19. Альманахи "Полярная звезда" и "Северные цветы".

Значительным успехом у читателей пользовался альманах Алек­сандра Александровича Бестужева (Марлинского) и Кондратия Фе­доровича Рылеева «Полярная звезда» — «карманная книжка для любительниц и любителей русской словесности». Вышли три книжки альманаха, в которых напечатали свои художественные произведения лучшие поэты и писатели той поры.

Первая книжка альманаха на 1823 г. открывалась литературным обо­зрением А. Бестужева «Взгляд на старую и новую словесность в Рос­сии». В нем давалась панорама литературной жизни России, выявля-

лись основные тенденции развития отечественной словесности. Отме­чая замечательные достижения на пути российской литературы: «Слово о полку Игореве», творчество Ломоносова, Фонвизина, Крылова, Ка­рамзина, Пушкина, Рылеева, — автор находил в разбираемых про­изведениях «дух народа», «знание языка и нравов русских», подчерки­вал их просветительски Г) характер. Первую книжку «Полярной звезды» украсили стихотворения А. С. Пушкина «Овидию», «Гречанке», «Мечта воина»; отрывок из «Орлеанской девы» Шиллера в переводе В. А. Жу­ковского; думы К. Ф. Рылеева («Мстислав Удалой», «Иван Сусанин»); стихотворение Е. А. Баратынского «К Дельвигу» и др.

Во второй книжке альманаха на 1824 г. было напечатано годовое ли­тературное обозрение А. Бестужева «Взгляд на русскую словесность в течение 1823 года». В нем анализировались творения Булгарина, Олина, и автор делал вывод, что «ни один еще год не был беднее оригинальны­ми произведениями прошедшего 1823 года». Бестужев противопостав­лял современному «бездейственному покою» успехи словесности в Отечественную войну. Его замечание о том, что «гром отдаленных сра­жений одушевляет слог авторов», предвещало будущие великие дости­жения отечественной литературы, посвященные патриотическому под­вигу россиян в 1812 г. Во второй книжке «Полярной звезды» появились стихотворения Пушкина, Баратынского, Батюшкова, Вяземского, Кюхель­бекера, отрывок из аоэмы Рылеева «Войнаровский», басня Крылова, художественная проза Жуковского, А. Бестужева.

Третья и последняя книга «Полярной звезды» открывалась обозрени­ем А. Бестужева «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и на­чале 1825 годов», в котором автор обосновывал свой тезис «у нас нет ли 1 ературы» и называл причины, замедлявшие ход словесности, в том числе «безнародность» и «подражательность». В третьей книжке аль­манаха были напечатаны отрывки из поэм Пушкина «Цыганы» и «Бра­тья-разбойники», отрывок из поэмы Рылеева «Наливайко», произведе­ния Грибоедова, Крылова, Н. Бестужева, Ф. Глинки и др.

Под пером А. Бестужева жанр литературного обозрения обрел свою специфику: концептуальность, аналитичность, сюжетную стройность, четкие хронологические рамки. Эти качества, как и сам термин «взгляд» применительно к жанру обозрения, были подхваче­ны В. Г. Белинским, считавшим А. Бестужева создателем жанра еже­годных обозрений литературы.

Бестужев-обозреватель высоко ставил народность литературы, по­нимая под этим ее обращение к героической истории отечества, на­родному творчеству и языку — «звучному, богатому, сильному». Он осуждал «рабское подражание» иноземному, критиковал литерато-

ров, творчество которых, не согретое народной гордостью, «вместо того, чтобы возбудить рвение творить то, чего у нас нет, старается унизить даже и то, что есть». К истинно народным писателям он при­числял Грибоедова, Крылова, Пушкина.

