E) переход современной мануфактуры и работы на дому в крупную промышленность. Ускорение этой революции распространением фабричных законов на современную мануфактуру и работу на дому

Удешевление рабочей силы путём простого злоупотребления рабочей силой женщин и малолетних, путём простого лишения труда всех тех условий, при которых труд и жизнь могут протекать нормально, путём жестокости чрезмерного и ночного труда, в конце концов, наталкивается на известные естественные границы, которые невозможно преступить, а вместе с тем на эти границы наталкиваются покоящееся на таких основаниях удешевление товаров и капиталистическая эксплуатация вообще. Когда этот пункт, наконец, достигается, — а до этого проходит долгое время, — наступает пора введения машин и быстрого с этого момента превращения раздробленной работы на дому (а также мануфактуры) в фабричное производство.

Самый яркий пример этого движения даёт производство «wearing apparel» (предметов одежды). По классификации Комиссии по обследованию условий детского труда, эта отрасль промышленности охватывает производителей соломенных и дамских шляп и колпаков, портных, milliners и dressmakers ²⁶⁴⁾ белошвеек и швей, корсетниц, перчаточников, башмачников и, кроме того, многие мелкие отрасли, как, например, производство галстуков, воротничков и т. д. Женский персонал, занятый в этих отраслях промышленности Англии и Уэльса, составлял в 1861 г. 586 298 чел., в том числе, по меньшей мере, 115 242 моложе 20 лет, 16 560 моложе 15 лет. Число этих работниц в Соединённом королевстве (1861 г.) — 750 334. Мужчин, запятых в том же году в шляпном, башмачном, перчаточном и швейном производстве Англии и Уэльса, было 437 969, в том числе 14964 моложе 15 лет, 89 285 от 15 до 20 лет. 333 117 старше 20 лет. В этих данных не учтены многие относящиеся сюда более мелкие отрасли. Но если мы возьмём приведённые сейчас цифры, как они есть, то для одних только Англии и Уэльса по переписи 1861 г. получается общая сумма в 1 024 267 человек, т. е. почти столько же, сколько занято в земледелии и животноводстве. Начинаешь понимать, для чего машины производят такую чудовищную массу продуктов и таким образом содействуют «высвобождению» столь огромных масс рабочих.

²⁶⁴⁾ Millinery — производство собственно головных уборов, а также и дамских накидок и мантилий; dressmakers тождественны с нашими модистками.

«   » 482

Производство «wearing apparel» ведётся мануфактурами, лишь воспроизводящими у себя то разделение труда, membra disjecta [разрозненные члены] ¹⁵⁰ которого они находят уже готовыми; ведётся мелкими ремесленными мастерами, которые, однако, работают уже не на индивидуальных потребителей, как раньше, а на мануфактуры и магазины, так что часто целые города и местности специализируются по таким отраслям производства, как, например, сапожное дело и т. д., наконец, и больше всего, это производство ведётся так называемыми домашними рабочими, которые образуют внешние отделения мануфактур, магазинов и даже сравнительно мелких мастеров ²⁶⁵⁾. Массы предметов труда, сырья, полуфабрикатов и т. д. доставляет крупная промышленность, масса же дешёвого человеческого материала (taillable à merci et miséricorde [отданного на милость и гнев]) состоит из «высвобожденных» крупной промышленностью и земледелием. Мануфактуры этой сферы производства обязаны своим возникновением преимущественно потребности капиталистов иметь под рукой готовую армию, которая соответствовала бы всякому движению спроса ²⁶⁶⁾, Однако эти мануфактуры допускали рядом с собой дальнейшее существование раздробленного ремесленного производства и домашнего производства в качестве своего широкого основания. Крупные масштабы производства прибавочной стоимости в этих отраслях труда и в то же время возрастающее удешевление производимых ими товаров обусловливались и обусловливаются преимущественно минимальными размерами заработной платы, достаточной лишь для жалкого прозябания, и той максимальной продолжительностью рабочего времени, которую только может выдержать человеческий организм. Именно дешевизна человеческого пота и человеческой крови, превращаемых в товары, — вот что постоянно расширяло и каждый день расширяет рынок сбыта, для Англии в частности и колониальный рынок, на котором к тому же преобладают английские привычки и вкус. Наконец, наступил критический пункт, Основа старого метода, просто грубая эксплуатация рабочего материала, в большей или меньшей мере сопровождавшаяся систематически развитым разделением труда, оказалась уже недостаточной при возрастании рынка и ещё более быстром

²⁶⁵⁾ Английские millinery и dressmaking ведутся обыкновенно в помещениях предпринимателей отчасти живущими в них наёмными работницами, отчасти живущими на стороне подёнщицами.

