Галстук

Нижние чины должны были носить доломан и китель (а офицеры – доломан и виц-мундир) с галстуком. Армейские галстуки начала XIX века совсем не похожи на одноименный предмет современной мужской одежды. Галстук тогда состоял из черной суконной ленты с подкладкой из холста и небольшой черной манишкой, пришитой к ленте спереди. Он плотно облегал шею и сзади завязывался на тесемочки. Сукно на галстуки в армейские полки брали по цене 84 копейки за аршин (1 вершок). Лейб-гусарам галстуки шили из фланели. Офицеры могли вместо суконных галстуков использовать черные шелковые или атласные платки. Появляться на людях в мундире, но без галстука, с голой шеей, было также неприлично, как без сапог.

Сапоги

Гусарские сапоги для чакчир имели короткие голенища из твердой кожи, вырезанные спереди «сердечком» и украшенные черными шерстяными кисточками. Более подробно эти вещи описаны в штатном Положении для чинов лейб-гвардии Гусарского полка: «Сапогов парадных (лакированных. – А.Б.) строевым чинам… каждому по одной паре; на каждую пару сапожного товару на 1 руб. 50 коп.; тесьмы узкой гарусной 1 аршин 13 вершков, за аршин по 8 коп.; снурка гусарского 1 аршин 12 вершков за аршин по 1 коп.; да за работу на пару 20 коп.; итого за одну пару 1 руб. 86 и 1/4 коп… К ним шпор железных, которые должны быть прикреплены к каблукам, каждая пара по 25 коп…»23 Сапоги данного вида представлены в экспозиции Музея формы одежды русской, советской и иностранных армий, существующего при Опытно-конструкторской базе Центрального вещевого управления Вооруженных сил Министерства обороны Российской Федерации (см. рис. на с. 160).

Кроме парадных сапог, гусарам выдавали еще и повседневные, смазные, из простой юфти, которые в изготовлении обходились чуть дешевле парадных – пара по 1 рублю 70 копеек. К сапогам полагались запасные детали: «головы» (40 копеек за пару) и подметки (15 копеек за пару). Срок службы сапог, и парадных, и повседневных, был определен в один год.

Кивер

Этот головной убор для строя пришел в Россию из Франции. Кивер же 1809 года создавался прямо по образцу тех французских киверов, которые получили солдаты лейб-гвардии Преображенского полка, возвращавшиеся из плена домой. Работа по его созданию началась в мае 1808 года на Московской казенной шляпной фабрике по указанию Аракчеева. Основой шапки служил цилиндрический колпак, формованный из поярка, выкрашенного в черный цвет. Донышко шапки оклеивалось черной кожей и

было на один вершок шире нижнего края. Там сзади делали небольшой вырез и по всему периметру шапки нашивали черный ремень шириной 22 мм с четырехугольной медной пряжкой. Он служил для подгонки по голове солдата, так как кивера выпускали трех размеров. Для строевых чинов в пехотный армейский полк отпускали 300 киверов первого размера (самого большого), 1000 второго и 856 третьего24. Первые образцы изготовили на фабрике уже в сентябре 1808 года, но в основном армейский заказ был выполнен к концу 1809-го.

Кивера последних лет царствования Александра I делали из кожи. Образец данного вида имеется в фондах ГИМа. Его высота – 17,8 см. Он изготовлен из кожи толщиной до 3 мм, по коже оклеен холстом, а по холсту – черным сукном. Диаметр донышка – 25,5 см. Донышко имеет бортик высотой до 10 мм. Черная кожаная прошивка идет по всему нижнему краю и имеет ширину около 20 мм. На боках кивера также расположена черная кожаная прошивка в виде буквы «V». Спереди наверху расположен кожаный карман – для вставления репейка – овальной деревяшки, оклеенной сукном установленного цвета, с проволочными «усами» внизу. Но в начале царствования репейки имели вид кисти. Кивер украшает козырек из черной лакированной кожи с бортиком, выдавленным по краю. Его максимальная ширина – 54 мм, длина – около 260 мм.

