(373cтраницы).Глава вторая

РАННЕЕ КОНФУЦИАНСТВО. ПРИНЦИПЫ, КУЛЬТЫ, ОБРЯДЫ

Сложившиеся в чжоуском Китае религиозно-этические и социально-политические идеи и институты, которые на тыся­челетия определили существо, характер и формы социальной структуры, государственного устройства, идеологии, психоло­гии, словом, всего «китайского образа жизни», принято име-новать конфуцианскими. Основы этой грандиозной системы лики, политики, идей и культов были заложены еще в начале Чжоу, задолго до Конфуция [969, 30—97]. Сам Конфуций под­черкивал, что он не «создавал», а лишь «передавал» потом­кам традиции великих мудрецов древности. «Я передаю, а не создаю. Верю в древность и люблю ее»,— сказано в сборнике изречений и бесед Конфуция «Луньюй» [890, 134; 111, 36]. Од­нако, поскольку именно Конфуцию принадлежит заслуга строгого отбора и внедрения важнейших норм и традиций раппечжоуского Китая, их называют конфуцианскими.

Как же возникло и формировалось конфуцианство? Что составляло суть этого учения и в чем была его сила? Что по­зволило этой идеологии сыграть столь выдающуюся роль или, говоря словами одного из исследователей конфуцианства Ч. Аллана, «в чем секрет влияния Конфуция на почти треть человечества на протяжении 2300 лет?» [197, 15]. Почему на протяжении свыше двух тысяч лет слово «конфуцианский» было почти синонимом слова «китайский» [353, 71]?

Из истории известно, что все великие идеологии и религии обычно возникали в периоды великих кризисов и социальных СДВИГОВ и были знаменем и платформой выдвигавшихся на авансцену новых социальных сил. В этом смысле конфуциаи-СТВО не составляет исключения. В сложный период истории Китая ОНО оыграло роль великого социального интегратора, способствовавшего сплочению страны, упрочению ее будутп о

КонфуЦИаНСТВО как учение, как осознанная и четко сфор-мулиронаппнн доктрина оформилось в середине 1 тысячелетия

до н. э., т. е. как раз в ту сложную эпоху социально-экономи­ческих сдвигов и административно-политических перемен, ко­гда многое из старых норм и традиций уходило в прошлое и подлежало замене новыми идеями и институтами, свой­ственными уже вполне развитой социальной структуре.

Конфуций и его время

Конфуций (Кун-цзы, 551—479 гг. до н. э.) родился и жил в период резкого обострения социально-политических конф­ликтов. Возникшее вскоре после завоевания 1027 г. до н. э. военно-политическое объединение (империя) Чжоу, которое положило начало консолидации различных племен в единую народность и тем способствовало созданию единой древнеки­тайской цивилизации, к этому времени уже распалось на ча­сти и фактически перестало существовать. На арену полити­ческой борьбы выступило несколько крупных независимых го­сударств (царств), ожесточенно боровшихся за гегемонию. Постоянные междоусобные войны царств, сопровождавшиеся аннексиями и разделами более слабых и укреплением силь­ных, были важным, но не единственным фокусом политиче­ской жизни той эпохи. В каждом из царств и многочисленных существовавших наряду с ними более мелких полувассальных княжеств актЦВНО действовали две противоположные тенден­ции, центробежная и центростремительная. Представители влиятельной родовой аристократии, которые обычно были и видными сановниками или военачальниками, стремились за­хватить в свое личное владение более крупный удел, расши­рить его границы, стать как можно более независимыми от правителя. С другой стороны, правители, опираясь на еще только формировавшийся бюрократический аппарат, укомп­лектованный из представителей неродовитого сословия слу­живых (ши), стремились обуздать сепаратизм своих вассалов и ограничить их могущество, основанное на традиционных клановых связях.

Политические неурядицы и непрерывная междоусобная борьба протекали на .фоне серьезных социально-экономиче­ских сдвигов. На место старой родовой и большесемейной об­щины пришла сельская, территориальная. Территориально-административные связи и основанная на них социальная структура раннеклассового общества все более теснили пат­риархально-родовые традиции. Традиционные формы при­своения прибавочного продукта большого коллектива в поль­зу родовой верхушки все более явственно приобретали харак­тер открытой эксплуатации труда общинников. Увеличивался налоговый гнет, возрастала сумма трудовых и воинских по­винностей крестьян. Все более заметными становились бази­

ступать именно так, а не иначе. Долг резко противостоит низ­менной материальной выгоде: «Благородный муж думает о долге, низкий человек заботится о выгоде» [890, 82]. Поня­тие и трактовалось философом столь же расширительно, как и жэнь.

