43. Проблема юридического определения связей с общественностью. Юридическое содержание понятий: информация, информационная сфера, информационная безопасность.

Проблема юридического определения связей с общественностью

Нормативного определения связей с общественностью, а уж тем более специального закона о них в Российской Федерации (да и не только в ней) не существует. Анализ документов, так или иначе упоминающих о связях с общественностью, мало сможет нам помочь. Так, государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования (ГОС ВПО) по специальности 350400 "Связи с общественностью", утвержденный заместителем министра образования РФ 14.03.2000, раскрывает понятие связей с общественностью через термин "профессиональная деятельность выпускника". Согласно стандарту деятельность эта заключается в "изучении и выработке соответствующих рекомендаций по следующим аспектам: процессы и явления внутриполитической и международной жизни; межнациональные, межэтнические и международные отношения; социально-экономические проблемы города, области, республики, страны и современного мира в целом; общепланетарный, общенациональный, региональный и местный информационные потоки; научное и культурное сотрудничество; информационное обеспечение внутренней и внешней политики; формирование общественного мнения внутри страны и за рубежом; создание единого международного экономического, экологического, культурного и информационного пространства; процессы глобализации; процессы, связанные с разоружением, строительством безопасного мира". Таким образом, выпускник описан в документе как советник по всем возможным вопросам.

Очевидно, что такое определение, во-первых, не соответствует действительности, поскольку специалист по связям с общественностью в качестве основной профессиональной цели имеет вовсе не "выработку рекомендаций по явлениям международной жизни", а во-вторых, растворяет связи с общественностью в видах деятельности, которые могут быть гораздо лучше реализованы иными специалистами. Представляется, что по социально-экономическим проблемам более качественные рекомендации дадут социологи и экономисты, по явлениям политической жизни политологи и т. д.  

Немногим лучше в том же документе выглядит и перечисление дидактических единиц при раскрытии понятия "правовое обеспечение связей с общественностью". Сюда попали: "законы и нормативные акты, регулирующие общественную и коммерческую деятельность, законы о СМИ, рекламе, защите авторских прав, прав потребителей". Здесь, правда, перечислены не все возможные нормативные акты (которые почему-то присоединены к законам союзом "и"). Стандарт говорит "всего лишь" об актах, регулирующих общественную и коммерческую деятельность, оставляя за скобками деятельность государственную. Предполагается либо то, что выпускник все равно не пойдет работать в государственные структуры (но это предположение опровергается другими положениями стандарта), либо то, что изучать нормы государственной деятельности бессмысленно, поскольку государственные структуры ими все равно не руководствуются (предположение без комментариев). Наконец, что наиболее вероятно, об этих актах просто забыли. Если же их вспомнить, то снова выяснится, что изучать надо абсолютно все.  

  Таким образом, анализ ГОС ВПО показывает, что некоторые документы, по форме представляющие нормативные акты, на деле оказываются не проработанными юридически, а содержащиеся в них положения не более чем бессодержательным набором слов. На сегодняшний день юридического определения связей с общественностью в России не существует.

 Его отсутствие побуждает нас обратиться к анализу круга общественных отношений, именуемых "связями с общественностью". Специалисту понятно, что и здесь все не так просто. Безбрежное море литературы, умноженное на безбрежное море частных высказываний, фиксируемых в специальных исследованиях, может у кого угодно вызвать смертельную тоску, ибо вряд ли сыщутся в них два идентичных определения профессии. (Это тем более любопытно, если учесть, что по частным определениям разногласий практически не возникает, и большинство из них кочует из издания в издание, не подвергаясь никаким трансформациям.) Американский историк З. Хейлбронер как-то заметил, что PR "это тесный союз, включающий более 100 000 членов; все они связаны общей профессией и общим горем: едва ли найдется хотя бы двое из них, кто пришел бы к общему определению того, что, собственно, эта профессия собой представляет". У различных хороших определений связей с общественностью можно выделить два родовых недостатка: либо определение слишком короткое и поэтому не вносит ясности относительно различий определяемой профессии и смежных видов деятельности, либо оно слишком длинное и поэтому не может использоваться как практический инструмент. Воспользовавшись функциональным подходом, мы сможем сказать, что связи с общественностью это деятельность, направленная на: а) создание специальных событий; б) распространение информации с помощью особых методов и технологий и в) с целью создания положительного общественного мнения о заказчике.  Именно выделенные термины и обозначают те интуитивно понятные профессионалам, но трудно поддающиеся логической проработке представления, которые создают специфику связей с общественностью в ряду близких видов деятельности. 

