3.2. Становление образовательной политики большевиков

Октябрь 1917 г. стал важнейшим рубежом в социально-экономической и политической жизни российского общества и государства, на десятиле- тия определившим особый путь развития нашей страны. Далеко не всеми октябрьские события были восприняты в тот период с удовлетворением. Значительной частью населения они были оценены как насильственный вооруженный переворот, в результате которого большевиками была узур- пирована государственная власть. Характерно в связи с этим принятое в первые послеоктябрьские дни заявление Всероссийского учительского со- юза (ВУСа), в котором подчеркивалось: «Партия большевиков в своем не- доверии к разуму народа и преступном посягательстве на святыню Учре- дительного собрания предпочла основать свою власть не на чистых бюлле- тенях свободных граждан, а на штыках, обагренных братской кровью».

Не менее резко отозвался на переворот Петроградский учительский союз, являвшийся составной частью ВУСа. В резолюции Общего собрания этой организации заявлялось, что она «считает захват государственной власти одной партией, вопреки воле большинства народа, изменой Родине, преступлением перед революцией, попранием основных принципов социа- лизма и демократии».

Всероссийский учительский союз стал главной общественной силой, возглавившей развернувшуюся среди педагогов кампанию протеста против большевистской власти. Он заявлял о необходимости «борьбы с больше- визмом, губящим русское государство и народную культуру». Вместе с тем, руководство ВУСа, было осторожно в призывах к радикальным мето- дам борьбы, например, к забастовке. В первые послеоктябрьские дни ВУС заявлял, что он «решительно отвергает учительскую забастовку как метод борьбы». Однако спустя месяц позиции руководства организации в этом отношении поколебались. Совет ВУСа, призывая учительство продолжать борьбу «путем устного и печатного слова», «путем непризнания и непод- чинения власти», теперь добавлял, «в крайних случаях путем политиче- ской забастовки». На деле все это вылилось фактически во всеобщую заба- стовку учителей, которая продолжалась до весны 1918 года.

Таким образом, в первые послеоктябрьские дни большевики столкну- лись с активным неприятием их власти со стороны значительной части на- селения. Это был вынужден признать лидер большевиков В. И. Ленин. Да- вая оценку сложившейся в тот период времени ситуации, он подчеркивал:

«Главная масса интеллигенции старой России оказывается прямым против- ником Советской власти, и нет сомнения, что нелегко будет преодолеть со- здаваемые этим трудности». В этих крайне сложных условиях большеви- кам предстояло определить свою дальнейшую стратегию и тактику в об- разовательной сфере.

Главной для большевиков становилась задача поиска своих сторонни- ков среди учительства. Формирование социальной опоры основывалось на имевшем место значительном расслоении российского учительства как по статусу, так и имущественному положению. В этих условиях власти важно было найти те социальные группы, на которые можно было опереться в столь сложной ситуации с тем, чтобы постепенно увеличивать число своих сторонников. Реализация большевиками этой политики привела к созда- нию новой общественной организации – Союза учителей-интернациона- листов, которая должна был стать противовесом Всероссийскому учитель- скому союзу .

В руководстве Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) не было единства по вопросу об отношении к Всероссийскому учительско- му союзу и Союзу учителей–интернационалистов. Тем более что к весне

1918 г. стала заметно меняться и позиция ВУСа в отношении взаимодей- ствия с советской властью: от тактики бойкота организация переходила к политике сотрудничества с государственными структурами.

Однако большевистские властные структуры не спешили принять фак- тически протянутую им руку. Более того, к сожалению, превалировали силы, выступавшие решительно против какого-либо взаимодействия с ВУ- Сом, ориентируясь, главным образом, на насильственное подавление вся- кого неприятия новой власти, проводимой ею политики.

