Тема 11. Советское общество на пути к системному кризису социализма (середина 1950-х - середина 1980-х гг.) Даты, события и персоналии по теме

1953 г., 5 марта - смерть Сталина

1953 г., сентябрь - начало реабилитации осуждённых по политическим делам. Пленум ЦК. Избрание Н. С. Хрущёва Первым секретарём ЦК КПСС

1955 г., 15 мая - создание Организации Варшавского договора

1956 г., 14-25 февраля - ХХ съезд КПСС

1956 г., 30 июня - Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий»

1956 г., октябрь-ноябрь - подавление советскими войсками антикоммунистического восстания в Венгрии

1957 г., май - начало осуществления реформы системы управления народным хозяйством

1957 г., 4 октября - запуск в СССР первого искусственного спутника Земли

1961 г., 12 апреля - первый полёт человека в космос

1961 г., октябрь - XXII съезд КПСС. Принятие курса на строительство коммунистического общества в СССР

1962 г., октябрь - Карибский кризис: угроза третьей мировой войны

1963 г., 5 августа - заключение договора СССР, США и Великобритании о запрещении ядерных испытаний в трёх сферах

1964 г., 14 октября - освобождение Хрущёва на Пленуме ЦК КПСС от всех постов. Назначение Первым секретарём ЦК Л. И. Брежнева, председателем Совмина - А. Н. Косыгина

1965 г., март, сентябрь - принятие решений о преобразованиях в сельском хозяйстве и проведении хозяйственной реформы в промышленности

1968 г., август - введение войск Варшавского договора в Чехословакию для подавления демократических реформ («Пражской весны»)

1972 г., май - подписание советско-американского договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1) и систем противоракетной обороны

1975 г., июль-август - совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе в Хельсинки

1977 г., 7 октября - принятие новой Конституции СССР

1979 г., май - подписание второго советско-американского договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2)

1979 г., декабрь - ввод советских войск в Афганистан. Начало войны в Афганистане

1982 г., ноябрь - смерть Брежнева. Избрание Генеральным секретарём ЦК бывшего руководителя КГБ Ю. В. Андропова

1984 г., февраль - смерть Андропова. Избрание Генеральным секретарём ЦК К. У. Черненко

1985 г., март - смерть Черненко. Избрание Генеральным секретарём ЦК М. С. Горбачёва

Попытки частичной реформирования советской социально-экономической и партийно-государственной системы

(1953-1964 гг.)

Варианты послесталинского развития страны и их реализация.

В ночь на 1 марта 1953 г., когда Сталин находился на своей даче в Кунцеве, у него произошёл инсульт. Нашедшая вождя охрана обнаружила Сталина лежащим на полу уже в полубессознательном состоянии, лишившимся речи. Срочно созванный медицинский консилиум установил отсутствие надежд на выздоровление. 4 марта в печати появилось первое официальное сообщение о болезни Сталина, а 5 марта - о его смерти.

Смерть Сталина обозначила начало нового этапа в развитии страны. Уход человека, более двадцати лет стоявшего во главе всей пирамиды власти, неизбежно ставил два тесно переплетённых вопроса: каким будет политический курс руководства после смерти вождя и кто конкретно займёт место единоличного руководителя в случае сохранения прежней централизованной системы политической власти.

В стране отсутствовали какие-либо условия для воздействия на власть снизу. Выбор преемника был вопросом внутренней борьбы внутри узкой группы ближайшего окружения Сталина, под контролем которой оказались после его ухода все реальные рычаги власти. Независимо от желания самих участников борьбы за власть каждый из них в той или иной мере мог способствовать реализации одного из теоретически возможных вариантов послесталинского развития.

Всех соратников Сталина, весь правящий партийно-бюрократический слой объединяло стремление сохранить в неизменном виде существующую систему власти. Но сложное международное положение, а ещё больше - глубокие проблемы в социально-экономической области, вызывавшие растущую напряженность в обществе, диктовали разные варианты сохранения системы.

Во-первых, можно было довести до предела наметившийся в последние годы и даже месяцы жизни Сталина курс на стабилизацию через усиление репрессий, воспроизведение крайних форм идеологии и психологии «осаждённой крепости».

Во-вторых, можно было попытаться ничего не менять, законсервировать существующее положение или ограничиться чисто пропагандистскими мерами.

В-третьих, пойти на осуществление частичных поверхностных реформ, в первую очередь, в экономике, с целью ослабить имеющиеся в обществе и в правящей элите противоречия.

Первый и третий варианты так или иначе предполагали выдвижение ярко выраженного лидера, поскольку для любого изменения системы требовался единый вождь, способный повести за собой правящую элиту (или хотя бы её часть) и вселить веру в народ. Второй вариант допускал компромиссное разделение сфер влияния внутри правящей верхушки при отсутствии явно выраженного лидера.

Для сколько-нибудь сущностного изменения системы в направлении её демократизации объективных условий в обществе не было.

Сторонников первого варианта в руководстве, психологически измотанном в последние годы жизни Сталина, когда подозрительность вождя достигла патологических размеров, вынуждая даже ближнее окружение жить под угрозой ареста и смерти, не нашлось. Поэтому борьба в высшем руководстве свелась к столкновению руководителей, отстаивавших второй и третий варианты развития страны.

Наиболее влиятельные члены руководства разделились на две основные группы.

Первую составили давние соратники Сталина, участники революции и гражданской войны, но отодвинутые им после войны на вторые позиции, отчасти даже попавшие в опалу: К. Е. Ворошилов (72 года), Л. М. Каганович (60 лет), А. И. Микоян (58 лет) и В. М. Молотов (63 года). В основном они предпочитали ничего не менять, предпочитая инерционный вариант развития.

