§ 3. Природа политического лидерства

Политическое лидерство - одна из самых загадочных форм лидерства. Проникнуть в тайны этого явления, объяснить условия его возникновения стремились многие мыслители с древних времен. Разрабатывались разные теории политического лидерства, предлагались различные советы государственным деятелям по практике управления подданными. Людей всегда занимал вопрос - почему один человек становится лидером, а другие, похожие на него, такого социального статуса не добиваются, остаются исполнителями воли лидера.

На протяжении веков фигуры вождей, полководцев, героев, мо­нархов, законодателей не только привлекали к себе пристальное вни­мание мыслителей, но и служили живым воплощением власти. Незави­симо от того, поклонялись, боялись или ненавидели люди того или иного правителя, в глазах населения именно он олицетворял сложив­шуюся систему власти. В XIX в. французский социолог Э. Дюркгейм, как, впрочем, и ряд других ученых, выдвинул идею о том, что со временем роль личностных компонентов власти будет уменьшаться, уступая мес­то структурам и институтам. Прогноз, как пишет А.И. Соловьев, не оправдался. Оказа­лось, что и в сложноорганизованном государстве граждане легче дове­ряют находящимся во власти людям, чем анонимным структурам [133 -97].

По мнению Е.А. Шаталина, природа лидерства может быть лучше понята, если сравнить его с собственно управлением (администрированием, менеджментом) [160]. В отличие от управления, лидерство предполагает наличие последователей, а не подчиненных. Соответственно, отношения «начальник - подчиненный» заменяются отношениями «лидер – последователи». Управленец (менеджер) - это человек, который направляет работу других и несет персональную ответственность за ее результаты. Лидер воодушевляет людей и вселяет в них энтузиазм, передавая им свое видение будущего. Управленцы ориентируются в своих действиях на кем-то установленные цели, лидеры, напротив, сами их формулируют. Менеджеры принимают решение, как правило, на основе прежнего опыта, лидеры берут на себя риск и бремя выявления новых проблем и поиска нестандартных способов их разрешений.

Среди наиболее распространенных и общепризнанных теорий лидерства можно выделить теорию черт, теорию ситуативного анализа, ситуативно-личностную теорию, интегративную теорию лидерства.

12.3.1. Теория черт

Феномен лидерства пытаются объяс­нить многие теории. Старей­шей из них, но не утратившей и сегодня своей актуальности, явля­ется теория черт. В теории черт (К. Бирд, Э. Богардус, Ю. Дженнигс и др.) лидер рассматривается как совокупность определенных психологических черт, наличие которых способствует его выдвижению на лидирующие позиции и наделяет его способностью принимать властные решения в отношении других людей.

Теория создавалась на основе выявления качеств, присущих идеальным лидерам — героям. Как писал один из основателей этой теории Э. Богардус, «превосходящие интеллектуальные дарования доставляют личности выдающееся положение, рано или поздно приводящее к лидерству».

Представляет интерес концепция нашего соотечественника, выдающегося ученого Л.Н. Гумилева [43], который утверждал, что лидерами рождаются. Это люди, которых природа наделяет избыточной биохимической энергией. Известно, что они составляют не более 5% населения. Однако рожденные лидерами не обязательно станут ими. Необходим большой опыт. Поэтому правы те, кто утверждает, что лидерами становятся. В этом отношении показателен пример экс-президента США Р. Рейгана. Когда он был избран президентом, то в советской печати подчеркивалось, что президентом стал актер. Однако дело обстояло не совсем так: между последней ролью в кино и первым днем в Белом доме лежал почти двадцатилетний период работы Р. Рейгана в политической жизни США.

