Шнарх

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

Что представляет собой человеческое сексуальное желание?

Человеческое сексуальное желание представляет собой самую сложную форму сексуальной мотивации среди всех живых существ. Это сочетание генетического программирования и переменных жизненного опыта, результатом которого является самый поразительно изощрённый и разнообразный секс на планете Земля. После нескольких сессий Кэрол начала наконец осознавать то, что она, как и большинство людей, фокусировалась только на трех характеристиках сексуального желания:

Биологическое программирование на воспроизведение нашего вида. Все аспекты сексуального желания имеют какие-то биоэволюционные основы. Даже несмотря на неполноту нашего понимания того, как гормоны, запахи («феромоны») и ритуалы ухаживания воздействуют на химию нашего мозга, мы приписываем этой биологической основе величайшую важность; при этом на самом деле переоценивая влияние биологии на сексуальное желание. Биологические факторы действуют в основном на примитивные части нашего мозга, которые у нас те же самые, что и у других млекопитающих и рептилий.

Освобождение от напряжения. Это обычно называют словами

«озабоченность», «синие яйца» или «зуд в промежности».

Стремление к сексуальному удовольствию. Это напоминает концепцию Зигмунда Фрейда о том, что нас побуждает инстинктивная сексуальная энергия (либидо или сексуальная потребность), и оно организовано вокруг «принципа удовольствия» – мы стремимся к удовольствию и избегаем боли.

Если верить в то, что сексуальное желание представляет собой всего-навсего результат «естественного» биологического побуждения, то тогда можно было бы ожидать постоянного наличия сексуального желания. И такие верования и формируют нашу картину сексуального желания как такового. Например, подумайте, как мы спрашиваем друг друга: «Ты хочешь заняться сексом?» Этот вопрос касается желания определенного типа поведения и готовности приступить к нему. И оно не имеет никакого отношения к желанию к своему партнеру или желанию, которое будет продолжаться во время всего полового акта. Реальным вопросом было бы «Ты хочешь во время секса?», или «Ты хочешь меня?» Само понятие желания во время секса мало прояснено в большей части умов, потому что это совсем не то, о чем думаешь, когда считаешь сексуальное желание в первую очередь биологическим. Некоторые люди ожидают, что никто и не должен хотеть во время секса, во время секса нужно быть удовлетворенным (если, конечно, вам попался хороший партнер). И тем не менее, особенно если вы зависите от отраженного ощущения себя, разве вам не хочется, чтобы ваш партнер жаждал вас и страстно дышал из-за вас, когда вы вместе? Другие рассматривают секс как накопленное напряжение, которое наконец получает возможность разрядиться через оргазм. Однако, как было выше указано, это один из наиболее низких уровней понимания сексуального желания. Мы просто не привыкли думать

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

эмоционального желания своего партнера – преданности, жара, влюбленности... любви.

Сексуальное желание – это чувственность в действии. Чувственность связана с теми способами, которыми мы хотим вовлечь нашего партнера – нашими предпочтениями в плане сексуального поведения и стиля. Она выражает то, каким образом секс закодирован в нашем умственном мире. И семья, и жизненный опыт – все это оставляет свой след.

Сексуальное желание – как и удовлетворение – отчасти определяется нашей культурой. Общество определяет то, что нас возбуждает и как мы переживаем наше собственное желание. Обнаженная женская грудь считается «сексуальной» в западной культуре, но служит совершенно прагматическим целям у африканских племен. В прошлые века японских мужчин соблазняли окрашенные белилами женские шейки и «ножкилотосы» (покалеченные перевязанные ступни). На одном острове неподалеку от побережья Ирландии люди редко занимаются сексом, а когда это бывает, то они не снимают одежды. Представьте себе, как такой вот житель ирландского острова женился бы на представительнице полинезийской культуры, в которой секс считается праздником. В каждом обществе есть свое определение сексуального удовлетворения – и оно становится частью нашего нормального невроза.