Этишкет, одна из главных декоративных деталей, есть и на этом образце. Он изготовлен из белого хлопчатобумажного крученого шнура (две «косички», передняя и задняя) и нитей (четыре кисти и два плоских плетеных «кордончика» ромбовидной формы). Этишкеты у гусар, согласно установлению 1820 года, были трех цветов: красного (полки Павлоградский и Елисаветградский), желтого (полки Иркутский, Ахтырский и Мариупольский) и белого (полки Сумский, Ольвиопольский, Гродненский, Лубенский, Изюмский, Александрийский и принца Оранского, то есть бывший Белорусский).

Для различия чинов на киверах служили репейки и этишкеты. Репейки у рядовых полагались либо красные, либо желтые, либо белые, смотря по цвету этишкета. У унтер-офицеров они были другими: разделены на четыре сектора по диагонали, верхний и нижний – черно-оранжевые (позже – серые), боковые секторы – белые. Этишкеты унтер-офицеров плели с примесью черных и оранжевых нитей, сначала таковыми были и «косички», и кисти, и «кордончики». С 1811 года с черно-оранжевыми нитями делали только кисти и «кордончики».

Этишкет для офицерских киверов изготовлялся из серебряных нитей с примесью черного и оранжевого шелка и стоил значительно дороже, чем сам головной убор. За кивер надо было заплатить 2 рубля 50 копеек, за офицерский этишкет – 13 рублей 50 копеек. Офицерские репейки отличались между собой: у штаб-офицеров они были обшиты серебряными блестками, у обер-офицеров – серебряным тонким шнуром. Поле репейков делали вышитым. На поле из черно-оранжевых зубчатых горизонтальных полос вышивали вензель Александра I (с короной или без нее). До 1812 года репейки были круглыми, после – овальными. На киверах они смотрелись внушительно из-за своих размеров: диаметр круга – до 60 мм, максимальная длина овала – до 75 мм.

Плащ

Эту верхнюю одежду в русской армии носили в течение всего XVIII века, пока император Павел I не ввел шинели, сразу полюбившиеся нашим солдатам и служившие им не только предметом форменной одежды, но зачастую и постельной принадлежностью. И только гусарам оставили плащи, гораздо менее удобные, чем шинели. На такой плащ для нижнего чина армейского гусарского полка шло самое дешевое сукно (по 65 копеек за аршин) серого («земляного») цвета. Требовалось 5 аршин ткани; кроме того, на стоячий воротник полкового цвета (то есть по цвету воротника на доломане) шел 1 вершок сукна по 84 копейки, да на подкладку под плечи – 3 аршина холста и для застегивания – одна медная плоская пуговица.

Плащи практически тоже не представлены в «Историческом описании одежды и вооружения Российских войск». Есть лишь один рисунок в 11-м томе (№ 1492), где изображен гусар в плаще верхом на лошади, но увидеть особенности кроя и детали здесь невозможно.

В царствование императора Николая I несправедливость по отношению к гусарам была устранена, и они, как все в армии, получили шинели.

Завершая этот краткий обзор основных предметов гусарского обмундирования в эпоху Александра I, необходимо отметить, что вещи, цены на них и сроки их службы имели большое значение для повседневной жизни рядового гусара. Дело в том, что за доломан и ментик, за плащ и чакчиры, за сапоги и галстуки солдаты должны были… платить из собственного кармана. Казна выдавала им предметы обмундирования как бы в кредит, а потом каждый год делала вычеты из жалованья.

Схема этой операции была довольно проста. Например, цену доломана для рядового армейского гусарского полка (2 рубля 2 копейки) делили на 2 (срок носки два года) и получали сумму вычета за доломан из годового жалованья – 1 рубль 1 копейку. А цену походных рейтуз (2 рубля 24 копейки) делили на 3 (срок службы три года) и получали сумму вычета в 67,6 копейки. За 90 пуговиц к двум форменным курткам солдат должен был заплатить 4 рубля 80 копеек раз в 20 лет, следовательно, в год – 2 с четвертью копейки. Вычеты за обмундирование составляли немалую часть годового жалованья солдата: более 6 рублей из 12, ему положенных.

Правда, после означенного срока носки вещи становились собственностью гусара. Он мог их продать, поменять, перешить. У хороших солдат, как правило, было два мундира. Один – «первого срока», то есть новый, полученный в этом году или в прошлом. Другой – «второго срока», то есть ношенный два предыдущих года. Из совсем уж старых вещей шили фуражные шапки, рукавицы, набрюшники.