Теория черт представляет собой важное направление западной эмпирической социологии 30-50-х гг. XX в., стремившейся выразить феномен лидерства конкретно и осязаемо. Данная теория возникла в начале XX в. под влиянием исследований английского антрополога Ф. Гальтона, объяснявшего природу лидерства с позиций наследственности. С этой точки зрения были изучены царские династии, последствия династических браков. Основная идея такого подхода - утверждение о том, что если лидер обладает особыми качествами, отличающими его от сторонников, то эти качества можно выделить. Данные качества передаются по наследству. В 1940 г. американский психолог К. Бирд составил список из 79 черт, упоминаемых различными исследователями как лидерские. Среди них были названы инициативность, общительность, чувство юмора, энтузиазм, уверенность, дружелюбие, острый ум, компетентность и т.д. Но при анализе личностей выдающихся деятелей ни одна из характеристик не занимала прочного места в перечнях: 65% названных черт были упомянуты лишь однажды, 16-20% - дважды, 4-5% - трижды и лишь 5% названы четыре раза. В последующих исследованиях было установлено, что индивидуальные качества лидеров почти ничем не отличаются от набора психологических и социальных черт личности вообще [55 -183]. Кроме того, в некоторых сферах дея­тельности, например, в области предпринимательства, высо­кие интеллектуальные и моральные качества являются скорее препятствием для занятия лидирующих позиций, чем условием успеха. К тому же часто выдающиеся способности людей на про­тяжении многих лет, а порой и всей жизни, оказываются невос­требованными, не находят применения.

Все это вовсе не означает полного отрицания теории черт. Очевидно, что для занятия лидирующих позиций в условиях кон­куренции действительно нужны определенные психологические и социальные качества. Однако их набор значительно меняется в зависимости от исторических эпох, отдельных государств и кон­кретных ситуаций. Даже в наши дни личностные качества, даю­щие шансы на политический успех, существенно различаются, на­пример, в Швеции, Афганистане, Корее и Сомали. К тому же во многих, главным образом недемократических, государствах по­литическими лидерами часто становятся заурядные, серые лич­ности, не обладающие яркой индивидуальностью.

Учет всего этого породил вторую волну развития теории черт, или ее факторно-аналитическую концепцию. Она различает 1) индивидуальные качества лидера и 2) характерные для него черты, стиль поведения, связанные с достижением определенных поли­тических целей. Между этими двумя группами свойств лидера могут быть существенные различия. Это можно проиллюстриро­вать на примере Ленина. Его индивидуальные черты, проявляю­щиеся в отношениях с близкими, не предвеща­ли перерождения в деспота, жаждущего насилия и равнодушного к стра­даниям людей. Однако его упорство и даже одержимость в стрем­лении к гуманной, но утопической цели построения коммунизма сделали из него диктатора, отрицающего общечело­веческие нормы морали, который ради удержания власти не останавли­вался перед преступлениями. Что, в частности, проявилось в его приказах о расстрелах заложников, жестоких расправах над священниками, в требованиях «придать террору массовидный характер» и т.д.

Факторно-аналитическая концепция вводит в теорию лидер­ства понятие целей и задач, связанных с определенной ситуа­цией. В результате взаимодействия индивидуальных качеств ли­дера, стоящих перед ним целей и условий их осуществления вырабатывается стиль его поведения, составляющий его «вторую природу». Стиль поведения и целевая ориентация лидера несут на себе отпечаток определенных социальных условий.

По мнению А.Н. Бороздина и др., лидеры рекрутируются из нервных, возбудимых, полусумасшедших людей. Превосходный ум совсем не обязателен для лидерства, особенно в бюрократических организациях, где карьеру делают не самые умные, а самые изворотливые, беспринципные, умеющие приспосабливаться к вкусам власть имущих. Теория черт метафизична в своей основе. Она рассматривает лидерство как изолированный феномен [24 –203]. Однако разные социальные классы и социальные группы требуют лидеров, обладающих различными качествами. Одни качества требуются для капитана футбольной команды, другие - для руководителя научного коллектива и третьи - для руководителя политической организации. В действительности черты лидера необходимо рассматривать не изолированно от социальных условий, а в тесной связи с ними.

12.3.2. Психологические концепции и интерактивный анализ

Природа политического лидерства до­статочно сложна и не поддается одно­значной интерпретации. Прояснить его субъективные механизмы помогают психологические теории, в частности - психоаналитическое объяснение лидерства. Как считал основоположник психоанализа 3. Фрейд [25], в основе лидер­ства лежит подавленное либидо — преимущественно бессозна­тельное влечение сексуального характера. В процессе сублима­ции оно проявляется в стремлении к творчеству, в том числе и к лидерству.