Человеческое сексуальное желание – это сложно. И хотя наиболее фундаментальные аспекты нашей сексуальности заложены в биологии, гормоны не управляют нашим желанием в той степени, в которой нам думается. На самом деле современные исследования предполагают48, что выделение некоторых «связывающих» гормонов происходит после, а не до начала сексуального поведения. Перед лицом такой сложности становится неудивительно, что тонкая динамика желания очень легко расстраивается.

Марсель Пруст сказал, что в плане отделения ваших мыслей от того, что вы говорите, ничто не сравнится с сексуальным желанием. Или, как говорят в наши более вульгарные времена, «у стояка нет мозгов; у влажной киски нет совести». Но сам тот факт, что многие люди так и живут, не делает это правдой. Физиологическая связь существует; использовать ее или нет – вопрос выбора. Сделать так, чтобы думающая часть нашего мозга (неокортекс) управляла нашим сексуальным желанием – это впечатляющее (и уникально человеческое) достижение.

ВГлаве 3 мы видели, как чувства и мысли влияют на общий уровень стимуляции.

Ипо поводу желания тут можно высказать один очень важный момент: наш мозг является нашим самым большим сексуальным органом. Мы отметили три способа, которым неокортекс воздействует на сексуальность (и желание):

48 Окситоцин и другие гормоны гипофиза скорее следуют, чем предшествуют сексуальному поведению. См. M. S. Carmichael et al. (1987). Oxytocin increase in human sexual response. Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism, 64, 27–31.

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

Способность неокортекса регулировать сексуальные импульсы означает, что понимание человеческого сексуального желания требует чего-то большего, чем чистая модель «биологических побуждений».

Наша способность приписывать сексу множество смыслов повышает нашу подверженность сексуальным дисфункциям и низкому сексуальному желанию.

Наш умственный мир является огромной частью нашего сексуального потенциала, и природа и нюансы нашего сексуального желания играют большую роль.

Давайте рассмотрим другие части нашего мозга в отношении к сексуальному желанию, чтобы вы могли увидеть более широкую перспективу. В основе своей мозг состоит из трех частей49, которые обладают повышающейся эволюционной сложностью: рептильный мозг, маммальный мозг и неокортекс. Наиболее примитивная часть нашего мозга, рептильный мозг, является общей с рептилиями, вследствие общего эволюционного пути развития (он находится в задней части мозга, которая расположена непосредственно наверху нашего позвоночника, и занимается контролем базовых функций, таких как дыхание, пищеварение и экскреция). По мере эволюции у людей появился большой «средний мозг» (маммальный мозг, или кортекс). На более поздних этапах эволюции расширилась лобная часть черепа, предоставляя пространство для неокортекса, самой большой (и самой «человеческой») части нашего мозга. Эта триединая структура мозга и является причиной того, почему близость и сексуальное желание представляют собой такой запутанный предмет.

Человеческое сексуальное желание возникает на базе всех трех частей мозга50. То, какая часть мозга задействуется, определяет характер нашего желания. В реальности, конечно, мы переживаем смесь всех трех уровней, но на практике все равно полезно различать «неокортическое», «маммальное» и «рептильное» желания. Это определяет различие между выбором своего партнера и «половой охотой» или «течкой»; креативным сексом или предопределенным совокуплением/размножением; любящим союзом и натуральным отбором. Вопрос в том, на что делается упор.

Гормоны и озабоченность – это проявления маммального и рептильного разделов нашего мозга. Склонность общества придавать особый вес

49Это описание носит название «триединого мозга» и разработано Полом МакЛином (Paul MacLean). Модель триединого мозга хорошо сочетается со взглядами Мюррея Боуэна на то, что многие человеческие эмоции находятся вне рамок сознания или осознанного контроля (т.е. по природе скорее относятся к лимбике, чем к неокортексу), и она сильно повлияла на разработку теории дифференциации. См: MacLean, P. D. (1982). On the origin and progressive evolution of the triune brain. In E. Armstrong &D. Falk (Eds.), Primate Brain Evolution: Methods and Concepts (pp. 291–316). New York: Plenum.

