Десять лет Монтессори в России История, представленная в письмах, документах и личных свидетельствах с августа 1991 по сентябрь 2002 года, начавшаяся гораздо раньше...

 

 

 

Протокол о намерениях

 

Год 1991-й

«Творческий союз учителей СССР и научно-методическое объединение «Творческая педагогика» в лице своего представителя Елены Хилтунен предлагают создать Центр Монтессори в Москве. Член Международной ассоциации Монтессори Элизабет ван Сантен заявляет о своем намерении помогать в создании центра.  В состав центра войдут: школа, постоянно действующий семинар по подготовке учителей для детских учреждений Монтессори, выставка методических материалов, научно-исследовательская лаборатория и группа по подготовке менеджеров школ Монтессори…»  Протокол был отправлен в Нидерланды, где находится главный офис Международной ассоциации Монтессори.  «25 ноября 1991 года. Амстердам.  Уважаемая госпожа Хилтунен!  Комитет проинформирован об усилиях, предложенных Вашим центром для представления Монтессори-педагогики в России, и о важности задачи закладки прочного фундамента, на котором сможет быть сохранено и процветать новое для вашей школы педагогическое направление. Это колоссальная задача, и наша организация сможет выступить в качестве советчика в этом деле…»

 

Монтессори-дети и их первая учительница

 

Из интервью с Еленой Хилтунен, опубликованого в газете «Первое сентября» № 88 14 сентября 1996:  «…Я пришла к заведующей ведомственного детского садика в Москве около ВДНХ (садик этот был продан через два года) и спросила: можно поставить в детскую группу дидактические материалы Монтессори? Заведующая, милая женщина, знавшая моих собственных детей и догадывавшаяся, что сад все равно скоро будет закрываться, разрешила. Очень смешно теперь вспоминать, как все первое время происходило. Книжки, которые я тогда просматривала, весьма мало места уделяли технологии работы, но много тому, чем занималась сама Монтессори в группе детей. А она вроде бы раскладывала материалы по полочкам и наблюдала, что делали с ними ребятишки. Отсюда рождался ее метод научной педагогики. Я тоже попробовала наблюдать: дети принялись этими материалами кидаться, лупить друг друга по головам… Понаблюдав за подобным безобразием некоторое время, я пришла к выводу, что Монтессори-педагогика – очень плохая педагогика. Допускать к ней российских детей ни в коем случае нельзя. И собралась спрятать ящики обратно под кровать».

Все-таки в тот год случилась пусть одна, но очень важная удача: был сделан перевод с немецкого книжки классических презентаций дидактических пособий М.Монтессори. На обложке российского издания впервые за 70 лет стояло имя их автора. Книжка так и называлась: «Монтессори-материал. Школа для малышей». А иллюстрирована она была фотографиями первых российских детей, взявших в руки эти замечательные коробочки и кубики. Рисунки в книжке делали их учителя.

 

 

«Пришлите книги за любые деньги»

 

Интерес к Монтессори-педагогике в России начала девяностых рос, можно сказать, со скоростью света. На опубликованный в газете фоторепортаж о московском детском садике Монтессори пришло более трехсот писем. И это несмотря на то, что его организаторы почти разочаровались в этой педагогике. Все буквально требовали: хотим учиться методу Марии Монтессори.  Вот характерное письмо:

«Десять лет я проработала в Абаканском педагогическом училище преподавателем дошкольного отделения и уже там поняла, что нет ничего важнее сенсорного воспитания детей. Чувственное восприятие жизни в маленьком возрасте дает великолепные результаты работы в последующие годы. Особенно сильно заинтересовалась работами Марии Монтессори. Но литературы о ней и ее собственных трудов разыскать не смогла.  Волею судьбы оказалась в Саяногорске, открыла большой, хорошо оборудованный детский сад, появилась возможность работать, как мечтала. Но опять стала проблема номер один: где взять литературу, как познакомиться со специалистами?  Очень прошу Вас, милая Елена Александровна, выслать мне книги Марии Монтессори за любые деньги. Можно ли приехать в Москву в Ваш Монтессори-центр?  Нина Петровна Власенко, город Саяногорск».

