7.Дооктябрьская поэзия и.Бунина

Иван Алексеевич Бунин внёс ощутимый вклад в русскую литературу, наполнив её описанием о вечных проблемах человечества: любви к ближнему и к Родине, умение воспринимать красоту природы и ощущать себя крупицей и частью единого мирового целого во времени и пространстве. Во всех произведениях И. А. Бунин ощущается личностью автора, его взгляд на мир и та гармония, к которой взывает писатель каждым своим словом, продолжая гуманистические традиции русской литературы. В художественном мире Бунина можно увидеть - «трагические основы» национального русского характера и исторические судьбы России. Бунинское понимание сущности человеческой личности, роли природы в жизни современного человека, мотивы любви, смерти и преображающей силы искусства. Одной из эмоциональных доминант художественного мира Бунина является чувство одиночества, даже не в смысле одинокого существования, а одиночество вечного, вселенского – как неизбежного и непреодолимого состояния человеческой души. Это ощущения полного одиночества человека в мире будет сопровождать его всегда. Непознаваемая тайна мира рождает в душе писателя одновременно «сладкие горестные чувства»: к чувству радости упоенности жизнью неизменно примешивается томящее чувство тоски. Радость жизни для Бунина – не блаженное и безмятежное состояние, а чувство трагичности, окрашенное тоской и тревогой. Вот почему любовь и смерть у него всегда идут рука об руку, неожиданно соединяясь с творчеством:

И первый стих, и первая любовь

Пришли ко мне с могилой и весной.

Иван Алексеевич Бунин родился в Воронеже 10 октября 1870 года. Он происходил из старинного рода, давшего России немало деятелей литературы. А в тех местах плодородного подстепья, где прошли детские и юношеские годы писателя, жили и творили Лермонтов, Тургенев, Лесков и Лев Толстой. Так что Бунину было чем гордиться и на кого равняться, и оставаться верным продолжателем традиций русской классики.

Иван был мальчиком впечатлительным в юношеские годы. Очень рано, с детских дневничков, где юный Ваня записывал свои переживания, впечатления и в первую очередь пытался выразить свое повышенное ощущение природы и жизни, которым был наделен с рождения.

Многие особенности поэзии Бунина мы можем рассмотреть на примере его стихотворений «Крещенская ночь» (1886-1910), относящаяся к раннему периоду творчества поэта, еще многострофна, описательна, построена на мозаике тонко подмеченных особенностей зимней ночи, но каждая из этих деталей отличается исключительной меткостью, точностью и выразительностью: Темный ельник снегами, как мехом,

Опушили седые морозы,

В блестках инея, точно в алмазах,

Задремали, склонившись, березы.

Стихотворение живописует лес, замерзший в крещенскую пору, как будто убаюканный, заснувший, опустелый, с застывшими, «неподвижными висящими ветвями.» Все пронизано нежной музыкой тишины (мотив этот является центральным в описании), и человек может спокойно предаться очарованию редких красок: «блесткам инея», «алмазам берез», «кружевному серебру», «узорам в лунном свете», «лучистым бриллиантам звезд» и «хрустальному царству». Воистину драгоценна эта картина леса в его давнем покое. Но лесная тишина обманчива. Начиная со средней строфы воспроизводится таящееся здесь, в этом царстве, движение, передается несмолкаемая жизнь. Игра стихийных тем («Все мне чудится что-то живое…»). Вот отчего так много в стихотворении глагольных форм, передающих это движение, так часты цветовые градации, воспоминания о недавней - дикой песне и шумевших потоках, так завораживают догадки, предположения, тревоги. Мотив тишины подхвачен в стихотворении «На проселке» (1895г.). И.А.Бунин намеренно вводит повторы (« Тишина, тишина на полях!»), чтобы углубить и усилить это свойство степных просторов. Снова пристрастен поэт к драгоценным краскам родного пейзажа: «серебрится ячмень колосистый», «бирюзовый виднеется лен», «и в колосьях брильянты росы». Но теперь Бунина увлекает не столько покой, сколько динамика увиденного.

Это осознание и переживание простора, движения, дороги, уходящей вдаль, рождает сложную гамму чувств: восторга, отрады, веселости. И нет уже прежних недобрых чувств и предчувствий: ветер бодрит, и «свевает с души он тревоги».

