Лейб-гвардии Гусарский полк
Совершенно особое положение занимал лейб-гвардии Гусарский полк. Некогда Петр Великий создал гвардейские полки как охрану священной особы государя и как школу подготовки кадров для своей молодой регулярной армии. В начале XIX века младший и средний командный состав уже вполне успешно готовили в армейских полках, но права и привилегии гвардии сохранялись. В частности, старшинство гвардейцев перед армейцами в два чина, когда рядовой гвардии при переводе в армию автоматически становился унтер-офицером, а унтер-офицер – офицером.
В эпоху Александра I гвардейские полки имели свои штаты, свои оклады жалованья, свои способы комплектования и даже шили мундиры из особого – гвардейского – сукна. Хотя лейб-гвардии гусарский полк не принадлежал к числу старейших гвардейских формирований, все льготы, положенные гвардии, он имел.
Так, по штатам 1802 года в его составе числилось только 5 эскадронов, а не 10, как в армейских полках. Шеф полка был генерал-лейтенант, полковой командир – генерал-майор, полковники командовали эскадронами. Ротмистров в полку имелось 5, штабс-ротмистров – 5, поручиков – 13, корнетов –11. Унтер-офицеров было 80 (5 вахмистров, 10 юнкеров, 5 квартермистров и 60 младших унтер-офицеров), рядовых гусар – 660 и строевых лошадей – 772. В каждом эскадроне состояло 128 конных солдат и 4 пеших.
Попасть в лейб-гусары можно было по рекрутскому набору, а можно – и по выбору. Из армейских гусарских полков регулярно отбирали лучших солдат и переводили на службу в столицу. Точно так же иногда поступали в лейб-гвардии гусарский полк и офицеры. Но если для нижних чинов принципы отбора были объективными: рост, внешний вид, безупречное поведение, награждение знаком отличия Военного ордена, – то на перевод офицера в гвардию влияли совсем другие обстоятельства. Это могли быть и семейные связи, и знатность рода, и богатство, и заслуги ближайших родственников, и собственные военные отличия офицера, и, наконец, наличие влиятельных покровителей при дворе или в штабе гвардейского корпуса. Перевод же из армии в гвардию тем же чином вообще считался наградой.
Людей, отмеченных такой наградой, в лейб-гвардии Гусарском полку в царствование Александра I служило немало. Например, в 1802 году князь Роман Багратион, младший брат прославившегося в Итало-Швейцарском походе Суворова генерал-майора князя Петра Багратиона, был переведен в лейб-гусары поручиком из поручиков Чугуевского казачьего полка.
В 1805 году князь Борис Четвертинский из отставных полковников Уланского Его Императорского Высочества Цесаревича полка стал полковником в гвардии, и на этот перевод повлияло близкое знакомство его сестры Марии Антоновны, в замужестве Нарышкиной, с императором Александром I. Мария Антоновна, женщина, по словам современников, неземной красоты, долгое время состояла в интимной связи с государем и родила ему дочь Софью.
В 1806 году принц Карл Витгенштейн-Берлебург из ротмистров Черниговского драгунского полка стал ротмистром лейб-гвардии Гусарского, а князь Константин Любомирский, представитель старинной польской фамилии, владевшей обширными поместьями на Волыни и возглавлявшей в 1792–1794 годах в Польше так называемую «русскую партию», был переведен в гвардию из поручиков Гродненского гусарского полка даже с повышением в чине – штабс-ротмистром.
В 1807 году, в феврале, граф Адам Бенигсен, сын главнокомандующего русской армией генерала от кавалерии графа Леонтия Бенигсена, в уважение заслуг отца, разбившего французов под Прейсиш-Эйлау, был переведен из ротмистров Ахтырского гусарского полка ротмистром в лейб-гусары. Такого же перевода в 1807 году удостоились князь Андрей Гагарин (из поручиков Курляндского драгунского полка) и граф Михаил Тимон (из поручиков Изюмского гусарского полка).
В 1808 году подполковником гвардии стал князь Николай Щербатов, до того времени служивший подполковником в Мариупольском гусарском полку. Кроме него, в лейб-гусары в это время тем же чином были переведены поручик Александр Деев из Александрийского гусарского полка, поручик Степан Лесовский из Ахтырского гусарского полка и корнет Иван Черемисинов из Мариупольского гусарского полка.
В 1809 году князь Петр Абамелек, армянин по происхождению, поручик Тенгинского мушкетерского полка, состоявший в родстве с грузинской династией (его сестра стала женой царевича Ираклия), был переведен поручиком в лейб-гвардии Гусарский полк. Граф Василий Каховский, поручик Мариупольского гусарского полка, также удостоился этой чести.
