- •От редактора
- •Введение
- •1. Освоенная территория — совокупность используемых коллективом земельных угодий с их
- •65; Ellen, 1982, 74-78, 104-117; Hardesty, 1977, 15—16; Vayda, 1976, 645. Критический анализ этого подхода см.: Vayda,
- •12 Рождений. В двух общинах (Аван и Сиреники) с наиболее полной регистрацией за 1930-е годы 48
- •2,47. Считается, что при двух взрослых живых потомках каждой пары идеальная популяция
- •XIX в. Д. Фут определил ежедневную норму потребления для мужчин в 3000 ккал, женщин и стариков
- •1907 Г.). Определить размер этого потока крайне сложно, поскольку он зависел от колебания цен
- •300 Песцов (в среднем по 1,5 шт. На семью) и 75 лисиц. В том же году в четырех южных общинах
- •6 И. И. Крупник 81
- •82 23 Богораз, 19016.
- •1985, Имтук), м. Юхак (1927-1979, Имтук), в. Нутаугье (1914, Сиреники), п. Напаун (1912-1983, Аван), в. Акка (1922,
- •400 Мешков муки для собственного потребления, что могло обеспечить 17 % годовых энергетических потребностей. В 1908 г.
- •XVIII вв. Оказали успешное сопротивление казачьим отрядам и сумели отстоять свой особый статус в
- •1930-Х годов выявили очень резкие различия в питании, составе рационов богатых и бедных
- •1930-Е годы в различных районах Севера 22. Эти же исследования впервые подробно охарактеризовали
- •2/3 Возможной при рациональной, научно обоснованной системе хозяйства 44.
- •125 И 876 000 ккал в год. Однако, как и в случае с эскимосами, эту норму удобнее округлить до
- •4 % (В целом для всех чукчей-оленеводов Камчатского округа в 1926 г.) и даже 11 % (чукчи
- •8 И. И. Крупник 113
- •1960-Х годов). Они сопровождались большим количеством льдов в летние месяцы, холодными
- •73° С. Ш., выходя на очень широком фронте к побережью Северного Ледовитого океана51.
- •1830, 1855, 1885 И 1925 гг., разделенными резкими спадами61.
- •XVII в. Размеры отдельных стад не превышали 100 голов 7. Следовательно, мясо для питания и
- •350 Семей '°, общее поголовье домашних оленей в тундрах восточной части Европейского Севера
- •XX в. Также долган и нганасан — не использовать оленей для транспорта в летнее время.
- •4) Эпохами максимума диких оленей в тундровой зоне Евразии, поскольку по своим
- •XX в. Он характеризовался, как уже отмечалось, смешанной промысловой формой жизнеобеспечения с
- •XVIII в.); примерно столько же или чуть меньше — у оленных коряков (с конца XVII по вторую
- •1200—1300 Человек. К концу XVIII в. Она возросла до 1,5 тыс. Человек, а затем всего за 50—80 лет
- •XVIII — началом XIX в. Такое же «волнообразное» развитие с чередованием периодов подъема и
- •XVIII вв., когда эскимосы постепенно оставили обширные районы на побережье Чукотки, они сконцен-
- •12 И. И. Крупник 177
- •150 Лет спустя, во второй половине XVIII в., потомки бывших береговых зверобоев, давно
- •1920-Е годы на долю местных зверобоев приходилось 4/5 всех морских животных, добываемых на
- •1955 Г. Среди более 300 жителей эскимосского поселка Гэмбелл на о. Св. Лаврентия американский
- •13 И. И. Крупник 193
- •XVII — xvj1i вв."
- •0,2 До 0,7 °/0о) • Это значит, что община в 100 человек увеличивалась на 1 человека за 30 лет и на 3
- •XVIII —начала XX в.23 Как известно, некоторые авторы провозглашают инфантицид формой
- •XIX в. Стада снежных баранов-толсторогов (Ovis dalli) на севере Аляски, когда уменьшение
- •100 И более человек — явление скорее исключительное. Такие «сгустки» населения были
- •1000 Лет, чтобы не только освоить гигантскую «экологическую нишу» Северной и Южной
- •15 И. И. Крупник 225
- •Литература
- •1500 Г. // Землеведение. 1908. № 2. Боголепов м. А. Наступающие возмущения климата (по историческим данным).
- •1927 Г. // сэ. 1932. № 4. Богораз-Тан в. Г. Оленеводство. Возникновение, развитие и перспективы //
- •16 И. И. Крупник 241
- •VII мкаэн. 1964. Пидопличко и. Г. Позднепалеолитические жилища из костей мамонта на Украине.
- •4. Masnik g., Katz s. Adaptive childbearing in a North Slope Eskimo community //
- •1000 Ar // Grjfnland. 1982. № 5-6-7. Wenzel g. W. Resource harvesting and the social structure of native communities //
- •Список сокращений
- •Summary
- •Оглавление
XX в. Он характеризовался, как уже отмечалось, смешанной промысловой формой жизнеобеспечения с
преобладанием охоты и рыболовства. Пищей жителям тундры служило мясо диких оленей, птица и
рыба; одежда и жилище изготовлялись из шкур диких оленей или других зверей, добываемых охотой.
Немногочисленные домашние олени использовались только для транспорта и, возможно, некоторых
ритуальных целей.