²⁵⁶⁾ Член комиссии Уайт посетил одну мануфактуру военного платья, на которой было занято 1 000–1 200 человек, почти все женского пола, одну сапожную мануфактуру с 1 300 рабочих, из которых почти половина дети и подростки, и т. д. («Children's Employment Commission. 2nd Report», p. XLVII, № 319).

«   » 483

росте конкуренции между капиталистами. Наступила пора машины. И машиной, которая сыграла решающую революционную роль, машиной, которая в одинаковой мере охватила все бесчисленные отрасли этой сферы производства, как, например, производство модных товаров, портняжный, сапожный, швейный, шляпный промыслы и т. д., — была швейная машина.

Её непосредственное действие на рабочих приблизительно такое же, как всех машин вообще, впервые захватывающих в период крупной промышленности новые отрасли производства. Самые малолетние дети устраняются. Заработная плата машинных рабочих повышается по сравнению с заработной платой домашних рабочих, многие из которых принадлежат к числу «беднейших из бедных» («the poorest of the poor»), Заработок находившихся в сравнительно лучшем положении ремесленников, с которыми начинает конкурировать машина, понижается. Новые машинные рабочие — исключительно девушки и молодые женщины. При содействии механической силы они уничтожают монополию мужского труда на более тяжёлых работах и вытесняют массы старых женщин и малолетних детей из области более лёгких работ. Очень сильная конкуренция убивает наиболее слабых рабочих, выполняющих ручную работу. Ужасающий рост числа случаев голодной смерти (death from starvation) в Лондоне за последнее десятилетие идёт параллельно с распространением машинного шитья ²⁶⁷⁾. Новые работницы, работающие на швейной машине, которую они приводят в движение рукой и ногой или только рукой, сидя или стоя, в зависимости от тяжести, размеров и характера машины, должны производить бо́льшую затрату рабочей силы. Их работа становится вредной для здоровья вследствие продолжительности процесса, хотя обыкновенно он короче, чем при старой системе. Повсюду, где швейная машина, например, при производстве обуви, корсетов, шляп и т. д., вторгается в тесные и без того переполненные мастерские, она усиливает вредные для здоровья влияния.

«Ощущение», — говорит член комиссии Лорд, — «которое испытываешь при входе в мастерские с низким потолком, в которых одновременно работает у машин по 30–40 человек, невыносимо… Жара, отчасти вызываемая газовыми печами для разогревания утюгов, ужасна. Даже в тех случаях, когда в таких мастерских установлено так называемое

²⁶⁷⁾ Вот пример: 26 февраля 1864 г. в недельном отчёте генерального регистратора ¹⁵¹ о смертности приводится 6 случаев голодной смерти. В тот же день «Times» сообщает о новом случае голодной смерти. Шесть жертв голодной смерти в одну неделю!

«   » 484

умеренное рабочее время, т. е. с 8 часов утра до 6 часов вечера, каждый день обычно 3–4 человека падают в обморок» ²⁶⁸⁾.

Переворот в общественном способе производства, этот необходимый продукт преобразования средства производства, протекает среди пёстрого хаоса переходных форм. Они изменяются в зависимости от того, в какой мере и насколько давно швейная машина уже захватила ту или иную отрасль промышленности, в зависимости от положения, в каком перед тем находились рабочие, от того, преобладало ли мануфактурное, ремесленное или домашнее производство, от платы за аренду мастерских и т. д. ²⁶⁹⁾ Например, в производстве модных товаров, где труд по большей части уже был организован преимущественно в форме простой кооперации, швейная машина образует поначалу лишь новый фактор мануфактурного производства. В портняжном промысле, производстве сорочек, обуви и т. д. перекрещиваются все формы. Здесь — собственно фабричное производство. Там — посредники получают от капиталиста en chef [главного] сырой материал и группируют в «каморках» и «мансардах» по 10–50 и более наёмных рабочих при швейных машинах. Наконец, как это вообще бывает со всеми машинами, поскольку они не образуют расчленённой системы и могут применяться в карликовых размерах, ремесленники или домашние рабочие, при помощи своей семьи или немногих посторонних рабочих, применяют принадлежащие им самим швейные машины ²⁷⁰⁾. В Англии в настоящее время фактически преобладает такая система, при которой капиталист концентрирует в своих помещениях значительное число швейных машин, а для дальнейшей обработки распределяет машинный продукт между целой армией домашних рабочих ²⁷¹⁾. Пестрота переходных форм не скрывает, однако, тенденции к превращению в собственно фабричное производство. Тенденция эта питается: самым характером швейной машины, разнообразие способов применения которой толкает к соединению разделённых ранее отраслей производства в одном помещении, под командой одного капитала; далее, тем обстоятельством, что предварительное сшивание и некоторые другие

