Дуалистическое решение Декарта.

Попытку дать разъяснение отношению между ментальным и физическим делал еще Декарт в XVII в. В «Размышлениях о первой философии…» (1641) он ввел знаменитое разделение мира на res cogitans и res extensa – вещи мыслящие и вещи протяженные. Вещи протяженные подчиняются физическим законам природы и поэтому могут быть предметом исследования естественных наук. Ментальные феномены – это состояния неделимого, нематериального и свободного ума, свойства разумной души. Они не имеют пространственных характеристик и не поддаются объективному наблюдению. Существование ментальных феноменов, мышления вот первая очевидность, с которой по Декарту, мы сталкиваемся во внутреннем опыте. Ничто не может заставить нас усомниться в этом, ибо само сомнение есть мыслительный акт. Природа же вещей физических открывается нами в чувствах. И эти же чувства дают представления о принципиальных различиях между мышлением и вещами. Два различных мира, тем не менее, могут взаимодействовать. Это взаимодействие между ментальным и материальным, разумной душой и телом, по мнению Декарта, осуществляется через эпифиз, шишковидную железу. Именно здесь механические процессы трансформируются в ментальные: данные органов чувств объединяются для представления разумной душе. Нематериальный разум обдумывает и принимает решение, и, опять-таки через эпифиз выдает команду на соответствующее поведение телу.

Теория Декарта обособила мир вещей от мира духовного. И это позволило науке продолжить независимые исследования физических явлений, не оглядываясь на религиозные убеждения. В этом, конечно, было ее позитивное значение. Но загадка сознания осталась неразрешенной: не подвергались дальнейшему рациональному осмыслению не только «разумная душа» и законы ее существования, но и процесс ее взаимодействия с вещами материальными, человеческим телом. Как можно представить влияние нематериальной субстанции, без массы и энергии, на организм? Мы предполагаем, что чувство голода, а не тяготение, приводит нас к холодильнику, боль, а не электромагнетизм, заставляет отдернуть руку от горячего чайника. Но как это возможно? Чувства и мышления ограничены сферой ментального, а физический мир каузально замкнут: у физических событий нет других причин, кроме иных физических событий.

Наука в основном достойна доверия, так как чаще ее прогнозы сбываются. Мы доверяем ей жизнь, когда ступаем на борт самолета или включаем микроволновую печь дома, не ожидая пожара или внезапного взрыва. Это происходит потому, что физические законы устойчивы. Если Луна находится на определенном расстоянии от Земли, то это в силу того, что между ними действует закон притяжения. А не потому, что, вдобавок к физическим законам, их удерживает какая-то симпатия. Если бы в мире, помимо физических законов, имело место действие нематериальных сил, мы сталкивались бы с постоянными сюрпризами. Ни один прогноз не мог бы быть надежен. Да и само исследование природы не имело бы смыла. Нам мир отличается от мира «Алисы в стране чудес»: в нем люди вокруг не превращаются в игральные карты, а коты не растворяются в воздухе, оставив после себя только одну улыбку. Здесь надежно действует закон сохранения энергии. Так что согласовать положение о существовании и мозга, и сознания как двух различных, но и взаимосвязанных сущностей, Декарту удалось только ценой новых трудностей, разрешение которых стало самой важной задачей для его последователей и читателей.

Волков Д..Б. Бостонский зомби. Д.Деннет и его теория сознания