Основные понятия

Три понятия лежат в основе «regulation». Это институциональные формы, режим накопления и метод «regulatoin». Динамика «regulation» происходит из их взаимодействия.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФОРМЫ. Институциональные формы являются соединяющим звеном между исследуемым регулированием со­циально-экономической жизни и поведением участников. Участники дей­ствуют на основании правил взаимодействия или институциональных форм, которые состоят в кодификации основных социальных отношений. Это согласуется с предположением об ограниченности в рациональном в поведении участников. Определяются пять институциональных форм. Первая - денежные и кредитные отношения. Конфигурация, которую °они принимают, определяется типом контроля и регулирования денежных °операций, видом взаимосвязи между деньгами и кредитами, структурой и степенью развития национальной и международной систем. Наемный труд - вторая институциональная форма. Она состоит из двух основных

понятий это организация труда и уровень жизни работающих, которые оп­ределяются по пяти компонентам, а именно: организация процесса труда, стратификация квалификации, подвижность рабочей силы, прямые и кос­венные виды заработной платы и использование трудового дохода. Третья форма — конкуренция. Основное отличие между традиционной ценовой конкуренцией и олигополистической конкуренцией. Четвертая — государ­ственное устройство. Оно характеризуется как модель взаимоотношений между государством и экономикой, чтобы выразить идею стабильного уст­ройства в течение некоторого периода времени с учетом особенностей истории данной страны или различных стран и их взаимодействия с меж­дународной экономикой.

Эти институциональные формы являются основными правилами иг­ры. Они позволяют описывать изменения, происходящие с течением вре­мени в различных регионах. Этим объясняются правила, составляющие природу игры (гражданские законы, законы о собственности и т.п.). Они учитываются, поскольку их модификации влекут за собой изменения в не­посредственно нижестоящем уровне институциональных форм.

РЕЖИМ НАКОПЛЕНИЯ. Логика накопления - центральная отличи­тельная черта экономической системы. История показывает, что накопле­ние неоднозначно: в нем периоды накопительного роста структуры разде­ляются кризисами. Эти структуры могут рассматриваться как стабилизи­рованные конфигурации экономики в течение некоторого периода време­ни. Концепция режима накопления имеет целью изобразить такие структуры. Она определяется комплексом правил, которые обеспечивают общую согласованность между основной формацией, производством, рас­пределением доходов и генезисом спроса. Она выражает макроэкономиче­скую согласованность. Дав эволюцию технического коэффициента, доход­ных акций, структуры спроса и отставания во времени, можно моделиро­вать эти закономерности в динамической обстановке.

Эмпирические исследования обнаружили различные режимы на про­тяжении истории в разных странах в определенные периоды. Разнообразие режимов накопления существует в зависимости от характера и интенсив­ности технических изменений и от размеров и структуры спроса или, гово­ря шире, от норм производства и норм потребления.

МЕТОД «REGULATION». Метод «regulation» - концепция, дающая возможность продвинуться от частного регулирования, с некоторым чис­лом агентов, действующих автономно, к согласованной, динамической системе. Возможны несколько способов приспособления производства к спросу, кредита к деньгам, распределения дохода к формированию спроса. Институциональные формы могут стимулировать и могут не стимулиро­вать согласованный процесс урегулирования экономики как целого. Учре-

ждения и формы организации (рынки, иерархия - частные фирмы и обще­ственные организации - и сети) вместе определяют экономику и социаль­ную динамику. Следовательно, «regulation» зависит от поведения агентов и социальных групп настолько, насколько она обеспечивает связность и ста­бильность существующего режима накопления. Здесь может быть дано бо­лее специфицированное определение «regulation». Это соединение меха­низмов приспособления, соединенное с конфигурацией институциональ­ных форм. Оно обеспечивает альтернативу понятию статического равнове­сия. Способ «regulation» — это некоторое количество правил, а также индивидуальных и коллективных действий, которые удовлетворяют ряду требований, например они преобразуют потенциально конфликтные де­централизованные решения во взаимно совместимые, не требуя для реше­ния единиц, собирающих информацию, необходимую для понимания ра­боты системы в целом, т.е. они регулируют режим накопления.

«REGULATION» И КРИЗИС. В теории «regulation» долговременная динамика выглядит прерывистой. Периоды относительной динамической стабильности, в течение которых преобладает порядок, достигают предела и уступают место фазам изменений, когда исчезает согласованность среди прежних компонентов, наступает нестабильность и беспорядок, пока не устанавливается новое согласие. Эти изменения могут быть и структурны­ми и мелкими. В этом причина того, почему кризис играет такую важную роль в теории «regulation».

Напряжение и потенциал для кризиса всегда имеются по теории «regulation». В самом деле, хотя термин «кризис» используется в различ­ных значениях, основным для подхода с позиций теории «regulation» явля­ется выделение двух категорий кризиса: «малый» и «большой» кризис. Первые — «малые» циклические по характеру. Они по существу и есть «regulation». Они обозначают вид самоуравновешивающегося процесса, посредством которого периодическая неуравновешенность накопления приходит в систему в результате необходимого сдвига фаз между спросом и способностью осуществлять капиталовложения. Изменения объемов то­варов, производства, инвестиций, занятости и цен - часть этих согласова­ний. Эти изменения фактически изображают обычный экономический цикл. Однако институциональные формы вероятно должны медленно из­меняться от цикла к циклу, оставляя характер «regulation» в целом неизме­няемым.