²⁶⁸⁾ «Children's Employment Commission. 2nd Report», 1864, p. LXVII, №№ 406— 409; p. 84. № 124; p. LXXIII, № 441; p. 68, № 6, p. 84, № 126; p. 78, № 85; p. 76, № 69; p. LXXII, № 438.

²⁶⁹⁾ «Арендная плата за рабочие помещения является, по-видимому, тем обстоятельством, которое — в особенности в столицах — в конечном счёте имело определяющее значение в том смысле, что старая система раздачи работы мелким предпринимателям и семьям удерживалась дольше всего и восстанавливалась быстрее всего» (там же, стр. 83, № 123). Последняя фраза относится исключительно к сапожному ремеслу.

²⁷⁰⁾ Этого нет в перчаточном и т. п. производствах, в которых положение рабочих едва отличается от положения пауперов.

²⁷¹⁾ «Children's Employment Commission. 2nd Report», 1864, p. 83, № 122.

«   » 485

операции целесообразнее всего производить там, где находится машина; наконец, неизбежной экспроприацией ремесленников и домашних рабочих, которые работают при помощи собственной машины. Эта судьба постигла их отчасти уже теперь. Постоянный рост массы капитала, вложенного в швейные машины ²⁷²⁾, служит стимулом для расширения производства и порождает на рынке застои, которые заставляют домашних рабочих продавать свои швейные машины. Перепроизводство самих швейных машин побуждает производителей, нуждающихся в сбыте, отдавать их напрокат на недельный срок и таким образом создаёт смертельную конкуренцию для мелких собственников машин ²⁷³⁾. Постоянно продолжающиеся изменения в конструкции машин и их удешевление столь же постоянно обесценивают старые экземпляры, вследствие чего прибыльно применять последние могут только крупные капиталисты, покупающие их массами по баснословно низким ценам. Наконец, как и во всех подобных процессах переворота, решающее значение и здесь принадлежит замене человека паровой машиной. Применение паровой силы наталкивается вначале на такие чисто технические препятствия, как сотрясение машин, затруднение в регулировании их скорости, быстрая порча более лёгких машин и т. д., — все препятствия, с которыми практика скоро научает справляться ²⁷⁴⁾. Если, с одной стороны, концентрация многих рабочих машин в сравнительно крупных мануфактурах побуждает к применению силы пара, то, с другой стороны, конкуренция пара с мускулами человека ускоряет концентрацию рабочего персонала и рабочих машин на больших фабриках. Так, например, в Англии колоссальные сферы производства «wearing apparel», равно как и большая часть других производств, переживают в настоящее время революцию перехода мануфактуры, ремесла и работы на дому в фабричное производство, но ещё раньше этого перехода все упомянутые формы под воздействием крупной промышленности совершенно изменились, разложились, получили искажённый облик и давным-давно воспроизвели и даже превзошли всю чудовищность фабричной системы, не усвоив её положительных моментов ²⁷⁵⁾.

²⁷²⁾ В Лестере, в одном сапожно-башмачном производстве, работающем на оптовую продажу, уже в 1864 г. применялось 800 швейных машин.

²⁷³⁾ «Children's Employment Commission. 2nd Report», 1864, p. 84, № 124.

²⁷⁴⁾ Например, в военно-обмундировочном депо в Пимлико, Лондон, на фабрике сорочек Тилли и Хендерсон в Лондондерри, на фабрике платья фирмы Тейт в Лимерике, применяющей до 1 200 рабочих.