 Обратившись вновь к российскому законодательству, мы обнаружим в нем понятие, также включающее в себя указанную триаду, событие, информация, оценка. Этим понятием является "предвыборная агитация" (см. с. 62 наст. изд.). В самом деле, для такого сближения есть объективные основания. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия определяет агитацию как распространение идей для воздействия на сознание, настроение, общественную активность масс с помощью устных выступлений, средств массовой информации; толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина как деятельность, преследующую цель убедить кого-нибудь в чем-нибудь, склонить к чему-нибудь (второе, переносное значение). Схожим образом толкует агитацию словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. С другой стороны, не вызывает сомнений принадлежность предвыборной агитации к предметному полю профессиональной деятельности специалиста по связям с общественностью. Тем не менее нет смысла заимствовать определение предвыборной агитации для того, чтобы с помощью незначительных модификаций получить из него юридическое определение связей с общественностью. И дело не столько в том, что в обыденном сознании и даже в словарях утвердилось мнение, далекое от латинского оригинала, что агитация связана прежде всего с политикой и имеет неприятный привкус пропаганды. Дело в том, что, как мы вскоре сможем убедиться, само понятие предвыборной агитации определено крайне неточно. Законодатель в данном случае столкнулся с теми же проблемами, что и специалисты по связям с общественностью, и предложенный им выход из ситуации носит паллиативный характер.

 Связи с общественностью: между информационным и маркетинговым правом

 С другой стороны, распространение информации еще не является самоцелью. Важен результат формирование положительного общественного мнения, привлечение людей на свою сторону: "Ведь если отдел маркетинга продвигает определенный товар, то PR-отдел делает то же самое, но уже для всей организации". Сегодня профессиональное сообщество практически уверилось в том, что маркетинг и связи с общественностью связаны гораздо больше, чем просто родственные специальности. Большинство полагает, что связи с общественностью одна из составляющих интегрированных маркетинговых коммуникаций (МК). Некоторые считают, что связи с общественностью это "недоразвитые МК", а МК, соответственно, полностью раскрывшие свои возможности связи с общественностью. Для нас это интересно тем, что попытка определения предмета "маркетингового права" уже состоялась, и на эту тему написан обстоятельный учебник С. В. Алексеева. И хотя правовое обеспечение связей с общественностью в нем почему-то называется "правовыми оковами public relations", им вполне могут пользоваться и свободные специалисты в этой сфере. Вот только ни авторскому праву, ни законодательству о СМИ С. Алексеев внимания не уделяет, а ведь образовательный стандарт требует этого внимания совсем небезосновательно. Надо полагать, что дело не в недоработках автора учебника, а в том, что система правового обеспечения МК не нуждается в первостепенном освещении этих вопросов. И уж тем более не находится в работе С. Алексеева места предвыборной агитации и всем политическим коммуникациям вообще. Пришло время вспомнить о тех, кто категорически не согласен с вписыванием PR в маркетинговые отношения, а среди них целый ряд представителей авторитетнейшей американской традиции.

 Таким образом, информационный подход оставляет за скобками рассмотрения два элемента сформулированной триады событие и оценку. Маркетинговый подход отчасти компенсирует этот недостаток, но заметно теряет в освещении информационных процессов. Наконец, ни тот ни другой не уделяют должного внимания таким институтам интеллектуальной собственности, как авторское, патентное, смежные (с авторским) права. А ведь с авторским и смежными правами специалисту по связям с общественностью приходится иметь дело постоянно.