Более сильные позиции были у тех, кого Сталин приблизил к себе в последние годы и кто относился к второму поколению партийных вождей, выдвинувшихся в основном в 1930-е годы: Г. М. Маленков (51 год), Л. П. Берия (54 года) и Н. С. Хрущёв (59 лет). Эта группа, члены которой имели достаточно реальное представление об экономической ситуации в стране, склонялась к варианту проведения частичных преобразований, чтобы предотвратить возможные будущие социальные конфликты, угрожающие стабильности власти.

Выбор варианта развития страны был в конечном итоге решён в ходе развернувшейся на протяжении 1953-1957 гг. борьбы между этими двумя группами руководителей партии и государства и внутри второй из них.

Инициативу в борьбе за лидерство попытался взять на себя в ситуации первоначально возникшего временного компромисса между двумя группами Берия, выступивший с предложениями осуществления ряда мер, способных получить поддержку в обществе: прекращение политических репрессий и частичная реабилитация пострадавших в послевоенный период (в это время он уже не руководил репрессивными органами); сокращение и в перспективе ликвидация ГУЛАГа как экономически неэффективной системы; ослабление налогового давления на колхозников и внедрение материальных стимулов повышения производства; меры по ослаблению международной напряжённости (советские уступки Западу в германском вопросе); наконец, осуждение практики культа вождей и их восхваления.

Независимо от мотивов борьбы за власть, которыми руководствовался Берия, его предложения очерчивали круг преобразований, которые действительно могли найти поддержку в обществе и даже при всей негативной репутации Берии в стране существенно усилили бы его позиции во властной верхушке. Кроме того, остальные члены руководства подозревали, что под прикрытием этих мер Берия может попытаться расправиться с ними самими.

Это привело к временному объединению остальных членов обеих групп не столько против предложений Берии, сколько против него лично. В конце июня Берия был обвинён в подготовке антигосударственного заговора, арестован, на закрытом судебном процессе осужден и расстрелян.

После этого инициатива перешла к Хрущёву, который воспользовался некоторыми предложениями Берии (реабилитация, изменения в сельском хозяйстве), дополнив их собственными соображениями реформистского характера. Благодаря этому, а также ряду интриг Хрущёв ослабил позиции Маленкова, добившись ухода того в 1955 г. с поста председателя Совета министров (после войны правительство СССР, Совет народных комиссаров, был переименован в Совет министров СССР).

Затем, борясь за утверждение себя в роли единоличного руководителя партии и страны, основным оружием он сделал нанесение удара по авторитету Сталина в связи с тем, что начавшаяся ещё при Берии кампания пересмотра политических дел вскрыла реальные размеры репрессий, проводившихся в стране с 1934 г. по инициативе и под руководством Сталина, и то, что большинство политических дел являлись грубой фальсификацией.

Решающий удар был нанесён в феврале 1956 г. на ХХ съезде партии. Несмотря на сопротивление накануне съезда со стороны Молотова, Ворошилова и других партийных деятелей, Хрущёв добился согласия на своё выступление на закрытом заседании съезда, посвящённое разоблачению «культа личности» Сталина и допущенных при нём массовых необоснованных политических репрессий.

В докладе были высказаны и другие положения, целью которых было развенчать образ Сталина не только с точки зрения допущенных при нём «грубых нарушений социалистической законности», но и других его недостатков: грубые ошибки в начале Великой Отечественной войны, приведшие к поражениям 1941 г., ошибки в экономической политике, приведшие к критической ситуации в народном хозяйстве в 1953 г.

Понимая, что развенчание «великого вождя» спустя всего три года после его смерти неизбежно поставит вопрос об ответственности всей партии и её руководства, Хрущёв постарался представить произошедшее как своего рода роковое стечение личных негативных качеств Сталина, которые отмечал ещё Ленин (грубость, подозрительность, склонность к жёсткому администрированию, силовому решению всех вопросов), и объективной обстановки, сложившейся в 1930-е гг., когда Советский Союз находился в окружении враждебных капиталистических государств и назревала новая мировая война.

Ключевым для оценки случившегося стал тезис о том, что культ личности не смог изменить природы социалистического общества в СССР, и поэтому партия, несмотря на это случайное отклонение от ленинского курса, шла в целом верным путём. Официально этот вывод был закреплён в специальном Постановлении ЦК КПСС от 30 июня 1956 г. «О преодолении культа личности и его последствий» и оставался основополагающим для оценки сталинского периода советской истории практически вплоть до конца 1980-х гг.

Развенчивая культ Сталина, отчасти списывая на него те проблемы, которые переживала страна в прошлом и настоящем, Хрущёв и его сторонники надеялись тем самым укрепить систему, избавиться от наиболее одиозных её сторон, превратившихся в тормоз на пути развития страны, вывести систему из-под подозрений, то есть в конечном счёте стабилизировать, не меняя её оснований.

Но независимо от своей воли они одновременно сломали одну из несущих конструкций всего здания советской политической системы - веру в абсолютную правоту партии и вождя. Элементарный здравый смысл подсказывал: если человек, столько лет возглавлявший партию и страну, сумел совершить столько ошибок, о которых рискнули сказать только спустя три года после его смерти, если миллионная партия не смогла помешать этим ошибкам, жертвами которых стали сотни тысяч безвинных людей, то где гарантия того, что такая ситуация не повторится вновь? Можно ли считать истинно социалистической и справедливой систему, позволившую одному человеку совершить столько зла? И так ли непорочны люди, окружавшие все эти годы вождя, а теперь спешащие наперебой сообщить о его преступных деяниях?

В этом и заключалось главное значение ХХ съезда КПСС в истории советского общества. Именно этот съезд заложил основания для начала системного кризиса советского социализма.

Однако выступление Хрущёва о культе личности Сталина, как и некоторые идеи, высказанные в его открытом докладе на съезде по международным вопросам (о возможности избежать новой мировой войны благодаря политике мирного сосуществования с капиталистическим миром, возможности прихода к власти коммунистических партий мирным, конституционным путём и др.), вызвали серьёзное недовольство той части руководства, которая считала ошибочным отказ от сталинского курса.

