3. Политическая мысль России хiх в.

В начале XIX века в России в официальной политической идеологии начали пробивать дорогу либеральные взгляды. Появляются идеи создания правового государства. Они нашли свое отражение в проектах известного российского реформатора и политического мыслителя Михаила Михайловича Сперанского (1772–1839). Он считал, что всякое законное правительство обязано происхождением общей воле народа, и источник силы его в народе. В работах: «Размышления о государственном устройстве империи», «О духе правительства», Сперанский вслед за европейскими мыслителями обосновывал необходимость разделения законодательной, исполнительной и судебной власти с целью обеспечения политической свободы в России. В целях координации разделенных властей Сперанский выдвинул идею создания Государственного совета.

Подчеркивая взаимосвязь политической и гражданской свободы, он говорил о важности ликвидации крепостничества в России как необходимом условии утверждения свободы. Понимая свободу как закон, равно на всех действующий и всеобъемлющей, автор отмечал необходимость утверждения в России конституционного правового государства. Правление «…доселе самодержавное, постановить и учредить на непеременяемом законе», обязательном не только для подданных, но и для самого государя.

Консервативная реакция на либеральные проекты и робкие практические шаги к их осуществлению не замедлили сказаться и, как отмечал Сперанский, его труд оказался излишней затеей.

Планам Сперанского упорно сопротивлялось родовое дворянство. Накануне войны с Наполеоном в стране стало наблюдаться попятное движение, наступили времена политического застоя, а затем и реакции. Надежды на преобразовательные способности самодержавия исчезли. Осмысление этих процессов привело к оформлению русского политического консерватизма, основателем и теоретиком которого стал известный историк Государства Российского Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826).

Как и многие его предшественники, Карамзин большое внимание уделял и следованию форм политического устройства страны. Так, он выделил тираническую, олигархическую, монархическую и республиканскую системы управления. Лучшей формой правления в свой ранний период Карамзин признавал республиканское правление, обо­значавшее свободу и безопасность для всех граждан. Однако утвержде­ние республики, как отмечает автор, связано с высоким нравственным развитием общества, который, по его мнению, в России того времени еще не был достигнут.

В более поздний период своей жизни Карамзин переходит с республиканских позиций на охранительно-монархические. В 1811 году появляется его работа «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях», в которой автор доказывал губительность для России реформаторских преобразований, настаивал на необходимости сохранения и укрепления самодержавной власти, которой Россия была обязана спасением и величием.

Согласно Карамзину, наиболее приемлемой формой правления для России является самодержавная монархия. В основу своей 12 томной «Истории государства Российского» он положил тезис «Самодержавие есть палладиум России». В духе консерватизма историк доказывает, что самодержавие укоренилось в русском народе, который всегда чувствовал необходимость повиновения. «Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми – государь, единственный законодатель, единовластный источник властей. Вот основание российской монархии, которое может быть утверждено или ослаблено правилами царствующих» «Россия всегда спасалась самодержавием», утверждал Карамзин.

В современной литературе Карамзина часто причисляют к сторонникам абсолютизма. Однако Карамзин отличает монархию самодержавную от монархии абсолютной. Существо отличия, на которое указывал сам автор, заключается в том, что самодержавный монарх, выступая законодателем, не имеет права нарушать традиции и обычаи, укоренившиеся в русском народе. Эта позиция явилась теоретической основой для критики Карамзиным либеральных реформ Александра I и М.М. Сперанского. Карамзин пишет: «…самодержавие – основа России, но из этого не следует, чтобы государь, единственный источник власти, имел причины унижать дворянство, столь же древнее, как и Россия». Автор резко выступал против малейших попыток ограничить привилегии дворянства, в том числе их власти над крестьянами.

Политические взгляды первой половины ХIХ в. Победа России в отечественной войне 1812 г. пробудила национальное самосознание русского народа. Усиливается движение против крепостничества, создается социальная почва для организованного революционного движения. Первым мощным его проявлением явилось выступление декабристов. Их политические взгляды в концентрированном виде были сформулированы в проекте «Русская Правда» Павла Ивановича Пестеля (1793 – 1826).

