Модели журналистики и журналистской деятельности
Безусловно, что рассмотрение журналистики всегда должно происходить с учётом того или иного исторического этапа её существования. Неверно однако было бы рассматривать исключительно исторические типы журналистики. Более объективным принципом рассмотрения являются именно «модели»- определённые конструкции прессы, а не только её классификация на фоне меняющихся исторических событий. В конструкцию входят две главные составляющие — место и роль журналистики в той или иной социальной системе и обусловленная ими практика, то есть методика и техника труда. Модель журналистики — явление конкретно-историческое. Говоря это, мы имеем в виду ее зависимость не столько от времени как такового, сколько от общественной среды, под воздействием которой она формируется. Среда же для прессы представляет собой сложнейшее переплетение факторов: социально-государственное устройство, преобладающие идеологические течения, культурные традиции и особенности нации, уровень зрелости журналистской профессии и др.
Феодально-монархическая пресса воплощает в себе главным образом авторитарную концепцию — как «зеркало» породившей ее социально-политической системы.
Ей были свойственны подконтрольностъ редакционно-издательского дела — через лицензирование, цензуру, назначение руководителей, поощрение лояльных издателей и публицистов и наказание строптивых. Свобода печати фактически принадлежала правящему сословию, а не широким слоям населения. Россия в данном отношении не являлась исключением из общемирового правила. В условиях абсолютизма в Англии, Германии, Испании, Италии и других европейских странах частной прессе было запрещено касаться политических вопросов или, по меньшей мере, трактовать их по своему усмотрению. Нормативным источником для суждений о политике являлись немногочисленные официальные издания, которые определяли единый общегосударственный «стандарт» объяснения важных общественных событий и процессов. Пресса рассматривалась как орудие государственного строительства и управления делами в стране в духе политики монархической власти.
В идеологическом отношении монархическую журналистику отличает патриотизм широкого спектра тонов — от искренней преданности своему народу до так называемого казенного и квасного. Разумеется, любовь к отечеству нераздельно сливается в такой печати с прославлением трона. Феодализму присущ симбиоз светской и религиозной власти, обожествление правящего режима, что находит отражение в материалах прессы. В печати открыто заявляется национальная идея, получившая высочайшее одобрение.
В этом контексте нельзя не сослаться на формулу «православие, самодержавие, народность», выработанную министром Николая I графом С. С. Уваровым. В круг идеологических установок монархической прессы входит и забота о народном просвещении. Монарх ощущает на себе обязанность способствовать развитию образования, процветанию искусства и науки, исправлению нравов своих подданных.
Феодально-монархическая пресса насыщена пропагандистскими приемами и интонациями, временами высокопарна, безапелляционна при утверждении официально признанных духовных ценностей. Такой стиль мышления и действия неизбежно приводит к консерватизму, косности, и это служит причиной перетекания читательского интереса к оппозиционным органам печати (если они есть), которые обычно отличаются большей свежестью идей и их разнообразием.
Религиозно-клерикальная модель прессы имеет самостоятельное значение в тех общественных системах, где церковь фактически осуществляет политическую власть. В светских государствах, которых на земном шаре большинство, конфессиональная (церковная) печать — это одно из направлений специализации по интересам части аудитории, такая же, как специализация по возрасту, профессиональным признакам и т.п. Свободное учреждение и деятельность подобных СМИ в полной мере отвечают гуманистическим принципам свободы совести, свободы слова и информации.
Со времени возникновения прессы взгляды на нее церкви как влиятельной общественно-политической силы претерпели существенную эволюцию — от категорического неприятия и запретов (чем особенно «прославилась» католическая инквизиция) до построения собственной мощной системы СМИ. Ныне все мировые конфессии располагают не только специальными службами, курирующими массово-информационную деятельность, но и теоретическими разработками, призванными обеспечить эффективность влияния на аудиторию.
Начало же религиозно-клерикальной модели журналистики в Европе положили попытки церковных правителей взять под свой контроль всякое распространение новостей. Еще в XVI в. высшие иерархи католицизма устанавливали правила, согласно которым никто не имел права печатать новости без согласия местного епископата, и грозили смертной казнью тем, кто будет заниматься этим без ведома официальных властей . Церковь выступала единым фронтом с монархией против свободы печати, поскольку она сама была элементом государства.
