Ветренко (Игровые практики)

того, какое из указанных решений наиболее вероятно. В данном случае от теории игр мы снова отходим, в её рамках это сделать не представляется возможным, здесь необходим профессиональ- ный исследовательский анализ, но с использованием предыду- щих данных.

Положение на 17 октября 1962 г. описывается исходом 12: США не предпринимают никаких агрессивных действий, СССР

не выводит войска с Кубы и не усугубляет конфликт. Но данный исход является рационально стабильным для СССР и неста- бильным для США. Последние могут улучшить свои позиции, перейдя к исходу 9. Тогда СССР не может использовать односто- роннее улучшение США и чтобы улучшить свои позиции должен перейти к исходу 7. Таким образом, получается, что исход 7 наи- более вероятен для решения данного политического конфликта в ближайшей перспективе.

В содержательно-фактологическом плане это значит сле- дующее: переход США от исхода 12 к 9 предполагает введение США блокады Кубы, а переход СССР от исхода 9 к исходу 7 – полный вывод советских ракетных установок с Кубы. Если мы посмотрим на историческую хронику данного конфликта, то именно в такой последовательности и развивались события. По- сле 17 октября векторы предпочтений игроков изменились, и игровой анализ следует проводить заново.

Игровое моделирование Кубинского конфликта позволило получить нам полный расклад по возможным исходам конфлик- та, определить оптимальные стратегии, потери и выигрыши всех сторон политического конфликта, проанализировать возможные последствия каждого исхода для мирового сообщества.

Предложенный и практически примененный нами алго- ритм для анализа политических конфликтов включает в себя следующие этапы:

–выявление истории конфликта, определение возможных вариантов ходов (действий) и обозначение временной точки для игрового анализа;

–выявление подлинных участников конфликта (игроков);

111

–просчёт возможности исходов, основанный на рацио- нальной обработке выявленных на первом этапе возможных действий и субъективном анализе;

–определение всех предпочтений игроков, составление векторов предпочтений;

–определение стабильности всех исходов для каждого иг-

рока;

–вычисление множества решений, т. е. точек стабильности

иравновесия для каждого игрока и общих для всех;

–определение наиболее вероятного решения из образо- вавшихся.

Однако при всех очевидных преимуществах игрового ана- лиза политических конфликтов у него есть слабые места. Зави- симость числа стратегий игроков от числа их индивидуальных действий порождает практические сложности анализа полити- ческих конфликтов. Так, при анализе 10 независимых действий игроков необходимо в игре рассмотреть 1 024 возможных исхо- дов. К тому же некоторые исходы невозможно структурировать

иописать. Другой проблемой в игровой методике является то, что она чрезмерно загромождена математическими расчётами, алгоритмами, анализами с разных научных сфер, что порожда- ет некоторую эклектичность, с одной стороны, и требует высоко- го уровня подготовки (специальных знаний из различных на- учных сфер) от специалиста, проводящего игровое моделирова- ние, с другой. К тому же игра при разрешении политических конфликтов нацелена на рациональный выбор решения, а че- ловек не настолько совершенен, чтобы все время мыслить ра- ционально.

В игровом анализе политического конфликта можно выде- лить несколько уровней: теоретико-игровой, который был пред- ставлен нами в данном параграфе на основе анализа Кубинского конфликта 1962 г.; теоретико-драматический, основанный на самокоррекции, устранении ограничений, мешающих участни- кам конфликта создать единую позицию, что ведёт к порожде- нию новых игр до тех пор пока не будет найдено оптимальное

112

решение для всех; структурно-игровой анализ конфликта, при котором происходит соединение структурной модели конфликта с теоретико-игровым его анализом.

Следует отметить, что теоретико-драматический игровой подход эффективнее всего применять в процессе проведения пе- реговоров, направленных на выход из политического конфликта, что и будет проделано нами в следующем параграфе исследова- ния при рассмотрении китайских стратагем как идеальных иг- ровых драм. Создание структурно-игровой модели оправдано в тех случаях, когда анализируется многоэтапный затяжной поли- тический конфликт, где требуется поиск всех возможных спосо- бов разрешения конфликта как рациональных, так и нерацио- нальных.