Своим словами Хрущёв связал себе руки, став заложником возникшего в общественном сознании образа решительного разоблачителя ошибок прошлого, смелого реформатора. И поэтому частично вынужденно, частично в силу собственных убеждений он продолжал поддерживать всё новые и новые антисталинские действия, прежде всего массовую реабилитацию и публичную критику многих действий и поступков Сталина.

Стремясь укрепить свои позиции, Хрущёв одновременно дал «зелёный свет» началу экономических преобразований в стране, которые в глазах консервативной части партии представляли собой серьёзный отход от прежних принципов (в понимании хрущёвских оппонентов) социализма и ленинизма.

Ко всему прочему, после съезда резче стали заметны те черты характера Хрущёва, которые прежде не привлекали особого внимания: нетерпимость к возражениям, пренебрежение чужим мнением, стремление решать вопросы в одиночку, крайняя самоуверенность, то есть как раз те черты, которые можно рассматривать как проявления всё той же болезни - культа личности.

Всё это дало основания Молотову, главному оппоненту Хрущёва, и его сторонникам попытаться устранить Хрущёва с поста руководителя партии, что позволило бы остановить начавшуюся десталинизацию и предотвратить возможное видоизменение существующей системы.

Летом 1957 г. объединившиеся вокруг Молотова члены руководства попытались сместить Хрущёва с поста руководителя партии. Но тот предпринял встречные меры, сумев собрать своих сторонников из числа относительно молодых партийных руководителей, которых он начал продвигать на ведущие посты, обеспечил себе поддержку министра обороны маршала Жукова, который после смерти Сталина был возвращён из опалы, и главы Комитета государственной безопасности (КГБ), созданного в 1954 г., генерала Серова.

Пленум ЦК в июне 1957 г. осудил поведение Молотова и его сторонников как создание «антипартийной группы» и вывел их всех из руководящих органов партии.

Практическим результатом Пленума стало окончательное утверждение Хрущёва в качестве единоличного лидера. Подтверждением этого стало его назначение председателем Совета Министров. Совместив этот пост с постом Первого секретаря ЦК, Хрущёв формально занял то же положение, которое до него занимал Сталин.

Проигравшие оппоненты в отличие от сталинских времён остались живы и были отправлены сначала на второстепенные хозяйственные посты, а затем - на пенсию. Их места стали занимать люди, которых выдвигал сам Хрущёв. Вскоре он предпочёл избавиться и от тех, кто оказал ему наибольшую поддержку: летом 1957 г. в отставку были отправлены Жуков и Серов.

Победа Хрущёва, сумевшего избавиться за четыре года от всех своих конкурентов в борьбе за лидерство в партийно-государственной системе, в значительной мере была результатом его личных качеств (честолюбие, хитрость, способность к быстрым и решительным действиям) и богатого опыта интриганства, приобретённого за долгие годы пребывания в окружении Сталина.

Но не менее важно было то, что он сумел уловить настроения, получающие всё бóльшее распространение в обществе, выступив сторонником медленных, непоследовательных, но всё же преобразований системы, избавления её от черт, вызывавших наибольшее подспудное недовольство в стране.

Хрущёву также удалось заручиться поддержкой преобладающей части правящего партийно-бюрократического слоя. Верно оценив стремление этого слоя сохранить своё привилегированное положение в обществе и в то же время гарантировать себя от новых чисток, Хрущёв смог стать в их глазах гарантом того, что любые изменения не будут означать возвращения к перманентной насильственной перетряске правящей бюрократии и не подорвут его положения.

Для общества наиболее существенно было то, что, независимо от личных желаний Хрущёва, его действия объективно содействовали повороту общего вектора развития страны в сторону частичного преобразования системы, что отвечало интересам подавляющей части населения СССР.

В то же время превращение Хрущёва в единоличного лидера страны, которое тут же дало толчок к кампании его восхваления как нового вождя, подтверждало неизменность сути существующей системы: партия, монополизировавшая государство, слившаяся с ним в пирамиду власти, нуждалась в единственном персонифицированном вожде. Но только до тех пор пока его действия будут обеспечивать стабильность бюрократической вертикали, а она неизбежно могла подвергнуться воздействию тех процессов, которые были запущены после утверждения Хрущёва в роли единоличного руководителя в социально-экономической сфере.

Социально-экономические преобразования.

Необходимость социально-экономических преобразований проистекала прежде всего из кризисного состояния гражданских отраслей промышленности и сельского хозяйства, сложившегося в начале 1950-х гг. во многом как результат перераспределения бюджетных ресурсов в пользу формирующегося на основе атомной промышленности военно-промышленного комплекса.

Первые меры, предпринятые послесталинским руководством, носили во многом «пожарный характер», так как были направлены на предотвращение реальной перспективы возвращения к карточной системе снабжения населения городов продовольствием. Уже в сентябре 1953 г., чтобы стимулировать работу колхозов были существенно повышены закупочные цены на их сельскохозяйственную продукцию, снижен размер обязательных госпоставок, уменьшены налоги с приусадебных участков колхозников. Поскольку эти меры дали лишь частичный эффект, то с весны 1954 г. попытались найти радикальное решение резкого увеличения производимой, в первую очередь, зерновой, продукции: в оборот начали вводиться прежде не использовавшиеся обширные степные целинные земли Южного Урала, Западной Сибири и Казахстана.

Но наиболее интенсивные преобразования уже не только в области сельского хозяйства начались с 1957 г., когда Хрущёв, считавший себя хорошо разбирающимся в хозяйственных вопросах, инициировал целый ряд далеко идущих перемен. Помимо его личной реакции на ряд сложных экономических проблем и стремления ещё выше поднять свой авторитет действиями, непосредственно влияющими на улучшение положения населения страны, важную роль сыграли объективные факторы.

