Интертекст в материалах «Литературной газеты»
Первый номер «Литературной газеты» (далее – «ЛГ») был представлен российской читающей публике 178 лет, 1 января 1830 г. Однако постоянно, без перерывов, газета выходит с 1929 г.
В настоящий момент «ЛГ» является федеральным по территории распространения и универсальным по тематике изданием. Ее учредитель - ОАО «Издательский дом «Литературная газета». Редактор – писатель и публицист Ю. М. Поляков
Главная цель «ЛГ»: способствовать всесторонней ориентации граждан в социальной действительности посредством глубокого исследования актуальных фактов и проблем действительности (из сфер политики, экономики, социальной сферы и сферы искусства (в особенности, литературы и театра)).
Газета позиционирует себя, как издание для «читающей и думающей публики, причисляющей себя к интеллигенции, интересующейся самым широким кругом вопросов, но привыкшей к определенному уровню разговора»28. В соответствии с исследованием29, проведенным редакцией в 2009 году, 53,53% читателей имеют высшее образование, 46,14% - среднее, 0,33% - незаконченное среднее. Большинство читателей – женщины (60,25%). Возрастные характеристики аудитории распределились следующим образом: 65+ (24%), 55-64 (21%), 45 – 54 (20%), 35 – 44 (17%), 25 – 34 (6%), 20-24 (3%), 16 – 19 (3%).
Постоянными разделами «ЛГ» являются:
«События и мнения». В данном разделе рассматриваются, в основном, наиболее значимые события, произошедшие в мире в течение недели. Произошедшие ранее события оказываются на страницах в том случае, если автор рассматривает затрагиваемую проблему с новой стороны или открывает ранее неизвестный аспект темы. Постоянные рубрики этого раздела «Фотоглас» (фоторепортаж) и «Бес понятия» (сатира на политическую тему от г-на Здравомыслова), «Очевидец» (колонка Ю. Болдырева).
«Новейшая история». В раздел входят рубрики: «Союз», «Дополнительные материалы», «Идейное содержание», «Книжный ряд» и т.д. Журналисты в своих материалах рассказывают о событиях и ситуациях, которые на их взгляд, имеют важное значение для современности и в значительной мере повлияют на будущее. Ведущие темы раздела - в основном, промышленность и политика. Под рубрикой «Книжный ряд» обычно публикуется несколько (чаще всего две) мини-рецензии на книги, касающиеся истории, в том числе, современной.
«Мир и мы». Раздел посвящен исследованию проблем внешнеполитических и внешнеэкономических отношений России с другими странами. Главные рубрики: «Политпросвет», «Ракурс», «Книжный ряд» и т.д.
«Прямая речь». В этом разделе читатель сможет найти интервью с важной для современной России персоной, которая, отвечая на вопросы журналиста, раскрывает свою точку зрения на происходящие в мире события и проблемы.
«Литература». В этом отделе нет ни рецензий, ни аннотаций – она посвящена рассмотрению проблем современной литературы, тенденциям ее развития и важным событиям в литературном мире (конференции, съезды, премии, презентации сборников и т.д.). Интересна рубрика «Литературная карта России», посвященная литературе отдельных городов; ее выход чаще всего приуроченная к какому-то литературному фестивалю, или, к примеру, конференции, проходящей в этом городе. Другие рубрики: «Новая поэзия» (стихи молоды поэтов), «Литературный курьер» (дайджест презентаций, выставок и других культурных мероприятий, связанных с литературой), «Поднимите мне веки» (колонка Льва Пирогова).
«Эпоха». В разделе рассказывается о человеке или событии, которое в значительной степени повлияло на ход истории, стало поворотным или, по крайней мере, значимым.
«Библиомания. Книжная дюжина». Раздел содержит десять аннотаций к книгам, недавно вышедшим в свет, и рубрику «Шесть вопросов к…», героями которой становятся издатели, известные писатели, журналисты, политики, директоры предприятий и т.д.
«Искусство» - раздел, в котором публикуются материалы о важнейших событиях из мира искусства. Рубрики: «Вернисаж», «Премьера», «Здесь танцуют» и др.
«ТелевЕдение» (с ударением на третье «е»). Отдел содержит такие рубрики, как: «А вы смотрели?», «Прямой эфир», «Телеюбилей», «Теледебют», «Телеанализ» и др. Интересна рубрика «Телекадр», содержащая карикатуры на ведущих, директоров каналов и т.д., памфлеты в стихах.