В структурном кризисе «большом» процесс накопления становится все менее и менее совместимым со стабильностью институциональных форм и «regulation», которая поддерживает его. В такой ситуации возни­кают сомнения по поводу длительной жизнеспособности системы. Она не может более воспроизводиться в течение долгого времени на той же ин-

ституциональной основе. Неустойчивость такова, что в данном способе «regulation» прежние саморегулирующиеся механизмы становятся неэф­фективными. Институциональные формы все более и долее подвергаются сомнению из-за распространяющейся нестабильности. В конце концов, вся комбинация метода «regulation», институциональных форм и режима нако­пления, которая составляет способ развития (схема 1), становится неэф­фективным и представляется необходимым, что стратегический, социаль­но-экономический и политический выбор должен быть сделан фирмами, правительством, объединениями, чтобы помочь реорганизации экономики. С этой точки зрения, сохраняющийся высокий уровень безработицы во многих индустриальных странах, есть проявление структурного кризиса.

Эти понятия позволяют идентифицировать разнообразные институ­циональные формы, режимы накопления и формы «regulation» в разное время и в различных экономиках. Их комбинации составляют способ раз­вития, когда соблюдаются некоторые формы совместимости. Поэтому по­слевоенный рост рассматривается как экстенсивный способ развития, со­четающий в себе интенсивное накопление с масштабным потреблением, а также повышение места и роли кредитно-денежных отношений и измене­ния в организации наемного труда (развитие социального обеспечения приносит постоянное совершенствование в нормы потребления).

Отличительной чертой «regulation» подхода является возможность объяснить эндогенно рост и кризис. Следовательно, экстенсивный рост («фордизм»), как социальный, экономический и технический режимы, ведет к новым конфликтам и нестабильности, которые выше определенного кри­тического уровня стимулирует тенденции к продолжению медленного сни­жения роста, застою и к изменению институциональных форм.

Как известно, существуют четыре различные тенденции, которые развились как крайнее проявление экстенсивного роста. Сначала экстен­сивный рост столкнулся с растущей неустойчивостью в организации рабо­ты в силу высокоспециализированного механизма, повысившейся специа­лизации труда, трудностям в организации сборочных конвейеров и рабо­чих волнений, способных поколебать целые предприятия. Эти черты за­трудняли увеличение производительности. Второе - большое количество продукции требует больших рынков. Когда национальные условия произ­водства не удовлетворяют международным стандартам, оно может стать дестабилизирующим фактором, подталкивающим к разрушению сущест­вующих внутренних методов регулирования, поскольку страна перестает быть местом, где производственные стандарты согласованы с потреблени­ем. Третье — экстенсивное развитие ведет к росту социальных расходов. Растущие нужды в области образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, жилищного обеспечения и городской инфраструктуре обыч-

Режим накопления

1 г

Институциональные Социо-экономические

~ *■ формы согласования

j | т |

I Способ Regulatoin |

I Медленная эволюция институциональных форм ;

■ 1

Малый кризис Повышение и продолжение несовместимости

с институциональными | Формами. Структурный кризис |

Схема 1. Основные понятия «regulation-подхода»

Институциональные формы: денежный режим

формы конкуренции наемный труд место и роль государства связи с международной экономикой динамика согласования выпуска с распределением доходов и спросом

трудности индивидуального и группового поведения в согласии с режимом накопления, репродукция ин­ституциональных форм.

Источник: Адаптировано из Бойера (Бойер и Сейллард, 1995).

ТЕОРИЯ «REGULATION» КАК МАКРОЭКОНОМИКА И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОСТЬ. Давайте вспомним, что теория «regulation» возникла из неудовлетворенности макроэкономическим теоретизированием, которое преобладало в 60-70-х гг., как марксистским, так и монетаристским и даже кейнсианством. При этом следует отметить, что ни одна современная теория не кажется способной объяснить удовлетворительным образом боль­шинство фактов, наблюдаемых в течение последних двух десятилетий. При этом все основные экономические теории: кейнсианство, монетаристская, неоклассическая, эндогенного роста, новой международной торговли и новые микроосновы макроэкономики остаются неполными, поскольку не обеспечи­вают каркаса, который дал бы возможность отчетливо объяснить все совре­менные тенденции в развитии экономики. Макроэкономическая теория стра­дает от неполного анализа влияния институтов на индивидуальное поведе­ние. С этой точки зрения теория «regulation» является объединяющей много­образие подходов к институциональным формам, которая имеет эволюционную и социально-экономическую перспективу одновременно.

Первая и возможно главная особенность теории «regulation» - множе­ственность институциональных форм в рамках рыночной экономики. Она отвергает дихотомию, часто определяемую как находящуюся между рын­ком и государством и которая может служить идеологическим целям, когда рынок приравнивается к свободе, а государство к принуждению и соответ­ственно поддерживает государственную интервенцию как необходимое следствие провала рынка и наоборот. Попросту, это не отражает роль, кото- " рую играют другие институциональные и организационные формы в совре­менной экономике. Это разграничение учитывает, что многообразие инсти­тутов — правила взаимодействия и формы организации, и формы взаимодей­ствия. Несколько форм взаимодействия может быть совместимо с данными правилами игры. Рынки, иерархия (частная и общественная), сетевые пред­приятия и альянсы являются такими формами организации. Иерархия суще­ствует, спускаясь от принципов, определяющих природу взаимодействий (природу игры) к правилам игры, и к формам, принятым игрой и игроками независимо от того, группа это или отдельная личность. Эти компоненты изображают архитектуру экономики. Естественно, что комбинация этих компонентов различна в разных странах и в разное время. Хорошо дейст­вующие экономики могут объединять их разными способами. Понимание экономического функционирования этих вариаций требует сперва опреде­ления и понимания того, каковы эти комбинации, и как они действуют. Они не могут быть выбраны или предсказаны заранее способом дедуктивного рассуждения, а только посредством эмпирического исследования. Сравни­тельное исследование, проведенное по этим направлениям, показывает, что конкретные организации наемного труда имеют такое же решающее значе-

ние, как и формы конкуренции и денежные режимы. Понимание того, как действуют институты и организация и как они связаны с экономическим функционированием - весьма сложная задача.