Теоретической основой политических взглядов Пестеля была доктрина естественного права, т.е. неотчуждаемых прав человека. Он отвергает в качестве будущего государственного строя конституционную монархию и выступает за демократическую республику. Пестель в своем конституционном проекте не обходит и национальный вопрос, стоявший в России всегда остро. В этом Пестель исходит из необходимости единства народа и государства. Он был против отделения других народов от русского и образования ими самостоятельных государств. Это ослабило бы мощь державы. Пестель был против и федерального устройства, ибо это возврат к удельной системе, которая была причиной бедствий России. Он выступает за «единое и неразделимое» Российское государство.

«Русская Правда» Пестеля провозглашала свободу слова, печати, вероисповедания, равное избирательное право. Одной из первостепенных задач после установления нового государственного строя является введение равенства всех граждан перед законом.

В отличие от радикального республиканца Пестеля, другой представитель декабризма, автор известного проекта российской «Конституции», Никита Михайлович Муравьев (1795 – 1843) был сторонником более умеренных взглядов. Согласно «Конституции» Муравьева, политической основой реализации проекта переустройства России должна быть конституционная монархия, в которой существует разделение властей. Муравьевым был разработан механизм этого разделения. Так, законодательная власть, по мнению Муравьева, должна принадлежать Народному вече, исполнительная – правительству во главе с монархом, судебная власть осуществляться системой судов. В своей «Конституции» Муравьев утверждал необходимость федеративного устройства России и достаточно убедительно это доказывал.

Опираясь на передовые европейские идеи и американский опыт того времени, Муравьев обосновывает необходимость отмены крепостного права в России, провозглашения для всех ее жителей равных прав и свобод, среди которых указывал, прежде всего, свободу слова и передвижения, свободу совести, свободу заниматься любым делом.

Вооруженное выступление декабристов против самодержавия было подавлено. Напуганное этим выступлением, правительство Николая Первого стремилось задушить всякое проявление «крамольной» мысли.

При Николае I впервые с XVI века российская монархия попыталась не только сформировать, но и распространить в массы собственную, ясно сформированную идеоло­гию – «теорию официаль­ной народности», сформированную графом Сергеем Сергеевичем Уваровым (1786 – 1855). Новая идеология держалась на «трех китах»: самодержавие, правосла­вие, народность. Николай поддержал и всячески поощрял введение новой идеологии, кото­рая, по его мнению, должна была противостоять наступлению с Запада «крамольных» идей либерализма, атеизма, республиканизма, демократизма и зарождающегося социализма. Провозглашение этих принципов явилось попыткой оживить и закрепить чувство уверенности, поддерживавшее ре­жим после побед 1812–1815 годов. Суть их состояла в том, что патриархально-консервативная Россия выстояла и победила там, где потерпели поражение более развитые и либеральные режимы, что союз престола, алтаря и народа дал империи силы не только защитить себя, сохранить внутреннюю самобытность, но и спасти Европу, которой якобы грозил внутренний распад.

Под народностью разумелась эксплуатация народной веры в «единство царя с народом», в высшую царскую правоту. Подразумевалось, что русские, являясь основным народом империи, преданы трону и всегда готовы за него принести себя в жертву. В отличие от западных народов русские не разделены этнической или классовой борьбой, и 1812 год подтвердил, что именно это национальное единств помогло одержать победу над сильнейшим врагом и совершить то, чего не смогли сделать другие нации. Насаждаемый сверху официальный патриотизм проповедовал превосходство всего русского, презре­ние к иностранцам и к своим «умни­кам», препятствующим «великому едине­нию» царя и народа.

Разумеется, о какой-нибудь действительной опо­ре власти на народ, речь не шла. Если принимать концепцию всерьез, тогда получается, что народ, играет, по крайней мере, частичную роль в легитимировании монархии, а это Николай I реши­тельно отвергал, видя в подобном допущении приглушенное эхо революционных идей, вызвавших потря­сение во многих европейских странах. Мнимый демократизм реально оказался псевдодемократизмом, да и сама идея, несмотря на всемерную поддержку властей большой популярности в русском обществе не получила.