Обладание руководящими позициями у многих людей выпол­няет субъективно-компенсаторские функции, позволяет подав­лять или преодолевать различного рода комплексы, чувство неполноценности и т.п. Подчинение лидеру также отражает определенные психологические по­требности. Субъективное при­нятие лидерства закладывается еще в детстве, когда ребенок нуждается в покровительстве и авторитете родителей. По 3. Фрейду, потребность в авторитете живет в «массо­вом» человеке как выражение тоски по отцу. И в этом смысле авторитет руководителя государства подобен автори­тету отца семейства. Великие лидеры стараются использовать эту потребность, чтобы вести за собой массы. Механизм принятия ведомыми сильного лидера таков: ребенок, живущий под гнетом отца-тирана, защищает себя, развив механизм повиновения. Жизнь взрослого человека продолжает определяться защитным механизмом, человек получает удовлетворение, подчиня­ясь начальнику, политическому лидеру, становясь конформистом, винтиком бюрократической машины. 3. Фрейд заложил основы метода психобиографий, написав в 1932 г. совместно с дипломатом У. Буллитом психобиографию аме­риканского президента В. Вильсона.

Психологическое обоснование лидерству стремился дать и Ф. Ницше [109], пред­ставлявший различные процессы общественной жизни в виде модификаций дей­ствия воли к власти и могуществу. Однако он полагал, что роли лидера в наи­большей степени соответствует волевая и сильная личность, «сверхчеловек», который пренебрегает духовными и моральными ценностями и возвышается над «обычным» человеком так же, как тот превосходит обезьяну. «Цель челове­чества, — утверждал Ф. Ницше, — лежит в его высших представителях. Человечест­во должно неустанно работать, чтобы рождать великих людей — в этом и ни в чем ином состоит его задача».

Заметный вклад в развитие психоанализа внесли ученые франк­фуртской школы Э. Фромм [147,148,149], Т. Адорно [1] и др. Они выявили тип личности, предрасположенной к авторитаризму и стре­мящейся к власти. Такая личность формируется в нездоровых общественных условиях, порождающих массовые фрустрации и неврозы и стремление человека убежать от всего этого в сферу господства и подчинения. Для авторитарной личности власть яв­ляется психологической потребностью, позволяющей избавиться от собственных комплексов путем навязывания своей воли дру­гим людям.

Обладание безграничной властью над другими, их полное под­чинение доставляет такому человеку особое наслаждение. Оно является формой своеобразного садизма. Одновременно автори­тарная личность имеет и мазохистские черты — при столкнове­нии с превосходящей силой такая личность восхищается ею и поклоняется ей. Слабость же других вызывает у индивидов авто­ритарного типа презрение и желание унизить их.

Такой тип поведения в психологическом смысле служит про­явлением не силы, а слабости. Авторитарная личность, не имея подлинной внутренней силы, пытается убедить себя в обладании ею с помощью господства над другими. Эта личность иррацио­нальна, склонна к мистике, руководствуется в первую очередь эмоциями и не терпит равенства и демократии. Она воспринима­ет других людей и мир в целом сквозь призму отношений силы-слабости, садомазохизма.

Эмпирические исследования, проведенные Т. Адорно и другими учеными, подтвердили реальное существование авторитарного типа личности, выявили ее некоторые новые черты. В целом же это направление психоанализа значительно расширило представ­ления о внутренних мотивациях стремления к лидерству, хотя, конечно же, не исчерпывает всех типов таких мотиваций. Как уже отмечалось, существуют и некоторые другие типы психологичес­кого отношения к лидерству, например игровой, инструменталь­ный и др.

В ряде случаев вопрос о становлении лидера объясняется сугубо психологическими аспектами взаимодействия лидера и групп, на­пример, участие женщин с их тонкой внутренней орга­низацией в политике. Зачастую политический взгляд и соответственно проводимый курс обусловлива­ется темпераментом, складом характера человека и другими субъективными моментами. Так, считается, что холерики склонны к авторитарному способу управления, сангвиники — к оппортунизму, флегматики преисполнены уважения к демократическим свобо­дам и индифферентны к политической борьбе, и т.д. [124 –157].

В работах американского психолога Г. Лассуэлла [80] доказывается, что психологической основой политической деятельности является бессознательное вытеснение «частных конфликтов» личности в сфе­ру общественных объектов и последующая их рационализация в по­нятиях общественных интересов. По мнению автора, проявляюща­яся во все более сильной форме потребность во власти имеет компенсаторное происхождение: обладание властью психологиче­ски компенсирует ущербность, фрустрацию, испытываемую лично­стью.