Клерикальной модели журналистики присущи многие черты, которые мы обнаружили у феодально-монархической. Сходство объясняется прежде всего причинами исторического порядка — общностью судеб светской и религиозной власти в странах, где они когда-то составляли единое целое. Конечно, у клерикальной журналистики по сравнению с феодально-монархической заметно усилена собственно религиозная направленность в стратегии и тактике действий. Происходит как бы замещение главных фигур:
вместо монарха в центре внимания оказывается религиозный лидер, вместо национально-государственного патриотизма — ценность единоверия и т.п.
Здесь не было бы проблем, если бы речь шла о специализированной информации, адресованной верующей части аудитории. Но если церковь является ведущей политической силой в государстве или даже правит в нем, то появляются негативные следствия монополизма в духовной жизни, возникает опасность принуждения граждан к единомыслию, а то и к аскетическому ограничению информационных контактов.
На Европейском континенте примеры религиозно-клерикальной журналистики дает Ватикан. Это крохотное государство уникально во многих отношениях: оно является мировой столицей католической веры, в нем сохранилась как реликт средневековья абсолютистская (без парламента) форма правления, к тому же монархия здесь особая — теократическая. Необычна и пресса Ватикана: тиражи печатных изданий многократно превышают численность населения. В папской резиденции выходят официальные бюллетени римско-католической церкви и ежедневная газета «L'Osservatore Romano» («Римский обозреватель»), действуют также Радио Ватикан, вещающее на десятках языков, телекомпания, информационное агентство. Под контролем понтифика находятся международные ассоциации католических журналистов.
Развитие буржуазной модели прессы в историческом времени разделяется на две фазы — раннюю и зрелую.
На ранней фазе мы имеем дело с прессой, которая непосредственно «вытекала» из идеологии Просвещения и по своему социальному существу, по конечным устремлениям носила буржуазно-демократический характер. Заявившая о себе при феодализме, будучи оппозиционной к режиму власти, она имела заостренную антифеодальную и антиклерикальную направленность, в творчестве самых решительных своих представителей выступала против монархической власти, за утверждение бессословного равенства и гражданских свобод. Эти уже знакомые нам свойства буржуазно-демократической прессы определяли содержание и стиль изданий.
Яркий представитель раннего периода развития буржуазной модели- Н. Новиков. Расцвет его творчества пришелся на царствование Екатерины II (вторая половина XVIII в.), т.е. на период, когда в России все настойчивее звучали голоса в защиту либерально-гражданских ценностей.
Он избрал для себя рискованную миссию быть прямым оппонентом императрицы в спорах о судьбах общества и, в частности, о назначении журналистики. Правда, он вынужден был принимать условия игры, предложенные царицей: та анонимно выступала в собственном журнале «Всякая всячина», и Новиков обращался к госпоже «Всякой всячине», выражая свое с ней несогласие. Для читателей, впрочем, не составляло труда определить, какие реальные действующие лица скрывались за литературными масками. Современники наблюдали за откровенной полемикой журналов Новикова «Трутень» (открытое противопоставление более лояльному к власти журналу А. П. Сумарокова «Трудолюбивая пчела»), «Живописец» и других с официально-охранительными воззрениями. Если Екатерина проповедовала гражданскую покорность и послушание, то Новиков гневно выступал против крепостного рабства; если она считала задачей литератора критику безличных пороков человеческого рода, то он отстаивал право бичевать конкретных носителей зла; если государыня призывала к сатире «улыбательной», то он своим примером утверждал обличительную.
Сатиричность и полемичность вообще составляли характерные особенности демократической прессы в ее противостоянии дряхлеющему феодализму. Еще одна ее особенность выражалась в насыщенности текстов нравственно-философскими, а также экономическими, политическими рассуждениями, так что публицистические произведения нередко напоминали собой трактаты или ораторские речи.
На стадии зрелости буржуазная пресса имеет мало сходства со своей непосредственной предшественницей, во всяком случае, по внешним признакам.