Как мы уже отмечали, применение игровых способов ана- лиза при разрешении политических конфликтов требуют объе- динения усилий специалистов разных научных и практических направлений: политологов, историков, математиков, программи- стов, экономистов. Видимо, это является одной из главных слож- ностей для игрового моделирования, поскольку оно ресурсно-за- тратно во временном, интеллектуальном, интеграционном пла- нах со стороны всех указанных направлений.

§ 2. Значение и роль игры

вполитических переговорах

Политические переговоры всегда считались не просто тра- диционной формой политической коммуникации, а древнейшим способом взаимодействия и разрешения конфликтов в сфере по- литики. Они сопровождали многие политические процессы, та- кие как создание международных коалиций, политических бло- ков и альянсов, политические кризисы, реформы и революции, распады и зарождения государств. Несомненно, политические переговоры на современном этапе развития представляют собой интерактивное взаимодействие партнёров, поскольку само ин- формационное поле, в рамках которого они протекают, являет

113

собой сложное многоуровневое пространство. «Сегодня в центре концепции политических переговоров находится идея трансля- ции информации в виртуальное политическое поле, где под воз- действием информационных технологий стремительно меняются формы и методы политического противоборства»28.

Все эти эволюционные процессы, протекающие в полити- ческой коммуникации, требуют наиболее эффективных способов и технологий для их применения в переговорной практике. На наш взгляд, всем указанным требованиям соответствуют игро- вые технологии, способные и уже частично ставшие продуктив- ным методом организации и проведения политических перего- воров.

Однако как в управленческой, так и политической науке исследователи не решаются назвать игру или игровую модель формой переговорного процесса. Методы и способы организации переговоров именуют чаще всего стратегиями. При этом страте- гия буквально понимается как искусство планирования и прове- дения переговоров. По мнению тех, для кого слово «стратегия» имеет несколько воинственный оттенок (к примеру, Б.С. Сарки- сян – практикующий психолог), что не всегда отвечает духу пе- реговоров, особенно если они ориентированы на сотрудничество, наиболее подходящим является слово «подход». При таком рас- смотрении подход – это совокупность приёмов и способов прове- дения переговоров. Следовательно, понятия «стратегия» и «под- ход» практически взаимозаменяемы, и пользоваться ими можно в равной мере. Но, даже не вникая в данные дефиниции содер- жательно, можно констатировать различия этих понятий. На наш взгляд, логическая и методологическая ошибка может быть искоренена, если мы возьмём на себя исследовательскую сме- лость и назовём методы, способы и приёмы проведения перего- воров – игровой моделью, которая заранее подбирается и реали- зуется в зависимости от целей. Ближе всех к нашей позиции на-

28Василенко И.А. Политические переговоры. – М.: Гардарики, 2006.

–С. 6.

114

ходится подход И.А. Василенко, которая именует способы прове- дения политических переговоров стратагемами29. Последние имеют игровую основу, что будет доказано далее в нашем иссле- довании.

Мы рассматриваем политические переговоры с позиций управления процессами их подготовки и ходом событий. Таким образом, они представляют собой науку и искусство достижения политических соглашений в условиях взаимодействия или про- тивостояния сторон.

Современные исследователи в своих определениях акцен- тируют разные стороны переговорного процесса, в соответствии с чем по-разному определяют понятие «политические переговоры». Следует отметить, что те подходы, которые мы приводим ниже, стали классическими и в отечественной науке часто цитируются. В связи с этим мы выбрали традиционный исследовательский путь и обратились к первоисточникам, т. е. работам тех авторов, которые данные подходы обосновали.

Отношение к политическим переговорам в науке далеко не однозначное. Оно колеблется от возвеличивания их до статуса такого же средства завоевания власти, как и война30, до низве- дения к уровню «королевских дрязг»31.

Американские учёные Р. Фишер и У. Юри рассматривают переговоры как искусство стремления к консенсусу, взаимопо- ниманию и эффективному сотрудничеству. Они представляют их как совокупность практик, которые позволяют мирно сочетать антагонистические интересы, т. е. они выступают как «метод дос- тижения мирного соглашения на дружеской основе, без пораже- ния сторон»32. Их концепция ближе к выражению сущности де- ловых переговоров или бизнес-переговоров, но из их парадигмы

29См.: Василенко И.А. Указ. соч.