50Некоторые популярные терапевтические подходы также упоминают триединый мозг, вследствие чего многие люди ошибочно предполагают, что «вы все говорите об одном и том же». Наш подход отличается от всех прочих, потому что в других подходах (а) ставят акцент на маммальной части мозга, (б) фокусируются на неспособности остановить регрессию в периоды тревожности, и (в) подчеркивают потребность в безопасности – и наличии ее гарантии от партнера. В модели на базе дифференциации, которую вы изучаете тут, фокус ставится на неокортексе, на вашей способности задействовать свой неокортекс и утешать себя в моменты страха, угрозы или давления.

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

маммально/рептильному сексуальному желанию можно наблюдать в том, каким образом юридическая система относится к чувственности – как к чему-то заразному. Законодатели утверждают, что общество должно ограничивать доступ к сексуально возбуждающим материалам, для защиты тех, кто может «перегреться» и потерять контроль над собой – так сказать, во избежание восстания людей-рептилий. И хотя без ограничений тут не обойдешься, конечно, такой особый акцент на этом неуместен. Иногда было бы и неплохо, если бы дело обстояло именно так. Разве не было бы замечательно, если бы страсть партнера автоматически бы заводила и нас? Разве не было бы классно, если бы мы могли разом зажечь в партнере огонь? Но на самом деле это не так уж просто – и это нас

ирасстраивает.

ВГлаве 4 я указывал, что дифференциация определяет, на каком уровне (и какого типа) близость будет для нас приемлемой – насколько сильно мы будем готовы рисковать в любви. Дифференциация также позволяет обладать тем типом желания, которым хочет обладать большинство из нас: «переднемозговым» неокортическим желанием. Это то, что делает секс личностным. Мы хотим, чтобы нас хотели (выбирали). А сделать это может только неокортекс. Ваш неокортекс определяет, с кем вы будете (или не будете) заниматься сексом, как вы будете (или не будете) это делать, ради чего вы будете (или не будете) это делать и что это означает для вас – конечно, при условии, что именно неокортекс является той частью вашего мозга, которая заведует всем этим шоу. К сожалению, часто это далеко не так.

Вбольшинстве обстоятельств желательно, чтобы поведение определял неокортекс, потому что именно он обладает огромнейшей адаптивной изощрённостью и вариативностью. Быстрые примитивные реакции срабатывали лучше всего в ситуациях угрозы жизни доисторических млекопитающих. К сожалению, угрозы нашей идентичности и эмоциональной безопасности часто приводят к включению похожих реакций. При возникновении достаточно высокого уровня межличностного давления и тревожности выживательные реакции, жестко «прошитые» в рептильном и маммальном разделах мозга, забирают контроль у неокортекса себе. Тревожность повышает импульсы атаковать, подчиниться или сбежать. Чем к большему уровню тревожности и давления требуется приспособиться, тем больше вероятность такого включения. Когда это происходит часто, мы вешаем на это ярлык «низкой адаптивности».

Грубо говоря, то, какая часть вашего мозга будет доминировать, и будет определять то, какие характеристики вы будете проявлять. Попав в ситуацию интенсивной тревожности, похожей на угрозу жизни, вы начнете вести себя как рептилия. У рептилий и сильно напуганных людей есть две общих характеристики: у них отсутствует чувство юмора и они пожирают свое потомство. Отношения при этом не бывают спокойными или стабильными. Несмотря на то, что вы несете ответственность за то, что вы творите в такие периоды, понятие о наличии «выбора» тут ошибочно, потому что в это время та часть вашего мозга, которая выбирает (неокортекс) ничего не контролирует. «Уроки справедливости» в этот момент обычно забываются, потому что у рептилии нет понятия справедливости.