«Киномеханика»/ «Театральная площадь». В одном выпуске может содержаться только один из этих разделов. «Киномеханика» включает в себя такие рубрики, как «В прокате» (о новинках проката, чаще всего отечественного), «Литературные кадры» (об экранизациях художественных произведений, о фильмах, посвященных деятелям культуры т.д.), «Мультиплекс» (о новых мультфильмах). В отделе «Театральная площадь» читатель может найти рубрики: «Вас беспокоит «ЛГ» (интервью с авторами пьес, режиссерами, актерами и т.д.), «Премьера», «Дискуссия» (рассмотрение проблем, связанных с театром: режиссерские приемы, актерская игра).
«Общество». В этом разделе публикуются материалы, посвященные проблемам образования, воспитания, нравственности и т.д. Названия рубрик указывает на дискуссионный характер публикаций: «Круглый стол», «Полемика» и др.
«Человек». Раздел посвящен житейским проблемам людей, в которых очевидно отражены проблемы государства и мирового сообщества. Публикуются здесь и материалы о мероприятиях, которые проводятся для массовой аудитории, и об организациях, деятельность которых направлена на рядовых жителей государства. Рубрики «Гримасы жизни», «Выставка», «Актуальное интервью», «И дым отечества…».
«Панорама». Раздел состоит из таких рубрик, как, к примеру, «Отзвуки», «Стиль жизни», «Презентация», «Фестиваль» и т.д.
В «Портфеле «ЛГ» публикуются размышления авторов «ЛГ», обозначенные как «Заметки на актуальную тему».
«Клуб «12 стульев». Раздел заполняется жанрами сатирической публицистики. Рубрики: «Монологи «Клуба ДС», «Вышли» (о новинках книжного рынка), «Стенгазета «Клуба ДС» «Рога и копыта» и т.д. На этой же полосе располагаются рубрики «Спорт», «Анонс», «Интерактив» (о книгах, присланных в редакцию).
В большинстве случаев один раздел занимает одну полосу, хотя есть и исключения. Так, «Литература» может занимать две-три полосы, отдел «Клуб «12 стульев» около 60% объема полосы. Каждому материалу соответствует своя рубрика, однако набор рубрик внутри раздела может меняться из номера в номер. Создается впечатление, что название рубрики подбирается под характер материала. Рубрика «Книжный ряд» встречается в нескольких разделах. Это всегда 2-4 мини-рецензии на книги, содержание которых соответствует тематике отдела.
Даже поверхностный анализ материалов «ЛГ» позволяет сделать заключение о том, что наиболее распространенными жанрами газеты являются аналитические и художественно-публицистические: статьи (в основном, полемические), очерки (чаще всего проблемные и портретные), интервью, корреспонденции, обозрения. «ЛГ» так же активно работает с жанром житейской истории, публикует письма своих читателей. Особое место на страницах «ЛГ» занимают рецензии, мини-рецензиии и аннотации. Важен и жанр колонки – чаще всего она является постоянной составной частью определенного отдела и принадлежит перу одного и того же автора. Так, в отделе «Литература» постоянным автором рубрики «Поднимите мне веки» является Лев Пирогов, в отделе «События и мнения» рубрику «Очевидец» ведет Юрий Болдырев. Довольно часто определенный жанр оказывается «закрепленным» за разделом или рубрикой. Раздел «Общество» обязательно содержит полемическую статью, «Прямая речь» - интервью и т.д. Авторы «ЛГ» редко используют жанр репортажа и сатирические жанры. Последние присущи, в основном, отделу «Клуб «12 стульев»; это небольшие фельетоны, анекдоты, редко – сатирические комментарии.
На первой полосе рядом с названием газеты расположены рисунки профилей Пушкина и Горького, игравших важную роль в истории издания. У этих изображений есть и другое значение: они подчеркивают преемственность традиций, согласие следовать тем принципам, которые были заложены в основу «ЛГ» еще в XIX веке, и являются объединяющей нитью между народами бывшего СНГ, для которых эти образы были родными и понятными. Материалы снабжены цветными иллюстрациями, в оформлении заголовков используются черный и синий, реже, красный цвет. Эти же цвета используются при оформлении рамок для отдельных материалов. Рецензии на книги обязательно сопровождаются иллюстрациями их обложек.