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ИНСТИТУТОВ: ЖИЗНЕСПОСОБНОСТЬ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ. Можно ли оценить функциональную эффектив­ность одного института отдельно от его связей с другими институтами? Несмотря на то, что общепринятая аналитическая позиция говорит о том, что выделение тут уместно, «regulatuion» - теория придает особое значе­ние взаимодополняемости институтов. Именно концепции способа «regulation» и режима накопления отражают ситуацию, в которой степень совместимости между составляющими формами достигнута, и таким обра

зом происходит действие, которое делает данную конфигурацию приемле­мой, что способствует ее жизнеспособности в среднем периоде и, возмож­но, в длительном.

Здесь необходимо будет отметить, что в теории «regulation»: жизне­способность свойственна тому, что появляется как системное согласова­ние, когда способ «regulation» сохраняется и репродуцируется в течение некоторого исторического периода. В настоящее время существуют раз­граничение между пяти национальными тенденциями в экономике или типами рыночных отношений (это - финансовый капитализм США, Кана­да, Объединенное Королевство, микрокорпоратвизм Япония, Тайвань, эко­номика общего рынка Германия, Австрия, и социал-демократический капитализм Швеция, Норвегия). Например, если в японской микро­корпоративной системе рассматривать изолированно такие важные поня­тия как деятельности банково-финансовой группы и перекрестное владе­ние акциями внутри и между группами, а также роль неформальных коо­перативных связей и практика пожизненной службы в крупнейших фир­мах, то есть могут показаться вредными.

Жизнеспособность также ярко освещена в ряде исследований, сде­ланных с позиций «regulation-подхода». К примеру, способ взаимоотноше­ний между государством и экономикой на примере экономик таких близ­ких как Германия и Франция, обнаруживает во многом отличные модели государственных связей, хотя основные компоненты и сходны. Это указы­вает на факт, что было бы трудно интерпретировать такие серьезные отли­чия между национальными конфигурациями иначе, как вычислением жиз­неспособности национальных моделей в их перспективной обстановке. Ес­тественно, такая жизнеспособность эволюционирует и может подвергаться опасности. Однако это решительно предполагает, что недостаточно выде­лить и анализировать функцию институты, чтобы оценить его жизнеспо­собность. Необходимо проверить, как определенный институт включается в сеть других институтов и организаций. Организационная взаимозаме-

няемость, посредством чего техническое и институциональное окружение под воздействием требований эффективности и законности формирует ор­ганизации. Эта обстановка не препятствует эффективности, а скорее обес­печивает основу для рыночного порядка и для конструктивных связей.

Также следует добавить, что жизнеспособность любого способа «regulation» определяется в историческое, а не в абстрактное время. Это значит, что те самые факторы, которые ведут к подъему и успеху способа «regulation» в первой стадии, могут вести к дестабилизации и эрозии тех же самых институциональных форм во второй стадии — о чем с очевидно­стью свидетельствуют упомянутые выше структурные кризисы.

ТЕОРИЯ «REGULATION» КАК АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ИССЛЕДО­ВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА. Естественный способ сравнения теорети­ческих программ состоит главным образом в определении соответствую­щих гипотез по трем основным вопросам, общим для любой экономики: как ведут себя агенты, из чего складывается эффективность, и как достига­ется координация. Мы провели это сравнение между эволюционной и стандартной перспективой. Давайте остановимся здесь на вопросах коор­динации и эффективности.

Выводы, представленные в табл. 1 достаточно схематичны. Однако они позволяют выявить основные отличия между теорией общего равнове­сия, в которой есть нормативные принципы для осуществления действия в рамках проводимой экономической политики и теорией «regulation». Этот недостаток может не иметь влияния, пока теория «regulation» применяется* для определения и описания «regulation» тенденций. Но он может стать помехой, когда мы попытаемся анализировать ее применимость для эко­номической политики.

Способ оценки «regulation» состоит из сопоставления ее с фундамен­тальными параметрами любой экономической теории. Эти параметры -поведение агентов, механизмы координации, эффективности и значение для экономической политики. Эффективность и значение для экономиче­ской политики остается наиболее трудными вопросами теории «regulation». Тогда как общее равновесие включает в себя ясное определе­ние по этому вопросу, теория «regulation» более проблематична в своей уверенности о жизнеспособности институциональных форм или институ­ционального устройства, которое может быть названо способом «regulation» или национальной тенденцией в экономическом развитии.

