фрейбурге в 1444-1448 гг. - 81,9; в Нюрнбер­ ге в 1449 г. - 83,5; в Базеле в 1454 г. - 93; в Ипре в 1506 г. - 83; но вот в Цю­ рихе в 1467 г. - 139. К сожалению, здесь невозможно проследить динамику.

Половозрастная структура населения - это комбинация двух демогра­ фических срезов общества: полового и возрастного, составляющих одновре­ менно условия и результаты процесса воспроизводства населения. Населе­ ние, как правило, разделяется на возрастные группы разной дробности, сре­

ди которых главными являются три большие “естественные” группы: от 0 до 14летдети, от 15до 49 летмолодые исредние возрасты, 50 лет и стар­ ше - пожилые. Идеально сбалансированной, нормальной структуре соотнетствовало бы равномерное распределение населения по всем трем груп­ пам. Те отклонения, которые наблюдаются в реальной картине, отражают фактические особенности воспроизводственного процесса. Все дошедшие до наших дней поочажные списки населения городов или отдельных прихо­ дов, содержащие сведения о возрасте их обитателей, относятся ко второй половине XIV-XV в. и демонстрируют аномалии кризисного периода, пос­ ледствия череды жестоких эпидемий.

В 1422 г. в Реймсе (по данным прихода Сен-Пьер) примерно чет­ верть населения составляли дети моложе 15 лет, 59% - лица от 15 до 45 лет и около 16% - лица старше 45 лет. Такая деформированная стру­ ктура с усеченной младшей группой сложилась в результате высокой смертности детей в эпидемии 1420-1421 гг.: в группе до 7 лет ее уровень достиг 50%. Редуцированность однойиз средних возрастных групп (от 25 до 34 лет) по сравнению с соседней группой (от 35 до 44 лет) - итог региональной эпидемии, унесшей много детских жизней из поколения 1390-х годов. Еще одна аномалия в половозрастной структуре: разновы­ сокая продолжительность жизни у мужчин и женщин, которым удалось пережить по несколько атак чумы. И наконец, типичная для городов особенность: если в группе от 10 до 14 лет преобладают мужчины, то в следующей - от 15 до 25 лет - женщины, что является следствием дифференцированности состава миграционного потока из деревни в город: в нем имела непропорционально большой вес группа молодых женщин от 15 лет, пополнявшая контингент домашних слуг.

Данные источников о половозрастной структуре населения городов почти всегда отрывочны. К очень немногим исключениям относятся пере-

Таблица 2. Возрастные структуры населения Прато и Вероны, %

писи домохозяйств Вероны, Флоренции и Прато, проанализированные веду щими специалистами в области демографической истории западноевроисй ского Средневековья Д. Херлихи и К. Клапиш-Зубер. Три переписи Пра ги за 1371, 1427 и 1470 гг. позволяют судить о динамике половозрастной стру ктуры в период глубокого демографического кризиса, в котором город по терял за столетие 72% своих домохозяйств.

В1371 г. в поколениях, рожденных до Черной Смерти (возрастные группы свыше 25 лет), хотя и существенно прореженных уже двумя эпидс миями чумы (1348 и 1363 гг.), наблюдается, тем не менее, взвешенное соот ношение между полами: индекс 98. В возрастных группах моложе 15 лет о(> наруживается резкий контраст между “узкой” группой, пережившей “дет ский мор” 1363 г., и многочисленным поколением 1364-1371 гг. рождения, т.е. моложе 8 лет. Возрастная структура 1427 г. кардинально отличается для нее характерны “расширенные” группы взрослых, по сравнению с моло дежью и подростками - детьми тех, кто выжил в 1390-1410 гг.

Впоследний период, характеризующийся относительной стабильно стью, нормальная возрастная структура частично восстановилась: кадастр 1470 г. вновь демонстрирует многочисленные когорты детей и подростком Однако потери последней трети XV в. привели к общему постарению наее ления: доля когорт “третьего возраста” увеличилась вдвое, по сравнению i 1371 г. Кроме того, изменилось соотношение полов в пользу мужчин: индс ксы пола в 1371, 1427 и 1470 гг. - соответственно 97,9; 106,6; 107,3. Именно многократное последовательное сокращение детских возрастных групп и соответствующее постарение населения в начале XV в. обусловили глубину

ипродолжительность демографического спада: воспроизведение в следую щих поколениях деформации половозрастной структуры, как и дальнейшие разрушения, производимые в ней новыми эпидемиями, создали множестпо препятствий на пути из кризиса и надолго задержали его преодоление.