Психологические концепции лидерства можно условно разделить на два основных направления. Согласно первому, в «массовом» человеке живет потребность в авторитете и покровителе. Отсутствие лидера-героя для многих людей становится едва ли не трагедией. И такие люди усиленно ищут себе кумиров и порой создают героев даже из посредственных людей (З.Фрейд [146]).

Второе направление психологической концепции объясняет феномен лидерства существованием определенного типа личностей, предрасположенных к авторитаризму и постоянно стремящихся к власти. Нередко эти люди имеют определенные комплексы неполноценности и, чтобы их компенсировать, стремятся проявить себя, возвышаясь над другими (Э. Фромм [149]).

М. Херманн [153] выделяет три комбинации мотива власти и потреб­ности в любви и одобрении, в зависимости от характера которых формируются соответствующие модели поведения лидера.

В первом случае, когда оба мотива почти одинаково выражены, модель поведения лидера определяется как «модель мотивации очных анклавов». В соответствии с ней выделяется стремление к установлению контроля, с одной стороны, и установлению дружественных связей со своими приверженцами — с другой. Такие лидеры как бы создают вокруг себя анклав из тех, кто их поддерживает и защищает. Мир за границами такого анклава вос­принимается как враждебный, и если лидер считает, что анклаву угрожают внешние силы, он может прибегнуть к силовым методам, выражая при этом свою агрессивность.

Во втором случае, когда мотив власти выражен несколько силь­нее, нежели аффиляция (потребность в общении с единомышленниками), речь идет о «модели имперской мотивации», для которой характерно подчинение лидера воле вы­двинувшей его группы. Себя он рассматривает только как вырази­теля интересов и воли группы, жертвуя личными интересами во имя групповых. Лидеров подобного типа отличает высокая работоспо­собность, чувство ответственности и продуктивность. Они стремят­ся к сплочению своей группы на основе взаимного доверия и, не за­водя себе фаворитов, дают всем ясно понять, что последует за на­рушением групповых норм.

Третья комбинация - «модель мотивации конкистадора» - присуща лидерам, чьи по­требности во власти значительно превосходят аффилятивные. По­литических деятелей с такой комбинацией мотивов отличает частое применение насилия при захвате и осуществлении власти. Они счи­тают, что лучше других знают, что хорошо для государства, нации, социальной группы. Их отличает неспособность к установлению тесных личных контактов с окружением, ибо лица, окружающие ли­дера, существуют только для того, чтобы проводить в жизнь его волю, реализовывать и воплощать его замыслы. Политики этого склада привержены к установлению своих «правил», которые могут меняться в зависимости от ситуации. В глазах своих последователей они могут обладать харизматическими чертами, которые в дальней­шем могут утрачиваться в силу неэффективности действий и излиш­ней жестокости.

Компенсаторная концепция политического лидерства сейчас довольно широко распространена в политико-психологической науке. В частности, А. Джордж [66 -29] выделил пять типов эйфории, возникающих при компенсации низкой самооценки властью и лидерством:

• чувство незначительности компенсируется чувством уникальности;

• чув­ство моральной неполноценности — чувством превосходства;

• чувство непосредственности — чувством высочайших способ­ностей;

• чувство слабости — чувством обладания высшей силой;

• чувство неадекватности — чувством компетентности.

Эмпирические исследования по­литического лидерства в России во многом подтверждают компен­саторную теорию лидерства.

Совокупность различных интерпретаций позволяет увидеть раз­нообразные стороны политического лидерства, однако еще не дает его целостной картины. Интерактивный анализ представляет собой попытку решить эту задачу, осу­ществить комплексное исследование лидерства. Анализ учитывает четыре главных момента лидерства:

• черты лидера;

• задачи, которые он призван выполнять;

• его последователей и конституентов (избирателей, приверженцев, всех взаимодействующих с ним субъектов);

• систему их взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его кон­ституентов.

И все же создать единую, универсальную концеп­цию лидерства, по всей вероятности, невозможно, поскольку само это явление чрезвычайно многообразно по своим проявлениям и функциям, зависит от исторических эпох, типов политических систем, особенностей лидеров и их конституентов и других фак­торов.

