- •Алла Игоревна Бегунова Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I Серия: Живая история: Повседневная жизнь человечества
- •Аннотация
- •А. И. Бегунова Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I Предисловие
- •Глава первая Гусарские полки в Европе
- •Пруссия
- •Франция
- •1. Лейб-гвардии Гусарский полк
- •2. Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк
- •3. Александрийский гусарский полк
- •4. Ахтырский гусарский полк
- •5. Белорусский гусарский полк
- •6. Гродненский гусарский полк
- •7. Елисаветградский гусарский полк
- •8. Изюмский гусарский полк
- •9. Лубенский гусарский полк
- •10. Мариупольский гусарский полк
- •11. Ольвиопольский гусарский полк
- •12. Павлоградский гусарский полк
- •13. Сумский гусарский полк
- •14. Иркутский гусарский полк
- •Глава вторая Как попасть в гусары
- •Рядовые
- •Унтер-офицеры
- •Трубачи
- •Офицеры
- •Лейб-гвардии Гусарский полк
- •Глава третья «Если хочешь быть красивым…»
- •Доломан и ментик
- •Чакчиры
- •Походные рейтузы
- •Галстук
- •Глава четвертая «Сабля, ташка, конь гусарской, с вами век мне золотой…»
- •Гусарская лошадь
- •Гусарское седло
- •Гусарская ташка
- •Гусарская сабля
- •Гусарские пистолеты
- •Глава пятая «Учение и хитрость ратного строения военных людей»
- •Полдень
- •Глава шестая гусарская честь
- •Женщины
- •Отставки
- •Глава седьмая русские гусары на полях сражений
- •Шенграбен 4 ноября 1805 года
- •Аустерлиц 20 ноября 1805 года
- •Деревня Мишеницы 31 января 1807 года
- •Берег реки Пассарги 25 мая 1807 года
- •Фридланд 2 июня 1807 года
- •Ботнический залив 6–9 марта 1809 года
- •Рущук 20–22 июня 1811 года
- •Местечко Мир 27 и 28 июня 1812 года
- •Кобрин 15 июля 1812 года
- •Клястицы 18–20 июля 1812 года
- •Бородино 26 августа 1812 года
- •Московская и Калужская губернии сентябрь-октябрь 1812 года
- •Кацбах 14 августа 1813 года
- •Лейпциг 2–7 октября 1813 года
- •Примечания Предисловие
- •Глава первая. Гусарские полки в Европе
- •Глава вторая Как попасть в гусары
- •Глава третья «Если хочешь быть красивым…»
- •Глава четвертая «Сабля, ташка, конь гусарской, с вами век мне золотой…»
- •Глава пятая «Учение и хитрость ратного строения военных людей»
- •Глава шестая Гусарская честь
- •Глава седьмая Русские гусары на полях сражений
- •Список иллюстраций
- •Комментарии на страницах
Трубачи
Совершенно особое место среди нижних чинов любого полка, будь он пехотным или кавалерийским, занимали музыканты: в пехоте – барабанщики, флейтисты и валторнисты, в коннице – трубачи. Их называли солдатской аристократией.
Павловский Устав на первых своих страницах указывает, что «все трубачи имеют чин унтер-офицерской и носят трости». Когда полк выступал в парадном строю, трубачи ехали в числе первых, за полковым адъютантом и играли «генерал-марш», одну из самых красивых мелодий своего репертуара. На поле боя, когда полк готовился к атаке, они занимали места на левом фланге своих эскадронов (один трубач всегда находился при шефе полка) и давали сигнал к началу движения или к перемене аллюра. Когда полк, завершив атаку, разлетался по полю, то трубачи, играя сигнал под названием «апель», помогали офицерам вновь собрать всадников в шеренги. Даже при наказании провинившихся (прогнании сквозь строй) нельзя было обойтись без трубачей: экзекуция начиналась по сигналу «тревога».
На параде, в бою, в походе, в лагере медный голос труб заменял солдату часы, указывая время подъема, обеда, перехода ко сну, а на конюшне – время раздачи корма, водопоя, чистки лошадей. Всего же в своде кавалерийских сигналов насчитывалось более 50 «номеров» – коротких, весьма примитивных мелодий, где длинные звуки чередовались с короткими, высокие – с низкими.
Медная кавалерийская труба стоила примерно 10 рублей и являлась простейшим музыкальным инструментом. Сыграть на ней симфонию, конечно, было невозможно. Но трубы одного полка при помощи приспособлений настраивали на разные тона, чтобы вместе они составляли «хор»: 14 труб – в тоне «D» и «С», 6 труб – в тоне «G» разной высоты, 1 труба – бас-тромбон и 1 труба – басовая. Тогда сигналы звучали интереснее, богаче.
В годы наполеоновских войн трубы стали коллективной наградой – в основном для полков кавалерии и артиллерийских рот. Награждали серебряными трубами и Георгиевскими (с крестом, Георгиевскими лентами и кистями, с выгравированными памятными надписями). Эти трубы были не только музыкальными инструментами, но и настоящими произведениями искусства. Комиссариатскому департаменту изготовление одной такой трубы обходилось в 100 рублей. Делали их в Санкт-Петербурге два мастера: Костылев и Поммо.