В идейно-политическом отношении она утрачивает принципиальную оппозиционность системе власти. Печать выступает как критик действий конкретного правительства, но не как ниспровергатель основ государственного устройства.
В содержательном плане она наполняется не столько пафосными размышлениями, сколько фактами повседневного бытия, всячески подчеркивая такое свое качество, как объективность.
С экономической точки зрения пресса становится областью выгодного помещения капитала, материальная прибыль превращается в ведущий стимул деятельности и критерий успешности предприятия. Соответственно ключевой фигурой в журналистике является не редактор или корреспондент, а собственник СМИ.
Таким образом свобода печати выглядит как сложное сочетание относительной независимости редакций от государственных институтов и практически абсолютной подчиненности интересам собственников.
С производственно-технологической стороны буржуазная пресса характеризуется непрерывным совершенствованием и материальной базы, и профессиональной квалификации сотрудников — к этому ее подталкивают жесткие законы конкуренции.
Социалистическую модель журналистики также нужно представлять себе в развитии.
Она зарождается в буржуазном обществе как побочная ветвь системы печати, созданной буржуазной демократией. В зависимости от обстоятельств и степени своей радикальности она либо действует легально (как во многих нынешних странах Европы), либо уходит в подполье (как это случалось в истории России). Однако в любом случае сохраняется коренной признак этой прессы - служение социалистической идее. В свою очередь, ядром социализма как учения служит отрицание эксплуатации человека человеком, прежде всего на путях обобществления большей части средств производства. Таким образом, печать выступает против классического капитализма с его частнособственнической природой — за глубинное реформирование строя или за революционную смену господствующей формы собственности и политической власти. Однако пока фундаментальные преобразования в экономике и политическом режиме не произошли, журналистика социалистических партий обычно несет на себе сильный отпечаток буржуазного типа прессы, поскольку вынуждена приспосабливаться к реальным условиям своего существования.
Печать социалистического общества, в котором данная модель получает возможность реализоваться в полном, законченном виде. Конечно, основные принципы, опыт и методика деятельности складываются еще на прежней, «буржуазной» стадии ее развития. Но резкое изменение социальной среды требует столь же серьезных перемен в печати.
С наибольшей отчетливостью эти требования были выражены В. И. Лениным в первые годы советской власти в России. В статьях «О характере наших газет», «Очередные задачи Советской власти» и многочисленных других работах он сформулировал программные установки для печати нового типа (это наименование потом закрепилось в теоретических работах). Прежде всего, основные средства производства газет переходят из частного владения в руки победившего рабоче-крестьянского большинства населения, и печать таким образом обобществляется (точнее, огосударствляется). Далее, центр внимания рабочего класса и его партии переносится с завоевания власти на управление страной, прежде всего в области хозяйствования. Следовательно, и для печати становится актуальным лозунг «Поменьше политики... Побольше экономики». Пресса превращается в инструмент хозяйственного строительства, изучая и освещая жизнь предприятий, с которых теперь снят покров частной коммерческой тайны. С помощью критики недостатков и пропаганды положительных образцов она выполняет задачи экономического воспитания трудящихся, хозяйственного контроля и политического самоуправления. Создание мощной индустриальной и научно-технической базы в аграрной по преимуществу стране было бы невозможно без самого активного участия печати.
Современная российская журналистика находится в поиске оптимальной модели своего построения и функционирования. С точки зрения своего статуса она простилась с наследием советского режима: в России провозглашены свобода массовой информации и недопустимость любого внешнего вмешательства в практику редакций, и эти положения препятствуют использованию СМИ в качестве орудий авторитарной власти. Реформы в политическом устройстве и в прессе России в начале 90-х годов породили у зарубежных наблюдателей надежду на то, что в этой стране, где не было инерции частной собственности в СМИ, удастся найти ответы на вопросы, которые пока не решены западной журналистикой. Как заявил тогда президент Международной организации журналистов А. Ролленберг, появился уникальный шанс создать новую модель системы информации — такую, что не контролировалась бы ни государством, ни какой-либо партией, ни законами рынка. Только общественностью!
