11020

и грузополучателями ввозимых товаров и, что немаловажно, уменьшить документооборот при таможенном декларировании, оформлении и контроле. Сущность данной технологии заключается в том, что участник ВЭД может подать электронную декларацию в электронном виде во внутренний таможенный орган, в котором производится таможенное декларирование. Сам товар или транспортное средство при этом может находиться на складе временного хранения, расположенном в регионе деятельности приграничного таможенного органа.

Внедрение инноваций в деятельность таможенной службы регулируется государством. Данный процесс можно назвать инновационной таможенной политикой, а именно совокупностью общих намерений и направлений инновационной деятельности таможенных органов, определяющей стратегическое целеполагание. Инновационный характер таможенной политики позволяет обозначить поэтапное развитие таможенных органов.

Для примера используем Стратегию развития таможенной службы Российской Федерации до 2020 года. Одним из направлений совершенствования деятельности ФТС является развитие информационно- технического обеспечения таможенных органов.

Применение в деятельности таможенных органов Российской Федерации информационно-коммуникационных технологий, действительно, необходимо в условиях внешнеэкономической деятельности. Именно поэтому создание и внедрение перспективных информационных технологий в целях развития единой автоматизированной информационной системы таможенных органов по принципу централизованной обработки данных, а также развитие автоматизированных информационных систем таможенных органов является одной из главных задач, решение которой позволит усовершенствовать деятельность таможенной службы [3].

Уже сейчас проводится обсуждение Стратегии развития таможенной службы до 2030 года. В ходе заседания Экспертно-консультативного совета по реализации таможенной политики и Общественного совета при ФТС России 3 июля 2019 года был представлен проект Стратегии. Владимир Булавин, руководитель ФТС России предложил определить главную цель обновленной стратегии в виде «формирования качественно новой, насыщенной «искусственным интеллектом», быстро перенастраиваемой, информационно связанной с внутренними и внешними партнерами, умной таможенной службы…». Уже известно, что ключевыми направлениями развития предлагается принять автоматизацию и цифровизацию [4].

Докладом руководителя рассмотрено несколько направлений развития таможенной службы РФ, а также возможность реализации усовершенствованных проектов. По нашему мнению, именно инновационное развитие таможенной службы и ее деятельности становится

170

приоритетной областью в разработке Стратегии. Глобально, переход к новой Стратегии предполагает создание к 2030 году интеллектуальной таможни, что говорит о совершенно новом уровне развития таможенного процесса и внешнеэкономической деятельности в целом [5].

Все это позволяет говорить, о том, что инновационное развитие таможенной службы наиболее актуально в условиях современной экономики. Внедрение и развитие информационных технологий автоматизирует процесс совершения таможенных операций, позволяя минимизировать риски для участников ВЭД и, соответственно, для государства в целом. Нацеленность на создание благоприятного климата влияет не только на качество таможенных процессов, но и способствует привлечению инвестиционных средств. И именно такое развитие определяет будущее таможенной службы в условиях современной мировой экономики.

Литература

1.Погосян Д.К. РОЛЬ ИННОВАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В РАЗВИТИИ ТАМОЖЕННЫХ ОРГАНОВ РОССИИ // Научное сообщество студентов: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ: сб. ст. по мат. XXIV междунар. студ. науч.-практ. конф. № 13(24) [Электронный ресурс] –

Режим доступа: https://sibac.info/archive/meghdis/13(24).pdf (дата обращения: 15.10.2019).

2.Итоговый доклад о результатах и основных направлениях деятельности ФТС России в 2018 г [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://customs.ru/activity/results/itogovye-doklady-o-rezul-tatax-deyatel- nosti/document/175571 (дата обращения: 16.10.2019).

3.Распоряжение от 28 декабря 2012 г. N 2575-р Правительства Российской Федерации «Об утверждении Стратегии развития таможенной службы Российской Федерации до 2020 года» [Электронный ресурс] –

сформулирована миссия таможни [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.ved.gov.ru/news/25113.html (дата обращения: 20.10.2019)

5) ФТС представит стратегию развития ведомства до 2030 года в конце октября [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://tass.ru/ekonomika/6877369 (дата обращения: 20.10.2019)

171

Количенко А.А.

