28 Подробнее см.: Андреев а. Ю. О "новом прочтении" истории российских университетов. - Высшее образование в России, 2009, n 3, с. 149 - 159.

стр. 25

сы, необходимо стремиться понять и отдельного человека, что, безусловно, является субъективным актом историка, но его максимальная добросовестность и профессионализм должны служить залогом того, что эта субъективность не выведет за пределы научного поля.

В заключение А. Ю. Андреев еще раз отметил, что, хотя современная философия постмодернизма красиво называет реинтерпретацию исторических фактов "деконструкцией", но суть от этого не меняется - налицо намеренный отказ от научности, по крайней мере, в том ее виде, как она формулировалась последние два столетия. Никакой "новой научности", с его точки зрения, за этим не просматривается, а есть лишь желание, и даже оправданная возможность для некоторых историков служить текущей конъюнктуре (в самых разнообразных ее проявлениях). В конечном счете, Андреев выразил надежду, что история как единый научный процесс все-таки останется "живой" и преодолеет очередные испытания.

Д.и.н., проф. В. В. Согрин, руководитель Центра североамериканских исследований ИВИ РАН, главный редактор журнала "Общественные науки и современность", заявил, что современная история идентифицирует себя как историографическую культуру, которая разделяется на несколько субкультур, неравнозначных с точки зрения приближения к исторической истине. Наиболее значимыми, с его точки зрения, представляются три исторические субкультуры: во-первых, научная академическая субкультура, сформулированная профессионалами на основе документальных источников и дисциплинарных критериев историописания; во-вторых, государственно-политическая субкультура, созданная в той или иной мере при посредстве государственного заказа партийными публицистами и идеологами в соответствие с запросом той или иной общественно-политической группы, куда включены исторические учебники; в-третьих, народная субкультура, отражающая восприятие истории массовым общественным сознанием. Последние две субкультуры имеют мизерные шансы приближения к исторической истине. Наибольшими шансами располагает научно-академическая историографическая субкультура, но и она подвержена идеологическим деформациям, преодоление которых является одним из главных условий ее превращения в объективную историю.

Взаимодействие историографии и идеологем, по видимому, неустранимо, но профессиональный историк должен, по мнению Согрина, осознавать наличие этих идеологем, стремиться максимально освободиться от их влияния. В отношении идеологем предпочтительно занимать позицию эксперта, а не рецепиента. Одним из надежных противоядий от идеологической зависимости был и остается историзм - оценка исторических явлений и изменений в контексте исторических обусловленностей и возможностей изучаемой эпохи и страны. Привлекая при оценке того или иного исторического явления всю совокупность доступных профессиональному историку фактов, важно искать и находить точную меру заключенных в них противоречий, антиномий, дихотомий, неоднозначных нюансов и оттенков. Идеологемы же диктуют историку черно-белое восприятие прошлого, манихейское разделение его на "добро" и "зло".

В. В. Согрин отметил, что следующее важное условие, позволяющее исследователю приближаться к исторической истине, в свое время было блестяще сформулировано Б. Ф. Поршневым: "Тот, кто изучает лишь ту или иную точку исторического прошлого или какой-либо ограниченный период времени, - не историк, он знаток старины, и не больше: историк только тот, кто, хотя бы и рассматривал в данный момент под исследовательской лупой частицу истории, всегда мыслит обо всем этом процессе"²⁹. Постижение исторической истины будет только углубляться, если исследователь осмыслит изучаемое явление в максимальном количестве разнообразных контекстов и при помощи самого объемного теоретического и методологического инструментария. Сегодня в этом инструментарии одно из главных мест займет междисциплинарная методология, почерпнутая из теоретического анализа разнообразных социальных и гуманитарных