Несмотря на планомерное ущемление всяческой оппозиционной мысли, она не заглохла, а возродилась в политических идеях русских просветителей 40-х гг. XIX в. Русские просветители, в зависимости от своих политических пристрастий, разделились на течения, получившие названия «западников» и «славянофилов».

Основная идея западников заключается в признании европейской культуры последним словом мировой цивилизации, необходимости полного культурного воссоединения России с Западом, использования опыта его развития для процветания России. Россия, по их утверждению – страна западная, однако в силу ряда объективных причин, отставшая от Запада в своем политическом и экономическом развитии и впавшая в азиатчину. Задача России – в следовании западному пути развития, в модернизации по образцу европейских стран. Западники выступали против идеологии «официальной народности».

Осмысливая идею личности, они акцентировали внимание на правах человека как гражданина, выделяли политико-правовую сторону свободы личности. Западники считали, что общество не столько ограничивает личность, сколько способствует ее развитию. Это течение носило ярко выраженный секулярный (антицерковный) и космополитический характер.

Петр Яковлевич Чаадаев (1794 – 1855), мыслитель, сделавший первый шаг в самостоятельном творчестве в России XIX столетия, положивший начало идеям западников. Свои взгляды он изложил в «Философических письмах». За первое же из этих писем с санкции Николая I он был объявлен сумасшедшим.

«Западник» Чаадаев утверждал превосходство западной культуры над русской. Он полагал, что только Западная Европа обладает единственно правильной формой организации общественной жизни, она же должна быть признана олицетворением Царства Божьего на земле. Что же касается России, то он выступает как беспощадный критик самодержавно-крепостнического строя своей страны, которая с его точки зрения, осталась в стороне от исторического процесса и существует лишь для того, чтобы преподавать остальному миру урок: как не следует поступать. Единственная возможность для России занять достойное место среди других стран – следовать западноевропейскому пути. В то же время вопрос о сближении России и Запада Чаадаев понимал по-своему. Он видел в этом сближении не механическое заимствование западноевропейского опыта, а объединение России с Западом на общей христианской основе, требующей реформации, обновления православия. Это обновление Чаадаев видел не в подчинении православия католицизму, а именно в обновлении, освобождении от застывших догм и придании религиозной вере жизненности и активности, чтобы она могла способствовать обновлению всех сторон и форм жизни. Отставание России от западного мира позволит ей действовать, не допуская тех ошибок, которые были допущены Западом. Россия, по мнению Чаадаева еще не сказала своего слова в истории, русский народ в будущем, обязательно внесет весомый вклад в решение тех социальных проблем, которые стоят перед Западом и всем человечеством.

Политические взгляды Чаадаева – это взгляды человека, оторванного от своей культурной и духовной почвы. Они были подвергнуты критике многими мыслителями.

Александр Иванович Герцен (1812-1870), один из основоположников русского социализма, хотя и считается западником, относился к западной буржуазной модели общественного развития весьма критично. Главным объектом критики Герценом стали господствующие на Западе индивидуализм и мещанство. Русский народ, по мнению Герцена, отстал от Запада, но в этом не недостаток его, а преимущество. Наличие отрицательного опыта Европы позволяет русскому народу, сохранившему крестьянскую общину, избрать свой путь в истории и, миновав полосу буржуазного развития, приступить сразу к строительству социализма. С данных позиций Герцен обосновывает особый путь России, именуемый «русским социализмом». У Запада же России стоит позаимствовать лишь образование и науку.

Направлением в русской политической философии первой половины XIX в., оппозиционным западничеству, было славянофильство. В развитии славянофильства особую роль сыграли Иван Васильевич Киреевский (1806 – 1856), Алексей Степанович Хомяков (1804 – 1860), Константин Сергеевич Аксаков (1817 – 1860), Юрий Федорович Самарин (1819 – 1876). Многообразие их взглядов объединяет общая позиция: признание основополагающего значения православия, рассмотрение веры как источника истинных знаний.