Существовало множество оттенков и аспектов раз­личных проявлений чувства долга. Однако основное своди­лось примерно к следующему. Человек долга должен быть прежде всего верным и преданным. Не покладая рук и не жа­лся себя, он должен служить верой и правдой своему госуда­рю, отцу, старшему. Человек долга всегда обязан стремиться к совершенствованию. Всю свою жизнь он должен учиться, стараясь постичь мудрость древних, которые одни только об­ладали дао, т. е. истиной.

Гуманность и долг в учении Конфуция были неотъемлемы друг от друга. Именно сочетание обоих этих достоинств дава­ло человеку возможность стать цзюнь-цзы. О том, каким дол­жен был быть цзюнь-цзы, в «Луньюй» говорится очень много. Благородный человек должен быть честным и искренним, пря­модушным и бесстрастным. Он должен все видеть и все пони­мать, быть осмотрительным в речах, осторожным в делах. В сомнении — справляться, в гневе — обдумывать поступки, в выгодном предприятии — думать о честности. В юности он должен избегать вожделения, в зрелости — ссор, в старости — скряжничества. Высший человек безмятежен и свободен; он безразличен к еде, богатству, жизненным удобствам и мате­риальной выгоде. Всего себя он посвящает высоким идеям, служению людям, поискам истины. Постигнув истину утром, он «может спокойно умереть» вечером [890; 111; 17, ч. 2, 52 и сл.].

Именно к такому идеалу, учил Конфуций, должен стре­миться всякий. И только тот, кто все превзойдет и во всех от­ношениях преуспеет, станет настоящим цзюнь-цзы, будет жи­вым примером для всех. Иными словами, в учении Конфуция «благородный человек» — это умозрительный социальный идеал, воплощавший в себе все добродетели и предназначав­шийся в качестве назидательного образца для далеко не столь «добродетельных» современников философа. Чем боль­ше людей будет стремиться стать такими, чем ближе подой­дут они к идеалу, тем лучше.

Сформулированный таким образом социальный идеал, СТОЛЬ резко противостоявший во времена Конфуция ординар-лип действительности, впоследствии сыграл огромную роль л Китае. Однако многое в нем изменилось. Если искренним субъективным стремлением Конфуция было создать идеал гуманного, добродетельного и гармонично развитого челове­ка, то с течением времени в учении конфуцианства на перед­ний план вышла не суть, а лишь внешняя форма, проявляв­

шаяся преимущественно в виде демонстрации преданности к старшим, уважения к порядкам древности и т. п. Многочис­ленные последователи философа, слепая преданность которых каждому слову великого учения мудреца сильно способство­вала превращению его учения в закостенелую догму, стали видеть в идеале цзюнь-цзы не столько выражение внутренней ценности свободно избравшего свою судьбу человека, сколько внешнее оформление благопристойности в обществе.

В средневековом Китае постепенно сложились и канонизи­ровались определенные нормы и стереотипы поведения каж­дого человека, строго в зависимости от занимаемого им ме­ста в системе сословной иерархии. Эти нормы и стереотипы надолго и прочно вошли в ЖИЗНЬ и быт китайцев. В любой момент жизни, на любой случай, в счастье или несчастье, в горе или радости, при рождении и смерти, назначении на службу или поступлении в школу — словом, всегда и везде существовали строго фиксированные и обязательные правила поведения [532]. Уже в эпоху Хань был составлен подробный свод этих правил внешней учтивости и церемоний — трактат «Лицзи», своеобразный компендиум конфуцианских норм. Правила эти были тем многочисленней и сложней, чем более высокое положение в обществе занимал человек, чем ближе он обязан был подойти к идеалу цзюнь-цзы.

Разумеется, эти правила затрагивали в основном лишь внешние проявления чувств — в виде соответствующей учти­вости, необходимых выражений, церемоний, поклонов, подар­ков, соболезнований и т. п. Предполагалось, что внутреннее состояние человека соответствует внешне проявлявшимся чув­ствам.

Однако это было не обязательным. Более того, в от­дельных случаях подлинные чувства вообще не принимались в расчет: важно было не то, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле, а то, что ты должен чувствовать и думать в дан­ной ситуации — сообразно общепринятым представлениям о моральном, достойном, необходимом.

Такова была эволюция учения Конфуция о социальном идеале, цзюнь-цзы. Будучи модифицированным и умело при­способленным к условиям централизованной монархии с ее мощным бюрократическим аппаратом, это учение сыграло огромную роль в истории Китая и его культуры. На протяже­нии многих веков социальный идеал Конфуция оказывал влияние на отношения в обществе и в немалой степени опре­делял манеру поведения конфуциански образованных чинов-ников-шэныии, являвшихся в сущности монополистами в об­ласти грамотности и образования. Следует заметить, что сход­ную эволюцию претерпевали и некоторые другие стороны уче­ния философа.