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

Только поставив свою тревожность под лучший контроль, вы перестаете скалить зубы и коситься на горло своего партнера. Вы действуете так, как это делают млекопитающие: у вас проявляется способность к родительско-детской заботе и образованию пар (как у гусей, которые «импринтируют» себе своего партнера) – но не к близости, не к выбору партнера или согласию быть выбранным. Человеческое сексуальное желание возможно только тогда, когда происходящим управляет ваш неокортекс. Маммальная и рептильная части вашего мозга следуют лозунгу 60-х времен свободной любви: «Если ты не можешь быть с тем, кого любишь, люби того,

скем ты сейчас».

ВГлаве 4 мы говорили, что дифференциация – это способность утешать свои собственные тревоги и эмоциональный иммунитет против инфицирования чужими тревогами. Это понижает вероятность регрессии функционирования, вызванной включением тревожности, которая ограничивает вашу способность к близости и желанию к своему партнеру. Различия в сексуальном желании в эмоционально связанных отношениях являются главным примером того, как «требование приспосабливаться» генерирует тревожность. Именно поэтому супруги во время спора о сексе начинают вести себя как рептилии.

Много лет требуется для развития необходимого уровня дифференциации, позволяющего неокортексу не терять контроль. И это одна из причин того, почему у человека имеет место самый долгий (и самый сложный) период постпубертатного сексуального развития среди всех животных Земли. Еще одна причина:

неокортическое сексуальное желание нужно развивать. Сделать так, чтобы неокортекс управлял вашими желаниями, означает не просто контролировать их. Это также связано с их созданием, с фантазией и придумыванием новых вещей. Так называемое «бездумное погружение в чувственность» на самом деле требует осмысления и творчества – это «секс думающего человека».

Вероятно, вас не удовлетворит секс на уровне ящерицы (или млекопитающего животного). С другой стороны, иногда прямо хочется, чтобы партнер мог вести себя в постели как «настоящее животное». Заниматься сексом с «сексуальным хищником» может быть приятно, если этот «хищник» хорошо себя контролирует; при этом тонкость нюансов и вариативность поведения может быть весьма высокой. Именно тут важна роль дифференциации и неокортекса.

Это прояснение по поводу мозга и сексуального желания имеет важное практическое применение; об этом стоит помнить, когда вы будете читать об «инструментах» единения в следующих пяти главах. Если вы не оцените должным образом неокортические аспекты секса, то все эти инструменты у вас могут сократиться до бездумных упражнений на «фокусировку на ощущениях».

Для Кэрол понимание неокортической основы желания имело практические последствия. Она перестала ожидать от себя желания к сексу и стала интересоваться собственным паттерном желания. Вместо того, чтобы рассматривать домогательства как определяющую силу из прошлого, которая все собой объясняет, она стала искать другие факторы, которые могли влиять на ситуацию. Она перестала фокусироваться на тех сексуальных чувствах, которые возникали вначале и пропадали потом. Вместо этого она начала отслеживать

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

другие чувства, которые проявлялись во время секса и вмешивались в то, что происходит. Она даже сделала еще один шаг: может быть, эти «мешающие» чувства на самом деле присутствовали постоянно? Может быть, они уже были сильно проявлены в самом начале, просто она была слишком возбуждена, чтобы их заметить?

Все это было возможно. Каждый вариант мог отражать иную эмоциональную возможность. У Кэрол не было ясной карты, но, по крайней мере, она знала, где можно что-то искать. До этого момента ее желание или его отсутствие просто было неизменной постоянной. Теперь же Кэрол вместе со мной могла поискать нюансы, хотя ни один из нас не был уверен в том, что именно мы ищем. Моим вкладом были мои знания в области секса и семьи; вклад Кэрол был в ее интуиции и реакциях, и особенно в исследовании своих реакций в постели. Мы начали в мелких деталях обсуждать то, что они делали с Уорреном: кто что кому делал и как каждый себя чувствовал по этому поводу. Уоррену было дискомфортно в отношении нашего «покадрового анализа», но тот себя оправдал.