После войны мир вступил в новый этап промышленной революции, получивший название «научно-технической революции».

Сталин оставил своим наследникам страну с атомной бомбой, но и с существенным отставанием от темпов и характера начавшейся научно-технической гонки, где лидерство захватили США. Если в военной области ценой колоссальных затрат СССР не отставал и даже временами опережал своих американских конкурентов и потенциальных противников, первым создав и испытав водородную бомбу, запустив первый спутник (это означало обладание СССР межконтинентальными баллистическими ракетами, способными поразить любую точку земного шара), то иначе обстояло дело с гражданским производством.

Внедрение новых достижений машинной техники, позволявших резко увеличить производительность труда, обеспечило сначала в США, а затем и в Западной Европе в 1950-е гг. выпуск промышленной продукции бытового предназначения, ориентированной на массового потребителя (автомобили, холодильники, телевизоры, стиральные машины и т.п.). Одновременный рост доходов населения, наряду с реализацией в Западной Европе различных социальных программ, способствовали доступности этих товаров, значительному росту уровня жизни населения, вступлению ведущих западных стран на протяжении 1950-х гг. в стадию, получившую название «общество всеобщего благосостояния». Хотя большинство советских людей было изолировано от получения объективной информации об уровне жизни за рубежом, но власть не могла полностью игнорировать - с точки зрения глобального противостояния западному миру - отставания в этой сфере жизни.

Сохранение низкого уровня жизни подавляющего большинства населения страны уже было трудно объяснить только последствиями войны. Отсутствие реального прогресса в повышении уровня жизни грозило рано или поздно обернуться ростом социальной напряжённости, особенно опасным на фоне идеологических трещин, вызванных продолжающимися антисталинскими разоблачениями.

Устранение консервативных оппонентов в значительной мере развязало руки Хрущёву и практически вплоть до своего ухода он непрерывно занимался экономическими преобразованиями.

При этом сколько-нибудь чётким планом экономических реформ Хрущёв не обладал и больше полагался на импровизацию и собственное чутьё, нежели чем на научные выкладки. Поэтому на первый взгляд эти реформы производят впечатление полной стихийности и хаотичности, иногда - даже абсурдности.

Но определённая логика в них всё-таки присутствовала.

Она проистекала из господствующего в сознании не только Хрущева, но и других партийных и хозяйственных руководителей, воспитанных в духе т.н. «сталинской политэкономии», твёрдого убеждения в том, что производство, базирующееся на социалистической (то есть государственной) собственности обладает несомненным превосходством над всеми другими типами производства.

Реализации этого превосходства мешают внешние причины - сопротивление мирового империализма, заставляющее отвлекать значительные средства из народного хозяйства на нужды обороны и на помощь братским странам. Но также важны и внутренние причины: несовершенная система управления обобществлённым народным хозяйством; нехватка самой современной техники; недостаточная сознательность населения, всё ещё отдающего предпочтение стимулам материальным перед стимулами моральными; слабая профессиональная подготовка большей части трудящихся.

Из такого понимания рождалось и решение: реализовать на практике потенциальное экономическое преимущество социализма над капитализмом («Догнать и перегнать Америку!») посредством нового решительного наступления, перехода на коммунистическую стадию развития («Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!»).

Хотя последний лозунг был выдвинут только в октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС, объявившем построение коммунизма делом двух ближайших десятилетий, но в действительности все действия Хрущёва и их идеологическое обоснование подтверждают, что экономические реформы изначально были обречены на неудачу, ибо исходили из представления, что проблемы экономического развития СССР могут быть решены лишь посредством «коммунистического рывка». Иначе говоря, возрождалась всё та же сталинская логика «большого скачка». В такой ситуации даже самые разумные начинания в области экономики неизбежно начинали приобретать абсурдные, гротескные черты в силу несовпадения провозглашаемой цели и применяющихся средств.

Именно в идеологической сверхзадаче реформ крылось их основное противоречие: чисто экономические меры, часть которых была вполне разумна, будучи подчинены достижению идеологических целей, могли дать лишь частичный, ограниченный эффект на небольшом временном отрезке. Затем с неизбежностью расхождение ожидаемого и получаемого приводило к разочарованию в принятых мерах и к поиску нового «золотого ключика», способного разом открыть заветную «дверь в коммунизм». Внешняя хаотичность и метания хрущёвского реформирования лишь отражали этот внутренний конфликт ожидаемого «светлого будущего» и получаемого настоящего, далёкого от ожидаемого результата.

Все реформы составили четыре основных группы: системы управления (им отводилось центральное место); сельского хозяйства; системы образования; жизненного уровня населения. При этом даже не ставился вопрос о возможности каких-либо изменений в отношениях собственности.

Реформы системы управления. Главным недостатком существовавшей с первой пятилетки системы управления была признана её чрезмерная централизация. Решение всех хозяйственных вопросов, иногда самых элементарных, было сосредоточено в министерствах и других центральных управленческих структурах, а предприятиям отводилась роль простых исполнителей спущенных сверху указаний.

Выход виделся в частичной децентрализации управления, поиске разумного и эффективного компромисса между централизованным стратегическим планированием в масштабах всего народнохозяйственного комплекса и децентрализованным оперативным управлением текущим производственным процессом.

За образец была избрана система управления экономикой первых лет Советской власти: посредством советов народного хозяйства (совнархозов), органов, построенных не по отраслевому, а по территориальному признаку.

10 мая 1957 г. сессия Верховного Совета СССР по докладу Хрущёва приняла закон «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством». В соответствии с этим законом было проведено резкое сокращение числа отраслевых экономических министерств. В конечном итоге из 31 министерства экономического профиля (общесоюзных и союзно-республиканских) было ликвидировано 25 и осталось 6 (министерства электростанций, оборонной, авиационной, радиотехнической, судостроительной и химической промышленностей).