Таблица 1

Сравнение regulation теории и теории общего равновесия
Критерии	Теория общего равновесия	Regulation теория
Координирующий прин­цип	Существование равнове­сия как совместимости планов экономических агентов и действий на кон­курентных рынках	Существование способа regulation как совместимо­сти институтов, организа­ций и режимов связей ме­жду ними
Уникальность или Нет	Уникальность равновесия	Многообразие способов «regulation»
Стабильность или Нет	Рынок повышает гарантию равновесия	Фазы развивающейся ста­бильности чередуются с повторяющимися струк­турными кризисами
Осуществление выявляе­мых принципов	Самостоятельное содер­жание ситуации равнове­сия определяется дедук­тивно на основании пред­шествующего	Самостоятельное содержа­ние способа «regulation» — результат исторического процесса и познания
Осуществление норматив­ных принципов	Оптимальность равнове­сия с учетом провалов рынка	Нет точного критерия жизнеспособности (спосо­ба «regulation» или инсти­туциональной конфигура­ции)

ТЕОРИЯ «REGULATION» И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА. «Regulation» теория кажется более детализирована и тщательно прорабо­тана аналитически в отношении макроэкономической координации. Вме­сте с тем недостаточность нормативного потенциала не обозначает, что в теории «regulation» отсутствуют рассмотрения понятия эффективности.

Эффективность принимает несколько форм в теории «regulation». Одна форма - возросшая необходимость, оценки эффективности в режиме накопления в условиях экстенсивного роста. Это выражается значением совместимости между институциональными формами. Синтез достигается понятием жизнеспособности «национальной тенденции» или пути разви­тия. Пример того, как эти понятия могут быть использованы, предлагает анализ распада экономик центральной и восточной Европы и сравнение с другими интерпретациями этого распада. Одна из этих интерпретаций ис­ходит из положения, что политическая демократия и рынки допускают пробы и ошибки и, таким образом, адаптацию общества и экономики. Кри­зис, явившийся результатом неспособности экономик Европы адаптиро­ваться к стремлениям населения и к возможностям технологии. Техноло­гическим и экономическим новшествам стала помехой политическая инер­ция. Это закончилось провалом экономических реформ при существовании

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КООРДИНИРУЮЩИЙ МЕХАНИЗМ	ЦЕНЫ	СОГЛАСИЕ	ИЕРАРХИЯ
	Полный свобод­ный рынок	Координация	Иерархия
	Координируемый рынок	Полная коорди­нация	Координируемая иерархия
	Контролируемый свободный рынок	Контролируемая координация	Полная иерархия

ния желаемых результатов, концентрируется в верхушки иерархической системы.

В координационном механизме, основанном на взаимном согласии, уникально объединены некоторые элементы иерархии и рынка. Здесь есть нечто иерархическое в том смысле, что группа определяется как коллек­тивный организм общественных предпочтений, которому подчинены ин­дивидуальные участники. С другой стороны, индивидуальные участники в «сети» свободны и имеют право не соглашаться с общественными пред­почтениями. Участники обычно присоединяются к сети добровольно. Сверх того, они способны содействовать формулированию предпочтений «сети» в процессе переговоров. В этом смысле информация, которая нужна для правильного функционирования «сети», производится коллективным организмом членов «сети».

Взаимодействующие связи в иерархии могут быть названы связями главных агентов. Иерархическая власть может быть описана как система, которая владеет определенным набором прав собственности. Она делеги­рует некоторые из этих прав собственности подчиненным участникам (агентам), которые, как она ожидает, будут действовать в ее интересах. Эта связь главных агентов может быть выражена в возможно конфликтных предпочтениях и информационной асимметрии. Правитель может исполь­зовать различные инструменты контроля и стимулирования, чтобы заста­вить агентов вести себя в согласии с его предпочтениями.

В случае рынка происходит взаимодействие, потому что участники заинтересованы в изменении прав собственности, чтобы оптимизировать их индивидуальную выгоду. Права собственности распределяются между индивидуальными участниками, и взаимодействие может в целом считать­ся добровольным. Иерархической власти, которая усиливала бы их обмен, не существует. Однако экономические участники могут иметь командную экономическую позицию, которая не оставляет их партнерам большого выбора. В отличие от иерархической системы, этот тип зависимости по­зволяет извлекать доходы из экономической власти, а не из делегирования прав собственности, как в случае с иерархией. В этом случае нет правителя и агентов на рынке, а есть только независимые экономические участники.

В «сети» члены группы образуют общий экономический организм, который может быть определен как общие цели. Поскольку это общий ор­ганизм, связи между участниками определяются как добровольное согла­шение. Однако когда эти действия принимаются группой, может быть не­который метод социального контроля.

Каждая координационная система обуславливает положение общест­венной власти и ее способность быть эффективным средством регулирова­ния. В системах, в которых доминирует ценовой механизм, эффективное

регулирование теоретически ограничено общей структурой экономическо­го сектора. Результат в основном зависит от взаимодействия индивидуаль­ных частных участников. В иерархических системах общественная власть доминирует во взаимодействующих связях внутри системы. В этом случае общественная власть может регулировать структуру, а также действия ча­стных участников и действие целой системы. В системах, где доминирует соглашение, информация для эффективного действия систем делится меж­ду общественными и частными участниками. В этих системах эффектив­ное общественное регулирование становится предметом переговоров меж­ду частными и общественными участниками. Очевидно, что координаци­онные системы обусловлены для достижения различных общественных и частных целей. Основанные на рынке координационные системы в основ­ном ориентированы на экономическое функционирование. Индивидуаль­ным участникам предлагается искать выгодный экономический путь. Ие­рархическая система служит общественным целям, например «обществен­ным интересам», тогда как системы, основанные на согласии, нацелены на достижение равновесия между частными и общественными целями.