В общем и целом ничего удивительного не обнаружилось. Проблема Кэрол свелась к неизбежной истине: она подходила к сексу точно таким же образом, как и к собственной жизни. Но в том, как этот паттерн разыгрывался в постели, проявлялась элегантность, ради которой многие драматурги бы пошли на немалые жертвы. Как в конце хорошего детектива с убийством, тут хотелось шлепнуть себя по лбу и вскричать: «Ну конечно!» Что, если конкретный шаблон реагирования проявлялся по мере развития отношений Кэрол – сексуальных, в том числе? Что, если один и тот же паттерн, развивавшийся месяцами и годами, потом самовоспроизводился в микрокосме каждой конкретной сексуальной встречи?

Для Кэрол вопрос состоял не в том, чтобы полюбить секс. Она его и так любила. Кэрол начинала секс с Уорреном – как и все свои отношения вообще – с мыслью «А кому я вообще могу быть нужна?» И это еще когда она была в состоянии «интереса к сексу». На самом деле ее чувство неполноценности мобилизовало ее на начало секса – но не способствовало при этом желанию секса: это было желание отраженного ощущения себя. Вот почему она изначально «желала» секса в начале каждого сексуального опыта (и каждых отношений). Сексуальное желание ее партнера к ней облегчало ее тревожность и давало ей ощущение собственной ценности и безопасности, временно гася навязчивые мысли.

Однако как только она серьезно вовлекалась в секс – или в отношения – страхи Кэрол пережить отвержение успокаивались, и вместе с ними остывала и ее мотивация заниматься сексом. Ее фокус в этот момент переключался на другой базовый вопрос, запрятанный на этот случай в загашнике: ощущение, что она обязана служить другим, чтобы те ее любили. В случае Кэрол – как и во многих других, которые я наблюдал – ее стремление к получению отраженного ощущения себя тотально разрушало ее сексуальное желание. Оно заставляло ее начинать секс, и оно же, удовлетворившись, выключало ее из него. (Отчасти поэтому я раньше говорил о том, что зависимость от принятия и подтверждения со стороны партнера оказывает гигантское негативное влияние на сексуальное желание). Это показывает, каким образом тревожность при некоторых обстоятельствах может

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

«помогать» сексуальной мотивации, но она не имеет никакого отношения к желанию к своему партнеру, да и к сексу тоже.

В гуще всей этой суматохи факторов, воздействовавших на Кэрол во время секса, происходила битва за дифференциацию: в Кэрол развивалось цельное ощущение себя. Тревожность изначально загоняла ее в секс, а затем начинали срабатывать обиды и стремление не предавать себя перед лицом своих страхов. Таинственная, но устойчивая потеря желания у Кэрол было ее способом посметь сказать «Нет!» своему партнеру (в этом случае, Уоррену) – «нет» идее «сначала надо дать, потом получить», «нет» эксплуатации и отчужденности, «нет» прошлым домогательствам. То, что Кэрол считала своей «проблемой», на самом деле было проявлением ее здоровой части, которая пыталась защищаться и держаться за себя.

Кэрол не осознавала того, что ее «проблема» была на самом деле задачей развития, с которой сталкивается каждый. Она рассматривала ее только как вредные последствия прошлого, которые нужно устранить. Она никогда не подозревала, что находится в процессе «решения прошлого в настоящем». Если все это представляется вам крайне сложным – да, так оно и есть, – именно это я и стараюсь вам продемонстрировать по поводу сексуального желания!