Газета выходит один раз в неделю по средам. Ее объем – 16 полос. Общий тираж одного номера – 149568 экземпляров. Формат газеты – А2. У «ЛГ» есть интернет-версия - http://www.lgz.ru//. На этом сайте, помимо материалов свежего номера, расположены архив издания, форум, историческая страничка, сведения о главном редакторе и редакции газеты.
«ЛГ» имеет приложения «Евразийская муза» и «Многоязыкая лира России».
Регулярное (в течение трех лет) прочтение «ЛГ» позволили нам сделать вывод о том, что чаще всего интертекстуальные включения можно встретить в материалах на тему культуры; именно поэтому они были выбраны в качестве эмпирической базы исследования. Найти такие материалы можно в отделах «Искусство», «Литература», «ТелевЕдение», «Панорама», «Библиомания. Книжная дюжина», «Театральная площадь», реже в отделе «Комментарии и мнения», а так же в рубрике «Книжный ряд». Авторами, постоянно пишущими на тему культуры, являются Д. Каралис, Г. Смирнов, К. Ковалев-Случевский, Г. Кемоклидзе, К. Ткач, И. Митин, А. Яковлев, В. Пешкова, Е. Черемных, Е. Маликов, А. Кондрашов, О. Шатохина и другие.
Всего в номерах 2-3 (27.01.10), 4 (03.02.10) и 5 (10.02.10) было найдено 527 примеров использования авторами интертекстуальных включений, но лишь в 72 случаях можно говорить о том, что журналист использует ресурсы интертекстуальности для усиления прагматической направленности своего материала. Исследовав их, мы выделили ряд типовых функций, которые реализуются интертекстом как средством передачи авторской идеи.
Так, особое значение сегодня, когда обратная связь с читателем поддерживается все меньше, играет установление контакта между автором и аудиторией на уровне «свой/чужой». «Своим» в данном случае будет читатель, сумевший опознать «инородный» кусок текста и понять авторский замысел, переданный через интертекст. Примером такого случая может служить материал В. Пешковой «Дон Кихот, плывущий краем моря», посвященный окончанию II Всероссийской выставке скульптуры. «Каждый берущий в руки кисть или резец вправе заявить: я не «тварь дрожащая», а совсем даже наоборот и посему «право имею». То есть в переводе на язык повседневности это означает: «что хочу, то и ворочу, благо галереи выставляют, а «ценители» покупают»30. Данный отрывок отсылает читателя к роману Достоевского «Преступление и наказание», в котором студент Раскольников убивает старушку-процентщицу только для того, чтобы доказать себе, что он может это сделать, что он хозяин жизни. По мнению автора, так же поступают сейчас и молодые скульпторы, которые свои творчеством не пытаются развивать искусство: их цель - доказать, что реалисты, «классики» скульптуры уже отжили свое, а они, молодые и продвинутые, имеют право продвигать себя и зарабатывать деньги.
Прямые и непрямые ссылки на претексты (тексты-источники) создают коммуникативное пространство между автором и аудиторией, служат своеобразным маркером узнавания, т.к. понять идею журналиста часто может только читатель с незаурядными знаниями: «А споры, бесконечные споры о «вечных вопросах» идут и в больничной палате для смертельно больных, обречённых. Ну что им, казалось бы, Гекуба? Но больничные разговоры выписаны автором как некий греческий хор, сопровождающий любые события»31. Это отрывок из материала А. Яковлева «Задолго до приговора», представляющего собой рецензию на роман М. Кантора «В ту сторону». Описывая сюжет книги, журналист использует и видоизменяет цитату из пьесы Шекспира «Гамлет»: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?». У этой фразы есть иносказательное значение: она используется в отношении человека, безразличного к чему-либо или кому-либо или по отношению к тому, кто вмешивается в дело, его не касающееся. Вот и герои книги, больные, обреченные, все равно пытаются спорить о том, что есть смерть с рвением истинных философов, хотя споры эти никакого значение не имеют: смерть все равно наступит, к какому бы выводу они не пришли.
Данную функцию интертекста, направленную на установление контакта на уровне свой/чужой, можно назвать опознавательной функцией.
Интертекст в материалах «ЛГ» может служить и средством создания подтекста. Часто это происходит за счет трансформации текста-источника, как например, в подзаголовке материала «В тесноте, да не…»32. Он посвящен II Всероссийской выставке скульптуры, прошедшей в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств им. С. Эрьзи. Оставляя поговорку «В тесноте, да не в обиде» незавершенной, автор подчеркивает, что маленький размер зала все-таки был важным препятствием для восприятия экспозиции, ведь многие скульптуры воспринимается адекватно только при определенном освещении или пространстве.