Реализуя политическую линию, направленную на создание своей со- циальной базы в педагогической среде, власть предпринимала усилия по ее расширению и росту. Опора только на сравнительно узкую, хотя и стой- кую группу учителей-интернационалистов была малоперспективна. Для критики позиций ВУСа и пропаганды большевистских идей использова- лись созванные в июне 1918 г. съезд учителей-интернационалистов, в июле - Всероссийский учительский съезд. На них принимались резолюции, не только обвинявшие ВУС в контрреволюционной деятельности, но и призывавшие отказаться от всякого сотрудничества с ним.

Одновременно с этим Всероссийский учительский союз своими дей- ствиями показывал, что фактически отказывался от многих заявлений и шел на сотрудничество с властью. Однако большевики вели дело к реаль- ному разгрому «контрреволюционной» организации, переходу ее членов полностью и безоговорочно на позиции советской власти. Завершилась эта борьба официальным запрещением ВУСа. В декабре 1918 г. было изда- но постановление ВЦИК, в соответствии с которым обвиненный в контрреволюционной деятельности Всероссийский учительский союз рас- пускался.

Власть понимала, что завоевание ею прочных позиций в сфере образо- вания возможно не только и не столько путем борьбы с оппозицией, сколь- ко проведением образовательной политики, соответствовавшей обществен- ным интересам. Официально провозглашенная большевистской властью политическая линия в сфере образования состояла в разрушении старой школы и построении новой на принципиально иных основаниях. Нарком просвещения А. В. Луначарский в своей речи на I Всероссийском съезде по просвещению в августе 1918 г. подчеркивал: «Совершенно ясно, что школа подлежит революционной ломке».

Однако источники, в том числе программные документы партии, вы- ступления и публикации ее лидеров, не дают оснований для утверждений о том, что большевики имели программу реформирования образования, по- строенную на каких-либо принципиально иных основаниях, нежели те, ко- торые выдвигались различного рода реформаторами задолго до Октября

1917 г. Нельзя не сказать и о том, что в выступлениях и статьях В. И. Ле- нина в дооктябрьский период весьма редко подвергались какому-либо ана- лизу вопросы образования и воспитания.

Одним из главных идеологов образовательной политики большевиков была Н. К. Крупская. Получив некоторый практический опыт образова- тельной деятельности, уже в эмиграции она увлеклась теорией педагогики, проблемами организации образования. В результате у нее сформировались демократические взгляды на организацию системы образования.

Под влиянием широко развернувшейся в период после Февральской революции дискуссии о путях развития школы у большевиков начала фор- мироваться сравнительно четкая и конкретная система взглядов на рефор-

мирование российского образования. Окончательно образовательная про- грамма большевиков сложилась уже после октябрьского переворота. Сле- дует особо отметить, что строилась она на основе реформаторских идей, выдвигавшихся и обсуждавшихся в российском обществе в разные перио- ды, при этом на вооружение бралось многое из того, что общество отвер- гало в виду крайнего радикализма.

Первым программным документов большевиков по вопросам образо- вания стало «Обращение народного комиссара по просвещению», издан- ное 29 октября 1917 г. В нем были провозглашены основные цели и прин- ципы организации новой системы образования, в соответствии с которыми намеревалось действовать большевистское правительство. Среди них глав- ными были следующие:

1. «Добиться в кратчайший срок в с е о б щ е й г р а м о т н о с т и путем введения всеобщего обязательного и бесплатного обучения».

2. Организация «е д и н о й д л я в с е х г р а ж д а н а б с о л ю т н о с в е т с к о й ш к о л ы в нескольких ступенях».

3. «Все школьное дело должно быть передано органам местного само- управления».

Заявленные большевиками принципы построения новой школы, состо- явшие в необходимости введения всеобщего образования, формирования единой, преемственной на всех ступенях школы, децентрализации управ- ления системой образования, в основе своей включались во все проекты реформирования школы, которые разрабатывались в дооктябрьский пери- од, в том числе и комиссиями, сформированными Николаем II.