Я спросил у Кэрол, что она чувствовала, когда ей хотелось чьих-то прикосновений. Ее ответ не мог быть более ясным. Она немедленно сменила тему на «А по какой причине кто-то может захотеть прикасаться ко мне?» У нее были трудности с тем, чтобы услышать свой собственный голос (не говоря уже о том, чтобы уделить ему внимание), потому что она жила свою жизнь в соответствии с тем, какой, по ее мнению, ее видели другие люди. Уоррен, в совершеннейшем контрасте, действовал так, словно он был центром всего мира, требуя, чтобы Кэрол потакала малейшей его прихоти. Кэрол ревновала и обижалась на его эгоистичность.

«Когда у Уоррена происходит оргазм, он, похоже, улетает в какой-то свой собственный мир!» – жаловалась она.

«Может быть, это внутренний мир, который ты не можешь найти и подтвердить у себя?» – предположил я. «Когда ты отрезана от своих воспоминаний и эмоций и обесцениваешь свои восприятия, куда ты можешь пойти внутри себя? Ты отключаешь настройку на себя. Это не то место, в котором ты хотела бы оказаться...

пока».

Вопрос перед Кэрол встал фундаментальный: развить внутреннее ощущение себя, которое она могла бы ценить, поддерживать и жить в соответствии с ним. В итоге эта задача развития оказалась ее дорогой к чему-то большему, чем просто «хороший секс». Но даже тот сложный процесс, который я только что описал, не полностью объясняет паттерн желания Кэрол. Тут были задействованы и другие вопросы – и не все они относились лично к ней.

Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены

(Тот факт, что детские проблемы начинают разогреваться в котельной брачного конфликта, не означает, что они являются «причиной» сексуальных трудностей).

Брак можно уподобить экологии52. Любое небольшое изменение (вымирание вида, сокращение площади ливневых лесов, разливы нефти и т.п.) влияет на состояние земли в целом, что, в свою очередь, влияет на каждую из этих небольших частей53. Вы и ваш супруг являетесь сложными сущностями, состоящими из физиологических подсистем (например, эндокринной, дыхательной, выделительной), а также подсистем эмоциональных и психологических (например, бессознательных процессов, вопросов родительской семьи, регуляции тревожности и функционирования мозга, как обсуждалось выше). Любя друг друга и живя вместе, вы создаете новую и более крупную сущность (брак), которая сама по себе является частью еще больших сущностей (сети родственников, социума, общества в целом), и дает начало еще более крупным сущностям (нациям, эволюции человека). Каждый более высокий уровень содержит части, отсутствующие на более низком; каждый более высокий уровень больше суммы составляющих его частей или действия всех его компонентов.

Вот как это связано с сексуальным желанием: распространенная тенденция сводить все сексуальные / брачные проблемы к одному из лежащих в их основе процессов (или к простому набору этих процессов) теряет из вида сложность структуры брака и человеческой сексуальности. Оживление сексуального желания не так просто, как «разрешение болей прошлого». Некоторые аспекты сексуального желания встроены в систему брака и не могут быть отремонтированы, перестроены или устранены; они являются частью машины для выращивания людей, которой является брак. В последней части этой главы я покажу вам, почему низкое сексуальное желание является нормальным этапом развития в эволюции эмоционально слитых людей.

В браке мы создаем новый процесс за пределами самих себя – и становимся неотъемлемой частью этого процесса. Конечным результатом этого являются взлеты и падения сексуального желания в браке. С браком нужно работать на уровне его реальной сложности. Может ли кто-либо отслеживать все уровни человеческого существования одновременно? Нет, но проблема и не в этом. Проблема в том, что мы ошибочно рассматриваем каждый индивидуальный кусок таким образом, что это на самом деле вступает в противоречие со всеми другими или изолируется от них. Нам не требуется выдумывать, как совместить все эти уровни воедино – потому что они уже совмещены. Наша задача – оставаться открытыми к наблюдениям того, как эти уровни взаимодействуют и формируют цельную систему.

52James Maddock, Ph.D., первым указал мне на эту уместную аналогию.

53Кен Уилбер создал термин холон с целью подчеркнуть частично-целостную природу всего сущего. В книге «Секс, экология и духовность» объясняется, почему всё является холоном.