²⁷⁵⁾ «Тенденция к фабричной системе» («Children's Employment Commission. 2nd Report». 1864. p. LXVII). «Всё производство находится в настоящее время в переходном состоянии и подвергается таким же переменам, как совершившиеся в кружевном

«   » 486

Эта стихийно совершающаяся промышленная революция искусственно ускоряется распространением фабричных законов на все отрасли промышленности, в которых работают женщины, подростки и дети. Принудительное регулирование продолжительности рабочего дня, перерывов, момента начала и окончания рабочего дня, система смен для детей, исключение всех детей до известного возраста и т. д. побуждают к усиленному применению машин ²⁷⁶⁾ и к замене мускулов, как двигательной силы, паром ²⁷⁷⁾. С другой стороны, стремление выиграть на помещении то, что теряется на времени, ведёт к количественному расширению сообща используемых средств производства, — печей, зданий и т. д., — одним словом, усиливается концентрация средств производства и в соответствии с этим сосредоточение рабочих. Каждый раз, когда мануфактуре угрожает применение фабричного закона, страстно повторяется в сущности одно и то же главное возражение: необходима будет затрата большего капитала для того, чтобы при подчинении фабричному закону продолжать дело в старых размерах. Что касается форм, промежуточных между мануфактурой и работой на дому, и самой работы на дому, то с ограничением рабочего дня и детского труда они утрачивают почву. Безграничная эксплуатация дешёвой рабочей силы составляет единственную основу их конкурентоспособности.

Существенным условием фабричного производства, в особенности с того времени, как на него распространилось регулирование рабочего дня, является обеспеченность нормального результата, т. е. уверенность в том, что в данный промежуток времени будет произведено определённое количество товара или достигнут намеченный полезный эффект. Далее, установленные законом перерывы регулируемого рабочего дня

производстве, ткацком и т. д.» (там же, № 405). «Полная революция» (там же, стр. XLVI, № 318). В эпоху Комиссии по обследованию условий детского труда 1840 г. чулочновязальное производство оставалось ещё ручным. С 1846 г. вводятся разнообразные машины, которые в настоящее время приводятся в движение паром. Общее число лиц обоего пола и различных возрастов, начиная с 3-летнего, занятых в английском чулочновязальном производстве, составляло в 1862 г. около 120 000. Из этого числа, согласно парламентскому отчёту от 11 февраля ¹⁵², в 1862 г. действие фабричного акта распространялось всего лишь на 4 063 человека.

²⁷⁶⁾ Так, например, относительно гончарного производства фирма Кокрен «Britannia Pottery, Glasgow» сообщает: «Чтобы сохранить прежние размеры производства, мы прибегли к усиленному применению машин, при которых работают неквалифицированные рабочие, и каждый день мы убеждаемся в том, что можем производить большее количество продукта, чем при старом методе» («Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865», p. 13). «Фабричный акт действует таким образом, что побуждает к дальнейшему введению машин» (там же, стр. 13, 14).

²⁷⁷⁾ Так, например, после распространения фабричного акта на гончарное производство наблюдается большое увеличение числа power Jiggers [механических гончарных кругов] взамен handmoved jiggers [ручных гончарных кругов].

«   » 487

предполагают, что внезапные и периодические остановки труда возможны без ущерба для продукта, находящегося в процессе производства. Эта обеспеченность результата и возможность прерывать труд, разумеется, легче осуществимы в чисто механических производствах, чем в таких, в которых известную роль играют химические и физические процессы, как, например, в гончарном, белильном, красильном, пекарном промыслах, в большинстве металлообрабатывающих мануфактур. Там, где господствует рутина неограниченного рабочего дня, ночного труда и свободного расточения человеческих сил, во всяком стихийном препятствии скоро начинают видеть вечную «естественную границу» производства. Никакой яд не уничтожает вредных насекомых основательнее, чем фабричный закон уничтожает такие «естественные границы». Никто громче господ из гончарного промысла не кричал о «невозможностях». В 1864 г, им был октроирован фабричный закон, и уже через 16 месяцев исчезли все невозможности.

Вызванные фабричным законом «усовершенствованные методы приготовления гончарной массы (slip) посредством прессовки вместо просушки, новая конструкция печей для просушивания необожжённого товара и т. д. — всё это события великой важности для гончарного искусства, означающие такой прогресс, равного которому нельзя указать за последнее столетие. Температура печей значительно понижена при значительном сокращении потребления угля и более быстром действии на товар» ²⁷⁸⁾.