Славянофилы выступали как религиозно-национальное движение, выражавшее идеи русского буржуазного либерализма, подготовившего реформы 1861 г. О сторонниках этого направления сложилось устойчивое мнение как о представителях либерального дворянства, провозглашающих особое историческое предназначение России, особые пути развития ее культуры и духовной жизни. Такое одностороннее и примитивное толкование славянофильства нередко приводило к тому, что это на правление трактовалось как реакционное или, в лучшем случае, как консервативное и отсталое.

Подобная оценка далека от истины. Славянофилы действительно противопоставляли Россию Западу, оставаясь в своих философских, религиозных историко-философских воззрениях на русской почве. Но противопоставление Западу проявлялось у них не в полном отрицании его достижений и не в «квасном патриотизме». Напротив, славянофилы признавали и высоко ценили достоинства западноевропейской культуры, философии, духовной жизни в целом, знали и творчески воспринимали философию Шеллинга, Гегеля, стремились использовать их идеи.

Вместе с тем, славянофилы отрицали некоторые ряд негативных, по их мнению, сторон западной цивилизации: социальные антагонизмы, крайний индивидуализм и меркантильность, излишнюю рациональность и т.п. Истинное противостояние славянофильства Западу заключалось в различном подходе к пониманию основ, «начал» русской и западноевропейской жизни. Славянофилы исходили из убеждения, что русский народ должен обладать самобытными духовными ценностями, а не воспринимать огульно и пассивно духовную продукцию Запада. Это мнение сохраняет свою актуальность и поныне. Славянофилы видели залог всечеловеческого призвания России в ее исторической самобытности.

Несмотря на различие во взглядах славянофилов и западников, их объединяло чувство недовольства утвердившимся социально-политическим положением в России и стремление к поиску путей исправления неверного, на их взгляд, положения вещей.

Западничество и славянофильство – две противоположные, но и вместе с тем взаимосвязанные тенденции в развитии русской философской мысли, наглядно показавшие самобытность и большой творческий потенциал русской философии в XIX в. Дискуссии о пути развития России, заложенные этими двумя течениями в середине XIX в. продолжаются и сегодня их последователями.

Политическая мысль второй половины ХIХ в

После отмены крепостного права 1861 г., в политической мысли России происходят значительные изменения. Так, классическое славянофильство под влиянием либеральных реформ императора Александра II уходит с исторической арены. Однако ряд их идей продолжали оставаться популярным и востребованным в русском постреформенном обществе и, прежде всего – это идея национальной исключительности России, особенности русской цивилизации, ее особой роли в мировой истории. Продолжателями политической идеологии славянофилов стало политико-философское учение, получившее название почвенничества.

Основное отличие последователей почвенничества от классического славянофильства состоит в более радикальных взглядах на взаимоотношения России с Европой. Если славянофилы подчеркивали лишь несхожесть России с Европой, то почвенники прямо противопоставляли Россию и Европу как антагонистические типы цивилизации.

Наиболее известным и ярким представителем этого направления был Николай Яковлевич Данилевский (1822 – 1885). Не являясь профессиональным политологом, Данилевский, тем не менее, оставил весьма существенный след и в политологической мысли, и в социальной философии и в россиеведении.

Данилевский отрицал возможность единообразного, линейного пути исторического развития человечества на базе рационалистической концепции прогресса, которого придерживались до него большинство европейских историков. Этот путь, по Данилевскому, антинаучен, так как история развития Европы отлична от истории развития России, стран Востока и всего остального мира. Именно Данилевский стал открывателем цивилизационого типа общественного развития

Процесс исторического развития человечества, по Данилевскому, поливариантен, что он и показывает своей главной работе «Россия и Европа» (1869 – 1871). В ней он вводит и раскрывает понятие «культурно-исторический тип», под которым он понимает самобытный, отличный от других тип исторического развития.