В заключение следует сказать, что позиция общественной власти по отношению к другим (частным) участникам в каждой координационной системе отличается и чтобы быть эффективным регулятором, обществен­ной власти приходится отчитываться за свою позицию в институциональ­ном содержании, в котором она регулируется. Отчет за институциональное содержание обычно обозначает выбор регулирующих инструментов, под­ходящих к специфическому институциональному содержанию. В соответ-* ствии с нашей схемой, могут быть выделены три главные категории регу­лирующих инструментов:

• регулирование посредством стимулирования, на основе ценового механизма;

• регулирование посредством переговоров, основанное на согласии;

• регулирование посредством указаний, основанное на обществен­ ных законах.

Можно утверждать, что все три типа регулирующих инструментов хорошо подходят для нормативных основ регулирования, рассмотренных выше. Стимулирование, переговоры и указания подходят для достижения нормативных общественных целей и нейтрализуют провалы рынка, а эф­фективность каждого типа регуляционных инструментов обусловлена спе­цифическим институциональным устройством, в котором они действуют. Основной аргумент состоит в специфической позиции, которую общест­венная власть занимает в каждом институциональном устройстве, влияю­щем на выбор регулирующего инструмента. Институциональный комплекс не только имеет решающее значение в том, как регулировать, но также, что регулировать.

РАЗЛИЧНЫЕ ОБЪЕКТЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ. Теоретически, регу­лирующие секторы экономики могут иметь три отправные точки:

• институциональную структуру;

• поведение (или деятельность) экономических участников;

• функционирование участников сектора, как целого Структуры, поведение и функционирование могут быть понимаемы

как объекты регулирования.

В целом, изменение институциональной структуры может быть ин­терпретировано как изменение доминирующего или дополнительного рас­пределительного механизма. Поэтому могут быть определены два типа ин­ституциональной эволюции:

• институциональное изменение: изменение доминирующего рас­ пределительного механизма;

• институциональное согласование: изменение дополнительного распределительного механизма.

Кроме довольно широкого критерия доминирующего и дополнитель­ного распределительного механизма, есть другие институциональные осо­бенности, характеризующие институциональные структуры. Примеры таких критериев - открытость рынка, важность социально-политических целей, вид договорных связей и структур собственности. Однако, эти критерии не очень подходят для специфических распределительных механизмов.

Поведение как объект регуляции может быть определен как поведе­ние экономических участников. Упрощенно может быть выделено два ти­па поведения:

• экономическое поведение. Это результаты экономической дея­ тельности, которая необходима для гарантии последовательности. Примеры: доходность, рациональность, текучесть рабочей силы, инвестиции, физический выпуск продукции;

• социальное поведение, мероприятия по охране окружающей сре­ ды, перераспределение дохода, создание некоммерческих рабочих мест, школы.

Регулирующее действие обычно обозначает определение социальных и/или экономических целей для участников.

Гарантия экономической последовательности и прибыльности будет главным фактором, благоприятствующим экономическим целям. Функ­ционирование иерархической институциональной структуры должно быть направлено на достижение общественных целей или сочетания обществен­ных и частных экономических целей. Такое же сочетание целей может по­лучиться в институциональной структуре, основанной на соглашении, как доминирующем распределительном механизме. В этих системах сочетание целей очевидно происходит из-за участия общественных и частных участ-

ников. Участники могут стимулироваться или получать приказы приво­дить в порядок или изменить определенные аспекты своего поведения. Ре­гулирование может быть понимаемо как наиболее детализированный тип правительственных интервенций, непосредственно влияющий на достиже­ние личных и общественных целей.

В дальнейшем мы рассмотрим специфические особенности регули­рования посредством переговоров, показывая, что этот тип хорошо подхо­дит для обстановки неопределенности институциональных изменений в экономике.

РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОСРЕДСТВОМ ПЕРЕГОВОРОВ. В реальной жизни общественная власть часто сталкивается с неопределенностью. Од­нако рассмотренные выше теоретические положения, предлагают возмож­ности для идентификации нормативных предпочтений в направлении из­менения ориентиров для регулирования. В системах, основанных на ценах, экономические цели - доминирующие индикаторы функционирования, то­гда как в иерархическом устройстве общественные цели - доминирующие индикаторы функционирования. Устройства, основанные на координаци­онной системе, занимают среднее положение, которое сочетает экономи­ческие и общественные цели. Основываясь на этом понятии, мы определя­ем три связи регулирования в условиях неопределенности.

Если доминирующие предпочтения функционирования склоняют­ся к общественным целям, директивы будут наиболее эффективным типом регулирования. Здесь хорошо подходит французская модель регулирова

ния электрической промышленности.

2. Если доминирующие нормативные предпочтения функционирова­ ния склоняются к частным экономическим целям, то стимулирование бу­ дет наиболее эффективным типом регулирования. Здесь хорошо подходит британский метод регулирования.

3. Если доминирующие нормативные предпочтения функционирова­ ния склоняются к поиску обмена между общественными и частными эко­ номическими целями, наиболее эффективным типом регулирования будут переговоры. Здесь хорошо подходит нидерландский метод регулирования.

Информационный поток необходим, чтобы понимать, что политиче­ские и экономические цели различны в каждой институциональной струк­туре. В этой перспективе регулирование может пониматься как проблема агентов, в которой руководитель старается создать регулятор (агента), что­бы он действовал определенным образом. В случае политически опреде­ленных общественных целей, общественная власть занимает доминирую­щую позицию в связях руководства с агентом, которые переходят в иерархически ориентированную координационную систему.