Функции упраздненных министерств были переданы вновь организуемым на местах Советам народного хозяйства, которые создавались по принципу экономических административных районов (после ряда реорганизаций общее число таких совнархозов составило 105). Советы народного хозяйства стали высшим органом управления для всех предприятий (независимо от профиля), находящихся на данной территории, кроме тех предприятий, которые относились к шести вышеперечисленным отраслям.

За сохранённым Госпланом оставались функции планирования и координации деятельности министерств и совнархозов.

Предположения о том, что переход на такую систему ускорит процесс принятия решений, сделает их более реальными, учитывающими местные условия, повысит инициативность местных руководителей, лучше, чем московские чиновники, представляющих ситуацию на конкретных предприятиях, оправдались, но до известного предела. Практически сразу выявились новые проблемы, порождённые столь существенной ломкой сложившихся производственных отношений.

Во-первых, до сих пор все связи между отдельными предприятиями, принадлежащими к одной отрасли, не говоря уже о связях между предприятиями разных отраслей, осуществлялись по отраслевой вертикали, то есть через министерства. Теперь эти связи оказались разорваны, так как предприятия одной отрасли оказались в подчинении разных совнархозов. На практике это привело к разного рода негативным эффектам, самыми распространёнными из которых стали дублирование в производстве конечной продукции, сбои в поставках сырья и промежуточной продукции, отсутствие согласованной научно-технической политики (последнее происходило в силу того, что отраслевые научно-исследовательские и проектные институты оказались в подчинении разных совнархозов).

Во-вторых, создание совнархозов понизило уровень централизации, но не затронуло непосредственно сами предприятия. Самостоятельность совнархозов не отразилась на самостоятельности предприятий. По-прежнему они оставались простыми исполнителями спускаемых сверху решений и указаний, но теперь эти указания поступали не из Москвы, а из конкретного республиканского или областного центра.

Не случайно поэтому, что значительный прирост темпов промышленного производства в 1958 г. (более 12% против 7% в 1957 г.) совпал с периодом реорганизации, когда на какое-то время предприятия оказались без жёсткой опёки сверху (министерства уже упразднили, а совнархозы ещё не до конца были созданы). Как только совнархозы встали на ноги и вновь жёстко подчинили себе предприятия, темпы роста стали падать.

В-третьих, хотя в принципе совнархозы должны были создаваться по принципу целостных экономических районов, на практике их создали по республиканскому и областному принципу, ограничившись лишь соединением вместе нескольких сравнительно небольших по территории и населению областей. Однако народнохозяйственный комплекс формировался в годы первых двух пятилеток не по республиканскому или областному принципу. В результате соединение под властью конкретного совнархоза предприятий во многом носило искусственный характер, когда реальные связи отдельного предприятия находились далеко за пределами данной области и оказывались вне пределов компетенции данного совнархоза.

Пытаясь как-то справиться с выявившимися недостатками новой системы управления правительство пошло самым простым путём: приступило к созданию новых управленческих структур. В 1960 г. в трёх наиболее крупных республиках (РСФСР, Украине, Казахстане) создали республиканские Советы народного хозяйства, подчинившие себе все совнархозы на территории данных республик.

Одновременно началось укрупнение совнархозов и к 1963 г. их число сократилось до 47. В 1962 г. возник Совет народного хозяйства СССР (формально для координации деятельности всех совнархозов, на практике превратившийся в своего рода общесоюзное министерство по делам совнархозов), в том же году были образованы Государственные комитеты Совета министров, в подчинение которых были переданы все профильные научно-исследовательские и проектные институты. Наконец, в 1963 г был повышен статус СНХ СССР до Высшего Совета народного хозяйства.

Все эти управленческие реорганизации сопровождались новыми назначениями, перемещениями чиновников и специалистов, созданием новых нормативных документов. Для предприятий это оборачивалось потоком зачастую противоречащих друг другу распоряжений, что ещё больше запутывало систему управления и в конечном итоге дезорганизовывало производственный процесс.

Реформы сельского хозяйства. Преобразования в этой сфере наиболее чётко продемонстрировали основное противоречие всех реформаторских начинаний Хрущёва: между коммунистической идеологией и практической экономической эффективностью.

Был продолжен и даже форсирован ранее начатый курс на укрупнение колхозов и их постепенное вытеснение государственными предприятиями - советскими хозяйствами (совхозами). В результате к 1964 г. (по сравнению с серединой 1950-х гг.) совхозов стало почти в два раза больше (около 10 тысяч), а колхозов в два с половиной раза меньше (около 39 тысяч).

С конца 1950-х гг. развернулась борьба с личным приусадебным хозяйством колхозников, подсобными хозяйствами городских жителей под тем предлогом, что это поощряет частнособственнические инстинкты и мешает общественному производству. Было запрещено держать крупный рогатый скот, вводились различные ограничения на торговлю произведённой в этих хозяйствах продукцией.

Эффективность принятых мер оказалась столь же противоречивой как и они сами. Укрупнение колхозов и их преобразование в совхозы происходило механически, без учёта реальной экономической выгоды. Борьба с приусадебными участками привела к сокращению поступления сельскохозяйственной продукции населению городов и к росту цен на колхозных рынках.

Однако наиболее негативное влияние на состояние дел в сельском хозяйстве оказала даже не столько сама противоречивость реформ, сколько стремление решить сложный комплекс проблем посредством какой-либо одной меры. Наиболее ярко это проявилось в «кукурузной эпопее», начавшейся после поездки Хрущёва в 1959 г. в США. Увидев какую роль в успехах американского сельского хозяйства играет кукуруза, являющаяся основной кормовой культурой, Хрущёв развернул кампанию по массовому насаждению кукурузы по всей территории СССР.