Всего Данилевский выделил 13 культурно-исторических типов: египетский, китайский, халдейский (древнесемитический), ассиро-вавилонский, иранский, еврейский, древнегреческий, древнеримский, новоаравийский, романо-германский (европейский), мексиканский, перуанский и русско-славянский. Каждому из культурно-исторических типов соответствует свой тип цивилизации, базирующийся на каком либо виде духовной деятельности. Их у Данилевского четыре: религиозная, культурная, политическая и общественно-экономическая. Наивысшим среди культурно-исторических типов Данилевский назвал славянский тип, получивший в наибольшей степени свое полное выражение в русском народе. Этот тип базируется на всех четырех видах деятельности, и поэтому именно ему и надлежит доминировать в мире, именно ему принадлежит будущее.

При рассмотрении взаимоотношений между Россией и Европой, Данилевский идет значительно дальше славянофилов. Он не только подчеркивает различие между Россией и Европой, но и прямо противопоставляет их. Католическо-протестантская Европа, по его мнению, всегда была не только чужой, но и прямо враждебной православной России. Россия, по мнению Данилевского, в Европе воспринимается как нечто темное и дикое, враждебное европейской цивилизации и ее духовным ценностям: свободе и прогрессу. Именно этим Данилевский и объясняет и извечную агрессивность Европы по отношению к России (которую Европа мотивирует как превентивный «ответ» на «русскую агрессивность»), и стремление Европы использовать Россию в своих интересах, в ущерб ее собственным. Данилевский был уверен в неизбежности всемирной войны между Россией и Европой, которая приведет не только к военной победе России, но и поглощению ею как Европы, так и других стран, имеющих, по мнению Данилевского, неполноценный культурно-исторический тип. Торжество русской цивилизации в мире, полагал Данилевский, должно базироваться не на высокой православной духовности, как это проповедовали ранние славянофилы, но на силе оружия. Но это в будущем, а пока же, России, по Данилевскому, следует идти своим путем, руководствуясь своими интересами.

Идея национальной исключительности России, противопоставления ее Европе, предложенная Данилевским стала философской основой русского национализма и впоследствии была развита К.Н. Леонтьевым (1831 – 1891). Существенное влияние она оказала и на И.А. Ильина.

Дальнейшее развитие получает и русский консерватизм. Одним из его наиболее ярких представителей пореформенной России был Михаил Никифорович Катков (1818– 1887), одно время бывший профес­сором кафедры философии Московского университета, позднее ставший известным журналистом и редактором главного рупо­ра правительственной политики – «Московских новостей». Катков видел свое предназначение в том, чтобы стоять на страже интересов и прав верховной власти и государства во всем, что касается его безопасности, единства и целостности В письме к Александру II он назвал себя «цепным псом самодержавия».

Мировоззрение Каткова сформировалось в обстановке активизации народнического ниги­лизма, который все явственней принимал радикально-социалистическую окраску. Катков считал ее «крамолой», частью европейской революции. «Наши доморощенные революционеры, сами по себе совершенно ничтожны... но как орудие сильной и хорошо организованной польской революции, которая не отступает ни перед какими средствами и решилась все поставить на карту, они могут получить значение» писал он. Его утешало то, что народ, как ему казалось, преисполнен «ненависти к интеллигенции» и в «смирении сердца» воплощает свое «призвание в человечестве».

Среди причин, приведших к росту революционных настроений, Катков называл, прежде всего, слабость власти. По его мнению, государственная власть России должна показать себя во всей своей силе, ничем не смущенная, не расстроенная, вполне в себе уверенная. Особенно жестко на охранительные позиции Катков встал после цареубийства 1 марта 1881 г, когда в обществе стали распространяться конституционные, парламентарные идеи и резко обострился вопрос о сущности самодержавия. Самодержавие для Каткова неизменно оставалось идеалом, который он ставил выше конституционного парламентаризма. Последний он резко критиковал за то, что он способствует постепенному ослаблению власти. Только самодержавие, по мнению Каткова является единственно возможной формой государственной власти для России, только оно способно обеспечить его целостность и устойчивость. Прогресс полити­ческого развития, в понимании Каткова, заключался в «собирании» власти, т.е. утверждении самодержавия. Русскому народу не подходит конституционный строй не в силу его политической отсталости, а по причине превосходства его типа развития по сравнению с Западом. Самодержавие неотделимо от национальной почвы, истории и будущего России.

