72 Вводные статьи

же notio (рассудочное понятие)» (Кант. Критика чистого разума. Отд. II. Трансцендентальная диалектика. Кн. I. О понятиях чистого разума; разд. I. — В изд.: Кант. Соч. в б-и томах. М.: Мысль, т. 3, 1984, с. 354). «Чистое понятие» здесь Кант выражает немецким термином der reine Begriff или латинским notio, последнее восходит этимологи­чески к слову nota «заметка, пометка» и тем самым представляет среди чистых понятий низшую ступень, а высшей является «идея», которое Кант иначе называет «трансцендентальным». К «чистым, или априор­ным» понятиям с этой точки зрения относятся понятия «единствен­ность», «множественность» и т. п., а также «число» (см. ст. в данном Словаре). К «эмпирическим, или апостериорным» понятиям относятся понятия «позвоночное (животное)», «кошка», «собака», «удоволь­ствие», «любовь» и т. п.

Интересно, что понятие 'Цивилизация' некоторые исследователи (напр. Р.Дж. Коллингвуд) также относят к «трансцендентальным», а понятие 'Любовь' мы относим к «эмпирическим». Таким образом эти результаты фактических исследований совпадают с кантовским фило­софским различением.

Попутно, — заметим лишь в виде примечания, — сказанное здесь позволяет поставить вопрос о форме понятия, или концеп­та. Лейбниц (в указ, соч.) считал, что то, что позднее, по Канту, ста­ли называть «чистыми понятиями», может выражаться не только в форме отдельного слова-термина, но и в форме пропозиции, высказы­вания или предложения. Лейбниц применял в этом втором смысле греч. термин, восходящий к школе Стоиков, — prolëpsis (πρόληψις). Но большинство исследователей с тех пор все же считает, что соб­ственной формой понятия, или концепта, является слово-тер­мин, тогда как пропозиция, или высказывание, — это несобственная его форма, некоторая эквивалентная (более или менее) трансформа­ция. Последняя форма, пропозиция, или высказывание, — это, скорее, собственная форма «идеи». Таким образом, «концепт» и «идея» — различные мыслительные образования, — также и в нашем Словаре.

Оригинально сформулированное, можно сказать «красиво сформу­лированное», различие между идеей, понятием, словом принадлежит о. Сергию Булгакову в работе «Философия имени» (писалась в 1930-49-е гг., опубликована в 1953 г. в Париже: YMCA-Press). Как и Лейбниц, Булгаков — справедливо — считает, что есть различие меж­ду теми мыслительными категориями, которые могут выражаться как в форме слова, так и в форме пропозиции, и остальными. Первые Булга­ков называет «идеями» в отличие от «понятий»: «Идея не потому мо­жет быть высказываема о многом, что она абстрактна, и потому, как понятие, может применяться ко всему, что входит в его объем. Послед­нее есть только частный случай, осуществление того, что дано в сказуе­мом, как таковом. Но это свойство идеи связано не с абстрактностью или объемом (см. об объеме понятия в противопоставлении его призна­кам и смыслу в начале нашей ст. — Ю.С.), но со сказуемостью, кото­рая всегда и по существу содержит идею. И то самое имя существи­тельное (грамм.), которое только что было конкретным в качестве субъекта, подлежащего, превращаясь в сказуемое, идею, принимает ха-

к.. концепт , : · . . . 73

рактер всеобщности: напр., волк. Идеи не бывают абстрактны или конкретны (таковы бывают понятия, логические препараты идей), они всегда суть безобъемные, чистые смыслы» (с. 74).

Пожалуй, с этим нужно согласиться: и концепты, как булгаковские «идеи», — тоже, по-видимому, следует рассматривать как безобъемные (в отличие от понятий), чистые смыслы.

Но другое положение С. Булгакова вряд ли точно. Во всяком слу­чае, если у идеи много форм, в том числе и предикативная, высказыва­ние, пропозиция, то у концепта одна главная форма — слово или сло­восочетание, равное слову, — имя. На это наше представление хоро­шо ложится штрих, брошенный Булгаковым: «Идеи суть словес­ные образы бытия, имена — их осуществление» (с. 60).

s