Интертекст может передавать авторскую иронию: «Очень уж захотелось обратиться к начинающим писателям: если вам не терпится сразу стать знаменитыми и получать по десять долларов за строчку, как Хемингуэй, не вздумайте сидеть ночами и по сто раз переписывать свои опусы. И упаси вас Бог страдать! Главное – придумать нужное название. Хотите прославиться, назовите свою повесть по-взрослому… ну хотя бы «Старик и поле». Или «Над пропастью в овсе». И всё! Издатели в обмороке, публика в восторге, вы в шоколаде»33. Алексей Шорохов в данном случае иронизирует над молодыми писателями, которые ключ к успеху своего произведения видят не в тщательной работе над его смысловой стороной, а в конъюнктурной подаче (удачное название, рекламная компания, яркая обложка).
Ирония очевидна и в материале «Уравнение из двухсот неизвестных»: «Почему же они почтили столь высокой с их точки зрения наградой фильм, в котором всё намеренно, как подробно разбирала «ЛГ» ровно год назад (см. рецензию А. Кондрашова в № 2 за 2009 г.), перевёрнуто с ног на голову? Впору пожалеть о том, что люди не летают, как птицы: ни одна птица не позволяет себе столь непочтительного отношения к собственному гнезду»34.
Автор цитирует Катерину из пьесы Островского «Гроза», однако полностью меняет при этом смысл высказывания: для Катерина птица была символом свободы, автор материала же подчеркивает другую достойную их черту: они «почтительно» относятся к «гнезду». Увы, это качество не характерно для авторов фильма «Стиляги», который получил премию «Золотой орел», но который при этом абсолютно не стремился быть исторически честным.
Таким образом, благодаря интертексту текст становится многоуровневым. Функцию, которая реализуется при этом, мы назвали функцией создания дополнительных смыслов. Она реализуется и в материале А. Филиппова «Предтеча альтернативы»: «Теперь обсуждением индустрии занимаются профессионалы. MTV охватывает не только популярную музыку, такую как R’n’b, рок (прогрессирующий буквально с начала столетия инди-рок или любой другой), но и два «Титаника» развлекательной индустрии: кинематограф и компьютерные игры»35.
В результате трансформации устоявшегося выражения «флагман индустрии» в «Титаник» индустрии» возникает иронический подтекст: ведь «Титаник» - затонувший корабль. Точно так же могут затонуть и молодежные музыкальные каналы, которые рассматриваются в материале, потому что зрители ждут от них в первую очередь музыки!
В материалах «ЛГ» интертекст используется и как средство усиления экспрессивности текста: «Самый большой рейтинг – это современный ТВ-Колизей. Хлеба и зрелищ плюс – побольше ужасов, нервов и крови. Хотите раскрою тайну самого рейтингового кино или передачи? Очень просто: реалити – гладиаторские бои с настоящими трупами, как в Древнем Риме. С ума будут сходить зрители, хотя ору – «запретить!» – будет не меряно»36. Благодаря аллюзии, отсылающей читателя к гладиаторским боям и древнему Риму, автор повышает образность текста и степень его воздействия на воображения читателя. Функцию, реализуемую в данном случае интертекстом, можно назвать экспрессивной. Интересно, что в качестве иллюстрации к этому материалу выступает не кадр из реалити-шоу а фрагмент наскальной живописи, на котором изображены первобытные люди, скачущие вокруг костра. С ее помощью автор передает читателю идею, которая осталась в подтексте и которую можно сформулировать в виде риторического вопроса: должны ли мы уподобляться древним римлянам и, более того, первобытным людям, или мы все-таки чем-то отличаемся от них?
Другой пример реализации экспрессивной функции – отрывок из материала «Призраки, книггеры, рабы»: «Ну, уж. Лев Толстой и яснополянских негров не нанимал. И Софья Андреевна за него не писала, хотя умела, а только переписывала. Строг был старичок к себе и читателям»37.
Материал посвящен описанию довольно-таки распространенным сегодня явлениям: книжному рабству (суть в том, что, подчас, за известных писателей книги пишут неизвестные: это приносит им доход, но не авторские права) и плагиату. Один из писателей, уличенный журналистами на пресс-конференции в плагиате, задал вопрос: «Что же Лев Толстой ни у кого не заимствовал?». Приведенный нами выше отрывок – ответ на него.