В то же время Катков не закрывал глаза на то, что русское самодер­жавие с каждым днем теряет авторитет, слабеет и уступает инициативу правительству. Идеолог самодержавия ратовал за полное превращение правитель­ства в простой административный придаток монархической системы.

Важнейшим звеном укрепления верховной власти должно явиться земское управление. Через земства, по мнению Каткова, «верховная власть может войти в более тесную связь с народом», объединить под своим скипетром «здоровые силы» общества. Земства должны возглавить представительство «положительных интересов», иначе говоря, «местных организованных элементов»: крупных землевладель­цев, поместных дворян и других привилегированных групп населения. Их основой мыслились «нынешние дворянские собрания». В газете Каткова проводилось требование «ослабить в составе земских учрежде­ний представительство темных масс», т.е. крестьян - ведь их нужды и без того известны и «никто, как дворянство, не сможет так последова­тельно их защищать». От «дарования» дворянскому сословию «полити­ческих прав» Катков ожидал не только затухания интеллигентской крамолы, но и укрепления монархического начала русской государственности.

Другим ярким представителей русского консерватизма был известный юрист Константин Петрович Победоносцев (1827 – 1907). Защищая незыблемость самодержавия, он подверг резкой критике демократию, назвав ее «великой ложью нашего времени». По его мнению, идея демократии внешне очень привлекательна, однако в истории еще не было такого случая, чтобы народ, даже пришедший к власти, осуществлял эту власть сам. Реальную власть всегда у народа отбирает политическая элита, распоряжающаяся ею по своему усмотрению.

«Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и в воле народной…Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции – и проникла к несчастью в безумные русские головы. … Демократия безнравственна, так как основана на лжи, а что основано на лжи не может быть правдой», завершает свою мысль Победоносцев.

Русский радикализм.

В 40 - 60-е годы формируется и идеология русского радикализма. Особенное развитие она получила после реформы 1861 года, которая стабилизировав крестьянскую общину, подорвала веру в крестьянскую революцию. Наиболее ярко радикализм выразился в идеологии народников, которые призывали к «сближению» с народом с целью превращения его превращения его в «базис» нового революционного движения. Прежде всего она проявилась в работах таких мыслителей как М. А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев.

Михаил Александрович Бакунин (1814 – 1876)– идеолог русского анархизма идеи оказали значительное влияние на теорию и практику этого течения не только в России, но и в Европе, Латинской Америке. В своих крупнейших работах Бакунина: «Федерализм, социализм и антитеологизм», «Кнуто-германская империя», «Государственность и анархия», автор пытался показать, что «…никакое государство, как бы демократичны ни были его формы, ...не в силах дать народу того, что ему надо, т.е. вольной организации своих собственных интересов снизу вверх, без всякого вмешательства». В своем труде «Бог и государство», Бакунин писал, что процесс общественного развития есть движение от «животного начала», есть борьба власти и анархии. В основе этого движения лежат идейные мотивы. Государство, по мнению Бакунина, возникло как порождение животного начала и поэтому оно противоречит «человеческой справедливости», является источником всех социальных зол: экономического неравенства, эксплуатации и т.д. Отсюда и главный лозунг анархистов – борьба против всех форм государства, его ликвидация как такового.

Такое отношение к государству обусловливалось в анархистских доктринах пониманием государства как основного источника человеческих бедствий. Поэтому позитивная программа анархизма провозглашала не замену одной формы государственной власти на другую, а ее полное уничтожение. Анархисты провозглашали «верховные права личности и народа и освобождение народных учреждений от государства». Вместо этого утверждается независимость каждой территориальной, земельной единицы, т. е. деревни, города, области, страны; взаимные соглашения заменяют собою понемногу законодательство и направляют отдельные частные интересы к одной общей цели, независимо от государственных границ.