В учебном эскадроне в столице кандидатов в трубачи отбирали строго: рост, внешность, музыкальные данные (слух, чувство ритма). Учителю полагалось довольно высокое жалованье – 300 рублей в год. Но трубач должен был не только хорошо играть, но и отлично ездить верхом: ему приходилось на полном скаку извлекать звуки из своего инструмента. Овладев этими навыками, солдаты становились профессионалами и служили в трубачах годами. В полках принимали в трубачи и простых музыкантов, а потом учили их верховой езде.
Например, в Александрийском гусарском полку штаб-трубачом был Петр Федорович Павловский, «из вольноопределяющихся польского местечка Богуславля, греческого вероисповедания». Он поступил в полк в 1791 году трубачом в возрасте 13 лет. За примерное поведение и знание русской грамоты Павловский вскоре был назначен штаб-трубачом. В городе Александрия он женился на купеческой дочери Татьяне Авриновой, детей не имел, а его жена жила вместе с ним при полку. Более двадцати лет пробыл Петр Федорович в этой должности. Последний раз его фамилия встречается в списках полка в 1815 году33.
Юнкера
Штатное расписание 1802 и 1810 годов предусматривало в составе унтер-офицерского корпуса места для дворян: 10 юнкеров и портупей-юнкеров. При поступлении в полк они должны были «для познания службы» три месяца служить рядовыми, но носить при этом унтер-офицерский мундир. Право на производство в офицеры юнкера имели, согласно положению Устава, только после трехлетней выслуги.
При этом никаких скидок молодым дворянам, надевшим мундир нижнего чина, не делали. Их заставляли исполнять все обязанности наравне с другими солдатами.
«Здесь я ничем не отличался от любого кирасира, и моих сил едва хватало на то, чтобы переносить все эти трудности, – вспоминал Иоганн фон Дрейлинг, дворянин Курляндской губернии, в возрасте 15 лет поступивший юнкером в Малороссийский кирасирский полк в декабре 1808 года. – Нечего было надеяться на помощь какого-нибудь солдата, всякую работу мне приходилось выполнять самому. Ежедневные строевые учения с утра до вечера, еженедельные смотры, частые караулы, уборка лошади, чистка сбруи и амуниции, ежедневно употреблявшихся и ежедневно пачкавшихся, – все это да еще ответственность по службе требовали неимоверных сил и выносливости. Целый день мы не снимали мундиров. Ночью в палатке, при свете свечи нужно было готовить все к следующему дню; четыре, самое большое пять часов удавалось выгадать для сна, а тут еще ночные сентябрьские морозы и скудная солдатская пища! Здесь мне пришлось самому и белье стирать в ближайшей речке…»34
Вместе с фон Дрейлингом в юнкерах служили и другие дворяне: Иогансон, Меркулов, Макаренко, Татаринов, Шаталов, Кошевой, и все они числились в этом чине более пяти лет. Шеф полка генерал-майор Дука часто ругал их за всевозможные упущения по службе. Дрейлинг «верой и правдой нес тяжелое ярмо унтер-офицерской службы». Своей старательностью он заслужил одобрение начальства и в отличие от других юнкеров был произведен в первый офицерский чин уже через два с половиной года.
По документам некоторых легко-кавалерийских полков видно, что чин юнкера и портупей-юнкера стоял выше вахмистрского и был одной из ступеней служебной лестницы, ведущей к производству в офицеры не только для молодых российских дворян, но и людей иных сословий.
В январе 1812 года шеф Польского уланского полка генерал-майор П. Д. Коховский представил на утверждение императора список портупей-юнкеров своего полка, «достойных к производству в офицеры». В нем фигурировало девять фамилий. Это были сослуживцы Н. А. Дуровой, вместе с ней воевавшие с французами под Гутштадтом, Гейльсбергом и Фридландом. Трое из них начинали службу «товарищами» почти одновременно с «кавалерист-девицей» – в 1806–1807 годах (остальные гораздо раньше). Но если Надежда Андреевна по воле государя уже пятый год служила корнетом, то бывшие ее однополчане лишь теперь удостаивались к производству в первый офицерский чин.
Так, вместе с Дуровой «товарищем» в Польский полк поступил Карл Иванович Маркевич, «из польского шляхетства Волынской губернии Луцкого уезда, за отцом его крестьян не имеется, доказательств о дворянстве не представил». В «товарищах» он пробыл с марта 1807-го по март 1809 года, затем стал унтер-офицером и в июле 1811 года – портупей-юнкером. Василий Осипович Горецкий, «из польского шляхетства Витебской губернии Полоцкого уезда, крестьян за его отцом не имеется, доказательств о дворянстве не представил», пришел в полк на полгода раньше Дуровой – в сентябре 1806-го. Унтер-офицером стал в 1809-м, вахмистром – в 1810-м, портупей-юнкером – в июле 1811 года. Иван Томашевич Гергилевич, «из польского шляхетства Австрийской короны Львовской губернии Замостского уезда, за отцом его крестьян не имеется, доказательств о дворянстве не представил», пришел в полк в начале 1806 года «товарищем», в унтер-офицеры был произведен в марте 1809 года, в портупей-юнкеры – в январе 1811 года. В отличие от Маркевича и Горецкого, Гергилевич умел читать и писать по-русски, по-польски и по латыни35. Но такое широкое образование не помогло ему сделать карьеру в уланах. Недаром авторы павловского Устава вскользь замечали в одном из параграфов, что «способность только к письменным делам… в сравнении со службою во фрунте есть совсем побочное дело…»36