ФГКОУ ВО «Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации»

КВОПРОСУ О ЦИФРОВИЗАЦИИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

ВРОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Одним из приоритетных направлений в развитии отечественного уголовного судопроизводства можно считать процесс цифровизации. Ни для кого не секрет, что с течением времени за счет внедрения систем электронного документооборота, дистанционного участия в проведении судебных и следственных действий, можно начинать вести речь об изменениях в процессуальном порядке деятельности правоприменителей, как в досудебном, так и в судебном производстве.

К примеру, положительный опыт правоприменительной практики показывает нам, что правовое регулирование использования технологий видео-конференц связи в ходе расследования уголовного дела, в частности, на судебном этапе, позволяет нам рассуждать о внедрении системы видео- конференц связи в процесс предварительного расследования, при проведении допросов, очных ставок, проверок показаний на месте и опознаний.

Многотомные уголовные дела, расследуемые работниками следственных подразделений требуют, как минимум, колоссальных затрат на бумагу, заправку и ремонт принтеров. Только лишь данный факт наталкивает на мысль о необходимости перехода с бумажных носителей к электронным носителям, содержащим материалы уголовного дела. Безусловно, при рассмотрении вышеобозначенных вопросов необходимо обращать внимание на опыт зарубежных правоохранительных структур в данном направлении (Германию, Казахстан и др.).

Цифровые технологии влекут за собой множество позитивных изменений. К примеру, поднимая вопрос о международном правовом сотрудничестве, создание единой базы среди правоохранительных структур, направленной на исполнение запросов о правовой помощи, позволило бы повысить качество исполненного запроса и значительно сократить срок его исполнения.

Многие из нас знают, что в настоящее время действует различное множество баз данных, которые направленные на унификацию информации, в частности: криминалистические учеты; справочные базы данных; базы данных, направленные на розыск лиц как на региональном, так и федеральном уровнях и т.д.

Из данного умозаключения исходит вывод о том, что уголовно- процессуальная деятельность правоприменителей напрямую становится

172

зависимой от применения цифровых технологий. В данном контексте отметим, что при расследовании компьютерных преступлений приходится использовать значительный объём сил и средств, в целях фиксации следов преступления, что уже стало привычным делом, но вызывающим массу вопросов и проблем.

Можете себе представить, что в ближайшем будущем произойдет кардинальный прорыв в области уголовного судопроизводства, и это не наш субъективный взгляд, а веяние технологической революции. Будут создаваться новые виды судебных экспертиз; признаваться и закрепляться в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации цифровые следы как электронные доказательства; электронный документооборот станет обыденным и привычным для всех электронным средством организации работы суда, прокуратуры и органов предварительного расследования; будет активно разрабатываться система искусственного интеллекта в уголовном судопроизводстве. А также необходимо говорить и о внедрении систем электронного участия в уголовном процессе, к примеру, обозначенная нами выше система видео-конференц связи, электронные копии материалов уголовных дел на жёстких дисках, электронные повестки вызова к следователю (дознавателю) или в суд, СМС-уведомления и т.д.

По нашему глубокому убеждению, внедрение цифровых технологий, он же процесс цифровизации, должен проходить в нашей стране постепенно, шаг за шагом, учитывая приоритеты правосудия и защиту прав граждан. К примеру, интересной выглядит мысль о доступе к материалам уголовного дела заинтересованных лиц посредством распечатки содержимого файлов или цифрового носителя информации с записанными на нем данными. Одновременно с этим, защитнику представлялось бы право получения электронной версии документов на свой специальный ящик электронной почты, что способствовало бы упрощению доступа к уголовному делу, а также сокращению сроков ознакомления с ним, закрывая вопрос волокиты при ознакомлении с делом.

Безусловно, нельзя вести речь о положительных моментах внедрения цифровых технологий в уголовное судопроизводство, без проблемных ситуаций и вопросов, поскольку их разработка и внедрение довольно-таки трудоемкий и сложный процесс. Если бы все было так просто, то цифровые технологии уже давно подняли бы знакомые нам процессуальные процедуры на существенно новый уровень.

Вопросы аутентификации и конфиденциальности в данном вопросе встают в данном вопросе на первый план. Цифровая информация достаточно просто может видоизменяться, что влечет за собой принятие мер по её защищенности от фальсификации. Также, производство расследования по уголовному делу с применением цифровых технологий требует поднятие вопросов полного технического переоснащения подразделений посредством закупки за счет федеральных средств современного программного

173

обеспечения, компьютеров, других технических средств, необходимых для производства по уголовному делу.

