§ 2. Сословная система си-но-ко-сё
Сформировавшаяся в эпоху Эдо сословная структура, установленная Токугава Иэясу, получила наименование си-но-ко-сё (военные – земледельцы – ремесленники – торговцы). Данное четырехсложное название свидетельствует о влиянии китайских традиционных воззрений и использовании принципов конфуцианства, которое стало при Токугава Иэясу официальной государственной идеологией. В Китае существовала аналогичная формула ши-нун-шан-гун (ученые – земледельцы – ремесленники – торговцы)13.
Воинское сословие си состояло из даймё и подвластных им вассалов самураев (ханси), которые в зависимости от своей приближенности к феодалу и происхождения занимали административные и воинские посты14. В свою очередь главенствующее положение в данном сословии принадлежало сёгуну и его окружению. Дворянство было поделено на несколько разрядов и категорий. Формально, самое высокое положение занимала придворная аристократия – кугэ, те, кто не входил в число ее членов относились к категории букэ (военные дома). Именно последние обладали реальной властью и представляли господствующий в стране класс воинов-феодалов. Представители букэ делились на владетельных князей (даймё) и рядовых дворян (буси), которые не обладали земельными наделами. Даймё, являвшиеся владельцами самых крупных княжеств, попадали под пристальное внимание сёгуната. Феодалы, связанные с домом сёгуна родственными связями именовались камон даймё и находились на вершине данного сословия. Тех, кто не принадлежали к вышеперечисленным категориям, Токугава Иэясу разделил на фудай даймё и тодзама даймё, в зависимости от стороны, к которой они примкнули в битве при Сэкигахара.15 Из фудай-даймё выделялись камон-дайме, связанные с домом Токугава или родом Мацудайра кровными связями16. В самом низу воинского сословия находились непосредственные вассалы сёгуна и удельных князей, именуемые хатамото и гокэнин, которые были обязаны сёгуну экономическим и социальным благополучием. Именно из них набирались государственные служащие и воины для армии сёгуна17.
В регулирования правового положения феодалов лежал акт “Букэ Сёхатто”, изданный Токугава Иэясу в 1605 году. В нем содержались абстрактные принципы. Которых должен был придерживаться феодалы при управлении своими землями. Строго регламентировалось вступление в брак, которое могло произойти только с дозволения бакуфу. Запрещалось строительство новых крепостей, наем убийц и бандитов на воинскую службу18.
Дабы избежать восстаний и предательств со стороны князей, Токугава Иэясу создал жесткую систему контроля, за представителями феодального класса. Существенным ударом по положению феодалов стала конфискация и перераспределение и земель и внедрение системы заложничества. В течение двух лет, после победы при Сэкигахара, около 70 даймё полностью потеряли свои земли, еще 60 были направлены в другие районы. Наиболее влиятельные тодзама даймё из кланов Акита, Мори, Уэсуги и Хатакэ, также были лишены своих владений. После установления мира значительно изменились условия существования служилого дворянства19. Основной целью жизни каждого самурая, согласно кодексу Бусидо, являлась служба своему господину и воинское ремесло. Для предотвращения новых конфликтов сёгунат предписал даймё значительно сократить количество воинов, которые находились у них на службе. Так, например, княжествам, чей доход исчислялся в 100 тысяч коку риса, позволялась содержать не более двух тысяч самураев. Принятые меры значительно подрывали положение феодалов, вассалы которых (буси), лишаясь своих земельных наделов и рисового содержания, переходили в разряд ронинов (бродячих самураев)20. Рядовые самураи, являвшиеся княжескими вассалами, назначались на административные посты и воинские должности в армии господина, в зависимости от своего происхождения и заслуг перед феодалом. Лишь немногие из самураев становились обладателями земельных наделов.21
Для укрепления своей власти, которая зависела от лояльности господствующему клану других феодалов, Токугава Иэсяу учредил систему заложничества, которая получила название санкин котай. Изначально репрессивные меры данной системы были направлены против тодзама даймё, но после 1642 года под её виляние попали все остальные князья. Согласно установленному порядку все феодалы были обязаны жить в Эдо в течение года вместе со своей семьей и вассалами. Для проживания даймё строили поблизости от замка в Эдо специальные поместья (ясики). По прошествии года феодалы возвращались в свои владения, но взамен оставляли всю свою семью в качестве заложников, что являлось гарантом верности даймё22. Любая попытка объединения с другими князьями, малейшие подозрения в предательстве сразу же вели к применению репрессивных мер к членам семейства даймё. Система санкинкотай устанавливала также и ряд финансовых обязательств. Даймё периодически посылали сёгуну богатые дары и при посещении Эдо преподносили ему подарки. Феодалы за свой счет строили и содержали усадьбы для проживания в столице, а также оплачивали путешествия из своих владений в Эдо и обратно. Подобные меры лишали княжеств мощной экономической опоры и позволяли сдерживать их процветание в невыгодной для сёгуната степени23. Попытки повышения налогов князьями сурово наказывались, так как феодала могли обвинить в жестоком обращении и давлении на крестьянство, что приводило к восстаниям и подрыву стабильности в провинции. Чаще всего данные события заканчивались для даймё лишением владений. Феодалам не разрешалось иметь при себе значительную армию, количество воинов на службе у даймё устанавливалось согласно его доходу. При аудиенции с сёгуном в Эдо, у князей и сопровождавших их вассалов полностью изымалось огнестрельное оружие, его наличие контролировалось специально уполномоченными чиновниками24. Контроль со стороны сёгуната серьезно ограничивал и сдерживал активное процветание и развитие отдельных княжеств. Тем не менее, феодалы все еще обладали значительной самостоятельностью в управлении своими землями и в взаимоотношениях с остальными социальными слоями, к которым относились крестьяне, ремесленники и торговцы25.