Тяготение Бунина к многоплановой описательности, своеобразной «эпической лирике» и к символике обнаруживается в поэме «Листопад» (1900г.). Пленительная красота этого произведения осознается читателем сразу же: он не может остаться безучастным к этой поэтической панораме леса в пору его увядания, когда яркие краски осени меняются на глазах, и природа претерпевает свое скорбно-неизбежное обновление: Лес, точно терем расписной,

Лиловый, золотой, багряный,

Весёлой, пёстрою стеной

Стоит над светлою поляной.

Подкупает и тесная сращённость нарисованных картин с фольклорными образами русских красок и поверий. Отсюда развернутое уподобление леса огромному расписному терему со своими стенами, оконцами и чудесной народной резьбой. Лес прекрасен, но с грустной очевидностью меняется, пустеет, как родной дом: гибнет, как весь сложившийся годами уклад жизни. Как человек все более отчуждается от природы, так и лирический герой вынужден рвать нити, связывающие его сродными пенатами, отчим краем, прошлым. Такой подтекст лежит в основе поэмы и формирует символистический образ Осени, чье имя пишется с большой буквы. Она же называется вдовой, чье счастье, как и у лирического героя, оказывается недолговечным. Это определяет символико-философский характер поэмы, своеобразие ее нравственно-эстетической проблематики и особенности ее жанра. В поэтический мир Бунина теперь властно вошел человек с его неустроенной судьбой и с тоской о былом. В стихотворении «Собака» (1909г.) поэт еще более раздвигает круг представлений и переживаний своего лирического героя. Ныне он обращается не только к прошлому, но к настоящему и к будущему. Строки о «тоске иных полей, иных пустынь… за пермскими горами» означает одновременно мысленную обращённость и ко вчерашнему, и к завтрашнему; они безмерно расширяют пространство до масштабов всемирности, включают как свое, так и чужое. Человеку становятся близки и понятны радость и боль «малых сил», «братьев наших меньших», иных обездоленных…. «Седое небо, тундры, льды и чумы» теперь отнюдь не чужды лирическому герою, он приобщается к ним, равно как и разнообразным пластам истории. И это дает ему основание ощутить не только свою придавленность, но и свое величие, свою фантастическую не успокоенность и обязанность.

Не этим ли новым мироощущением объясняется то, что сонет «Вечер» (1909г.) утверждает необъятность счастья, присутствия его всюду – вопреки усталости и невзгодам – и связывает это радостное пантеистическое переживание с процессом познания, с «открытым окном» в мир:

О счастье мы всегда лишь вспоминаем

А счастье всюду. Может быть, оно

Вот этот сад осенний за сараем

И чистый воздух, льющийся в окно.

Эта мысль находит выражение в бунинском афоризме: «Мы мало видим, знаем, – а счастье только знающим дано». Словно пушкинский пророк, лирический герой «Вечера» обретает божественный дар видеть, слышать, переживать, способность вобрать в себя все шумы и краски бытия, а потому чувствовать себя счастливым. Наряду с такими вечными ценностями жизни, как красота природы, любовь, добро, слияние с окружающим миром, труд, неустанное познание истины, счастья материнства, есть, по Бунину, и еще одна - владение родной речью, приобщения к Письменам. В стихотворении «Слово» (1915г.) поэт ставит это человеческое достояние как особый, бессмертный дар. Это именно тот «глагол», который может превратить человека в Бога, а поэта – в пророка. Это именно та ценность, которая «в дни злобы и страданья» «на мировом погосте» оставляет людям надежду на спасение. Параллельно лирическому творчеству складывается и постепенно обогащается бунинская проза. Проза Бунина, как и поэзия – песнь его души, она эмоциональна и лирична: «О ком и о чём бы он не говорил, он говорил всегда ”из самого себя”». Более чем шестидесятилетний путь Бунина в литературе хронологически можно разделить на две примерно равные части – дооктябрьскую и эмигрантскую. И хотя после катастрофических событий 1917 года писатель не мог измениться, его творчество обладает высокой степенью цельности – редкое качество для русской культуры 20 века.