Отдельного вопроса требует обеспечение прав и безопасности участников уголовного судопроизводства при участии в процессуальных действиях дистанционным способом, а также гарантий на достоверность информации при получении уголовно-процессуальных доказательств. Конечно же, любые нововведения в уголовное судопроизводство потребуют детальной регламентации и создания инструкций по их применению, в особенности, это коснётся правил работы с программным обеспечением.

Автор данной статьи, исследуя заявленную в названии проблематику, уже поднимал вопрос о видоизменении действующего Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации, предлагая принятие новой редакции, либо разработку нового проекта Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, соответствующего современным реалиям. Будем честными и подчеркнём, что действующий Уголовно- процессуальный кодекс Российской Федерации «неприспособлен» для внедрения отдельных цифровых технологий в большей своей части. Стоит сконцентрировать усилия, как представителей научного сообщества, так и сотрудников практических подразделяй в целях создания «передового кодекса», позволяющего решать уголовно-процессуальные задачи на должном уровне при минимальном количестве временных и финансовых затрат.

Продолжая рассмотрение вопроса цифровизации уголовного процесса в Российской Федерации, стоит сделать акцент на цифровых технологиях, в отношении которых ведутся бурные дискуссии в научных кругах, к числу таковых стоит относить: технологии контроля мер пресечения, технологии защиты (конфиденциальности) и идентификации уголовно-процессуальной информации, технологии удаленного доступа участия в уголовном судопроизводстве, а также электронное наблюдение, видеозапись и аудиозапись.

В силу текстуальных рамок, автор не имеет возможности полного и всестороннего рассмотрения заявленной в начале статьи проблематики, но имеется возможность обратить ваше внимание на отдельные положения, связанные с вопросами цифровизации уголовного процесса. Тенденции в вопросах цифровизации, в большинстве своем, диктует мировое сообщество, и это происходит не сразу, как вы понимаете, а постепенно. Кто бы мог представить, что в 2000-ом году рядовой гражданин с помощью мобильного телефона-гаджета мог взывать полицию на место совершения преступления, речь в данном контексте ведем о мобильном приложении «МВД России», а также направить обращение в правоохранительное ведомство, не выходя из дома.

174

На пороге новое десятилетие, и, хотелось бы верить, что к 2030-му году электронная форма уголовного дела станет общепринятой категорий на пути преобразования уголовного процесса.

Такие категории как электронный документооборот, электронные доказательства, дистанционное участие в проведении следственных и судебных действий требуют системного и последовательного внедрения в Российское уголовно-процессуальное законодательство, для чего необходимо принятие неотложных мер по изменению процессуального порядка деятельности, как в досудебном, так и судебном производстве.

Подвести итог данной статье хотелось бы изречением руководителя Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) – Григория Ивлиева: «Мы с уважением относимся к изобретателям, которые подают информацию на бумаге, но они должны иметь в виду, что весь процесс - от момента подачи заявки до выдачи электронного документа, подтверждающего решение Роспатента, - проходит в электронном виде. Если заявка приходит на бумаге, мы ее оцифровываем. Мы убеждаем изобретателей и предпринимателей в том, что это быстрее, качественнее, да еще и на 30 процентов дешевле». Цифровизация уголовного процесса – это не самоцель, а инструмент развития.

Строителев И.И.

ФГКОУ ВО «Нижегородская академия МВД России»

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ В РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ СТОРОН В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Благодаря планомерной реализации принципа гласности и открытости в нашей стране, мы можем иметь представление об официальной статистике, которую периодически публикуется на официальных сайтах сети «Интернет». Это очень удобно и информативно. Такая информация способствует развитию юридической мысли, предоставляя правоприменителям конкретные статистические данные для изучения, анализа и разработки механизмов совершенствования системы Российского законодательства.

В этой статье мы проанализируем некоторые статистические данные, обнародованные на сайте Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. Согласно данных раздела «Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции», за 1 полугодие 2019 года в Российской Федерации, обвинительные

175

приговоры были вынесены в отношении 307 351 лиц, в то время как оправдали 1078 человек. Следовательно, удельный вес обвинительных решений от общего количества приговоров составил 99,7%. Огромный разрыв. Конечно, здесь не учтено количество лиц, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по реабилитирующим основаниям. Их лишь 808 человек. После пересчёта при новых параметрах удельный вес осужденных лиц от общего количества вынесенных решений снижается до отметки в 99,4%. Изменения крайне малосущественны. Расстановка сил в целом не изменилась.