Усиление экспрессивности в данном случае происходит за счет создания автором эффекта парадокса: образованный читатель, знающий о философских взглядах Л. Н. Толстого на жизнь и его колоссальном трудолюбии, даже и представить себе не может, что писатель мог нанять кого-то создавать романы вместо себя. Абсурдность такого предположения вызывает живой эмоциональный отклик со стороны аудитории.
Журналисты «ЛГ» используют интертекст и как средство выражения авторской оценки. В роли претекста в данном случае чаще всего выступают цитаты известных личностей. Так, в материале «Вперед, к прошлому?» Д. Каралис использует слова А. Невского, дабы выразить свое отношение к произволу властей: «Меня не покидает ощущение, что наша власть либо не знакома с изречением «Не в силе Бог, а в правде!», либо считает его не более чем одной из единиц архивного хранения русского фольклора»38.
В «ЛГ» интертекст становится средством передачи авторской оценки и в том случае, если журналист, сравнивая романы, спектакли, выставки и т.д., не хочет давать в упрощенном виде результаты сопоставительного анализа. Особенно часто этот прием используется в рецензиях: с помощью аллюзии к известному аудитории произведению автор пытается раскрыть специфику анализируемого им, нового, ставшего поводом к написанию материала. Например, в материале А. Яковлева «Задолго до приговора», автор выражает свою оценку к роману М. Кантора «В ту сторону» через сравнение его с «Войной и миром» Л. Н. Толстого: «Кантор не стебается, он – единственный, как Толстой, говорит с читателем на уровне глаз, тем густым басом, который мы так часто слышим, перелистывая страницы «Войны и мира» и «Воскресения». Кантор, за всеми шуточками и пародиями, бесконечно серьёзен и не боится это показать»39. Другой удачный, на наш взгляд, пример – отрывок из материала «Чехов даст фору большинству современных писателей»: «Мы сейчас живём в странное время. Если Фёдор Бондарчук считается хорошим режиссёром, Дима Билан – хорошим певцом, то нет ничего удивительного, что ведущими отечественными писателями считаются Донцова, Пелевин, Минаев, а Улицкая и Рубина чуть ли не причислены к разряду классиков». Такую функцию интертекста можно назвать оценочной.
Читатель, столкнувшись с «чужеродным» фрагментом в журналистском материале, может выбрать различную тактику: продолжить чтение, не обратив на него внимания, посчитав его органичной частью структуры публикации; а может рассмотреть интертекст как ссылку, как указание на необходимость обратиться к тексту-первоисточнику для понимания глубинного смысла материала. Опознанный «чужеродный» фрагмент в системе читаемого текста выступает как смещенный, он необходим для того, чтобы задать толкование опознанного фрагмента как части метатекста. В связи с этим мы считаем возможным говорить о метатекстовой функции интертекста.
Так, эпиграфом к материалу А. Кондрашова «Золотые яйца ТНТ. Протухшие и свежие»40 служит отрывок из произведения М. Булгакова «Роковые яйца»: «– Бей его! Мирового злодея! Ты распустил гадов!». Далее в тексте находим и аллюзию к этой повести: «Вылупившиеся на ТНТ комики-крокодильчики по-настоящему засверкали зубами после того, как переползли на центральные каналы, и их популярность была не только конвертирована в сумасшедшие гонорары на корпоративах, но и рачительно использована в кинематографе». Вспомнивший произведение читатель постарается провести параллель между материалом и повестью. В ней, в результате открытия «луча жизни», становится возможным возрождение куроводства в стране, где все куры вымерли от странной болезни. Несмотря на предупреждение о том, что камеры для опытов с «лучом жизни» не до конца испытаны, их все же пускают в дело. Однако в результате ошибок опыты проводятся над яйцами змей и крокодилов, которые, вылупившись, достигли гигантских размеров и начали уничтожать людей. Вслед за М.А. Булгаковым А. Кондрашов поднимает проблему ответственности ученых (и художников) за те открытия (произведения), которые они делают (создают). Используя интертекст, А. Кондрашов призывает читателя задуматься о том, к каким последствиям приведет распространение таких одноразовых развлекательных фильмов, как «Золотые яйца судьбы», культивирующих низменные ценности и создаваемые исключительно с целью наживы. Таким образом, интертекст служит элементом метатекста, который необходим для расшифровки глубинного, не выраженного прямо в тексте смысла.