Суждения Бестужева, высказанные в обозрениях словесности, нахо­дили художественное продолжение в публикациях «Полярной звезды», отдававшей предпочтение отечественной поэзии и прозе. В «Исповеди Наливайко» К. Ф. Рылеева звучали мотивы жертвенности во имя сво­боды народа: «Но где скажи, когда была // Без жертв искуплена свобо­да?» Ф. Н. Глинка в стихотворении «Песнь пленных иудеев» признавал пагубность деспотизма для общества: «Рабы, влачащие оковы, // Высо­ких песен не ноют!» В повести «Роман и Ольга» А. А. Бестужев воспе­вал новгородскую вольность и подвиг ради народного блага.

«Полярная звезда» содействовала выходу альманаха на авансцену русской журналистики. По словам В. Г. Белинского, «успех „Поляр­ной звезды" произвел в нашей литературе альманачный период, про­должавшийся с лишком десять лет».

Первая книжка «Полярной звезды» вышла тиражом 600 экземпля­ров, вторая уже 1500, окупив все издержки издания и принеся при­быль. Рылеев и Бестужев ввели гонорар для оплаты труда авторов.

Издатели «Полярной звезды» готовили следующую книгу альма­наха, однако осуществить в полной мере свой замысел не смогли. Поступивший литературный материал, в том числе отрывок из «Евге­ния Онегина» (ночной разговор Татьяны с няней) Пушкина, повесть О. Сомова «Гайдамак», отрывок из поэмы Баратынского «Бал» и др., они решили издать под названием «Звездочка». Во время событий 14 декабря альманах находился в типографии, тираж его был аресто­ван и спустя некоторое время уничтожен.

В 1824 г. инициатором издания в Москве альманаха «Мнемозина» выступили Вильгельм Карлович Кюхельбекер и Владимир Федоро­вич Одоевский. В том же году вышли три книжки альманаха, год спу­стя последняя, четвертая. Своей структурой, периодичностью «Мне­мозина» более соответствовала журнальному виду периодики. В ее отделах «Философия», «Военная история», «Изящная проза», «Сти­хотворения», «Критика и антикритика», «Смесь» печатались научно-популярные статьи по эстетике и естествознанию, путевые очерки и критические статьи, стихотворения и художественная проза. Помимо издателей в альманахе участвовали Пушкин, Грибоедов, М. Павлов.

Программное значение для альманаха имела критическая статья Кю­хельбекера «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие». Осуждая культ фусти и уныния в современной

словесности, Кюхельбекер писал: «Картины везде одни и те же: луна, которая, разумеется, уныла и бледна, скалы и дубравы, где их никогда не бывало, лес, за которым сто раз представляют заходящее солнце, вечер­няя заря; изредка длинные тени и привидения, что-то невидимое, что-то неведомое, пошлые иносказания, бледные, безвкусные олицетворения Труда, Неги, Покоя, Веселия, Печали, Лени писателя и Скуки читателя; в особенности же — туман, туманы над водами, туманы над бором, тума­ны над полями, туман в голове сочинителя». Кюхельбекер высмеивал «риторические фигуры» в произведениях представителей элегического романтизма и противопоставлял им гражданский пафос поэта, который «мещет перуны в супостатов, блажит праведника, клянет изверга». В числе критикуемых авторов оказались Пушкин, Жуковский, Батюшков. Как и «Полярная звезда», «Мнемозина» хорошо расходилась. Первая книжка имела тираж 600 экземпляров, последующие — вдвое больший.

Подобно «Мнемозине», размыванию структуры альманашного издания содействовала «Русская старина» — «карманная книжка для любителей и любительниц отечественного на 1825 год». Издателем ее являлся участник Вольного общества любителей российской словес­ности А. О. Корнилович, его ближайшим помощником — донской историк В. Сухорукое. Их статьи исторического характера составили содержание единственной книжки альманаха.

Цикл статей Корниловича «Нравы русских при Петре Великом», одобрявших реформаторскую деятельность Петра I, внимательно изучал Пушкин, работая над «Арапом Петра Великого». О цикле ста­тей Сухорукова «Общежитие донских казаков в XVII и XVIII столети­ях», посвященных нравам и обычаям казачества, положительно ото­звался А. Бестужев в обозрении «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 годов».