В 1812 году граф Петр Буксгевден, сын генерала от инфантерии графа Федора Буксгевдена, главнокомандующего русской армией в войне со Швецией в 1808–1809 годах, был переведен из поручиков Изюмского гусарского полка. Барон Карл Бринк, служивший корнетом в Курляндской милиции, также получил перевод тем же чином в лейб-гвардии гусарский полк.
В 1813 и 1814 годах, когда шли активные боевые действия с французами, были переводы за военные отличия. Из ротмистров Павлоградского гусарского полка тем же чином был переведен Петр Вревский, из поручиков Сумского гусарского полка – Александр Дмитриев-Мамонов, из штабс-ротмистров Ахтырского гусарского полка – граф Алексей Апраксин, из ротмистров Изюмского гусарского полка – Яков Шилинг, из ротмистров Гродненского гусарского полка – Аркадий Кочубей, из поручиков Александрийского гусарского полка – князь Лобанов-Ростовский, из подпоручиков Изюмского гусарского полка – князь Николай Долгорукий и из подпоручиков 5-го Егерского полка – Николай Раевский, сын знаменитого генерала Отечественной войны 1812 года Николая Раевского.
В 1815 году в лейб-гвардии Гусарский полк тем же чином были переведены барон Иоганн Кнабенау (из штабс-ротмистров Новгородского кирасирского полка), князь Юрий Ратеев (из штабс-ротмистров Арзамасского конно-егерского полка) и корнет князь Дмитрий Ипсиланти, принадлежавший к роду молдавских господарей.
В 1816 году – барон Николай Гаген (из корнетов Изюмского гусарского полка), Степан Тютчев (из корнетов Ахтырского гусарского полка) и Андрей Сабуров (из прапорщиков конно-артиллерийской роты № 23 – корнетом).
В 1817 году – граф Людвиг О'Рурк (из корнетов Волынского уланского полка), князь Михаил Козловский (из ротмистров Псковского кирасирского полка) и Петр Осипов (из поручиков Ахтырского гусарского полка).
В 1818 году – князь Василий Голицын (из поручиков Смоленского драгунского полка), который сразу был назначен флигель-адъютантом к Александру I.
В 1819 году – граф Андрей Толстой (из ротмистров 1]родненского гусарского полка).
В 1822 году – князь Николай Трубецкой (из штабс-ротмистров Мариупольского гусарского полка)62.
Кроме представителей титулованного дворянства и старинной русской аристократии, в лейб-гвардии Гусарском полку служили офицерами выходцы из богатейших семей России. Например, Дмитриевы-Мамоновы владели поместьями в Московской, Калужской и Нижегородской губерниях, населенными 27 тысячами крепостных, их годовой доход превышал 60 тысяч рублей. Александр Дмитриев-Мамонов поступил в полк поручиком в 1813 году и вышел в отставку штабс-ротмистром в 1816-м. В феврале 1810 года юнкером в полку стал 18-летний Александр Пашков, отцу которого Василию Пашкову, обер-егермейстеру Двора Его Величества, принадлежало около 19 тысяч крепостных и 4 завода. Юный Пашков через восемь месяцев службы получил чин корнета, в 1813 году – поручика, в 1815-м – ротмистра, в 1817-м – полковника и в этом чине был переведен в армию – командовать Тверским драгунским полком. В феврале 1807 года из лейб-гвардии Преображенского полка штабс-ротмистром в лейб-гусары перевелся 2 2-летний Лев Нарышкин. Нарышкины владели 10 тысячами крепостных и состояли в родстве с династией Романовых. (Наталья Кирилловна Нарышкина была женой царя Алексея Михайловича и матерью Петра Великого.) Лев Нарышкин в рядах лейб-гвардии Гусарского полка участвовал в 1807 году в сражениях с французами при Прейсиш-Эйлау, Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде, где был ранен, и после ранения вышел в отставку в чине ротмистра. В ноябре 1812 года Нарышкин вернулся в полк и совершил с ним Заграничный поход 1813–1814 годов. В сражении при Деневице он командовал эскадроном и отбил 8 вражеских орудий, за что был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и произведен в генерал-майоры. В отставку он вышел в 1824 году, будучи генерал-адъютантом и генерал-лейтенантом…
Армейские офицеры, добиваясь перевода в гвардию, преследовали разные цели. Одни мечтали служить в столице, на глазах у императора из тщеславия, другие хотели, как писал мемуарист, «красиво отпраздновать молодость», третьи думали о карьере. Действительно, служба в гвардии помогала офицерам быстрее совершить очень трудный в то время переход из среднего командного состава в старший. В этом смысле гвардия, как и при Петре, продолжала быть «кузницей кадров». Ротмистр гвардии, переходя в армию, получал чин подполковника и мог командовать батальоном в легкой кавалерии. Полковники гвардии, командуя в своих частях эскадронами, в армии занимали должность командира полка.