Реализуя метатекстовую функцию, интертекст способствуют тому, что понимание авторской идеи переходит на новый уровень – уровень свехсмысла, который возникает в результате пересечения смыслов и микросмыслов внутри текста (метатекстовые связи). По мнению Л. Г. Лазутиной, особенность сверхсмысла журналистского материала в том, что у него образный характер, который создается в результате того, что автор «обыгрывает» детали реальности в свете образов культуры и нормативов» 41. В идеале такой сверхсмысл, заключенный в рамки одной яркой фразы, должен становиться заголовком материала. Например, заголовок «Дурной пример в детское время»42 (материал о том, что показ скандального телесериала «Школа» надо перенести с 18.20 на более позднее время, чтобы дети и подростки не «заражались» дурным примером). Или заголовок «Небо в алмазах»43 (об установке памятника Чехову). Небо в алмазах – известная цитата из «Дяди Вани» писателя, ставшая символом наивного оптимизма. Вынося это крылатое выражение в заголовок, автор стремится донести до читателя идею о том, что нам нужно чаще смотреть на мир глазами Чехова, верить в лучшее.
Показателен в связи с этим и такой пример заголовка, в котором метатекстовые связи позволяют перевести понимание текста на новый уровень: «Не воробей, а исторический факт»44. Данный материал представляет собой рецензию на книгу Хельге Хессе «История в афоризмах. По всемирной истории на 80 крылатых фразах». Это сборник высказываний известных людей: знаковые, нелепые, абсурдные, мудрые и т.д. В результате трансформации известной поговорки «слово - не воробей, вылетит - не поймаешь», становится понятной идея автора: публичным людям, будь то цари или музыканты, необходимо следить за речью, потому что все ими сказанное сохраняется на века. Как, например, знаменитая фраза Марии Антуанетты: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные».
Интертекст, безусловно, всегда вовлекает читателя в своеобразную языковую игру, целью которой становится припоминание цитаты и ее источника, а результатом - удовольствие от разгаданной «шарады». Реализуемая при этом функция может быть названа гедонистической. Рассмотрим отрывок из материала Д. Маликова «Смотри выше, Кай!»: «Не стоит забывать о них – они дарованы нам небом, лучше считать так, чем видеть в нечеловечески совершенных девушках маскирующихся хтонических чудовищ. В конце концов, инвертируя Уайльда, уродство в глазах смотрящего»45. Хтоническими чудовищами во многих религиях и мифологиях называют звероподобных существ, изначально олицетворявших собой дикую природную мощь земли, подземное царство. А фраза, которой автор отсылает нас к Оскару Уайльду, изначально звучит, как «Красота зависит от точки зрения наблюдателя» («Портрет Дориана Грея»). Положительные эмоции, порожденные удовлетворением от «разгадки», способствуют повышению интереса у читателя к материалу (чувство гордости, удовлетворения) и изданию в целом.
Однако не всегда в роли «загадки» выступают сложно определяемые претексты. Авторами «ЛГ» активно используются пословицы и поговорки: «То, что мы видим в сериале «Школа», – лишь завязи цветочков того, что вообще можно показать»46. Вспомнив всю поговорку: «сначала ягодки, а цветочки потом», читатель понимает: автор считает, что сериал «Школа» - ничто по сравнению с теми фильмами, которые еще появятся на телевидении в будущем и в которых «грязи» будет гораздо больше.
Таким образом, анализ 72 интертекстуальных включений, использованных авторами «Литературной газеты», позволяет сделать вывод о том, что интертекст в материалах на тему культуры выполняет следующие функции:
опознавательную;
функцию создания дополнительных смыслов (в том числе иронического);
экспрессивную;
оценочную;
метатекстовую;
гедонистическую.
Реализация этих функций способствует усилению прагматической составляющей журналистского (публицистического) текста. Однако важно отметить, что реализованы в полной мере они оказываются только тогда, когда автор учитывает особенности той аудитории, на которую направлен его материал, то есть когда совпадают культурный тезаурус автора и читателя. Действенность интертекста – в использовании претекстов, знакомых читателю и способных вызывать определенные чувства, эмоции, переживания.
На основе проведения контент-анализа мы получили следующие данные о претекстах, к которым обращаются авторы «ЛГ» (за 100 % принята генеральная совокупность, то есть 72 примера интертекстуальных включений):
Произведения художественной литературы (названия, цитаты из них, герои, авторы, критики) – 56,5%.