12.3.3. Ситуационная концепция

С природными задатками политического лидера рождается, видимо, значительно больше людей, чем тех, кто лидером становится. Это зависит от того, будет ли востребован сложившейся политической ситуацией тот или иной лидер. Идею зависимости лидерства от оп­ределенных социальных условий обо­сновывает и развивает ситуационная концепция (Р. Стогдилл, Т. Хилтон, А. Голдиер [128 -160] и др.). Она исходит из относительности и множественности лидерства. Лидерство рассматривается как функция ситуации. Сущность лидера заключается не в индивиде, а в той роли, в которой нуждается определенная группа. Как писал Р. Стогдилл, «лидерство есть связь, которая существует между людьми в какой-то социальной ситуации, и люди, являющиеся лидерами в одной ситуации, не обязательно будут ими в других ситуациях». Именно сложившиеся конкрет­ные обстоятельства определяют отбор политического лидера и детерминируют его поведение. Так, например, ситуация в ислам­ском Иране неизбежно отвергнет политиков европейского или американского типа. Точно так же и религиозный лидер-пророк не сумеет проявить себя на политической арене Запада. Очевид­но, что требования к лидеру значительно различаются и в зави­симости от того, находится данное государство в состоянии кри­зиса или развивается стабильно.

С точки зрения ситуационного подхода лидерские качества подвижны и относительны. Один человек может проявить черты лидера на митинге, другой — в повседневной политико-органи­зационной работе, третий — в межличностном общении и т.п. В целом же лидеров отличают главным образом целеустремленность, готовность взять на себя ответственность за решение той или иной задачи, а также компетентность.

Ситуационная теория не отрицает важную роль индивидуаль­ных качеств личности, однако не абсолютизирует их, отдает при­оритет в объяснении природы политического лидерства обстоя­тельствам. На основе этой концепции, подтверждаемой эмпири­ческими исследованиями, ряд ученых (Э. Фромм [147], Д. Рисмэн [128 -161] и др.) пришли к выводу, что в современном западном обществе большие шансы на успех имеет беспринципный человек, ориентирующийся на политическую конъюнктуру и не задумывающийся о нравственной значимости своих действий.

Однако такие выводы, как и ситуационная теория в целом, подтверждаются далеко не полностью. Ограниченность этой кон­цепции состоит в том, что она недостаточно отражает активность лидера, его способность правильно и своевременно оценить и изменить ситуацию, найти решение острых проблем.

Поэтому многие считают, что нельзя снимать момент активности лидера по отношению к ситуации. Г.К. Ашин [10] приводит в своей работе примечательные слова американского социолога Ю. Дженнингса: «Нет сомнения, что если ситуация созрела для Наполеона, то Наполеон созрел для ситуации. Великие события всегда свадьба между человеком и временем. Великий лидер «чувствует ситуацию и знает ... когда он ее может использовать ... обратить в свой актив».

Чтобы стать лидером, надо познать социальные условия, в которых приходится действовать, познать настроения, психологию, интересы тех людей, которыми надо руководить, вести за собой. И чем сложнее политическая и социальная жизнь, чем больше функционирует в обществе моделей образов и стилей жизни, тем труднее выйти в лидеры, тем глубже надо знать обстановку.

12.3.4. Теория конституентов

В политической теории сложилось и личностно-ситуативное на­правление в оценке политического лидерства. Сторонники данного направления пытаются найти компромисс в признании роли вне­шних и внутренних факторов, детерминирующих деятельность лиде­ра (Г. Гертц, Е. Уэсбур, К. Кейс [133 -231], Дж. Браун [25] и др.). Наиболее характер­ной концепцией такого типа является «теория конституентов», гла­сящая, что лидер – это человек, который имеет последователей. Он не кто иной, как выразитель ожиданий внешней по отношению к нему группы последователей. Группа сама выбирает лидера, который удовлетворяет ее интересам (лидер, в сущности, не более чем инструмент группы). «Тайна лидера» состоит не в нем самом, а в психологии и запросах его последователей. Прежде всего, для становления лидера имеют значение ожидания группы. Политологи, принимающие эту теорию, считают влияние ведомых на лидера негативным. Последователи превращают лидеров в марионеток, действующих на «потребу толпы» и живущих по ее критериям.