Как раз к этому времени выявился провал громких обещаний, данных им еще в 1957 г., к началу 1960-х гг. обогнать США по производству молока и мяса. Кукуруза показалась Хрущёву тем средством, которое придаст новое дыхание отечественному животноводству. На практике в силу неблагоприятных климатических условий кукуруза, как правило, не давала тех урожаев, которые позволили бы превратить её в основной корм для скота. В то же время увеличение посевов кукурузы произошло за счёт уменьшения посевов зерновых культур, что во многом спровоцировало продовольственный кризис 1963 г.

Реформы образования. 24 декабря 1957 г. был принят закон, согласно которому в стране вводилось обязательное восьмилетнее образование, средняя школа преобразовывалась в «политехническую» и формировалась единая сеть профессионально-технических училищ. Одновременно создавалась система привилегий при поступлении в вузы людям, имеющим помимо среднего образования и стаж практической работы на производстве.

Предполагалось таким образом, во-первых, поднять общий образовательный уровень, чтобы улучшить качество рабочей силы; во-вторых, обеспечить профессиональную подготовку рабочей молодёжи; в-третьих, использовать школьников в производстве, привить им элементарные трудовые навыки ещё в школе; в-четвёртых, придать получению высшего образования более целенаправленный характер, расширить возможности его получения для выходцев из рабочей среды и из деревни.

Пожалуй, образовательная реформа оказалась единственной, давшей в основном положительный эффект. Благодаря ей Советский Союз сумел существенно улучшить образовательный уровень населения. Однако и здесь идеологическая сверхзадача (придать системе образования коммунистические черты) наложила свой отпечаток. Упор на совмещение среднего образования с трудовой деятельностью натолкнулся на слабую производственную базу системы образования. Предприятия же, к которым стали прикреплять школы, рассматривали их как лишнюю обузу и придавали производственной практике и тем более работе школьников чисто формальный характер. Нередки были случаи, когда произведённая школьниками продукция тут же, на их глазах, отправлялась в отходы.

Реформы, касающиеся жизненного уровня населения. 31 июля 1957 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о развитии жилищного строительства в стране. Оно послужило базой для осуществления впервые в истории СССР массового строительства жилья для населения в городах. Строились эти дома (получившие неофициальное название «хрущёвки») по упрощённой технологии, отличались весьма невысокими, даже по тем временам, потребительскими качествами. Однако именно поэтому строительство носило массовый характер. В тот момент для десятков и сотен тысяч людей это обернулось значительным улучшением условий жизни, ибо в прежние годы мечты об отдельной, а не коммунальной квартире, относились к числу наиболее нереальных мечтаний.

Был принят ряд мер по повышению реальных доходов населения. К ним можно отнести прекращение весной 1957 г. практики принудительной подписки на государственные займы; принятие в мае 1960 г. закона о постепенной отмене налогов с заработной платы (правда, в сентябре 1962 г. сроки реализации этого закона были перенесены на неопределённое время); введение в июле 1964 г. пенсий колхозникам.

Отдельно следует отметить денежную реформу 1961 г. Она заключалась в обмене денежных знаков на новые и проведении деноминации, то есть изменения масштаба цен (1 новый рубль приравнивался к 10 старым). Как и предыдущая денежная реформа 1947 г., она сопровождалась некоторым ростом цен на основные продовольственные и промышленные товары. Новые цены, как правило, не уменьшались автоматически в десять раз, а менялись в меньшей пропорции. Поэтому денежная реформа несколько уменьшила реальную покупательную способность населения.

Подводя итог экономическим преобразованиям хрущёвской эпохи, следует ещё раз указать на их противоречивость, порожденную подчинению идеологической сверхзадаче. Объективное требование экономической эффективности постоянно приходило в противоречие со стремлением двигаться в направлении реализации коммунистических принципов.

Как результат - в стране в 1962-1964 гг. начались серьёзные экономические трудности.

1 июня 1962 г., столкнувшись с нарастающим дефицитом мяса и масла, правительство приняло крайне непопулярное решение о повышении цен на мясо на 30% и на масло на 25%. Одним из результатов этого решения явились волнения населения, которые приняли наиболее острый характер в г. Новочеркасске, завершившись там применением войск и гибелью людей.

Кульминацией экономических проблем явился острейший продовольственный кризис 1963 г., спровоцированный засухой в большинстве зерновых районов страны и пыльными бурями на целинных землях. На фоне выросшего городского населения, общего сокращения посевов зерновых культур и гонений на приусадебные участки колхозников возникли острейшие проблемы со снабжением населения городов хлебом, крупами, мукой, молоком и мясом. Пришлось в экстренном порядке произвести массовые закупки зерна за границей (в основном в США), но даже при этом де-факто в большинстве городов была введена карточная система снабжения.

Кризис в сельском хозяйстве, совпавший с падением темпов промышленного производства, обозначил неудачу экономических начинаний, связанных с деятельностью Хрущёва, и во многом предопределил его отстранение от власти в октябре 1964 г.

Противоречия внутриполитического курса Хрущёва.

Утверждение Хрущёва после разгрома «антипартийной группы» в роли единоличного лидера на некоторое время свело к минимуму борьбу в высшем эшелоне страны. Действуя без оглядки на «коллективное руководство», Хрущёв продолжал решительно избавляться от тех, кто, по его мнению, не проявлял особого рвения в реализации его начинаний.

Однако постепенно начала формироваться и скрытая оппозиция первому секретарю. Известную роль в её создании сыграли личные качества Хрущёва, его манера руководства. Мало расположенный считаться с чужим мнением, Хрущёв предпочитал выдвигать людей, всегда и во всём с ним согласных. Будучи (часто обоснованно) невысокого мнения об их умственных способностях и не скрывая этого, он тем не менее рассчитывал на то, что бесцветность окружения ещё больше будет оттенять его собственную значительность.