Несмотря на количество, «качество» литературных претекстов является довольно-таки однообразным. Так, из 72 исследованных интертекстуальных включений 6 отсылают читателя к произведениям А. П. Чехова, 5 – к Пушкинским творениям (из них 3 – это аллюзия к «Руслану и Людмиле», конкретно, к фразе «Дела давно минувших дней, преданья старины далекой»), 3 – к Булгаковским. Частое использование одних и тех же претекстов приводят к тому, что фразы становятся крылатыми выражениями и начинают функционировать отдельно от текста-источника. Например: «И вот дела давно минувших дней выходят в свет. Читатель юный откроет для себя историю страны, историю развития авиации, ракетостроения, историю увлекательную, рассказанную человеком знающим и умелым»47. Ожидания, появившиеся у аудитории при виде «загадки» (то есть фрагмента текста, который можно опознать, как чужеродный и претекст которого следует устанавливать, опираясь на свой тезаурус), оказываются напрасными, так как цитата ее в себе не содержит. В подобных ситуациях гедонистическая и метатекстовая функции оказываются нереализованными. Следствием этого может стать потеря интереса к материалу у образованного читателя, который надеялся обнаружить в тексте подтекст.
Немаловажно отметить и небольшое количество зарубежных литературных претекстов. Они составляют лишь 33,3% от общей совокупности литературных претекстов (16 из 48). Такое положение дел вряд ли устроит действительно разносторонне развитого читателя, которому важна жизнь и культура не только его страны, но и опыт иностранных держав и творцов.
Факты истории (исторические события и личности, их высказывания) – 14,1%. В большинстве случаев авторы отсылают читателя к реалиям Советского времени. Это позволяет сделать определенные выводы о возрасте целевой аудитории, ведь молодежи подобные аллюзии могут оказаться неизвестными или попросту неинтересными.
Пословицы, поговорки, сленг, языковые штампы - 14,1%
Факты, явления, произведения из сферы кино и телевидения (названия фильмов, передач и сериалов, цитаты из них, актеры, режиссеры, их высказывания, имена героев) – 11,7%
Факты, явления, произведения из сферы театра и изобразительного искусства (названия пьес, цитаты из них, авторы, актеры, режиссеры, их высказывания; имена художников и скульпторов, названия художественных произведений) – 3,6%.
Из всей совокупности претекстов (72 примера), к которым обращаются авторы «ЛГ», 68% – это претексты, известные среднестатистическому читателю: шоу на телевидении, популярные фильмы, изучаемые в школе литературные произведения и исторические события, поговорки, пословицы, языковые штампы и т.д. И лишь 32% источников относятся к претекстам, известным только разносторонне развитым, образованным людям. А именно на них теоретически ориентируется «ЛГ». Например: «Это Брейгель и Босх – духовидцы, а вовсе не беспочвенные фантазёры. Их мир – реальность не только мудрого Средневековья – изрядно поглупевшее Новое время не освобождается от мистического присутствия своим невежеством. Важно, что Гриневич разбивает зеркало именно этого мира, именно осколок Брейгеля–Босха попадает в глаз Каю. Кусочек истины»48. (Брейгель и Босх – художники, творившие в XVIII веке и часто изображавшие на своих картинных образы мистические, нереальные, но призванные, тем не менее, изобразить характер эпохи). Или «Кто с пылающим взором и демуленовской страстью в речах повергает Америку в прах, кто с апокалиптическим угрюмством пророчит ей скорый конец.»49 (Демулен - деятель Великой францкузской. Революции, призывавший народ к вооружённой борьбе против монархии).
На лицо явное несоответствие качества претекстов и интеллектуальных возможностей целевой читательской аудитории. Упрощение уровня обсуждения фактов и явлений действительности (об этом с определенной долей уверенности можно говорить в результате анализа интертекста), на которое идут авторы «ЛГ», возможно, стремясь тем самым расширить круг читательской аудитории, может привести к обратному эффекту: к сокращению аудитории. Это может произойти по причине того, что от газеты отвернутся «думающие» читатели, которые в материалах «ЛГ» ожидали найти не только новость, но и анализ фактов и явлений действительности, осуществленный на качественном уровне, оригинальную подачу информации, осуществляемую с использованием всех возможных ресурсов текста, в том числе интертекстуальности.