Прекращение кровопролитных междоусобных войн к началу XVII века способствовало значительному увеличению посевных площадей и сборов урожая. Токугава Иэясу снизил размеры натуральной ренты (нэнгу) с 60 процентов, установленных Хидэёси, до 40, что частично улучшило положение крестьянского сословия но. Оброчная система и отсутствие барщины позволила крестьянству обеспечить себя необходимым пропитанием, а также иметь излишки продовольствия.
Тем не менее над всеми сферами жизни крестьян был установлен широкий административный контроль со стороны государства и даймё. В рамках тотальной регламентации происходила активная борьба с малейшими проявлениями, которые говорили бы о значительном достатке владельца. Запрещалось использование шелка для пошива одежды, употребления риса в пищу, были строго обозначены покрой и цвета одежды, размеры жилищ, любые мероприятия надлежало проводить с должной скромностью26.
Характерной чертой системы управления деревней являлась круговая порука, действовавшая повсеместно. Для оптимизации сбора налогов и контроля за работой крестьянства, каждая деревня была разбита на пятидворки. Во главе подобного образования стоял староста, назначавшийся обычно из зажиточных крестьян. В случае, если кто-то из членов пятидворки совершал преступление или сбегал, ответственность несли остальные крестьяне27.
Создание жесткой системы полицейского контроля, влияние которой распространялось в том числе и на деревню в конечном итоге привело к массовым крестьянским восстаниям. Причиной подобных явлений служило недовольство крестьян непомерными налогами и повинностями. Вместе с тем жители деревни практиковали петиционную форму обращения к властям, передавая феодалу петиции, оформлявшиеся в виде почтительного обращения. Вторая форма выступления крестьян, явно свидетельствует о наивности населения, полагавшего, что за усилением гнета стоят местные власти, а сёгун и даймё не знают об их бедствиях. Подобные обращения жесточайшим образом карались смертной казнью. Еще одним притеснителем крестьянства выступало купечество, в руках которого нередко оказывалось право на сбор налогов. Пользуясь своими полномочиями, оно ущемляло торговые права богатых крестьян и беспощадно грабило бедняков28.
Исходя из вышеперечисленного, крестьянство было лишено любых форм правовой защиты, исключение составляли те случаи, когда в подобных мерах были заинтересованы сёгун и правительство, например, в качестве предлога для устранения опасного для режима даймё.
В сословной системе, городское население, не являвшееся частью господствующего класса, занимало последние две ступени (ко – ремесленники, сё – торговцы). Подобное положение было обусловлено неоконфуцианской идеологией, которая провозглашала: “Земледелие следует поощрять, а торговлю подавлять”29. В Японии профессия торговца относилась к “второстепенному” виду деятельности, а стремление к получению прибыли вызывало порицание со стороны общества30. Торговое и ремесленное сословие находились на последней ступени в социальной иерархии и обладали значительно меньшими юридическими правами по сравнению с крестьянами и феодалами, но экономическое могущество торговой буржуазии и богатых ремесленников способствовало росту их политического влияния в стране. Основной задачей данных сословий являлось обслуживание феодального класса, представленного сёгунатом и даймё, те в свою очередь стремились использовать состоятельное городское населения для укрепления существовавшего режима31.
Наиболее крупными объединениями торговцев являлись купеческие гильдии (кабунакама), а ремесленники организовывали специализированные цеха (дза). Особым влиянием пользовались торговые организации становящиеся монополистами в отдельных районах страны. Одной из целей внутренней политики Сёгуната Токугава являлась “борьба с роскошью”, затрагивавшая в первую очередь городские сословия и купечество в частности купечество. Запрещалось ношение шелковой одежды, украшений из золота и серебра, строительство роскошных домов. Обладавшим внушительными сбережениями, купцам пришлось прибегать к многочисленным хитростям, дабы обойти указы, исходившие от сёгуната. Например, внешняя непримечательность и скромность купеческого дома служила своеобразной маскировкой, скрывающей за собой великолепие интерьера и внутренних богатств. Государство, получавшее от купеческих объединений кредиты, старалось соблюдать баланс интересов и старалось избегать давления на торговое сословие, с целью не допустить концентрации богатств в его руках, законодательные меры воздействия применялись только в исключительных случаях32. Положение ремесленного сословия подвергалось еще более детальной и строгой регламентации. Ремесленники могли заниматься своей деятельностью только находясь в рамках своих цехов, имели четкую иерархию и занятие ремеслом передавалось по наследству. Государство, используя ремесленные объединения как основной источник дохода, защищало их монополию на производство товаров и установило жесткий контроль за объемом выпускаемой продукции и ее распространением на рынке. Со временем купечество и ремесленники, используя своё возросшее политическое влияние, сумели значительно улучшить свое правовое положение. Правительству пришлось узаконить существование кабунакама, контролировавших рынок и производство товаров33.
В первые десятилетия существования Третьего Сёгуната для всех городских сословий была характерна нестабильность правового положения. Обладая широким спектром юридических и фактическим преимуществ, самураи все равно не могли избежать репрессивных мер со стороны правительства, что приводило к формированию нового слоя лиц, занимавшихся сторонними профессиями (учителей, писателей, художников и т.д.). Характерной чертой того периода также был высокий уровень мобильности населения и усиление урбанизации. Репрессированные самураи, ремесленники, торговцы, монахи, и ронины оседали на городских окраинах и в дальнейшем послужили базой на которой сформировалась интеллигенция. Сёгунат всячески старался ограничить расширение данного слоя, так как именно граждане из числа интеллигенции служили источником недовольства городских сословий и нередко брали на себя руководство выступлениями и выступали в качестве предводителей бунтующих34.