Если социальные предпочтения делают акцент на экономическом функционировании системы, то информация для функционирования сис­темы связана с регуляторами (частными агентами). Как известно из не­оклассической теории, индивидуальное действие ведут при определенных условиях к официальным решениям. В рыночно ориентированной системе индивидуальные участники производят всю относящуюся к делу инфор­мацию, чтобы действовать официально, в соответствии с их экономиче­скими целями. Общественная власть в этом случае занимает подчиненное положение.

Регулирование посредством переговоров может быть решением в том случае, когда отсутствует ясность предпочтений относительно обще­ственных целей или экономического функционирования. Руководитель и регулятор входят в процесс поиска желательного направления функциони­рования системы, поскольку регулирование посредством переговоров спо­собно найти компромисс между общественными и частными экономиче­скими целями. Теоретически равновесие между общественными и частны­ми экономическими целями может быть достигнуто, не затрагивая сущест­вующих институциональных структур, или изменением самих институциональных структур. В первом случае, компромисс между обще­ственными и частными интересами находится посредством переговорной деятельности участников. Этот вид регулирования посредством перегово­ров в основном характерен для регулирования вопросов охраны окружаю­щей среды. Во втором случае, компромисс между общественными и част­ными экономическими целями находится посредством переговоров, что может привести к институциональному приспособлению или институцио­нальным изменениям в экономике. Структурные реформы в экономике в целом либо в отдельных отраслях иллюстрируют тип регулирования по­средством переговоров.

Регулирование посредством переговоров кажется должно быть эф­фективным в обстановке неопределенности институционального функцио­нирования и изменения, поскольку представляет возможности для регуля­тора войти в процесс переговоров, в котором желаемые результаты и инст­рументы будут определены. Тогда встает вопрос, а почему бы регулятору в этом случае не согласиться добровольно изменить свое экономическое по­ведение.

Первым объяснением может быть недостаток коллективных дейст­вий. Экономические участники индивидуально предупреждены о том, что их поведение нежелательно по некоторым причинам. Однако, изменение индивидуального поведения создает неудобства для конкуренции. Только посредством координированного коллективного действия эти неудобства могут быть преодолены, и все участники смогут действовать, как они хо-

тят. Вторая причина - возможность свободного корректируемого действия. Изменение экономической деятельности может привести к позитивным внешним результатам, которые испытают на себе все участники, а не толь­ко те, которые терпят издержки. Кооперативные действия могут быть га­рантией против асимметричного распределения издержек и прибылей. Третья причина для участников войти в переговоры с целью урегулирова­ния может быть описана как «боязнь худшего». Существует давление на участников, заставляющее их приспосабливаться к изменениям, и они осознают тот факт, что это давление может быть законодательно усилено, в случае, если они не кооперируются на добровольной основе. Переговоры могут привести к результатам, благоприятным для всех. В случае принуж­дения, результат далеко не так хорошо предсказуем.

Однако, эти потенциальные преимущества регулирования посредст­вом переговоров могут быть реализованы только при определенных об­стоятельствах. Первое, должен быть участник, который имеет полномочия вести переговоры с общественной властью. Второе, должна быть причина доверять, что участники готовы принять на себя ответственность за ре­зультаты переговоров.

Даже если эти предварительные условия исполняются, нет гарантии, что регулирование будет эффективным, поскольку участники будут вы­полнять принятые на себя обязательства только если они ожидают для се­бя выгоды. В заключение следует отметить, что регулирование посредст­вом переговоров может быть эффективным, если, по крайней мере, два ус ловия исполняются:

— это ситуация, в которой каждый участник имеет какую-либо выго­ ду, или, по крайней мере, каждый способствует каким-либо образом об­ щим целям регулирования;

- правительство может принять на себя обязательства по усиленному внедрению регулирования в случае, если участники сами не могут прийти к удовлетворительному решению.

В этой части мы рассмотрели регулирование посредством перегово­ров. Общественная власть чтобы быть эффективной в процессе регулиро­вании должна отвечать за институциональное содержание, частью которо­го она является, и в котором действует. Мы разграничили регулирование посредством переговоров, как стиль регулирования, который хорошо при­меним в условия неопределенности компромиссов между общественными и частными экономическими целями. Регулирование посредством перего­воров является хорошим инструментом в процессе управления институ­циональными изменениями.

Лекция 3. ГОСУДАРСТВО И ОСНОВНЫЕ ИНСТИТУТЫ ОБЩЕСТВЕННОГО СЕКТОРА

В настоящее время, несмотря на сам факт признания большинством экономистов не только необходимости, но и целесообразности сочетания рынка и государства в решении социальных и экономических вопросов, между ними существуют достаточно серьезные разногласия относительно пропорций этого сочетания: а именно: о границах государственного вме­шательства в экономические процессы и о формах общественного (в том числе государственного) контроля в вопросах реализации социальной по­литики.