Действительно, недостатки рыночного регулирования прессы не менее очевидны для непредвзятых специалистов, чем изъяны других моделей. Еще в середине XIX в. русский исследователь печати Н. В. Соколов предупреждал об опасности коммерциализации журналистики, об ущербе, который погоня за рекламой наносит публицистике. Во второй половине XX столетия за рубежом шли напряженные поиски подлинно независимого типа прессы. Одним из воплощений этой идеи стало так называемое общественное (или общественно-правовое) телевидение, которое с успехом развивается в Европе и Америке наряду с другими формами собственности на СМИ. Замысел заключается в том, чтобы исключить чье-либо стороннее вмешательство в вещательную практику телекомпаний, но при этом обеспечить их конкурентоспособность на рынке информации. Главные черты общественного телевидения зафиксированы в документах Совета Европы, который уделяет ему специальное внимание: если содержание коммерческого ТВ определяется интересами прибыли, а государственного — влиянием органов управления, то в задачи общественного вещания входит всестороннее, полное отражение жизни общества, а также предоставление гражданам трибуны ддя обсуждения проблем и укрепление гласной демократии. Центральным вопросом становится такой механизм финансирования, который бы не вел к новому закабалению редакций. Существует несколько источников поступления средств: абонентная плата, государственные субсидии (гарантированные законодательно, а не по произволу отдельных чиновников), доходы от рекламы и спонсорства, продажа аудиовизуальных произведений и услуг. Из практики зарубежных коллег известно, что зачастую эти источники используются в комбинации, но при любом решении редакции фактически зависят не от них, а от своей репутации в глазах аудитории.
В нашем распоряжении есть сводные данные об организации и содержании работы общественно-правовых каналов в разных странах. Они дают наглядное представление о том, по какому пути движется эта практика и какие ее варианты могли бы использовать инициаторы создания нового канала .
Как мы видим, при том, что каждая компания избирает собственную версию организации и программной политики, большинство из них ориентируется на многоплановое освещение общественной жизни. Доля рекламных поступлений в структуре доходов, как правило, невелика, зато большую часть средств составляют абонентная плата, бюджетная поддержка правительства и деньги, зарабатываемые услугами на рынке. Именно этим обстоятельством объясняется некоммерческое разнообразие вещания, которое в иных случаях обычно тяготеет к наиболее прибыльному «легкому» жанру — «мыльным операм» и т.п. Не они главным образом имеются в виду в графе таблицы «Развлекательные передачи», а театральные спектакли, музыка, передачи о культуре, фильмы и др.
Такая схема отношений в сфере СМИ могла бы получить массовое применение в России, когда она оказалась перед выбором модели журналистики. Однако реальность не совпала с предположениями. Двигаясь в русле общих тенденций социально-экономического и политического развития страны, пресса, как принято говорить среди специалистов, одной из первых вошла в рынок. Частная собственность стала определяющим фактором ее организации и функционирования. Одновременно и государственные институты не утратили ни своего финансового влияния на редакции (по причине экономической слабости большинства из них), ни намерений использовать прессу в собственных интересах. Наконец, политические союзы и движения массовым порядком создают партийные издания. Таким образом, подконтролъность журналистики ее официальным или скрытым фактическим владельцам сохранилась. Но теперь она ведет не к идейно-политическому однообразию, а наоборот — к острому соперничеству в СМИ заинтересованных групп и лиц.
Конечно, обобщающие оценки нуждаются в уточнении, когда речь заходит о конкретных редакционных коллективах. Но в целом для нас существенно, что статус и облик отечественной журналистики еще далеки от определенности. Надо полагать, в ближайшем будущем мы станем свидетелями
новых метаморфоз. Однако с уверенностью можно утверждать, что надолго сохранится своего рода многоукладность прессы: будут сосуществовать и доказывать свои преимущества различные формы собственности и организации СМИ.
Это относится и к болезненной для многих журналистов-практиков теме форм и методов труда. В связи с решительным внедрением в нашу прессу коммерческих стимулов получает все большее распространение манера работы, ядром которой служит рыночный факт, — публикуется то, что хорошо продается.