30См.: Макиавелли Н. Указ. соч.

31Руссо Ж.-Ж. Трактаты. – М.: Наука, 1969. – С. 178.

32Фишер Р., Юри У. Путь к согласию или переговоры без пораже- ния. – М.: Республика, 1990. – С. 15.

115

выпадает целый блок политических переговорных процессов, которые направлены на изложение своих позиций перед или в период политических конфликтов и не преследуют цели урегу- лирования.

В российской политологической практике сложился иной подход к пониманию сущности политических переговоров, ос- нованный на конфликтологическом аспекте: М.М. Лебедева, А.В. Дмитриев, Е.М. Бабосов, И.А. Василенко склонны рас- сматривать переговоры в контексте конфликта, «переговоры есть не что иное, как преодолённый конфликт сторон»33. В свою очередь данная теория, наоборот, исключает политические пе- реговоры в рамках которых не идёт речь о преодолении кон- фликта, поскольку такого нет, и они нацелены на установления партнёрства.

Политологи И. Зартман, К. Селлих и С. Джейн отмечают, что во время переговоров создается новая реальность под воздей- ствием обмена информацией и происходит трансформация не- изменных ценностей в ценности подвижные. «Переговоры – си- туация взаимозависимости, поскольку в ней один участник ока- зывает влияние на другого, и наоборот»34. Данный подход можно назвать информационно-эволюционным, поскольку в его контек- сте предполагается, что в период переговоров моделируется но- вая реальность под воздействием обмена информацией, которая влечет за собой трансформацию ценностей. Авторы данной кон- цепции фактически подходят к представлению политических переговоров в виде новой реальности – игровой, которая пре- вращает неизменные ценности в ценности подвижные35, нере- альное в реальное.

33Лебедева М.М. Вам предстоят переговоры. – М.: Экономика, 1993.

–С. 18.

34Селлих К., Джейн С. Переговоры в международном бизнесе. – М.:

Инфра-М, 2004. – С. 17.

35Zartman I.W. Negotiation as Joint Devision-Making Process // The Negotiation Process. – N.-Y., 1978. – Р. 81.

116

Французский исследователь Л. Белланже делает вывод, что переговоры позволяют находить приемлемое урегулирова- ние для сохранения или расширения своей собственной свобо- ды, своего «я», своей личности перед лицом другого человека или других людей, правил, целей, перед развитием мира и его структур36.

Он также применяет интегральный подход к переговорам, который объединяет четыре различные перспективы их проте- кания:

–переговоры – это «шарада», в которой каждый из участ- ников стремится разгадать почти определённое ситуацией ре- шение самих действующих лиц;

–переговоры – это «искусство», состоящее в ловкости на- лаживания отношений, в которых переговоры являются скорее маркером начала, чем конца;

–переговоры – это «торговля» в процессе выделения ре-

сурсов;

–переговоры – это познавательный процесс и последова- тельное обучение.

Перспективы протекания переговорного процесса, выде- ленные Л. Белланже, напоминают возможные игровые ситуа- ции, складывающееся во время переговоров. Какая из них будет реализована, зависит от причин вступления игроков (сторон) в сам процесс переговоров. В результате анализа политического пространства на предмет выявления причин для вступления в политические переговоры, мы обнаружили следующие:

–желание или необходимость продемонстрировать волю к примирению, согласию;

–преодоление возможности протестных политических ак-

ций;

–отсутствие судебных прецедентов или другой законода- тельной основы для разрешения политической ситуации;

36 Белланже Л. Переговоры. – СПб., 2003. – С. 25.

117

–невозможность осуществления односторонних политиче- ских действий;

–давление или шантаж, вынуждающий сесть за стол пере- говоров.

Данный перечень предпосылок вступления сторон в поли- тические переговоры не претендует на исчерпывающий, но даже выявленные нами мотивы, демонстрируют их направленность на совместную разработку и принятие политического решения, ведущего к взаимопониманию сторон.

Таким образом, рассмотрев ряд сложившихся в науке под- ходов к переговорам, определив основные причины для их про- ведения, отметим, что политические переговоры – это специфи- ческий вид политического межличностного взаимодействия сто- рон и совместной деятельности, ориентированный на решение политических конфликтов или организацию сотрудничества и предполагающий совместное принятие решения, оформленного письменным соглашением или договором.