Откровенное и все более возраставшее с годами пренебрежительное отношение Хрущёва к своим коллегам не могло не вызвать их ответной негативной реакции, правда, до поры до времени тщательно скрываемой.

Недовольство не только в руководстве партии, но и в обществе стала вызывать активно развернувшаяся с 1961 г. кампания в средствах массовой информации по восхвалению Хрущёва, приписыванию ему мыслимых и немыслимых заслуг (например, выдающейся роли в годы Великой Отечественной войны). Кульминацией этой кампании стало помпезное празднование в апреле 1964 г. 70-летия Хрущёва, заставлявшее невольно проводить аналогии со сталинским юбилеем.

Однако на первый план всё же вышли политические противоречия, порождённые некоторыми действиями Хрущева, объективно направленными на частичное изменение самой системы партийно-государственного руководства.

Отодвинутая в 1958-1960 гг. на второй план десталинизация была вновь оживлена Хрущёвым в 1961 г. На проходившем в октябре 1961 г. XXII съезде КПСС он устроил новое ниспровержение Сталина. Старые факты, изложенные в закрытом докладе 1956 г., теперь были дополнены в открытом докладе новыми, ещё более в негативном плане рисующими действия покойного вождя. Тезис о сталинских ошибках был преобразован в тезис о сталинских преступлениях.

Основная часть правящей элиты встретила возобновление антисталинской кампании достаточно настороженно. В дальнейшей дискредитации Сталина она видела подрыв устоев существующей системы, порождающий в обществе сомнения в социализме вообще. Новое поколение советской бюрократии, начавшее карьеру в 1930-е гг., не испытывало к Сталину особо негативных чувств, скорее, наоборот, было подсознательно благодарно ему за то, что чистками он расчистил дорогу к власти этому поколению. Дальнейшая же критика Сталина вызывала оправданные опасения, что тем самым в обществе формируется негативное отношение к всему социализму, к правящему партийно-бюрократическому слою в целом.

Растущее недовольство бюрократии стали также вызывать бесконечные реорганизации, особенно кампания по разделению всех партийных организаций на промышленные и сельскохозяйственные. Для многих партийных работников эта реорганизация означала прежде всего потерю привычного места работы, переезд на новое, гораздо менее благоустроенное место жительства.

Так же негативно в партийном аппарате были встречены новшества, которые были внесены на XXII съезде в Устав КПСС, предполагавшие регулярную ротацию руководящих кадров. На практике это означало, что многим партийным чиновникам уже в ближайшие годы придётся оставить насиженные места вместе со всеми явными и тайными привилегиями, которые эти места им предоставляли.

В какой-то мере неосознанно, но Хрущёв подходил к пониманию того, что основным препятствием всем преобразованиям является сам правящий бюрократический слой. Летом 1964 г. в своём окружении он даже заговорил о том. что необходимо произвести резкое сокращение управленческого аппарата, отправить значительное количество московских чиновников на производство в провинцию, пообещал в новой конституции ввести пост президента и проводить выборы из нескольких кандидатов. Последние его планы скорее всего явились последней каплей, ускорившей переход верхушки партийной бюрократии при поддержке всего слоя в наступление на Хрущёва ради сохранения своего положения и своих привилегий.

Этому способствовали продолжающиеся экономические трудности, сделавшие очевидным провал обещаний, данных на XXII съезде партии и вошедших в новую программу КПСС, о том, что за 20 лет СССР превзойдёт США по всем основным показателям в промышленности и сельском хозяйстве и к концу 1980-х гг. будут созданы необходимые условия для перехода в стране к коммунистическому принципу распределения («по потребностям»).

Вокруг планов коммунистического строительства была развёрнута настолько мощная пропагандистская кампания, в центре которой стоял сам Хрущёв, что их провал непоправимо подорвал престиж Хрущёва среди населения страны, сделал его объектом насмешек и бесконечных анекдотов.

В этой благоприятствующей общественной атмосфере в октябре 1964 г. на специально созванном заседании высшего органа - Президиума ЦК - против Хрущёва выступили практически все его члены. Это вынудило Хрущёва тут же подать заявление об уходе со всех постов «по состоянию здоровья».

Состоявшийся после этого Пленум ЦК принял его отставку, решил вновь разделить посты первого секретаря и председателя Совета Министров, утвердив новым первым секретарём Л. И. Брежнева (в момент избрания ему было 57 лет), а председателем Совмина - А. Н. Косыгина (60 лет).

Внешняя политика СССР в 1953-1964 гг.

Внешнеполитический курс советского руководства, во многом определявшийся с 1956 г. лично Хрущевым, носил те же черты непоследовательности, случайности и субъективности, которые были присущи его экономическим преобразованиям.

С одной стороны, на ХХ съезде КПСС был заявлен новый курс на мирное сосуществование и стремление поддерживать достаточно стабильные отношения с западным миром, с другой стороны, предпринимались непрерывные попытки самыми разными средствами подорвать влияние Запада, ослабить его позиции. При этом все страны социализма рассматривались как «младшие братья», которым Москва могла диктовать свои условия.

Определённым позитивным результатом явилось действительное, хотя и не без срывов, улучшение отношений с западным миром.

В сентябре 1955 г. Советский Союз установил дипломатические отношения с Федеративной Республикой Германия, а в октябре 1956 г. - с Японией. Таким образом были нормализованы отношения с бывшими противниками во второй мировой войне (правда, в отношениях с Японией камнем преткновения стал вопрос о Курильских островах, на возвращении которых настаивала японская сторона).

Возобновилась практика личных встреч советских руководителей (в основном самого Хрущёва) с западными политиками, в том числе и за рубежом. Наибольший эффект имела поездка Хрущёва в сентябре 1959 г. в США, его встреча с американским президентом Д. Эйзенхауэром и большое турне по всей стране, в ходе которого он общался с политиками, миллионерами, учёными, простыми американцами.

