4. Истина – цель доказывания в уголовном процессе.
В древнем процессе, где, как было сказано выше, в качестве «доказательств» могли применяться ордалии, присяги и т.п., целью доказывания, если вообще здесь можно говорить о доказывании, естественно, была не истина, а вера судьи в правдивость или правоту кого-то из тех, кто участвовал в судебном споре. В такой утверждаемой сторонами посредством ордалий или поединка правоте (правде) в нераздельном единстве могли сосуществовать элементы знания на том уровне, который существовал в те времена, верований и даже суеверий.
В инквизиционном процессе целью доказывания провозглашалась уже не просто утверждаемая в споре сторон правота или правда, но понимаемая весьма своеобразно истина. Суть такой истины, именовавшейся истиной формальной, заключалась в том, что для нее вовсе не обязательным было требование соответствовать тому, что имело место в действительности, – главным было соблюсти многочисленные предписанные законом формальности. Для судьи при этом вовсе не обязательно было убедиться, виновен на самом деле человек в совершении преступления. На переднем плане для него было соблюдение многочисленных формальностей. Другими словами, смысл такой системы доказательств и заключался в том, что в ней истина как цель доказывания провозглашалась только формально. Основным в доказывании считалось не содержание, а форма. Поэтому истину именовали формальной.
С утверждением системы доказательств, основанной на свободной их оценке по внутреннему убеждению, существенно изменились и взгляды на цель доказывания в судопроизводстве. Вместо истины формальной стали требовать устанавливать в суде истину материальную. Последнюю, в отличие от формальной истины, стали понимать как такое знание, в истинности которого должен убедиться, удостовериться сам судья на основе свободной оценки доказательств по своей совести. Чтобы не смешивать материальную истину с истиной формальной, ее обычно стали именовать не просто истиной, но либо судебной достоверностью , а по уголовным делам – уголовно-судебной достоверностью. Причем такую достоверность обычно трактовали как высокую степень вероятности. Это отождествление устанавливаемой судом истины и вероятности получило широкое распространение во многих странах, в том числе и в пореформенной России. Оно продолжает бытовать во многих странах и поныне.
Примерно такое отождествление устанавливаемой судебным приговором истины и вероятности долгое время было распространено и в советский период. Постепенно, однако, пришло понимание в науке и на практике, что любую истину, в том числе и истину, являющуюся целью доказывания по уголовному делу, недопустимо отождествлять ни с вероятностью, ни с достоверностью. Истина или истинность, с одной стороны, и вероятность или достоверность – с другой суть качественно различные характеристики знания.
В наши дни существует множество определений истины. Одни считают, что «Истина – это соответствие знаний действительности»; другие – что «истина – это опытная подтверждаемость знания»; третьи под истиной понимают «свойство согласованности знаний», четвертые – «полезность знания, его эффективность»; пятые уверяют, что «истина – это соглашение». Разумнее всего, очевидно, придерживаться первого положения, согласно которому истина есть соответствие знаний или мыслей действительности.
Правда, при истолковании данного определения истины между представителями разных философских направлений имеются порой существенные различия. Они касаются прежде всего понимания действительности. Думается, что правильно поступают те, кто действительностью считают объективно существующую вне и независимо от нашего сознания реальность. Сообразно с этим под истиной как целью доказывания в уголовном процессе следовало бы понимать то, что принято именовать истиной объективной, а именно – такое содержание выводов следствия и суда, которое соответствует действительности, правильно отражает имевшие место события: случившееся преступление, факт его совершения определенным лицом, виновность этого лица и т.д. Как видим, истина, истинность или ложность знаний, в том числе выводов следствия и суда, характеризует их содержание, соответствие или несоответствие фактам реальной действительности.
Но чтобы знать и иметь с определенной степенью уверенности суждение о том, в какой мере выводы следствия и суда соответствуют действительности, надо, очевидно, согласно требованиям логики иметь для этого определенные основания. Такими основаниями, как известно, могут служить доказательства со всей системой судебных гарантий установления истины. А это значит, что уверенность (соответственно и степень уверенности) в истинности или ложности выводов следствия и суда в конечном счете определяется степенью их обоснованности. Обоснованность выводов обусловливает доверие к их истинности; если же выводы обоснованы не полностью, не вполне, то, как бы точно они не отражали действительность, об их истинности можно и должно судить лишь с большей или меньшей вероятностью и, следовательно, с сомнением в их истинности. Таким образом, под вероятностью или достоверностью выводов следствия и суда надо понимать не их истинность, не соответствие их содержания фактам объективной реальности, но степень обоснованности утверждения, что эти выводы действительно выражают истину.
Из сказанного следует: широко бытующее мнение, что целью доказывания по уголовному делу является объективная истина, не совсем точно. Этой целью должна служить не просто истина, но непременно истина достоверная, достойная полного и несомненного к ней доверия. Такой истиной способна быть только истина, не просто подтвержденная, пусть самыми безупречными, доказательствами, но непременно удостоверенная с соблюдением всех принципов и других гарантий надлежащей судебно-правовой процедуры.
Важное значение для теории доказательств имеет учение о путях познания, содержании и критерии истины. Доказывание как познавательная деятельность обнаруживает свои существенные черты в свете теории отражения, которая в наиболее общем виде раскрывает содержание любых познавательных процессов. Отражение, присущее всей материи, взаимосвязь всех явлений природы и общества) в процессе которой происходит взаимодействие различных объектов окружающего мира и обмен информацией, составляют основу процесса познания человеком окружающей действительности. Доказывание является процессом опосредствованного, ретроспективного отражения, протекающего как взаимодействие отражаемой и отражающей систем: следователь, прокурор, суд, не имея перед собой события преступления, происшедшего в прошлом, познают его опосредствованно через следы, оставленные преступлением. Последние, собранные и проверенные в установленном порядке, являются средством раскрытия преступления и определения лица, его совершившего. Задача правоохранительных органов состоит в умелом обнаружении и использовании следов преступления и построении на их основе правильных выводов. По своей природе истина в уголовном процессе является объективной истиной, то есть содержание выводов следователя и суда об обстоятельствах дела, как отмечено выше, не зависит от их желаний и побуждений и должно соответствовать объективной действительности. По характеру истина, устанавливаемая в уголовном процессе, является и абсолютной, и относительной. Относительность истины определяется тем, что в уголовном процессе преступление, представляющее собой частичку объективного мира, изучается не во всех связях и опосредствованиях с действительностью, а в определенных пределах, необходимых для решения задач уголовного судопроизводства.
Вместе с тем, относительная истина – это объективная истина, правильно отражающая явления внешнего мира, и, как таковая, содержит частичку абсолютной истины. «Частицы» абсолютной истины относятся к установлению всех обстоятельств, с наличием которых закон связывает определенные правовые последствия. Порядок судопроизводства создает гарантии установления истины. Важное значение в достижении истины имеют личностные качества судей, прокуроров, следователей, лиц производящих дознание, которые устанавливают обстоятельства совершенного преступления.
Практика в познании рассматривается как основа и критерий истины. Уголовно-процессуальная деятельность различных участников процесса, где собираются, проверяются и оцениваются доказательства и на их основе восстанавливается событие преступления, выступает как основа доказывания. В уголовном процессе невозможна и недопустима, экспериментальная проверка совершенного преступления. Поэтому практика в уголовном процессе выступает в виде общественной практики, представляющей сплав опосредствованной и непосредственной форм практики, прямого и косвенного опыта лиц, осуществляющих расследование и рассмотрение уголовного дела.