Попробуем сопоставить возрастные структуры населения Прато и Вероны (табл. 2). При сравнении представленных возрастных групп слс дует иметь в виду, что население Вероны в 1425 г. находилось на самой нижней точке, а к 1502 г. оно утроилось, в основном за счет увеличения рождаемости в бедных семьях. Таким образом, выправление возрастной структуры к 1502 г. было связано с улучшением экономических условий,

Вто же время она сама содержит необходимый потенциал для движения населения в позитивную сторону. В 1502 г. снижается средний возраст брака для мужчин и разница в возрасте между супругами, увеличивается фертильность. Остается ждать вступления новой, расширенной группы детских возрастов в репродуктивный период.

194

"ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ”

И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ КРИЗИС XIV -XV ВЕКОВ

Губительная эпидемия чумы в 1348-1350 гг., названная народами no­ il>исенной Европы Великим Мором или Черной Смертью, была самой флпдиозной эпидемической катастрофой средневековой эры, а, воз­ можно, и всей истории человечества до наших дней. По всеобщности ох- n,iта этому событию нет равных: для миллионов людей всех этносов и •»к'ловий оно стало фактом их личнойжизни - или смерти. Великий Мор in три года триумфального шествия по Западной Европе опустошил ее, унося в небытие каждого третьего, около 25 млн человеческих жизней.

Одни жертвы эпидемий чувствовали сильную боль в груди, у них по­ чинялись твердые опухоли - бубоны в паху или подмышками; других рвало кровью, лихорадило, начинался бред. Иногда человек, прекрасно чувствовавший себя утром, к сумеркам уже был мертв, его собратьям по несчастью предстояло три-четыре дня страданий. Болезнь протекала I манным образом в двух формах, из которых самой страшной и смер­ тельной была бубонная чума, а самой заразной - легочная, или черная.

Чума предположительно пришла в Европу из пустыни Гоби в Цент­ ральной Азии. По торговым путям через Ближний Восток она проникпа в крупнейшие порты Италии. В октябре 1347 г. генуэзская торговая флотилия прибыла в гавань Мессины с экипажем, который состоял из мертвых и умирающих. Крысы - носители вируса (со своими блохами - его переносчиками) разбежались с кораблей по всему городу. В течение нескольких дней эпидемия охватила Мессину и ее сельскую округу, а че­ рез месяц - всю Сицилию. В городах, отличавшихся антисанитарией и кишевших крысами, смертность достигала 50 и даже 60%.

Венецианские галеры из Каффы принесли чуму на родину в конце I 147 г. Несмотря на установленный карантин, за полтора года, начиная е декабря 1347 г., богатейший город Европы потерял 60% своего населе­ ния, во время самой сильной вспышки болезни зимой и весной 1348 г. специальные суда отвозили для захоронения на отведенный для этой це­ ни остров в лагуне по 600 трупов ежедневно.

К декабрю 1347 г. Черная Смерть через десятки портов распростра­ нилась на Южную Италию. В Центральную и Северную Италию она проникла главным образом через порты Пизы и Генуи; оба города по­ теряли 30-40% своих жителей. С городов плотно заселенной и урбанизи­ рованной Тосканы она сняла, пожалуй, самую большую свою жатву: от К) до 50% населения в средних и крупных городах (в Сиене, возможно, оолее половины). По сообщению хронистов, в Пизе и Орвието летом 1348 г. ежедневно гибли от чумы по 500 человек. Город-гигант Флорен­ ция уже в первые полгода - весной и летом - потерял треть населения, а всего Черная Смерть, по разным оценкам, унесла жизни от 50 до 70% его жителей. Из крупных городов Италии меньше всех пострадал Милан (около 33%), а больше всех, вероятно, Болонья (около 66%).