Можно ли при такой статистике утверждать, что в России реализуется принцип состязательности? Конечно, в нашей стране, в отличие, например, от США, где другая правовая система, дела, не имеющие «судебной перспективы», просто не доходят до суда. Решения о прекращении или приостановлении производства по различным основаниям принимаются на стадии предварительного расследования.

Назревает нескромный вопрос: неужели наша система идеальна? Конечно же, нет. Объяснить такую ситуацию можно только тем, что обвинительная сторона явно доминирует над стороной защиты. Для решения этой проблемы нужны механизмы качественного усиления стороны защиты. Необходимо принимать определенные меры к повышению мотивации адвокатской защиты. Именно поэтому мы предлагаем законодательно урегулировать вопрос о гонораре успеха и легализовать его

вуголовном судопроизводстве.

Внастоящее время этот вопрос в достаточной мере законодательством Российской Федерации не регламентирован, но прежде предлагаем конкретизировать понятие.

Гонорар успеха – это форма вознаграждения высококвалифицированных услуг адвоката, выплачиваемых ему клиентом после окончания судебного разбирательства, при условии вынесения судом положительного для заказчика решения. Одним из источников, которые определяют правовую позицию государства, является Постановление Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 № 1-П. Согласно п. 3.4, требование, связанное с выплатой вознаграждения (гонорара успеха), не будет предполагать удовлетворения, если обозначено условие о том, что размер выплаты заказчику будет зависеть от решения суда, которое вынесено в будущем.

П.В. Крашенинников и О.А. Рузакова подчеркивают, что данный институт является крайне рискованным в связи с тем, что заказчик по своему усмотрению может не выполнять поставленное условие о рассматриваемом вознаграждении. Это право ему гарантирует вышеупомянутое Постановление. К сожалению, гонорар успеха не является широко распространённым и чаще всего применяется в арбитражных и гражданских судебных процессах.

176

В качестве примера из судебной практики можно обратиться к делу № А51-4451/2017, в котором истец (ООО «Восток-ЮрСервис») требовал возместить задолженность по договору о возмездном оказании правовых услуг от проигравшей стороны в порядке взыскания судебных издержек. Но Верховный Суд Российской Федерации пришёл к выводу, что требуемое условие соответствует дефиниции «гонорар успеха» и отклонил требование

ООО «Восток-ЮрСервис». Таким образом, можно сделать недвусмысленный вывод о том, что требование соответствиче признакам гонорара успеха уже является поводом для отказа в иске о взыскании с ответчика денежных сумм.

Стоит обратиться к опыту других стран и выяснить, как гонорар успеха реализован за рубежом. В США гонорар успеха запрещён только по уголовным делам, а также по делам, связанным с разводом и взысканием алиментов. Во всех других же разбирательствах, в том числе и гражданских, он легализован. В Великобритании такая форма оплаты деятельности адвокатских услуг раньше была приравнена к преступлению, но чередой реформ уже к 1999 году гонорар успеха был узаконен. Исключение составили уголовные и семейные дела.

Очень богатый опыт использования такого правового института во французском праве, где оно имеет название «гонорар адвоката». Он может выплачиваться не только за защиту клиента во время судебного заседания, но также за консультационные услуги, составление документов и др.

Урегулированы такие правоотношения Законом № 71-1130 от 31 декабря 1971 года о реформе ряда судебных и юридических профессий и Законом № 2005-790 от 12 июля 2005 года о правилах профессиональной этики адвоката. В них четко обозначены критерии, которые учитываются при формировании суммы вознаграждения адвокату, среди которых: объем необходимой работы, уровень сложности оказываемых услуг, финансовые возможности клиента, известность адвоката, а также другие расходы адвоката. Тем не менее, какой-либо шкалы, которая конкретизирует сумму гонорара в зависимости от критериев, нет. Таким способом реализуется принцип свободы конкуренции на рынке адвокатских услуг, однако это совсем не означает отсутствие контроля. В случае возникновения споров о денежной сумме гонорара, суд может её установить в императивном порядке.

С момента появления в уголовном процессе принципа состязательности между защитой и обвинением исход дела определился активностью и профессионализмом сторон в процессе. Ведь доказательства в судебном процессе – это инструмент, а то, как их будут использовать, во многом зависит именно от сторон, которые оперируют ими, проводят причинно-следственные связи и делают выводы в пользу или опровержение проверяемых версий.

