День десятый и одиннадцатый

Сдача отрывков

И вот наступил 10-й день, когда каждая группа должна была сдавать все три свои сцены. Четыре группы: шесть эпизодов – утром, шесть – вечером.

Первая группа проваландалась и на полчаса позже начала репетицию, а у них всего час, поэтому они успели сдать нам только одну сцену. Тут уже во весь рост встала педагогическая задача. "Ну что же, – сказали мы им, – не успели сдать, значит, будете играть, как есть. Словом, как хотите, так и играйте". Поэтому следующие группы уже поднатужились и, в конце концов, график выдерживали очень точно.

Напридумано ими было очень много. Например, как показать стол в комнате, куда забрел Цыпленок? Четыре человека, встав столбами, оказались ножками стола. И когда они натянули над головой занавеску так, чтобы края свободно свисали вниз, то получался гигантский стол, накрытый скатертью. А внизу под столом – Цыпленок. Вышло очень хорошо. Тут я, надо сказать, очередной раз была в полном потрясении...

"Генеральная" на бегу

Весь одиннадцатый день заняла генеральная репетиция, которая завершилась вечерним генеральным прогоном. Сцен уже не играли, а только прогоняли переходы от одной сцены к другой.

Каждый эпизод игрался в каком-то особом месте: и на спортивном поле, и на лесной дорожке, и в овраге, и на озере, и за котельной. Одни сюжеты (с котом и девочкой) заканчивались в зале. А сюжет с гнездом – на пожарной лестнице.

Все дети твердо знали сценарий, какая сцена после какой. Все точно знали, куда бежать. Но бежать не заранее! Ведь до своего эпизода каждый исполнитель был всего лишь зрителем. Но ни разу не было и так, чтобы актеры стояли и ждали, когда же мы, зрители, к ним придем.

У нас как было: первыми бежали на место те, кому сейчас играть, а у тех, кто не играет, была задача своим примером организовать передвижение зрителей – вперед и с песней! У нас для каждого перехода была своя песенка из сказки.

Конечно, кто-то не справлялся с этой двойной задачей: и зрителей подхлестывать, и хором петь. Влад то и дело кричал: “А меня никто никуда не повел!” Или Женя: “Я что, так тут и останусь стоять?” Ну и, конечно, то тут, то там был слышен шепот: “Ты чего молчишь? Петь же надо!”

Представьте: впереди несется группа, которая будет играть, а за ней ползет поющая толпа. И в этой толпе – наши актеры в платочках. У нас были все-таки элементы костюмов: у кур – платочки, у петуха – красная кепка, бутылки для воды были, простыня для цыпленка. У одной группы было одеяло, Буль им накрывался и получалась конура, и так игралась сценка с цыпленком, который залезал под одеяло к Булю. В общем, у каждой группы что-то свое.

На прогоне мы долго возились с гнездом вороны. Его надо было сплести из людей прямо на пожарной лестнице. Так вот “гнезду” нужно было очень быстро туда забраться, всем лечь (кому вдоль, кому поперек) и замереть, чтобы не мешать Вороне, Цыпленку и Карику, которые в нем, в гнезде, играли свою сцену. Тренировались до пота: стоп! назад! еще раз! И надо сказать, что на спектакле гнездо было свито молниеносно.