Вопреки всем пророчествам повысились не издержки производства гончарных товаров, а масса продукта, так что вывоз за 12 месяцев, с декабря 1864 г. по декабрь 1865 г., дал по стоимости превышение в 138 628 ф. ст. над средней величиной вывоза за три предыдущих года. В производстве зажигательных спичек считалось законом природы, что подростки, даже в то время, когда они проглатывали обед, должны были окунать спички в тёплый фосфорный состав, ядовитые пары которого били им в лицо. Принудив экономить время, фабричный акт (1864 г.) заставил ввести «dipping machine» (макальную машину), от которой пары не могут доходить до рабочего ²⁷⁹⁾. Точно так же относительно тех отраслей кружевной мануфактуры, которые ещё не подчинены фабричному закону, в настоящее время утверждают, будто время для принятия пищи не может

²⁷⁸⁾ «Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865», p. 96, 127.

²⁷⁹⁾ Введение этой и других машин на спичечной фабрике вызвало в одном её отделении замещение 230 подростков 32 юношами и девушками 14–17 лет. Эта экономия на числе рабочих в 1865 г, была проведена ещё дальше посредством применении паровой силы.

«   » 488

быть здесь регулярным, так как различные материалы для кружев требуют на просушку неодинакового времени, которое колеблется от 3 минут до одного часа и больше. На это члены Комиссии по обследованию условий детского труда отвечают:

«Условия здесь такие же, как в печатании обоев. Некоторые из главных фабрикантов в этой отрасли энергично настаивали на том, что характер применяемых материалов и разнородность процессов, через которые эти материалы проходят, не позволяют производить внезапные перерывы работ для принятия пищи, поскольку де это должно привести к большим потерям… Согласно пункту шестому раздела шестого закона о расширении сферы действия фабричных актов» (1864 г.), «они обязаны лишь по истечении 18-месячного срока со времени издания этого закона ввести перерывы для отдыха, установленные фабричным актом» ²⁸⁰⁾.

Едва только закон был санкционирован парламентом, как господа фабриканты уже открыли:

«Неудобства, которых мы ожидали от проведения фабричного закона, не наступили. Мы не находим, чтобы производство сколько-нибудь было затруднено. В действительности, в течение того же времени мы производим больше» ²⁸¹⁾.

Таким образом, английский парламент, которого никто не упрекнёт в гениальности, опытным путём пришёл к убеждению, что принудительный закон простым предписанием может устранить все так называемые естественные препятствия, которые производство будто бы ставит ограничению и регулированию рабочего дня. Поэтому при введении фабричного акта в известной отрасли промышленности назначается срок от 6 до 18 месяцев, и уже дело фабриканта позаботиться о том, чтобы за это время были устранены технические препятствия. Слова Мирабо: «Impossible? Ne me dites jamais ce bête de mot!» [«Невозможно? Никогда не говорите мне этого глупого слова!»], приобретают особенное значение для современной технологии. Но если фабричный закон быстро, как бы в теплице, выращивает материальные элементы, необходимые для превращения мануфактурного производства в фабричное, то, вместе с тем, создавая необходимость увеличения затрат капитала, он ускоряет гибель более мелких предпринимателей и концентрацию капитала ²⁸²⁾.

²⁸⁰⁾ «Children's Employment Commission. 2nd Report», 1864, p. IX, № 50.

²⁸¹⁾ «Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1865», p. 22.

²⁸²⁾ «Необходимые усовершенствования… не могут быть введены во многих старых мануфактурах, если не осуществить затраты капитала, превышающие средства многих теперешних владельцев… Преходящая дезорганизация необходимо

«   » 489

Если оставить в стороне чисто технические и технически устранимые препятствия, то регулирование рабочего дня наталкивается на беспорядочные привычки самих рабочих, в особенности там, где господствует сдельная плата и прогул некоторой доли дня или недели может быть восполнен последующим сверхурочным или ночным трудом — метод, отупляющий взрослого рабочего и разрушительно действующий на его товарищей из числа малолетних и женщин ²⁸³⁾. Хотя эта беспорядочность в расходовании рабочей силы представляет собой естественную грубую реакцию против скуки монотонного мучительного труда, однако в несравненно большей степени она вытекает из анархии самого производства, которая, в свою очередь, предполагает необузданную эксплуатацию рабочей силы капиталом. Наряду с общими периодическими сменами фаз промышленного цикла и особыми колебаниями рынка в каждой отрасли производства на сцену выступает так называемый сезон и внезапность больших заказов, которые необходимо выполнить в самое короткое время, причём не имеет значения, обусловливаются ли эти сезонные работы периодичностью времён года, благоприятных для судоходства, или же модой. Внезапные заказы делаются тем обычнее, чем более распространяются железные дороги и телеграф.