Бакунин был убежден, что старый мир страдает родами нового мира и что бунт, перерастающий в революцию, облегчит муки родов. «Истина не теория, но дело, сама жизнь...» – утверждал Бакунин.

В итоге свой революционаризм он связывал с чрезвычайно примитивной схемой исторических состояний человечества: 1) животности, 2) мысли, 3) бунта. Из животных потребностей вырастает экономика, из мысли – наука, из бунта – свобода, трактуемая как отрицание государственности. Русский народ, по Бакунину, «глубоко и страстно ненавидит государство» и ему нужно помочь разбить оковы чуждой ему, исторически отжившей го­сударственности.

Идеи Бакунина оказали значительное влияние на другого известного русского теоретика анархизма князя Петра Александровича. Кропоткина (1842 – 1921), но если Бакунин акцентировал внимание на разрушительной стороне анархизма, то Кропоткин рисовал картину будущего «коммунистического» общества, к которому, по его словам, приведет развитие различных общин, свободных союзов работников. Он разрабатывал «созидательную» теорию анархизма, по многим параметрам близкого к коммунизму.

Петр Лаврович Лавров (1823 – 1900) был профессором мате­матики Артиллерийской академии, имел звание полковника. Принимал активное участие в общественной деятельности, был близок к Чернышевскому. В ранних своих работах он выступал как сторонник постепенных реформ, думал о «при­мирении прошедшего с будущим». Но, разочаровавшись в переменчивой политике Александра Второго, видя царящий в стране произвол, П. Лавров стал революционером.

В 1867 г. он был сослан в Вологодскую губернию, где написал свои знаменитые «Исторические письма». Именно Лавров с особой силой высказал мысль о «неоплатном долге» интеллигенции перед народом. Каждый образованный человек, по его мнению, должен постоянно помнить об этом долге, критиковать существующие порядки и доби­ваться «воплощения в общественных формах истины и справедливости». В конечном счете, подчеркивал Лавров, весь исторический прогресс происходит в результате усилий «критически мыслящих личностей» (то есть передовой интел­лигенции).

Лавров разделял веру в самобытность историче­ского развития России, общину как основу ее будущего социалистического строя. Утвердившись в мысли о необходимости социальной революции, он до конца своих дней стоял на этой точке зрения. Но вместе с тем он критиковал революцион­ный авантюризм и поспешность, которые, по его мнению, в деле революции не дадут ничего, кроме напрасных жертв. Насилие в революции, писал он, должно быть сведено к минимуму: «Мы не хотим новой насильственной власти на смену старой». Революция, считал Лавров, должна гото­виться неустанной пропагандой интеллигенции среди народа.

Петр Николаевич Ткачев (1844 - 1886) полагал, что ближайшая цель революционеров должна заключаться в создании хорошо законспирированной, дисциплинированной революционной организации. Такая организация, не тратя времени на пропа­ганду, должна захватить власть. Не просвещение народа должно предшествовать революции, а наоборот. Захватив власть, проповедовал Ткачев, революционная организация упраздняет учреждения, которые препятствуют установлению равенства и братства, и создает новые, которые таким целям соответствуют, при этом подавляет и уничтожает консервативные и реакционные элементы. В отличие от анархистов, Ткачев считал, что государство (притом сильное, центра­лизованное) должно сохраниться и после победы революции.

Будущий общественный строй он представлял коммунистическим, с ликвидацией частной собственности, экспроприацией орудий производства. Это не совпадало с идеалами русского крестьянства, но Ткачев считал, что оно должно слепо повиноваться и идти за «революционным меньшинством».

Подводя итог развитию русской политической мысли столь длительного периода, можно констатировать, что она прошла тот же путь, что и современная ей Европа, хотя временами и отставала от нее. На это были объективные причины, выразившиеся в особенностях исторического развития России. Многие вопросы, обозначенные русскими мыслителями прошлого актуальны и сегодня.

Лекция № 5. Политическая мысль России ХХ века.

План

1. Русская политическая мысль начала ХХ века.

2. Русский марксизм. В.И. Ленин.

3. Политическая мысль в СССР и современной России.