Дж. Гринберг некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающиеся порядка значимых элементов

1. Введение

Предлагаемые ниже утверждения, в чем читатель убедится из дальнейшего, носят гипотетический характер. Без более полного охвата разных языков отсутствие исключений для большинства универсалий, установленных здесь, не может быть полностью гарантировано.

Как указано в заглавии работы, свое внимание мы сконцентрировали главным образом, но отнюдь не исключительно, на вопросах, касающихся порядка слов и морфем. Это объясняется тем, что предшествующий опыт позволил нам сделать вывод о большой степени упорядоченности в этом частном аспекте грамматики. В настоящей статье предложен ряд универсалий. Значительная их часть представляет собой импликационные универсалии, и их можно выразить в следующем виде: «если в данном языке есть х, в нем всегда есть и у». Если ничего больше не сказано, то имеется в виду, что обратное, а именно — «если в языке есть у, в нем всегда есть я», не имеет силы. Когда два ряда характеристик бинарны, типичная дистрибуция в четы-рехклеточной таблице — это пустая клетка (с нулевым заполнением) как одна из четырех возможностей¹. С точки зрения научной методологии подобный подход* представляется вполне оправданным по двум причинам. Во-первых, закономерности на самом низшем уровне, как это указывается в руководствах по научной методологии, выражаются именно в такой** форме².

 

* То есть формулирование универсалий в форме импликаций,— Прим. ред.

** То есть импликационной. — Прим. ред.

Во-вторых, те языковые универсалии, которые представляются нам неимпликационными, на самом деле имеют импликационный характер, поскольку они следуют из каких-то дедуктивных предпосылок относительно языка³. Между тем формулировать эти предпосылки непосредственно было бы очевидной тавтологией.

Вероятно, необходимо указать, что ряд универсалий второго типа, то есть универсалий, следующих из определенных дедуктивных предпосылок относительно языка, хотя они формально и не постулированы в настоящей статье, фактически следуют из общего допущения о сравнимости языков на грамматическом уровне. Например, целая серия универсалий имплицитно предполагается в таком утверждении, как нижеследующее: если в языке основным порядком слов для главного повествовательного предложения является порядок «глагол— субъект — объект», то определение в родительном падеже всегда следует за управляющим существительным. Здесь предполагается, в частности, что все языки имеют субъектно-предикативные конструкции, разные классы слов и конструкции с родительным падежом, или генитивные конструкции. Я хорошо понимаю, что при идентификации таких явлений в языках различной структуры в основном используется семантический критерий. Вероятно, определенное формальное сходство дает нам возможность сравнивать указанные явления в различных языках. Однако концентрация внимания на этой задаче, важной самой по себе, помешала бы мне, в силу ее сложности, двигаться вперед к тем специальным гипотезам, которые основаны на эмпирическом исследовании и представляют главный интерес для нелингвиста. Более того, адекватность некоторого межъязыкового (то есть относящегося к различным языкам) определения понятия «имени» должна в любом случае проверяться с точки зрения тех семантических явлений, для обозначения которых предназначался данный термин. Если, например, в результате формального определения понятия «существительного» класс слов одного языка, содержащий такие слова, как 'мальчик', 'нос' и 'дом', будет отождествлен с классом слов другого языка, содержащим такие единицы, как 'есть', 'пить', 'давать', то такое определение будет тотчас отвергнуто, и это будет сделано на основании семантики. На практике подобные вопросы никогда не вызывают сомнений. Представляется, что это имеет достаточно глубокое основание. Если бы, например, кто-нибудь захотел проверить утверждение о связи порядка слов и конструкции с родительным падежом, постулируемое в настоящей статье, то в общем достаточно ясно, на каком материале такое утверждение может быть принято или отвергнуто.

Для многих утверждений в этой статье был использован список из следующих 30 языков: баскский, сербский, уэльсский, норвежский, новогреческий, итальянский, финский (Европа); йоруба, нубийский, суахили, фуль, масаи, сонгаи, берберский (Африка); турецкий, иврит, бурушаски, хинди, каннада, японский, тайский, бирманский, малайский (Азия); маори, лоритья (Океания); майя, сапотек, кечуа, чибча, гуарани (языки американских индейцев).

Этот список был выбран главным образом для удобства. В основном он содержит языки, с которыми я имел раньше некоторое знакомство или для которых я располагал достаточно надежным грамматическим описанием. Этим и объясняется мой выбор языков, хотя при этом была еще сделана попытка получить как можно более широкий генетический и пространственный охват. Привлечение данного списка языков подсказано следующими соображениями. Во-первых, казалось, что любое утверждение, верное для этих 30-ти языков, может с большой степенью вероятности рассматриваться как универсалия или неполная универсалия. Во-вторых, этот список дает возможность составить некоторое представление о вероятностной связи определенных грамматических признаков. При рассмотрении ряда вопросов я выхожу за рамки данного списка.

Основная часть настоящей статьи посвящена установлению универсалий на основе рассмотрения эмпирического языкового материала. Оно сопровождается минимальным теоретическим комментарием. Последняя часть статьи — исследовательская; в ней предпринимается попытка найти какие-то общие принципы, из которых могли бы быть выведены хотя бы некоторые обобщения, сделанные в первых разделах. Для удобства описания универсалии, разбросанные по тексту, приведены в систему в Приложении III, Теоретический раздел более умозрителен и менее точен, чем разделы, посвященные самим универсалиям. В некотором смысле мы предпочли бы иметь как можно меньше, а отнюдь не больше универсалий, то есть мы хотели бы вывести их из относительно меньшего числа общих принципов. Однако вначале в целом должно быть установлено как можно большее число эмпирических обобщений. Вывести частную универсалию из кажущегося действительно общим принципа было бы затруднительно по той причине, что обобщение может не быть эмпирически правильным.