Лидер стремится удовлетворить стремления толпы, чтобы удержаться у власти. В силу преобладающего внешнего влияния лидер превращается в своеобразную «марионетку», «куклу» поддерживающих его кругов, утрачивая необходимые ему как лидеру самостоятельность и инициативу. Такие подходы широко распрост­ранены в реальной политике. В США огромным влиянием пользуются кланы Моргана и Рокфеллера, во Франции – наиболее богатые «двести семей». Широко известно высказыва­ние Круппа в 1932 г.: «Мы наняли г-на Гитлера» [133 -98]. Таким образом, соответствие лидера своему статусу определяется не столько его личными качествами, сколько его способностью удовлетворить интересы тех, кто содействовал его возвышению.

«Именно последователь, — утверждает Ф. Стэнфорд [128 -161], — воспринимает лидера, воспринима­ет ситуацию и, в конечном счете, принимает или отвергает лидер­ство».

Достоинством такого подхода является рассмотрение лидер­ства как особого рода отношений, выступающих в виде зве­ньев цепи: конституенты — последователи — активисты — лидер. Ли­дер и его конституенты составляют единую систему. В современ­ной науке круг конституентов лидера понимается достаточно широко. В него включаются не только политические активисты и все более или менее определившиеся приверженцы (последова­тели) лидера, но и его избиратели, а также все те, кто взаимодей­ствует с ним, оказывает на него влияние. Анализ конституентов во многом позволяет понять и предсказать политическое поведе­ние лидера, зачастую действующего вопреки своим собственным политическим привычкам, симпатиям и антипатиям.

Настоящий лидер не может стать просто инструментом соответствующей социальной группы и превратиться в марионетку. В этом случае он останется выразителем лишь сиюминутных потребностей массы. Это будет просто вожак или, как в «Оптимистической трагедии» В. Вишневского, - «вожачок». Он не сможет вывести массы за пределы их обыденных требований, на дорогу борьбы за ликвидацию причин их неудовлетворительного положения. Он останется послушным рупором «низов». Но потакание «низам» столь же разрушительно для политика, как и пресмыкательство перед «верхами». Русские мыслители прошлого говорили, что пресмыкательство политика перед «Его Величеством пролетариатом» столь же унизительно, как и перед любым другим «Величеством».

Анализ характеристик последователей, по мнению М.А. Василика и М.С. Вершинина [29 -157], включает в себя рас­смотрение их

• потребностно-мотивационной сферы;

• эмоци­ональной сферы;

• процессов познания и восприятия;

• ти­пологических особенностей последователей, т.е. национального характера, архетипов, ориентации, установок;

• социально-пси­хологических особенностей;

• представлений, ценностей, идеоло­гии, самооценки общества, прототипов политического лидера, си­стемы убеждений;

• структурных особенностей, существующих в среде последователей, включающих их организацию;

• поведе­ние последователей, включающее обратную связь и самостоятель­ную активность.

В формировании и функционировании отношений «лидер - конституенты» особенно велика роль активистов. Именно они достаточно компетентно оценивают личные качества и возмож­ности лидера, организуют кампании в его поддержку, выступают «приводным ремнем», связывающим его с массами, т.е. «делают» лидера.

Через конституентов проявляется воздействие на политику гос­подствующей политической культуры и прежде всего ценност­ных ориентаций и ожиданий избирателей. В демократическом государстве претенденты на роль политических лидеров могут рассчитывать на успех лишь в случае совпадения их имиджа с ожиданиями большинства народа. Имея немалые достоинства, трактовка лидера как выразителя интересов и представлений конституентов, подобно его ситуацион­ной интерпретации, плохо работает при объяснении инноваций, самостоятельности и активности лидера. История свидетельству­ет, что некоторые весьма важные действия руководителей идут вразрез с интересами и ожиданиями приведших их к власти со­циальных слоев и сторонников. Яркий пример тому — полити­ческая деятельность Сталина, который за полтора де­сятилетия своего господства почти полностью уничтожил боль­шевиков, ранее приведших его к власти, а заодно и более поло­вины членов собственной партии.