Производство в чины по гвардии шло гораздо быстрее, чем по армии. Но соискателям следовало быть осторожными: средних дворянских состояний здесь хватало года на три-четыре.
Бо́льшую часть расходов гвардейского офицера можно назвать представительскими. Например, в театре им не разрешалось сидеть дальше пятого ряда партера; мундиры требовалось шить каждый год и только из английского сукна (стоило оно в два-три раза дороже отечественного), с золотыми пуговицами, шнурами и галунами; предметы униформы заказывались у определенных портных; собственных строевых лошадей надо было иметь не менее двух и ценою от 500 рублей и выше. Кроме того, жизнь в столичном городе тогда, точно так же, как и сейчас, стоила на порядок больше, чем в провинции.
Поэтому в лейб-гвардии Гусарском полку никогда не было, да и не могло быть ветеранов, подобных подполковнику Павлищеву, который носил мундир мариупольского гусара более 30 лет. Для него, как и для многих армейских офицеров, полк стал родной семьей, местом постоянного пребывания, а служба давала пусть скромные, но все-таки средства на жизнь. В гвардии все складывалось иначе. Жить на жалованье здесь было невозможно, и лица в полковом офицерском собрании сменялись с быстротой, невероятной для тихой армейской рутины. В основном разыгрывалось два варианта: либо перевод штаб-офицером в армию, либо отставка.
Из 35 вышеназванных офицеров, переведенных в лейб-гвардии Гусарский полк из армии с 1802 по 1822 год, в армейские кавалерийские полки полковниками вернулись шестеро: князь Роман Багратион, барон Карл Бринк, граф Адам Бенигсен, князь Николай Долгорукий, князь Алексей Лобанов-Ростовский и Николай Раевский. Полковником в лейб-гвардии Преображенский полк был переведен князь Константин Любомирский. Все они прослужили в лейб-гусарах от 4 до 8 лет (но были и исключения: Лобанов-Ростовский и Долгорукий служили по 14 лет), все стали впоследствии генералами.
В подполковники армии были произведены из ротмистров гвардии: князь Петр Абамелек, барон Иоганн Кнабенау, Аркадий Кочубей, Андрей Сабуров и граф Михаил Тимон. Они носили лейб-гусарский мундир в течение 3–5 лет. В майоры армии из штабс-ротмистров гвардии были произведены: граф Василий Каховский, Степан Лесовский и князь Юрий Ратеев. Два первых офицера служили в полку два года, а Ратеев – полтора.
В отставку в чине обер-офицера вышли: граф Алексей Апраксин (служил 3 года), граф Петр Буксгевден (служил около 4 лет), Петр Вревский (служил 4 года), барон Николай Гаген (служил 4 года), князь Андрей Гагарин (служил около 4 лет), принц Витгенштейн-Берлебург (служил 3,5 года), Александр Деев (служил 2 года), Александр Дмитриев-Мамонов (служил около 3 лет), князь Дмитрий Ипсиланти (служил около 6 лет), князь Николай Трубецкой (служил 3 года), Иван Черемисинов (служил 2 года), Яков Шилинг (служил 2 года). Князья Николай Щербатов (служил около 3 лет) и Борис Четвертинский (служил 4 года) были уволены в отставку полковниками.
В июле 1806 года в лейб-гусары из Белорусского гусарского полка был переведен Денис Давыдов, но не тем же чином (такой награды он, по мнению начальства, не заслуживал), а, как положено, с понижением: из ротмистров – в поручики. Помогли ему друзья: полковник князь Б. А. Четвертинский, который в это время командовал в лейб-гвардии Гусарском полку эскадроном, и сестра князя М. А. Нарышкина, салон которой в Санкт-Петербурге посещали и послы, и министры, и генералы. В мемуарах знаменитый поэт так написал о своем пребывании здесь: «Мы жили ладно. Во всем полку нашем было более дружбы, чем службы, более разговоров, чем дела, более золота на ташках, чем в ташках, более шампанского (разумеется, в долг), чем печали…»63
Тем не менее Д. В. Давыдов постарался как можно быстрее уйти со строевой службы в этой воинской части. Ему не хотелось «равняться во фронте и драть горло перед взводом»64. Через полгода, опять прибегнув к протекции всесильной тогда фаворитки царя, он выхлопотал себе командировку в штаб князя П. И. Багратиона. Более поэт, гусар и партизан в лейб-гвардии гусарском полку уже не служил, а только числился в нем, находясь до 1812 года на должности адъютанта у разных генералов.