Оценка факта

После вечерних показов я устраивала коротенькие пятиминутные сообщения по технологии актерского мастерства. Именно тогда дети впервые услышали такие актерские термины, как мобилизация, вес. А для того чтобы разворачивался в этюде сюжет, совершенно необходимо было дать детям представление об оценках – так в актерской профессии именуются моменты удивления и стопов.

Дети более грамотные или чуткие сразу схватили суть дела. Но, конечно, мое объяснение сработало не для всех. Не все выделяют в поведении людей эти едва приметные моменты, не все осознают их огромную значимость, и уж конечно, никто не привык о них что-либо говорить или как-то эту проблему обсуждать.

Вот я и предложила ребятам вспомнить, когда нечто подобное оценке им в их этюдах попадалось. Кто вспомнит, тому нужно было выйти ко мне в центр зала. Человек 5-6 сразу же сорвались с места и понеслись ко мне…

И вот здесь-то впервые и засветились дети, особо одаренные к актерской профессии. Для них этот профессиональный разговор о "деликатесах" исполнительского искусства оказался желанным, азартным, интересным. Не потому, что мы их в этом тренировали или чему-то подобному учили. Вовсе нет. Они сами по себе на эту проблему уже каким-то образом почти вышли и поэтому с легкостью и вспоминали о своих удачах и промахах, связанных с актерской оценкой факта.

Конечно, их рассказы были не очень точны, конечно, они путались и ошибались. Смену мобилизации – сердцевину оценки – они иногда путали с чем-то другим (например, со сменой в пристройке). Но это не так важно было. Главное, что все они бросились рассказывать о некоей смене, которая для них обнаружилась в ходе исполнения того или иного эпизода.

А путались они, чаще всего, в том, когда опасность увеличивалась, с тем когда персонаж огорчался. А эти вещи для актерского искусства, при всей схожести, все-таки разные: огорчился ли мой персонаж или он понимает, что вокруг него сгущается какая-то опасность. И даже то, что дети в этом путались, было замечательным подтверждением их природной чуткости к нюансам человеческого поведения.

На мой взгляд, коллективный рывок в мастерстве, который в этот день явно стал очевидным для очень многих, был тщательно подготовлен всем предшествующим. И в первый день, когда они читали детские стихи, и во второй день, когда многие старательно пищали, изображая из себя цыпленка. И наконец сегодня: и работа над концовкой, и выбор разных мест действия, и курс на достоверность и естественность, и даже на художественное сочетание этой достоверности с условностью формы (лягушата с рэпом и бутылками). Все вместе это складывалось в заявку на некую эстетическую целостность. Котлетка обещала быть съедобной.

День четвертый

Профилактика премьерства

На утреннем занятии мы попросили выйти на середину всех "Цыплят". Мальчики и девочки, которым удалось за эти дни в своих группах (напомню, что они каждый день были пока сменными) сыграть героя сказки, собрались в центре зала. Теперь каждому нужно было вспомнить, чья роль ему больше всего запомнилась. А вспомнив, подойти и поблагодарить (пожать руку) за незабываемость впечатлений.

И тут все побежали кто куда: одни в центр, другие из него. Кто спешил поблагодарить Буля, кто Лису, кто Клумбу (был у нас такой не предусмотренный в сказке коллективный персонаж). Кто-то, конечно, благодарил того или иного Цыпленка. И детям как-то стало очевидно, что все дело не в центральном герое, а в исполнении: большие роли не всегда оказывались главными или самыми запоминающимися.

Так мы сняли в нашем лагере проблему премьерства, коварно подтачивающую и разрушающую рабочий настрой во многих детских театральных коллективах.

Мастерские по интересам

К этому времени выяснилось, что человек десять в лагере захотели читать "Одиссея" – мастерства поднабраться. Поэтому Влад стал с желающими после обеда заниматься лепкой фразы.

И остальные тоже по кураторам разбились. Одна из кураторов с желающими занималась аэробикой. Другая – эстрадным вокалом. Влад – сценической речью. И наконец, еще один куратор – спортом (они в футбол играли). В общем, каждый день одновременно работали четыре кружка, и каждый ходил, кто куда хотел.

Все это было после обеда до полдника. А с полдника до ужина все по группам репетируют. С утра до обеда мы читаем. Потом с обеда до полдника – кружки. А потом репетиция и вечером показы.

Купаться и ходить в лес – можно было всегда. Но по договоренности с кураторами.