«Распространение железнодорожной системы по всей стране», — говорит, например, один лондонский фабрикант, — «сильно благоприятствовало обычаю краткосрочных заказов; покупатели из Глазго, Манчестера и Эдинбурга приезжают теперь для оптовых покупок примерно один раз в 2 недели в крупные торговые дома Сити, которым мы поставляем товары. Вместо того чтобы покупать со склада, как то было в обычае раньше, они дают заказы, которые должны быть выполнены немедленно. В прежние годы мы всегда могли во время слабого спроса работать наперёд, для удовлетворения спроса следующего сезона, но теперь никто не может предсказать, на что же будет спрос» ²⁸⁴⁾.

сопровождает введение фабричного акта. Размеры этой дезорганизации прямо пропорциональны размерам тех зол, которые должен устранить фабричный закон» (там же, стр. 90, 97).

²⁸³⁾ У доменных печей, например, «к концу недели продолжительность работы обыкновенно сильно увеличивается вследствие привычки рабочих понедельничать, а иногда не работать и часть вторника или даже весь вторник» («Children's Employment Commission. 3rd Report», p. VI). «Часы работы у мелких мастеров обыкновенно очень нерегулярны. Они теряют дня 2–3, а потом, чтобы наверстать это, работают целую ночь… Они всегда заставляют работать своих детей, если у них есть таковые» (там же, стр. VII). «Отсутствие регулярности в приходе на работу поощряется возможностью и практикой навёрстывать это увеличением числа часов работы» (там же, стр. XVIII). «Огромная потеря времени в Бирмингеме… безделье в течение одной части времени, каторжный труд до изнеможения — в другой» (там же, стр. XI).

²⁸⁴⁾ «Children's Employment Commission. 4th Report», p. XXXII. «Расширение железнодорожной системы, говорят, сильно содействовало этому обычаю внезапных заказов и имело своим последствием спешку, пренебрежение часами на еду и работу допоздна» (там же, стр. XXXI).

«   » 490

На фабриках и мануфактурах, ещё не подчинённых фабричному закону, господствует ужасающий чрезмерный труд периодически — во время так называемых сезонов, и в неопределённые моменты — вследствие внезапных заказов. Во внешнем отделении фабрики, мануфактуры и магазина — в сфере работы на дому, и без того совершенно нерегулярной, находящейся в отношении сырого материала и заказов в полной зависимости от произвола капиталиста, который не связан здесь никакими соображениями об использовании помещений, машин и т. д. и ничем не рискует, кроме шкуры самих рабочих, — в этом внешнем отделении систематически выращивается, таким образом, промышленная резервная армия, которая постоянно готова к услугам капиталиста, которая в одну часть года губится вследствие самого нечеловеческого каторжного труда, а в другую часть года низводится до босяцкого положения из-за отсутствия работы.

«Предприниматели», — отмечает Комиссия по обследованию условий детского труда, — «эксплуатируют вошедшую в привычку нерегулярность работы на дому, чтобы во времена, когда выполняются экстренные работы, растягивать её до 11, 12, 2 часов ночи, или, как гласит ходячая фраза, до любого часа, и это — в помещениях, «где вонь такая, что вы можете свалиться с ног» (the stench is enough to knock you down). Может быть, вы дойдёте до двери и откроете её, но вы не решитесь пройти дальше» ²⁸⁵⁾. «Странные люди наши предприниматели», — говорит один из опрошенных свидетелей, сапожник, — «они думают, будто подростку не причиняют никакого вреда, если одну половину года его истязают убийственным трудом, а другую половину года вынуждают бродить почти совершенно без дела» ²⁸⁶⁾.

Как о технических препятствиях, так и об этих так называемых «торговых обычаях» («usages which have grown with the growth of trade») заинтересованные капиталисты говорили и говорят как о «естественных границах» производства, — излюбленная ламентация хлопчатобумажных лордов в ту эпоху, когда им впервые начал угрожать фабричный закон. Хотя их промышленность более, чем всякая другая, опирается на мировой рынок, а потому и на судоходство, однако опыт изобличил их во лжи. С тех пор английские фабричные инспектора относятся к «торговым препятствиям» как к пустой отговорке ²⁸⁷⁾. В самом деле, основательные и добросовестные

²⁸⁵⁾ «Children's Employment Commission. 4th Report», p. XXXV, № 235, № 237.