В январе 1348 г. чума появилась и в главном французском порту - Марселе. Здесь смертность от легочной формы достигла 50-60%. Из Марселя эпидемия распространилась на запад через порты Лангедока в

Испанию, где уничтожила от 30 до 40% населения Барселоны и Вален сии, на север до папской резиденции - Авиньона, где в разгар эпидемии умирало по 400 человек в день, и смертность превысила 50%. Весной лг том инфекция проникла в Монпелье, Нарбонну, Каркассон, Тулу iy Бордо - уровень смертности там оценивается в среднем от 40 до 50'/ В закрытых учреждениях, таких как монастыри, приюты, тюрьмы, in болевание одного обитателя могло разом решить судьбы всех осталь ных: так случилось, например, в конвентах францисканцев Марселя и Каркассона, где в живых не осталось никого.

Вскоре настал черед Бордо, Лиона, Парижа. В ноябре-декабре и столице Франции ежедневно умирало 800 человек, эпидемия продолж п лась и в следующем году; в итоге ушло из жизни 50 тысяч человек, или половина парижан. Для двух крупнейших городов Нормандии - Руана и Кана - смертность определяется в 40-50%.

Из Северной Франции Черная Смерть перенеслась во Фландрию и Нидерланды, а через Ла-Манш - на Британские острова. Относительно низкие показатели смертности в Генте, Брюгге, Ипре, Брюсселе, Ап тверпене - около 20-25%, что лишь немногим выше, чем во время Вели кого Голода - остаются пока загадкой.

Гасконские суда привезли чуму в Юго-Западную Англию в августе 1348 г. В Бристоле чума особенно свирепствовала весной 1349 г., а осе нью начала ослабевать: смертность составила 35-40%. Это был средний уровень по стране: в Линкольне - тоже более 35%, в Йорке - более 40%, в Норидже - около 45%, в Уинчестере - около 50%. В Лондон Черпая Смерть пришла в сентябре 1348 г. сразу с трех сторон: с запада из Бри столя, с юга из Саутгемптона и с кораблей по Темзе. Разгар эпидемии наступил летом 1349 г.: ежедневные потери составляли в среднем 290 че ловек. Смерть продолжала косить людей до поздней весны 1350 г., ре зультаты ее работы историки оценивают по-разному - от 35 до 50%.

Из Англии путь лежал в Шотландию и Ирландию, а также в круп нейший норвежский порт Берген, затем из Норвегии в Швецию, Данию, Исландию. В редко заселенной Скандинавии смертность оказалась не ожиданно высокой: в Швеции около 42%, а в некоторых районах - более 50%. Некоторые специалисты объясняют это осложненным течением легочной формы чумы в холодном климате.

В Германии чума появилась, перейдя через Альпы из Италии и по реправившись по Рейну из Нидерландов и Франции. Смертность здесь варьировала в широких пределах от 10% в “благополучном” Нюрнбер ге, с его уникальной для средневекового города санитарно-гигиеничс ской службой, до 65% в Бремене.

Повсюду городские власти пытались бороться с эпидемией, не зная способов ее распространения и опираясь на средневековые представлс ния о заражении через “испорченный воздух”. Во многих городах перво степенное значение придавали карантинным мерам, порядку захороне ния трупов и уничтожения вещей и одежды погибших. Все магистраты ужесточали в период эпидемии контроль над соблюдением традицион ного санитарного законодательства. В Пистойю, Лукку, Пизу, Венецию был запрещен въезд из мест, где более всего свирепствовала Черная

196

|мерть, а также импорт товаров и продовольствия из этих районов. И Кенеции особая комиссия нанимала людей на специальные суда для фипспортировки трупов на острова в лагуне, минимальная глубина за­ хоронений устанавливалась на уровне 175 см от поверхности земли. И Пистойе горожанам запрещалось входить в дома, где были жертвы

•пидемии, и собираться в похоронные процессии. В каждом районе горпда были наняты по 16 человек, чтобы перевозить умерших из домов в церковь для последующего погребения. Совершенно драконовские ме­ ры были приняты в Милане, где первые дома, в которых была обнару­ жена чума, обнесли глухой стеной, замуровав в этом общем склепе всех пч обитателей - здоровых людей вместе с больными и умирающими.