Для нашего исследования немаловажным является вопрос

отипах политических переговоров, поскольку формат перегово- ров, открытость их, уровень принимаемых решений определяют возможности и эффективность использования игровых практик в рамках переговорного процесса. Существует несколько типоло- гий политических переговоров.

По количеству участников они могут быть двусторонние и многосторонние. Конечно более сложными по структуре явля- ются многосторонние переговоры, которые имеют несколько форматов:

–конференции по какой-либо политической проблеме;

–международные универсальные организации и регио- нальные международные организации;

–встречи в верхах для определения путей выхода из поли- тического конфликта37.

37 Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов. – М.:

Политиздат, 1999. – С. 183.

118

Определение структуры многосторонних переговоров на- чинается с установления регламента, а именно определения официального языка переговоров, компетенции и кандидатуры председателя, порядка ведения протокола и внесения предло- жений, установление режима открытости. В рамках многосто- ронних переговоров создаются несколько комитетов или комис- сий, иногда привлекают независимых экспертов и организуют неформальный секретариат38.

На основе привлечения или непривлечения третьей сторо- ны политические переговоры делят на прямые и непрямые. Масштабы решаемых на переговорах проблем определяют их как внутренние и международные.

И наконец, статус участников переговорного процесса ус- танавливает вид политических переговоров – переговоры на выс- шем уровне (глав государств или правительств), переговоры на высоком уровне (министров), переговоры в рабочем порядке (ме- жду представителями различных политических и общественных организаций)39.

Соответственно, статус переговоров на высшем и высоком уровне определяется решением международных проблем, по- скольку позволяет обсудить самые сложные и актуальные меж- дународные проблемы и принять принципиальные решения, способные изменить политическую ситуацию в мире. Формат та- ких переговоров тоже может быть различным: регулярные встречи (в таком формате проходили переговоры Большой вось- мёрки, а теперь такой же формат предварительно определили и для Большой двадцатки), двусторонние и многосторонние сам- миты (ярким примером могут являться прошедшие в июне 2009 г. в Екатеринбурге саммиты ШОС и БРИК), переговоры во время празднеств или похорон (например, переговоры в период

38Нэх В.Ф. Политические переговоры: организация и процедура проведения // Вестник МГУ. – Сер. 12. Политические науки. – 1995. –

№4. – С. 49.

39Василенко И.А. Указ. соч. – С. 19–20.

119

празднования 60-летия Победы в Великой отечественной войне в России).

Отличие политических переговоров от деловых, личных и других, можно определить через выделение их функционального предназначения. Достаточно взглянуть на то множество полити- ческих переговоров, которые сегодня проходят в мире, и не со- ставит труда назвать основной набор их функций:

–решение политических проблем – одна из основных функций всех политических переговоров;

–коммуникативная, которая заключается в налаживании диалога сторон, выявлении общих и противоположных точек зре- ния всех участников и в совместном поиске решений;

–регулятивная, т. е. организация и контроль совместной деятельности;

–решение внешнеполитических и внутриполитических задач – эта функция предполагает решение самых различных задач, которые камуфлируются переговорами. К примеру, дез- ориентация политического противника;

–пропагандистская функция предполагает донесение до общественного мнения своей позиции, воздействие на оппонен- тов, оправдание собственных действий и т. д.

Политолог И.А. Василенко отводит ещё одну функцию по- литическому переговорному процессу – политическое манипули- рование – это переговоры для «отвода глаз», маскировка своих истинных политических намерений, т. е. то, что можно назвать политической игрой в том негативном её понимании, который мы указывали ранее, давая классификацию политическим иг- рам. Это есть своего рода игры в политику, т. е. желания сокрыть реальные политические цели, а продемонстрировать иные.

На продуктивность политических переговоров очень силь- но влияют и субъективные факторы, которые для нашего иссле- дования имеют большое значение, так как мы имеем цель – по- казать игровую составляющую переговорного процесса, а субъек- ты (игроки) – основная их часть, во многом ход переговоров оп- ределяется личностью переговорщика. Чтобы успешно вести пе-

120