 Именно роль института интеллектуальной собственности подчеркивает В. В. Усков, когда в ряде своих публикаций определяет правовые основания охраны бренда. К ним В. Усков относит товарный знак, промышленный образец, изобретение, авторское право, добросовестность конкуренции. На наш взгляд, эта классификация, наиболее разработанная из известных автору данной книги, не является полной. Так, неясны мотивы "забвения" института фирменного наименования или смежных прав. Кроме того, следует учесть различие в целях, поставленных в указанных исследованиях В. Ускова и в настоящей работе. Нас будут интересовать не только возможности защиты, но и правовая обеспеченность позитивных процессов брендинга.

Подводя итог, сформулируем окончательно позицию, определившую структуру данного издания. В его основу лег комплексный подход, при котором реальные процессы, имеющие место в деятельности по связям с общественностью, препарируются с помощью юридических инструментов, причем инструменты могут меняться в зависимости от того, с каким "материалом" мы имеем дело. 

В то время как информационная безопасность это состояние защищённости информационной среды, защита информации представляет собой деятельность по предотвращению утечки защищаемой информации, несанкционированных и непреднамеренных воздействий на защищаемую информацию, то есть процесс, направленный на достижение этого состояния.

Информационная безопасность организации состояние защищённости информационной среды организации, обеспечивающее её формирование, использование и развитие.

Информационная безопасность государства[3] состояние сохранности информационных ресурсов государства и защищенности законных прав личности и общества в информационной сфере.

В современном социуме информационная сфера имеет две составляющие[4]: информационно-техническую (искусственно созданный человеком мир техники, технологий и т. п.) и информационно-психологическую (естественный мир живой природы, включающий и самого человека). Соответственно, в общем случае информационную безопасность общества (государства) можно представить двумя составными частями: информационно-технической безопасностью и информационно-психологической (психофизической) безопасностью.

Безопасность информации (данных)[1] состояние защищенности информации (данных), при котором обеспечены её (их) конфиденциальность, доступность и целостность.

Информационная безопасность[2] защита конфиденциальности, целостности и доступности информации.

Конфиденциальность: свойство информационных ресурсов, в том числе информации, связанное с тем, что они не станут доступными и не будут раскрыты для неуполномоченных лиц.

Целостность: неизменность информации в процессе ее передачи или хранения.

Доступность: свойство информационных ресурсов, в том числе информации, определяющее возможность их получения и использования по требованию уполномоченных лиц.

Информационная безопасность (англ. information security)[5] все аспекты, связанные с определением, достижением и поддержанием конфиденциальности, целостности, доступности, неотказуемости, подотчетности, аутентичности и достоверности информации или средств её обработки.

Безопасность информации (данных) (англ. information (data) security)[6] состояние защищенности информации (данных), при котором обеспечиваются её (их) конфиденциальность, доступность и целостность.

Безопасность информации (данных) определяется отсутствием недопустимого риска, связанного с утечкой информации по техническим каналам, несанкционированными и непреднамеренными воздействиями на данные и (или) на другие ресурсы автоматизированной информационной системы, используемые в автоматизированной системе.

Безопасность информации (при применении информационных технологий) (англ. IT security)[6] состояние защищенности информации (данных), обеспечивающее безопасность информации, для обработки которой она применяется, и информационную безопасность автоматизированной информационной системы, в которой она реализована.

Безопасность автоматизированной информационной системы[6] состояние защищенности автоматизированной системы, при котором обеспечиваются конфиденциальность, доступность, целостность, подотчетность и подлинность её ресурсов.

Информационная безопасность защищенность информации и поддерживающей инфраструктуры от случайных или преднамеренных воздействий естественного или искусственного характера, которые могут нанести неприемлемый ущерб субъектам информационных отношений. Поддерживающая инфраструктура системы электро-, тепло-, водо-, газоснабжения, системы кондиционирования и т. д., а также обслуживающий персонал. Неприемлемый ущерб ущерб, которым нельзя пренебречь.