Вместе с тем, сравнение сформулированных в «Обращении» принци- пов с теми, которые выдвигались ранее, свидетельствовало об их суще- ственной радикализации. Так, вопрос о введении всеобщего образования в России выдвигался задолго до революции. Однако, речь, как правило, шла о всеобщем, но не обязательном образовании. Большевики же пошли по самому радикальному пути. Они провозгласили в качестве государствен- ной нормы не только всеобщее, но и обязательное обучение. Однако всем было понятно, что это была исключительно политическая акция, деклара- ция, а не реальная мера, поскольку условий для введения всеобщего и обя- зательного образования в России в тот период не было.

Радикальным для того времени было и решение об «абсолютно свет- ской» школе. Не случайно оно было встречено враждебно значительной частью населения.

Перед Наркомпросом вставала задача перехода от общих деклараций о перестройке системы образования к выдвижению удовлетворявшей чая- ниям общества программы его реформирования. Проблема усугублялась тем, что в обществе все более прочно утверждалась мысль о том, что с приходом к власти большевиков демократический реформационный про- цесс, начатый в период Временного правительства, прекратится. Одновре-

менно с этим оппозиционно настроенная по отношению к большевистской власти научно-педагогическая общественность была весьма активна в про- паганде идей реформирования системы образования. В этих условиях Наркомпрос должен был значительно активизировать свою деятельность по выработке конкретных проектов построения новой школы, без чего за- воевать общественное доверие было невозможно.

В мае 1918 г. был представлен проект принципов построения новой школы, который включал следующие положения: «а) школа должна быть смешанной, светской, бесплатной, одинаково доступной для всех слоев на- селения, единой, трудовой; б) продолжительность пребывания в школе – девять лет. В школе устанавливаются две ступени: 1-ая ступень с 8 до 13 лет; 2-ая ступень от 14 до 17 лет».

Предложенные принципы построения новой школы были заимствова- ны из других проектов реформирования российского образования, что вполне естественно, поскольку носили объективный характер, являлись условием, без которого дальнейшее прогрессивное развитие образования было невозможно. Одновременно с этим в разрабатываемый проект вноси- лись и весьма спорные идеи. В их числе следующие:

учебное время продолжается в школе круглый год;

школьники занимаются в течение 7 дней в неделю;

предметная система преподавания противоречит принципам трудо- вой школы;

учителя должны избегать пользоваться учебниками. Обосновывались эти принципы следующими идеями:

круглый год обучения необходим, поскольку только этим способом можно оторвать ученика от семьи и поставить его в нужные условия для развития;

главная задача новой школы – приучить к труду и научить уметь трудиться, знания ребенок приобретет сам впоследствии;

старая математика и словесность должны быть изгнаны из школы, в центре внимания должно стать социально-научное образование.

Высказывавшиеся идеи в основном соответствовали одной из главных социально-политических целей, которая ставились перед создававшейся системой образования - воспитанию человека, способного к строительству нового общества. Достижение этого власть считала возможным в том слу- чае, если будет реализован принцип: «Дети должны принадлежать больше школе, чем семье». Однако именно эти положения стали затем объектом наиболее острых дискуссий, хотя принципиальные основы построения со- ветской школы как единой и трудовой в целом воспринимались положи- тельно.

Дискуссия развернулась в июле - августе 1918 г. и велась вокруг двух проектов «Положения о единой трудовой школе», именно так должна была называться новая школа. Это были, так называемые, «московский» и «пет-

роградский» проекты. «Московский» проект оказался более радикальным по сравнению с «петроградским», который во многом сохранял принципы традиционной школы. Во властных структурах, в том числе руководстве системой образования, склонялись к компромиссу в определении основ бу- дущей школы. В результате 30 сентября 1918 г. «Положение о единой тру- довой школе» было утверждено ВЦИК и приняло статус государственного нормативного документа. В документе сохранилось многое из того, на чем настаивали сторонники «московского» проекта, в частности, идея произво- дительного труда как основы образовательного процесса. Одновременно были включены и положения, на которых настаивали сторонники «петро- градского» проекта. Это сохранение на II ступени школы системы пред- метного обучения, отсутствие прямого указания на формирование школы- коммуны и др. Компромисс был вызван необходимостью обеспечения единства, общности платформы власти и поддерживавшей ее части педаго- гической общественности.