Разные сроки службы мундирных вещей, существовавшие нередко в одном и том же полку, стали чрезвычайно усложнять отчетность в Комиссариатском департаменте Военного министерства и затруднять снабжение войск предметами обмундирования. В начале царствования Александра I было решено уравнять сроки службы вещей во всех полках, даже если при этом казна и понесет некоторые убытки. Высочайший Указ от 18 января 1809 года гласил:

«Утраты вещей в войсках, во время бывших действий военных случившиеся, и сформирование новых полков так раздробили сроки обмундирования, что полки большею частью имеют оное не одного, но даже двух и трех сроков. Находя сие неудобным и затруднительным для Комиссариата и для полков потому, что когда бы вещам мундирным в целом полку срок оканчивался в одно время, тогда полки могли бы удобнее рассчитываться с Комиссариатом и соблюсти единообразие в мундирах толико приличное Армии, Мы повелеваем Военному Министру составить ведомость о уравнении сроков на первый случай одним двухгодовым вещам в полевых полках Инфантерии…»25

В декабре 1809 года согласно такому же Указу были уравнены сроки двухгодовых вещей (доломаны, чакчиры) и трехгодовых вещей (плащ, ментик, походные рейтузы) в гусарских полках. Это означало, что, например, в Павлоградском гусарском полку, не дослужив года до окончания своего срока, переменяются 632 доломана, а 375 плащей нижние чины будут перенашивать лишний год (и получат от казны деньги за такую переноску), но в дальнейшем в этой воинской части, так же как и в других, гусары будут получать новые доломаны все сразу в 1811 году, затем – в 1813-м, затем – в 1815-м, затем – в 1817-м, а плащи – в 1813-м, в 1816-м, в 1819-м, затем – в 1821 году и так далее…

Поступив на службу в гусарский полк, рекруты получали красивое строевое обмундирование далеко не сразу. Оно выдавалось им только тогда, когда командование воинской части признавало их начальную военную подготовку законченной. Для солдат кавалерии, особенно для тех, кто был взят в армию из русской крепостной деревни, время пребывания в запасном эскадроне могло растянуться до двух лет из-за трудностей в обучении верховой езде. Одежда рекрутов в этот период была совершенно другой: сшитые из серого крестьянского сукна (то есть сермяги) кафтан с обтяжными пуговицами, панталоны и фуражная шапка, галстук Зимой они носили тулупы или шубы длиной не выше колена. Кроме того, отдатчики должны были снабдить каждого новобранца двумя рубахами, исподними портками, сапогами, портянками, рукавицами и ранцем. С 1811 года вместо тулупа требовалось иметь теплый кафтан, по покрою сходный с шинелью, ас 1813 года – уже просто шинель из белого, серого, «смурного» или даже черного сукна.

Солдатская наука была трудна для крестьянина. За довольно короткий срок рекрутства он должен был навсегда забыть прежнюю жизнь в деревне и стать новым человеком: «…чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены» (Инструкция полковничья конного полку, СПб., 1766 год, переиздана в 1826 году); «…чтобы люди гнушались походить на мужиков…чтобы каждый человек умел говорить порядочно, толково и без крику, отвечал бы своему начальнику, не робея и не нахальничая перед ним, имел бы всегда вид солдата с достодолжною осанкою, ибо зная свое дело, не имеет он чего опасаться…» (приказ цесаревича Константина Павловича от 29 октября 1808 года).

Если рекрут делал успехи в обучении, то его поощряли разными способами, в том числе и приближением его серого сермяжного одеяния к строевому мундиру. Например, разрешали нашивать на кафтан суконный воротник полкового цвета, заменять деревянные обтяжные пуговицы металлическими.

Получение полного комплекта форменной одежды было связано с изменением социального статуса рекрута, так как нижние чины императорской армии находились вне сословий Российской империи, определенных для гражданского населения, и обладали специфическими обязанностями и правами, несколько ограниченными (например, им было запрещено входить в долговые обязательства, торговать вином, солью и т. п., но они имели право продавать произведенные ими ремесленные изделия).

Интересно, что в начале XIX века в числе солдатских наказаний было и лишение права носить мундир. Вместо суконной куртки с цветными полковыми отличиями провинившимся снова выдавали серый сермяжный кафтан, и это был весьма ощутимый удар по самолюбию нижних чинов, особенно – старослужащих, уже успевших позабыть о крестьянском житье-бытье и родной деревне.