Но все эти меры имели очень низкую эффективность. Пожалуй, более пмдежным средством спасения было резкое ограничение контактов или пегство из охваченного эпидемией города в сельскую местность, как по-

• гупили, в частности, молодые патриции из “Декамерона” Боккаччо. Vбедняков, однако, такого выхода не было. И хотя возбудители болезни не различали бедного и богатого, тем не менее не приходится сомневать-

• и, что огромные масштабы смертности от чумы были во многом подготоииены предшествовавшими голодными годами, эндемическими заболева­ ниями и физическим истощением малоимущих слоев населения.

Черная Смерть завершила свой поход по Европе в 1351 г., нанеся по городам свой наиболее сокрушительный удар. Демографическая си- |уация, однако, еще более осложнялась тем, что этот удар был не пос-

иедним, хотя конечно, самым неожиданным и мощным.

На протяжении последующих полутора веков периодически поиторяющиеся эпидемии купировали демографический рост во всех ре­ гионах Западной Европы. В городах они случались чаще, чем в сельеких областях, и давали более высокие показатели смертности. И это (н>1ла не только настоящая чума. Под этим общим страшным именем исредневековых источниках XIV-XV вв. фигурировали и другие эпи­ демические болезни: оспа, дизентерия, инфлюэнца, сыпной тиф. Не­ редко эпидемии имели комбинированный или перемежающийся харак­ тер. В XIV в. эпидемии оспы и инфлюэнцы случались раз в 25-30 лет, пандемии инфлюэнцы - в 1323 и 1367 гг. В отличие от чумы, смерт­ ность при оспе и инфлюэнце была дифференцированной по возрас­ там: оспа выкашивала поколение, родившееся после ее предшествоиавшего визита и поэтому не приобретшее иммунитета, а инфлюэнца забирала жизни только очень старых, очень юных и физически ослабненных. Во второй половине XV в. бубонная чума посещала крупные юрода каждые 15-20 лет, а в XV в. некоторые из них - например, Ве­ нецию и Флоренцию - каждое десятилетие. В 1477-1480 гг. к эпиде­ мии чумы присоединился и сыпной тиф.

Следующая после Черной Смерти эпидемия 1361-1363 гг. получи­ ла названия “вторая чума”, или “детский мор”. Она была второй и по уровню смертности в городах - около 20%. В последующих волнах с 1369 по 1479 гг. смертность обычно не превышала 15% (за исключе­ нием эпидемии 1400 г. в городах Тосканы - 20% и эпидемий 1438-1439 гг. в городах Англии - до 30%). Эпидемия 1400 г. унесла ог­

197

ромное число детей: 70% всех погибших в итальянских городах при,хм дилось на эту возрастную группу.

“Детский мор” свел на нет тот относительный прирост, который был достигнут за счет брачности и рождаемости через несколько лет ни еле Черной Смерти. Повторные и более частые эпидемии (по 2-3 и дн же 4 на следующие друг за другом поколения) не давали никакой iuvi можности восстановить равновесие и выйти из кризиса.

В большинстве регионов Европы во второй половине XV в. про изошло не менее пятнадцати крупных эпидемий. Только за период меж ду 1414 и 1439 гг. Париж столкнулся с ними 8 раз, Барселона между 13%

и1437 гг. - 11 раз, Перуджа в течение XV в. - 19 раз, Гамбург, Нюрнбор!

иКёльн - по 10 раз. Демографический спад шел с ускорением, с 1380 i его темпы немного замедлились, однако, низшая точка (в среднем 40',' от численности населения до эпидемического периода) была пройденм

только в середине XV в. Конечно, были немалые региональные разлн чия. Так, во Флоренции после восьми эпидемий чумы в 1427 г. числом ность населения составила всего 27% от той, что была перед ЧерпоИ Смертью. Примерно с 1440 г. начинается некоторая стабилизация, а ы тем рост возобновляется, но с очень низкого старта и с меньшей силой

К 1500 г., по имеющимся - весьма гипотетическим - оценкам, донн городского населения в Западной Европе составляла около 16%.