В том же сентябре 1959 г. на сессии Генеральной ассамблеи ООН Хрущёв выдвинул план всеобщего и полного разоружения и для подтверждения доброй воли СССР в январе следующего года провёл одностороннее сокращение своих вооружённых сил (в основном сухопутных) на 1,2 млн человек.

Наконец, 5 августа 1963 г. в Москве был подписан договор СССР, США и Великобритании о запрещении испытаний ядерного оружия в трёх сферах (в атмосфере, космическом пространстве и под водой) - первое соглашение трёх ядерных держав, касающееся ядерного оружия.

Но в то же время Советский Союз продолжал занимать чрезвычайно жёсткую, негибкую позицию по германскому вопросу, в мае 1960 г., воспользовавшись инцидентом со сбитым над территорией СССР (в районе Свердловска) американским разведывательным самолётом, Хрущёв сорвал проведение в Париже конференции глав четырёх держав (СССР, США, Великобритании и Франции) по германскому вопросу, на которую в мире возлагались чрезвычайно большие надежды как на первую такого рода встречу после окончания второй мировой войны.

Кульминационной точкой конфронтации с США стал «карибский кризис» октября 1962 года, впервые действительно поставивший мир на грань начала ядерной войны.

Воспользовавшись просоветской и антиамериканской позицией захвативших власть на Кубе, небольшой островной стране в Карибском море, расположенной недалеко от южного побережья США, радикальных революционеров во главе с Ф. Кастро, Хрущёв принял решение о размещении на Кубе советских ракет средней дальности. Формально они предназначались для обороны Кубы от американской агрессии, но на самом деле это была попытка создать советскую ракетную базу в непосредственной близости от США и тем самым компенсировать американское превосходство в общем количестве ядерного оружия.

С помощью воздушной разведки США установили, что размещённые тайно на острове советские ракеты нацелены на определённые города США и являются не оборонительными ракетами типа «земля-воздух», а наступательными ракетами типа «земля-земля».

Президент США Дж. Кеннеди принял решение о введении морской блокады Кубы, чтобы прекратить туда поставки советских ракет. В это же время советской зенитной ракетой над Кубой был сбит один из американских разведывательных самолётов.

Часть американского руководства, особенно военного, настаивала на проведении против Кубы вооружённой акции. Подобные настроения имели место и среди военной верхушки СССР. Ядерные силы США и СССР были приведены в состояние полной боевой готовности.

В последний момент Хрущёв и Кеннеди пошли на компромисс. Было достигнуто советско-американское соглашение, согласно которому СССР демонтировал и вывез свои ракеты с Кубы в обмен на обещание США не нападать на Кубу и вывезти аналогичные ракеты из Турции.

По сути, Карибский кризис был спровоцирован именно СССР, что не могло не отразиться на его престиже в странах Запада, население которых пережило настоящую панику в его дни.

В странах социалистического лагеря росту престижа СССР препятствовала жёсткая позиция в отношении любых попыток их руководства проявить самостоятельность.

После ХХ съезда КПСС почти во всех восточноевропейских странах начались собственные кампании десталинизации, отстранения от власти своих «маленьких сталиных», что вызвало в ряде случаев стремление пойти дальше и вообще отказаться от созданного при советской поддержке строя.

Наибольший масштаб эти настроения приняли в Польше и Венгрии. Но если в первом случае удалось обойтись без применения силы, то в Венгрии СССР пошёл на подавление с помощью своих войск вспыхнувшего стихийного восстания против местной просталинской власти. В ходе подавления венгерского восстания были убиты тысячи человек, потери понесли и советские войска.

Вооружённая акция в Венгрии показала, что для сохранения существующих в социалистических странах режимов советское руководство готово пойти на любые меры.

В начале 1960-х гг. с нападками Хрущёв и партийная пропаганда обрушились на руководителей компартий Китая и Албании за их отказ по образцу КПСС провести кампанию разоблачения культа личности Сталина. Это привело к быстрому ухудшению отношений не только между партиями, но и странами. Стремясь оказать давление на слишком самостоятельных «братьев», Хрущёв отозвал из этих стран всех работавших там советских специалистов, прекратил оказание технической помощи. Всё это не притушило, а только усугубило конфликты.

Итоги первых попыток реформирования советской системы. В основе политики реформирования, проводившей при Хрущёве, лежало стремление решить накопившиеся проблемы путём устранения наиболее одиозных сторон системы, сформировавшейся в 1930-е гг. (прежде всего - практики массовых политических репрессий), при одновременном осуществлении нового «большого скачка» (на этот раз в коммунизм).

Изначальная утопичность цели привела к противоречивости и непоследовательности конкретных реформ, направленных на изменение форм управления, но не затрагивающих принципов организации общества, базовых общественных отношений, которыми являются отношения собственности.

Реформы не сопровождались расширением демократии, что вело к пассивности населения страны. Хрущёвские преобразования даже в той своей части, что улучшали положение народа, не имели инструментов, позволяющих создать массовую организованную базу их поддержки.

Лично сам Хрущёв сохранил все типичные черты руководителя сталинского времени, руководствуясь не столько обоснованными научными представлениями, сколько своими весьма ограниченными знаниями и сиюминутными желаниями. Отсюда проистекал присущий всем его преобразованиям волюнтаризм, то есть принятие импульсивных, чисто субъективных, не считающихся с реальным положением дел решений.

Однако независимо от способностей, намерений и желаний Хрущёва его деятельность расшатала существующую систему. Из фундамента здания этой системы был устранён один из краеугольных камней - перманентный превентивный массовый террор, был сильно поколеблен другой - безраздельное господство коммунистической идеологии. В результате общество в целом сделало первый, но и самый трудный шаг, в направлении радикального изменения всей системы.