177

Поэтому когда защитник понимает, что от его труда будет зависеть исход дела, а, следовательно, и будущий гонорар, то он будет прилагать в значительной мере больше усилий. Так адвокат и его подзащитный приобретают общую цель. Если же оплата по договору возмездного оказания юридических услуг будет оговорена по количеству дней, тогда адвокату будет несомненно выгодней затягивать дело, а отношение к исходу дела будет совершенно безразличным. К тому же повышенная мотивация со стороны защиты будет способствовать укреплению принципа состязательности сторон, который закреплен в ч.1 ст.15 УПК РФ, что приведёт к положительным изменениям в Российском уголовном судопроизводстве.

Для того, чтобы реализовать понятие «гонорар успеха», мы предлагаем внести поправки в Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ (ред. от 29.07.2017) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".

Во-первых, предлагаем дополнить часть 6 статьи 25, дефиницией о том, что гонорар успеха входит в понятие вознаграждение, выплачиваемое доверителем. Во-вторых, в статье 5 Закона раскрыть содержание понятия «гонорар успеха». Гонорар успеха – это форма вознаграждения высококвалифицированных услуг адвоката, выплачиваемых ему клиентом после окончания судебного разбирательства, при условии вынесения судом положительного для заказчика решения.

Мы считаем, что предложенные нами изменения смогут стать одним из этапов совершенствования системы российского уголовно- процессуального права.

Бабинцев И.И.

ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» в Нижнем Новгороде

ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ФИНАНСИРОВАНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Важнейшей составляющей рыночных отношений является предпринимательская деятельность. Для осуществления любого вида данной деятельности необходимо наличие каких-либо ресурсов, приобретение которых осуществляется при помощи различных механизмов финансирования предпринимательской деятельности, которые носят не только экономический, но и правовой характер.

Однако несмотря на важность данного правого института, в данной сфере по-прежнему существуют проблемы как в области теории предпринимательского права, так и в правоприменительной практике.

178

Ключевой проблемой в рассматриваемой теме является определение понятия «финансирование». Данный термин встречается в ряде законов, таких как Бюджетный кодекс [1] или Федеральный закон «Об акционерных обществах» [3], а также иных нормативно-правовых актах, однако ни в одном из них не закреплено его легальное определение.

Втеории права также отсутствует единообразное понимание данного термина. Исследователи в области финансового права связывают финансирование с признаками безвозмездности и безвозвратности [11].

Следует, однако, отметить, что финансирование в финансовом праве связано, прежде всего, с распределением бюджетных средств и обеспечением деятельности государственных органов и предприятий. В этом случае привязка термина к признакам безвозмездности и безвозвратности действительно является целесообразной.

Вто же время, данная трактовка термина используется и некоторыми авторами трудов по предпринимательскому праву [9], что вызывает определенные вопросы. «Финансирование» изначально является экономическим понятием, и в экономической теории оно трактуется гораздо шире: «финансирование - обеспечение необходимыми финансовыми ресурсами всего хозяйства страны, регионов, предприятий, предпринимателей, граждан, а также различных экономических программ и видов экономической деятельности» [10]. Также следует отметить, что безвозмездное предоставление каких-либо ресурсов является нехарактерным для предпринимательской деятельности.

Еще одной проблемой в рассматриваемой сфере является то, что большинством исследователей финансирование рассматривается исключительно как предоставление денежных средств или иных финансовых ресурсов (прав требования, ценных бумаг и т.п.). Данный подход полностью соответствует экономическому определению финансов, однако существенно сужает сферу применения термина «финансирование»

вправе. В экономической науке денежные средства являются универсальным средством выражения каких-либо благ. В то же время, рассматривая финансирование с правовой точки зрения, не имеет существенного значения в какой именно форме предоставляются необходимые для осуществления предпринимательской деятельности ресурсы. По сути, единственным предъявляемым к таким средствам требованием является возможность их оценки в денежном эквиваленте.

Вто же время некоторые исследователи относят к методам финансирования такие механизмы как предоставление различных льгот, освобождение от уплаты налогов или снижение их размеров, а также иные методы стимулирования предпринимательской деятельности [5]. Такая точка зрения представляется несколько сомнительной, поскольку при использовании данных правовых средств не происходит непосредственного предоставления ресурсов, а лишь создаются благоприятные условия для

179