ГОРОДСКАЯ ИММИГРАЦИЯ И ЭТНИЧЕСКИЕ ГРУППЫ

Статистический анализ дошедших до нас переписей населения от дельных городов и областей показывает, что города обычно имели бо лее высокий коэффициент смертности и более низкие коэффициенты брачности и рождаемости, чем сельские районы. Все эти показатели и прежде всего высокий уровень смертности, связанный с неблагоприят ными условиями жизни, свидетельствуют о том, что практически ни один город не мог поддерживать численность своего населения за счеч внутренних ресурсов и, следовательно, зависел от притока новых жите лей из сельской округи, где темпы воспроизводства населения были го раздо выше. Постоянная иммиграция из деревни, которая была одним m важнейших факторов возникновения городов, продолжала обеспечи вать воспроизводство городского населения в течение всего Среднеио ковья. В целом, масштабы миграционных потоков показывают, что, не смотря на все ее минусы, городская жизнь имела относительную привло кательность для многих людей.

Для роста городов между X и XIII в. был необходим продолжитель ный и интенсивный приток населения извне. Главным источником рое та населения средневековых городов в этот период была иммиграция крестьян из ближайшей округи, стимулировавшаяся перенаселением до ревни и обезземелением части крестьянства, а также выделением из его среды сельских ремесленников и торговцев, перебиравшихся в бурно развивающиеся города. Этот процесс характеризовался не только зна чительными региональными особенностями, но и определенной ритмич

198

ностью. Неравномерной миграцией крестьянства отчасти объясняются очень большие колебания городского населения в течение всего периодп. Сеньоры, основывающие города и стремившиеся привлечь в них жи- |глсй, всячески поощряли иммиграцию, издавая специальные грамоты, предоставлявшие переселенцам различные льготы и привилегии.

Демографический подъем старых и новых городов в Х1-ХШ вв. по псей Европе обеспечивался активной иммиграцией крестьян из деремгнь, находившихся обычно в радиусе 30 км от города. За счет них про­ исходит главным образом рост численности малоимущих горожан. II конце XII-XIII в. с увеличением мощности миграционного движения, шшравленного в город, в него вовлекается не только сельская беднота, по и выходцы из более состоятельных и профессионально ориентироилнных групп населения, склонных к дальней миграции. Расстояние, ко­ торое мигранты были готовы преодолеть до того или иного города, от­ ражало сложившееся представление о значении последнего и об открыимпшихся в нем жизненных перспективах.

Новопришельцы нередко сохраняли в своих личных прозвищах название своей родной деревни, что дало возможность ученым опре­ делить глубину миграционных потоков. Так, на основании изучения пичных имен жителей французских городов до Черной Смерти были установлены три модели распределения миграционных потоков. В неоолыние городки, например, в Монбрисон в середине XIII в., пример­ но 40% иммигрантов приходили из десятикилометровой зоны, столько ^ке - из зоны с радиусом от 10 до 20 км, и лишь около 20% - из более отдаленных населенных пунктов. Во второй половине XIII - начале XIV в. около 80% новопришельцев происходили из деревень тридцати­ километровой зоны, причем места происхождения почти двух третей мигрантов, ставших горожанами в 1300-1349 гг., находились уже на расстоянии до 40 км от города.

Города с населением около 10тысяч человек - например, Аррас, Мец, 1'еймспритягивали в XIII в. основную массу своих новых жителей из обпасти радиусом в 40 км. 35% граждан Реймса в 1304-1328 гг. происходили in деревень, располагавшихся на расстоянии более 30 км от города. Лишь очень незначительная часть новоприбывших граждан Амьена, Тулузы, 1>ордо и других городов преодолевала расстояние в 100 км и более, а боль­ шинство - от 2/3 до 3/4 - иммигрировало из ближайших населенных пунк­ тов, лежавших в пределах одного дня пути от города. Эти люди, естествен­ но, могли с легкостью перемещаться между городом и родной деревней по хорошо знакомой им дороге и поддерживать регулярные контакты с род­ ственниками и бывшими соседями, оставшимися дома.

Иной характер имеет распределение иммиграционных потоков в JIa-Рошель, крупный торговый портовый город, который согласно спи­ ску горожан 1224 г. в период экономического подъема рекрутировал своих жителей из большей части Франции, включая Фландрию, Норман­ дию, Бретань, а также из Италии, Испании и Англии.

Эти и аналогичные исследования поставили, в частности, под сомне­ ние давно укоренившийся в историографии стереотип иммигранта: вче­ рашнего крестьянина, пустившегося в бега без ведома и согласия своего

199