162 Алхимики и предсказатели

Et qui tres bien vous chercherait, Toutes putains vous trouverait.»*

Это, разумеется, было чрезвычайно оскорбительно, и, ког- да однажды это услышали несколько дам, дожидавшихся ауди- енции в вестибюле королевского дворца, они решили наказать автора. Десять-двенадцать женщин вооружились палками и прутьями и, окружив незадачливого поэта, призвали присут- ствующих джентльменов раздеть его догола, чтобы они могли отомстить ему по справедливости и прогнать его, избивая, по улицам города. Некоторые из присутствующих синьоров, не вняв голосу разума, решили последовать призыву ради низмен- ной потехи. Но Жана де Мена их угрозы не испугали, и он спо- койно стоял среди них, умоляя их сперва выслушать его, а затем, если их не удовлетворят его объяснения, делать с ним все что угодно. Когда тишина была восстановлена, он встал на стул и начал речь в свою защиту. Он признал, что является автором оскорбительных стихов, но отрицал, что они относятся ко всем женщинам. Он сказал, что имел в виду лишь порочных и рас- путных, тогда как те женщины, которых он видит вокруг себя, являются воплощением добродетели, красоты и благопристой- ности. Если же, несмотря на все вышесказанное, какая-либо из присутствующих дам чувствует себя оскорбленной, он готов дать себя раздеть и позволить ей бить его до тех пор, пока у нее не устанут руки. Сообщается, что гнев прекрасных дам немед- ленно утих, и Жан избежал таким образом порки. Тем не менее присутствовавшие при этом джентльмены придерживались мнения, что, если бы все находящиеся там женщины, уязвлен- ные его стихами, поймали поэта на слове, его, по всей вероят- ности, забили бы насмерть. На протяжении всей своей жизни он выказывал сильную враждебность по отношению к священ- нослужителям, и его знаменитая поэма изобилует фрагмента- ми, изобличающими их алчность, жестокость и аморальность. Находясь при смерти, он оставил большой сундук, наполнен- ный чем-то тяжелым, который он завещал кордельерам** в ка-

* Эти стихи являются всего лишь более вульгарным выражением оскорбитель- ной строки Попа, считавшего, что «каждая женщина в глубине души распутни- ца». Прим. авт. ** Кордельер - монах-францисканец. Прим. перев.

АЛХИМИКИ 163

честве искупительной жертвы за те оскорбления, что он расто- чал в их адрес. Поскольку его занятия алхимией были хорошо известны, было решено, что сундук наполнен золотом и сереб- ром, и кордельеры поздравляли друг друга с ценным приобре- тением. Когда сундук был открыт, они к своему ужасу обнаружили, что он наполнен исключительно грифельными дос- ками, на которых нацарапаны иероглифические и кабалисти- ческие символы. Оскорбленные монахи решили отказать ему в христианском погребении под предлогом того, что он колдун. Несмотря на это, его с почестями похоронили в Париже в при- сутствии всего королевского двора

НИКОЛАЙ ФЛАМЕЛЬ (NICHOLAS FLAMEL)

В истории этого алхимика, переданной из поколения в по- коление и изложенной в книге Ленгле дю Френуа, нет ничего необычного. Он родился в Понтуазе, в бедной, но уважаемой семье в конце тринадцатого или начале четырнадцатого века. Не имея родового имения, он в раннем возрасте отправился в Париж попытать счастья как переписчик. Он получил хорошее образование, весьма преуспел в изучении языков и был пре- восходным писцом. Вскоре он стал письмовником и перепис- чиком, и, бывало, сидел на углу улицы Мариво и зазывал клиентов, но на заработанные деньги едва сводил концы с кон- цами. Чтобы зарабатывать больше, Фламель пробовал писать стихи, но на этом поприще преуспел еще меньше. Как пере- писчик он зарабатывал как минимум на хлеб и сыр, но своими виршами он не смог заработать даже на корку хлеба. Тогда он попробовал себя в живописи, но со столь же малым успехом, после чего ухватился за последнюю возможность выкарабкать- ся из нужды, занявшись поисками философского камня и пред- сказанием будущего. Это была более удачная мысль. Вскоре его благосостояние возросло, и у него появились деньги на более- менее комфортабельную жизнь. Воспользовавшись этим, Фла- мель женился на Петронелле и начал откладывать деньги, но внешне оставался таким же бедным и убогим, как и прежде. За несколько лет он стал фанатичным приверженцем алхимии и