Принятием «Положения о единой трудовой школе» завершился этап формирования образовательной политики молодого советского государ- ства, основ построения новой школы. Этот процесс происходил в условиях острой политической и идеологической борьбы между властью, первона- чально опиравшейся на незначительные слои в учительской среде, и широ- кими слоями оппозиционно настроенной педагогической общественности. Постепенно в результате целенаправленно осуществлявшейся политиче- ской линии позиции государства в образовательной сфере становились бо- лее прочными.

Программа строительства новой школы, активно разрабатывавшаяся в этот период, складывалась под влиянием следующих факторов: а) особен- ностей социально-экономического и политического развития России после прихода к власти партии большевиков; б) принципов коммунистической идеологии; в) передовых педагогических идей, получивших теоретическое обоснование и практическую реализацию в ряде западных стран; г) идей и проектов реформирования российского образования, сформировавшихся в дооктябрьский период.

В результате были провозглашены принципы, на основе которых должна была строиться новая система образования: 1) единство школы;

2) бесплатность обучения; 3) обязательность обучения для всех детей школьного возраста; 4) совместное обучение представителей обоих полов;

5) отделение школы от церкви, запрещение религиозного воспитания в школе; 6) выборность школьных работников; 7) связь обучения и воспита- ния с общественно-полезным производительным трудом; 8) демократиза- ция школьной жизни, 9) государственно-общественный характер управле- ния образованием, участие в нем представителей непедагогической обще- ственности; 10) широкое развитие ученического самоуправления.

Все эти принципы носили прогрессивный характер. О них российская педагогическая общественность, и не только российская, мечтала не одно десятилетие. Однако многие из этих принципов сторонниками больше- вистской власти были переосмыслены, получили иное, значительно более радикальное толкование. Об этом заявлял и Совет Всероссийского учи- тельского союза. В своем обращении ко всем организациям ВУС по поводу принятия документов о единой трудовой школе он утверждал: «Принципы, легшие в основу декретов – «единая», «трудовая», «светская» школа с сов- местным обучением - есть принципы ВУС; не нам возражать против них. Но способы, которыми они приводятся в жизнь, иногда настолько упроще- ны, грубы и насильственны, что в широких массах населения, плохо разби- рающихся в вопросах школы, могут породить на долгие годы недоверчи- вое или отрицательное отношение и к самим принципам».

Основа противоречий состояла в том, что демократические принципы строительства новой системы образования должны были осуществляться в условиях фактического отсутствия демократии, более того – в условиях официально провозглашенной диктатуры. Все это ставило под глубокое сомнение возможность их успешной реализации.

К развитию этих сомнений приводил и характер официальной образо- вательной политики, закрепленной в новой программе большевистской партии, принятой в марте 1919 г. на VIII съезде РКП (б). «В период дикта- туры пролетариата, - подчеркивалось в программе РКП (б), - т.е. в период подготовки условий, делающих возможным полное осуществление комму- низма, школа должна быть не только проводником принципов коммунизма вообще, но и проводником идейного, организационного, воспитательного влияния пролетариата на полупролетарские и непролетарские слои трудя- щихся масс в целях воспитания поколения, способного окончательно уста- новить коммунизм».

Это являлось официальным провозглашением принципиальной уста- новки большевистской власти на превращение школы в сферу активного политического влияния, воспитания молодежи в духе монопольно господствовавшей коммунистической идеологии, отказа от принятия лю- бой точки зрения, противоречившей ей, формирования непримиримой вражды к инакомыслию. Все это не имело ничего общего с демократией.