Следующий этап — период зарождения крупностадного оленеводства. Он начинается с быстрого роста
поголовья домашних оленей и появления крупных стад — сначала в сотни, а затем и тысячи голов во
владении отдельных хозяев или стойбищ. Этот процесс, однако, далеко не сразу привел к смене
системы природопользования и переходу к производящему хозяйству. Многочисленные источники
свидетельствуют, что на этом этапе в жизнеобеспечении тундровых кочевников ведущую роль по-
прежнему играли охота и рыболовство, причем порой в ущерб интересам оленеводства 27. Годовой
хозяйственный цикл тундрового населения все так же делился по сезонам в зависимости от
преобладающего вида промыслов; пищу, материалы для изготовления жилища, бытовых нужд, обмена
и выплаты повинностей, как и раньше, поставляла преимущественно охота на диких оленей,
дополняемая другими видами охоты, морским промыслом и рыболовством.
Яркую характеристику жизнеобеспечения сибирских тундровых ненцев в середине XVIII в. дал В. Ф.
Зуев, участник Академической экспедиции 1768—1774 гг. «Их (самоедов, т. е. ненцев. — И. К.)
экономию можно разделить так, что рыболовство — их пропитание, а олени — богатство заключают.
Оленные мужики, которые стадам своим счету не знают, равным образом жалуются на голод во время
недостатку рыбы, как и бедные. А богатый сносит тот же голод. . . а оленей своих бить жалеет» 28.
Интересно, что почти так же характеризуют источники жизнеобеспечение других групп европейских и
западносибирских ненцев в XVIII в., оленных чукчей и коряков в первой половине — середине XVIII
в., нганасан, части энцев и северных селькупов
153
в середине — конце XIX в., скандинавских саамов до конца XVIII в.29 У всех этих народностей в
то время поголовье оленей насчитывало многие тысячи голов, но домашние олени по-прежнему
использовались только как транспортные животные. Их очень берегли и забивали в пищу только
при самых крайних обстоятельствах, причем старались делать это особым способом, считая
недопустимым проливать их кровь 30. Мясо промысловых животных, особенно диких оленей,
считалось у кочевников более престижной и лакомой пищей, а к мясу домашних оленей
относились сравнительно равнодушно31.
Эти факты рисуют странное, на первый взгляд, несоответствие социальной и
жизнеобеспечивающей (производственно-пищевой) роли крупностадного оленеводства в
начальный период его развития. Такое «несоответствие» можно объяснить лишь тем, что переход
к крупностадному оленеводству у тундровых кочевников в XVIII в. не был впрямую вызван
кризисом прежних видов деятельности или истощением традиционных пищевых ресурсов, как
считали многие исследователи. Значит, зарождение производя щего скотоводства (пусть и в такой
своеобразной, «арктической» форме) не всегда бывает связано с кризисом охоты на крупных
копытных или существованием уже развитого оседлого земледелия. В данном случае, как видно,
оно началось в условиях промысловой экономики с очень давними элементами транспортного
скотоводства, в сравнительно благоприятный период ее развития.
Отдельно следует отметить роль истребления диких оленей в развитии тундрового оленеводства.
Часто утверждается, что численность диких оленей в тундрах Евразии уменьшалась параллельно с
ростом домашних или даже резко сократилась еще до появления крупностадного оленеводства 32.
С таким мнением трудно согласиться: в целом для тундровой зоны Евразии этот процесс был
весьма продолжительным и имел ярко выраженный волнообразный характер. Как показывают
материалы, приведенные в главе 4, в эпохи, благоприятные для северного оленя, параллельно с
укреплением домашнего оленеводства росла и численность диких оленей. Такие сведения по
некоторым районам Севера имеются для середины XVIII в., начала и самого конца XIX в. и
особенно для середины XX в., когда в 1960 — 70-е годы во многих частях евразийской тундры (на
Таймыре, в Северной Якутии, Кольском п-ове) наблюдался рост поголовья диких оленей.
Периодические увеличения численности диких оленей сыграли, видимо, важную роль в развитии
крупностадного оленеводства, особенно в его начальный период. Изобилие охотничьих ресурсов
обеспечило аборигенам тундры необходимое время для постепенной социальной перестройки
общества охотников-оленеводов, выработки нового годового хозяйственного цикла и системы
жизнеобеспечения, приобретения опыта выпаса и охраны крупных стад. Оленеводы начали
регулярно убивать собственных домашних животных, питаться их мясом и одеваться в их шкуры
не сразу же при переходе от охоты на дикого оленя к такой же «охоте на
154
домашнего» (как считал в свое время В. Г. Богораз) 33, а лишь по прошествии некоторого периода,
необходимого для ломки всех прежних психологических стереотипов и представлений, направ-
ленных на максимальное оберегание стад домашних оленей. Без этого становление продуктивного
оленеводства как господствующей формы жизнеобеспечения в тундровой зоне было бы невоз-
можным 34.
Такой переходный период в развитии крупностадного оленеводства, судя по этнографическим
материалам, мог растягиваться на 80—150 лет, или время жизни нескольких поколений. Он занял,
видимо, не менее 50—80 лет у европейских ненцев и оленных чукчей (с начала XVIII до конца