²⁸⁶⁾ Там же, стр. 127, № 56.

²⁸⁷⁾ «Что касается торговых убытков от неисполнения в надлежащий срок наказов на товары, подлежащие морской перевозке, то я припоминаю, что это было излюбленным аргументом фабричных предпринимателей в 1832 и 1833 годах. Всё, что можно сказать теперь по этому поводу, не имеет такой силы, как в то время,

«   » 491

работы Комиссии по обследованию условий детского труда доказывают, что в некоторых отраслях промышленности регулирование рабочего дня лишь равномернее распределило бы на весь год ту массу труда, которая уже применяется в них ²⁸⁸⁾; что оно послужило бы первой рациональной уздой для человекоубийственных, бессмысленных и по существу не согласующихся с системой крупной промышленности ветреных капризов моды ²⁸⁹⁾ ; что развитие океанского судоходства и средств сообщения вообще устранило собственно техническое основание сезонной работы ²⁹⁰⁾; что все другие будто бы не поддающиеся контролю условия устраняются расширением помещений, дополнительными машинами, увеличением числа одновременно занятых рабочих ²⁹¹⁾ и обратным влиянием всех этих изменений на систему оптовой торговли ²⁹²⁾. Однако капитал, как он неоднократно заявлял устами своих представителей, соглашается на такой переворот «лишь под давлением общего парламентского акта» ²⁹³⁾, который регулирует рабочий день в принудительно-законодательном порядке.

когда пар ещё не сократил вдвое всех расстояний и не создал новых средств для перевозки. И в то время этот аргумент оказывался несостоятельным при проверке его на практике, а теперь он и совсем не выдержит испытания» («Reports of Insp. of Fact. for 31st October 1862», p. 54, 55).

²⁸⁸⁾  «Children's Employment Commission. 3rd Report», p. XVIII, № 118.

²⁸⁹⁾ Уже в 1699 г. Джон Беллерс отмечает: «Непостоянство мод необходимо увеличивает число бедных. В нём два великих зла: 1) рабочие бедствуют зимой от недостатка работы, торговцы тканями и предприниматели-ткачи не рискуют затрачивать свои капиталы, чтобы поддержать рабочих, заработком, пока не наступит весна и не выяснится, какова мода; 2) весной число рабочих оказывается недостаточным, и хозяева-ткачи должны привлекать многочисленных учеников, чтобы обеспечить торговлю страны на квартал или на половину года; это отнимает рабочие руки от земледелия, лишает деревню работников и в огромной степени переполняет города нищими; зимой те, кому совестно нищенствовать, умирают от голода» («Essays about the Poor, Manufactures etc.», p. 9).

²⁹⁰⁾  «Children's Employment Commission. 5th Report», p. 171, № 34.

²⁹¹⁾ Так, например, в свидетельских показаниях экспортных торговцев Брадфорда говорится: «При таких обстоятельствах ясно, что нет нужды заставлять детей работать в магазинах дольше, чем с 8 часов утра до 7 или 7½ часов вечера. Это — вопрос исключительно добавочных затрат и добавочных рабочих рук. (Детям не приходилось бы работать до такой поздней ночи, если бы некоторые предприниматели не были так жадны на прибыль; добавочная машина стоит всего 16–18 ф. ст.)… Все трудности происходят от недостаточности приспособлений и помещения» (там же, стр. 171, № 35, 36 и 38).

²⁹²⁾ Там же. Вот показание одного лондонского фабриканта, который в принудительном урегулировании рабочего дня видит средство защиты рабочих против фабрикантов и самих фабрикантов против оптовой торговли. «Давление на нашу отрасль оказывают экспортёры, которые намерены, например, отправить товары на парусном судне; они к началу определённого сезона хотят быть на месте — и в то же время положить в свои карманы разницу по фрахту между парусным и паровым судами; или же из двух пароходов они выбирают более ранний, чтобы появиться на иностранном рынке раньше своих конкурентов».

²⁹³⁾ «Этого», — говорит один фабрикант, — «можно было бы избежать ценой расширения производства под давлением общего парламентского акта» (там же, стр. X, № 38).

«   » 492