В экономической литературе находят отражение две принципиально полярные позиции относительно роли государства в решении проблем экономического и социального развития — неолиберальная и эгалитарная. Сторонники неолиберального подхода считают нецелесообразным сохра­нение усиления роли государства в экономике, в том числе и в решении проблем социального развития. При этом решение социальных задач, ко­торые невозможно отрегулировать в рамках рыночных отношений, пред­полагается передать частным негосударственным общественным органи­зациям. Сторонники данного подхода (который в условиях кризиса госу­дарства всеобщего благосостояния был очень популярен с середины 70-х и до конца 80-х гг.) фактически возвращаются к роли государства эпохи ка­питализма свободной конкуренции, в котором принцип распределения по труду действует опосредованно и реализуется через рынок факторов про­изводства. Это предполагает обеспечение каждым индивидом благополу­чия своей семьи за счет своей трудовой и предпринимательской деятель­ности, а также высокую степень семейной, в том числе личной, ответст­венности и индивидуальной инициативы. Данная позиция восходит к по­ниманию роли государства «ночного сторожа», описанной еще Адамом Смитом в его работе о богатстве народов¹, которая предполагает, что госу­дарство в вопросах реализации социальной политики берет на себя мини­мальные функции и обеспечивает выполнение программ по борьбе с ни­щетой, а также помощь пострадавшим от различных бедствий².

Другую крайнюю позицию - занимают радикалы государственники, которые считают необходимым, чтобы ведущей в экономике была госу­дарственная собственность, а доминирующей формой контроля над произ-

' Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов // Антология эконо­мической классики. Кн. 1, 2. М: Эконов, 1993.

² Отчет о мировом развитии - 1997. Государство в меняющемся мире. Всемирный банк, 1997. С. 33.

водством и распределением общественного богатства должно стать соци­альное государство. Наиболее радикальный вариант социального государ­ства представляет собой социальный уклад государственного социализма, и его самой типичной моделью была советская система, которая предпола­гала планово-распределительные отношения как в производстве, так и в распределении общественного богатства.

Понимание парадигмы социального и экономического развития об­щества, лежащий в основе эгалитарного подхода, во многом восходит к концу XIX в., когда возрастающий вес государства и снижение степени ав­тократии в вопросах общественного выбора благодаря усилению контроля со стороны парламентариев привел к тому, что экономисты стали все больше и больше интересоваться расходной частью государственной дея­тельности и все активнее искали способы повышения ее эффективности. Появление «экономики благосостояния» А.К. Пигу и макроэкономики Дж.М. Кейнса и его идей антициклической бюджетной политики, вопросы государственных расходов, эти мысли стали центром внимания аналитиков (поскольку их мультипликативный эффект был значительнее, чем резуль­таты налогообложения). Дж.М. Кейнс, в частности писал, что: - «идеи экономистов и политических мыслителей - и когда они правы и когда ошибаются - имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром»³.

Менее радикальным вариантом подхода к решению социально-экономических задач можно назвать западную социальную систему, на--шедшую свою реализацию в форме государства всеобщего благосостоя­ния, в котором наиболее полное и законченное развитие нашла идея отде­ления механизма хозяйствования от способа распределения (в том числе и через заключение тарифных соглашений между предпринимателями, профсоюзами и правительством).

В современном демократическом обществе общественная деятель­ность не сводится только к деятельности государства, поскольку в соответ­ствии с институциональной организацией гражданского общества государ­ство является лишь одной из форм организации общества, хотя и концен­трированно выражает и символизирует интересы данного общества в це­лом. Опираясь на силу закона и обладая исключительным правом принуж­дения, государство осуществляет свои властные функции для достижения целей, стоящих перед обществом в целом. Это одна из самых важных про­блем, стоящих сегодня перед российским обществом, от понимания кото­рой во многом зависит успех либо неуспех проводимых в настоящее время

³ Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег // Антология экономической классики. М.: Эконов, 1993. Т. 2. С. 432.

общественно-политических (в том числе социально-экономических) ре­форм. Реформы, направленные на создание гражданского общества, пред­полагают отказ от тоталитарных форм правления, а следовательно, и отказ от стереотипов, существовавших в общественном сознании относительно патерналистской функции государства, в пользу его новой роли как орга­низатора коллективных действий⁴ (в том числе и в организации социально-экономического пространства). Понимание роли государства как организа­тора коллективных действий предполагает достаточно жесткий контроль со стороны общества (в том числе и через механизмы общественного вы­бора) над деятельностью органов государственной власти и управления.

В современном демократическом обществе центральным звеном, ко­торое будет гарантировать свободу личности и реализацию ее социальных и экономических интересов, являются различные добровольные ассоциа­ции и заинтересованные группы сообществ. Идея об обществе как единой целостности большого множества различного рода ассоциации впервые была выдвинута А.Токвилем. Согласно идеям Токвиля, когда граждане пу­тем взаимных соглашений создают различного рода ассоциации и объеди­нения с целью решения тех задач, которые они, граждане, не могут реали­зовать в одиночку, они в первую очередь учатся совмещать понимание личного интереса в общественной добродетелью. «Правильно понимаемый личный интерес, — писал А.Токвиль, - включает правильное понимание и учет интересов других людей, соотнесение с ними. В демократических странах умение создавать объединение - первооснова человеческой жизни, прогресс всех остальных ее сторон зависит от прогресса в этой области» .

Идея А.Токвиля об ассоциациях имеет много общего с идеями соли­дарности, нашедшими свое последовательное развитие еще в начале XX в. в работах российского ученого Г.К. Гинса. Теория солидарного поведения, легшая в основу современных систем социального страхования, исходит из того, что в межгрупповых отношениях индивид имеет возможность доста­точно полно выразить свои интересы, так как ассоциативное, солидарное поведение, по мнению Г.К. Гинса, выражается в уступках, компромиссах, соглашениях не для пользы одних лиц, а для взаимной пользы⁶.