 

Под влиянием неизбывного энтузиазма

 

Прежде чем начинать работу с детьми, надо многому научиться самим – это понятно. В том-то и состояли гипотеза тех лет и главный нерв педагогического экспериментирования. Правда, такую работу экспериментом тогда никто не называл – не было никаких федеральных экспериментальных площадок, грантов, конкурсов. Не было даже официальных запретов или разрешений. Все происходило стихийно, самодеятельно, подчинялось течению времени и неизбывному энтузиазму российских учителей.  Некоторые из них поехали учиться в Германию, в Академию развивающей реабилитации профессора Хельбругге.  Международный курс Монтессори-педагогики там был устроен таким образом, что 90% всех занятий приходилось на практическую и очень дотошную работу с дидактическим материалом и только 10% – теория. Так что фрау Род, главный тренер курса, каждый день садилась за стол, на котором уже был приготовлен тот или иной материал, и начинала показывать, как и что делать, объясняя при этом, зачем и почему. Кто-нибудь из студентов становился «ребенком» и помогал ей. Остальные писали свои конспекты и делали рисунки. К концу первого месяца жизни в таком режиме у каждого скапливалась толстая папка с описанием работы с Монтессори-материалом, который помогал ребенку, например, ориентироваться в практической жизни. Впрочем, не такой уж это был особый дидактический материал – обычные чашки, ложки да кувшинчики на подносах. Работая с ними, ребенок учился один, без мамы, без бабушки, казалось бы, нехитрым вещам: цветы в вазу ставить, ботинки чистить, руки мыть, со стола крошки сметать, переливать, пересыпать. Но, развивая в себе точность каждого движения, малыш тренировал и свое сознание, настраивая его на аккуратность и точность в любом деле. Причем происходило это в высококультурной, специально организованной среде, где каждый кувшинчик – чудо фарфорового или керамического дизайна, а каждая щеточка подобрана по цвету к подносу и салфеткам. Такие вещи не разобьешь, не сломаешь – будешь беречь в благодарность рукам, которые их создали.

 

Да, мы учились в Германии!

 

Год 1994-й

Международные сертификаты, которые привезли наши российские Монтессори-педагоги, пришлось сложить в домашние архивы. Кто-то до сих пор пытается набивать себе цену их корочками, но на самом деле оказалось, что в России они почти ничего не значат. Наоборот, порождают миф о том, что Монтессори-педагогика – западная, а у нас-де есть свое, российское: Выготский, Ушинский, Толстой… Видите? Мы опять ошибаемся, как и в начале двадцатых! Ведь наука о воспитании человека не может быть по сути своей ни западной, ни восточной, ни российской, ни американской. Она лишь принимает особые черты страны, где живет. Не станем же мы снимать с себя одежды зарубежного производства или выкидывать в помойку голландский сыр да индийский чай! Наука о воспитании или есть – и тогда она скорее мировоззрение, вера, к которой человек идет совершенно определенным точным путем, или ее нет – и тогда она ничего принципиально не меняет в человеке и не удерживается с его рождения до гражданской зрелости.

 

Требуется Монтессори-педагог

 

Год 1995-й

Объявление в московской газете «Работа для вас».  «УВК “Детский сад – начальная школа” срочно требуются:  воспитатель в детский сад,  Монтессори-педагог,  логопед.  230-08-05, 230-08-27  М. “Добрынинская”».  Выходило, что «Монтессори-педагог» понимается теперь уже как особая педагогическая профессия наравне с логопедом, учителем-предметником или воспитателем детского сада, но пока она не записана ни в какие государственные реестры профессий. Историки запишут: профессия возникла в России случайно, самодеятельно, сложилась стихийно.  Так что же это за профессия?  Вот один из документов, разрабатывавшихся в те годы в УВК №1641 в Москве.