Взаимодействие лидера и его конституентов — обоюдонаправленное, двустороннее движение. Причем лидеры могут в значи­тельной мере менять свою социальную опору. Самостоятельность лидера по отношению к конституентам прямо зависит от харак­тера политического строя, от степени концентрации власти в ру­ках руководителя и от политической культуры общества в целом. Наибольшие возможности для субъективистской и волюнтарист­ской политики имеют лидеры в авторитарных и тоталитарных системах, где они могут порою поставить под угрозу само суще­ствование всей нации, как это пытался сделать, например, Гит­лер накануне поражения нацистской Германии.

Наиболее удачные результаты дают теории, базирующиеся на анализе различных факторов. Известный американский исследователь М. Херманн [120] отмеча­ет следующие группы факторов:

• исторический контекст (или ситуация);

• психологические характеристики лидера;

• последователи или сторонники лидера;

• отношения между лидером и его последователями;

• поведение лидера.

Особое внимание она обращает на психологические характерис­тики. Среди них она выделяет:

• «базовые» политические убеждения ли­дера;

• его политический стиль (например, склонность к работе в груп­пе или в одиночку;

• способность к детальному изучению проблем или получению лишь обобщенной информации и т.д.);

• мотивацию достижения лиди­рующих позиций;

• реакции лидера на стрессы и давление;

• способ, ко­торым он достиг своего положения;

• предшествующий политический опыт лидера;

• политический климат, в котором происходило ста­новление лидера.

Таким образом, от одностороннего психологизма в анализе лидерства политическая наука перешла к более целостному исследованию данного феномена с использованием социологических подходов. Социальная природа лидерства указывала на то, что оно является результатом взаимодействия лидера и его сторонников, т.е. двустороннего влияния.

12.3.5. Интегративные теории

Каждая из рассмотренных выше теорий имеет свои сильные и слабые стороны. Поэтому поиск универсальной теории, раскрывающей природу политического лидерства, продолжается.

Еще в 1952 г. Г. Герт и С. Милз описали четыре фактора, которые необходи­мо учитывать при исследовании политического лидерства:

• черты и мотивы лидера как человека;

• образы лидера и мотивы, существующие в сознании его по­следователей, побуждающие их следовать за ним;

• характеристики роли лидера;

• институциональный контекст, то есть официальные и право­вые параметры, в которых работает лидер и в которые он и его последователи вовлечены.

Комплексное (интегративное) понимание политического лидерства подразумевает анализ всей совокупности переменных, влияющих на характер и содержание лидерства, в том числе:

1. изучение личности лидера, его происхождения, процесса социализации и способа выдвижения;

2. анализ окружения лидера, его последователей и оппонентов;

3. рассмотрение отношений между лидером и сторонниками;

4. исследование социальных условий выдвижения в лидеры;

5. анализ результатов взаимодействия лидера и его сторонников в конкретных ситуациях.

Социологическая трактовка природы лидерства больше сосредоточивает внимание на анализе взаимодействия лидера и его последователей. Она позволяет выявить технологию эффективного лидерства, понять логику политического поведения лидера. В рамках интегративного подхода в последнее время доминируют мотивационные концепции лидерства и теории, акцентирующие внимание на специфике политических стилей. Последнее направление, с точки зрения В.А. Дейшле и др., позволяет выявить предсказуемость действий политического лидера и их возможную эффективность [55 -185].

Одна из наиболее показательных современных трактовок полити­ческого лидерства – «рыночная теория» (Н. Фролих, Дж. Оппенгеймер [128 -156], О. Янг [133 -98] и др.). С точки зрения этой теории лидер выступает как своеобразный торговец особого рода благами (безопасностью, правосудием и т.п.), а его целью является получение дохода от разницы между мобилизуемыми и реально затраченными на решение опреде­ленной задачи ресурсами. Поэтому лидеры должны заботиться, в первую очередь, об экономии средств налогоплательщиков, разумном расхо­довании государственных запасов, минимизации хозяйственных и по­литических рисков и т.д.

К влиятельным современным доктринам, объясняющим природу и назначение лидерства, относится и реляционная теория (Дж. Шен­нон, Л. Селигмен [133 -98]), в которой доводы и аргументы строятся на основе комплексного, системного учета факторов, относящихся к внешней среде, к индивидуальным и личностным качествам властвующего лица, а также к особенностям ситуации и иным обстоятельствам, определяю­щим поведение лидера. В рамках данной теории создаются многочис­ленные методики эффективного отбора и подготовки лидеров.