Благодаря добровольным объединениям людей, как известно, не только формируются тесные отношения между людьми, что противодейст­вует развитию индивидуалистических тенденций (заложенных в природу человека), но и формируется так называемый кооперативный тип экономи-

⁴ Тамбовцев В.Л. Государство и переходная экономика: Пределы управляемости. М:

Экономический факультет МГУ, 1997. С.

113-117.

' Токвиль А. Путешествие по Америке. Изд-во Йельского университета, 1959. С. 184,

331.

' См. Гинс Г.К. Предприниматель. С. 213.

ческого поведения. Как отмечал В.Остром (один из видных специалистов по проблемам американского федерализма), относительно легкий учет в рамках малых групп усилий каждого их члена дает возможность использо­вания общественного принуждения с целью того, чтобы каждый человек мог взять на себя долю общего бремени и нести его для обеспечения поль­зования каким-либо общественным благом. Поэтому, по мнению того же В.Острома, «по мере того как мы овладеваем искусством строить конст­руктивные отношения друг с другом ... мы обучаемся самоуправлению. Правят не правительства, правят граждане»⁷.

Вместе с тем характерно мнение экспертов Всемирного банка⁸, что более четкое понимание институтов и норм, воплощенных в рыночных ме­ханизмах, показывает ошибочность мнения, что стратегия развития - это выбор между государством и рынком. Странам необходимо развитие рын­ка; но им также необходимо дееспособные государственные институты, обеспечивающие развитие рынка. Как видно, в основе данного подхода к определению роли государства в решении социально-экономических задач лежит идея о том, что уважение человеческой личности и улучшение усло­вий ее жизни (т.е. экономические составляющие социального развития общества) есть необходимое условие для обеспечения макроэкономиче­ской стабильности и микроэкономической конкуренции. V В соответствии с общими положениями экономики общественного сектора современное экономическое пространство определяется как сме­шанная рыночная экономика, в которой имеют место как общественное, так и частное потребление, и соответственно, обеспечение и производство благ осуществляется государственным и частным секторами, а роль государства в реализации социальной и экономической политики определяется следую­щими категориями, описанными еще в середине XX в. одним из видных экономистов Р.Масгрейвом это — стабилизационная функция, функция рас­пределения ресурсов (аллокативная) и функция распределения доходов (ди­стрибутивная).

Стабилизационная функция.

Как известно, реализация экономической политики стабилизацион­ной функции государства приводит к изменению значений основных мак­роэкономических параметров: ВВП, инфляции, уровня безработицы, де­фицита госбюджета, совокупного фонда заработной платы и т.д. Это про­исходит в том числе и потому, что посредством монетарных методов мож­но изменить предложение денег в экономической системе. Механизм воз­действия денежно-кредитной политики, на основные макроэкономические

Остром В. Смысл американского федерализма. М., 1993. С. 252.

⁸ Отчет о мировом развитии - 1997: Государство в меняющемся мире. Международный банк реконструкции и развития. Всемирный банк, 1997. С. 45.

показатели, а также результат корреляции между приращением денежной массы и состоянием экономики по-разному расценивается в кейнсианской и монетаристской теориях, которые используемых для принятия денежны­ми властями практических решений. Кредитно-денежная политика на мак-ро уровне - это совокупность мер, проводимых в области денежного об­ращения и кредитных отношений для придания макроэкономическим про­цессам нужного государству направления развития. Влияя на основной объект монетарной политики - денежную массу, центральный финансовый орган играет одну из ведущих ролей в государственном регулировании рыночной экономики. Наделенный государством правом эмиссии, Цен­тральный Банк (или приравненный к нему финансовый орган), реализует политику стабилизации экономики путем достижения товарно-денежной сбалансированности. В процессе реализации государством стабилизацион­ной функции в экономике должны быть созданы предпосылки для повы­шения занятости и доходов населения, расширения налоговой базы и уве­личения средств, направляемых на социальные нужды и развитие социаль­ной сферы. В свою очередь, улучшение социального положения абсолют­ного большинства граждан создает благоприятные условия для экономиче­ского развития путем увеличения объема платежеспособного спроса насе­ления на товары и услуги.

Механизм реализации политики финансовой стабилизации включает методы и инструменты регулирования наличных и безналичных банков­ских операций, а также конкретные формы контроля за динамикой денеж­ной массы, банковскими процентными ставками и банковской ликвидно­стью на макро- и микроуровне, в рамках основной формулы макроэконо­мического равновесия

Р х Q = mxv

Как отмечалось выше в кейнсианской и монетаристских теориях по разному рассматривается механизм воздействия денежно-кредитной поли-

где: Р - цена ресурсов; Q — количество ресурсов; т - количество денег; v — скорость обращения денег.

тики на основе макроэкономические показатели. Это объясняется тем, что если показатель объема потенциального потребления (mv) будет превы­шать объем потенциального производства (PQ), то как видно на рис. 1 на горизонтальном кейнсианском и промежуточном отрезках кривой сово­купного предложения это превышение будет обеспечивать дальнейший экономический рост, а на вертикальном классическом отрезке, такое пре­вышение будет способствовать усилению инфляционных процессов.

В заключении, необходимо, также отметить, что абсолютное боль­шинство специалистов, занимающихся государственными финансами, счи­тают, что за реализацию стабилизационной функции в экономике, должно нести ответственность центральное правительство.

Функция распределения ресурсов. Данная функция предполагает распределение ресурсов между частным и общественным секторами. Это соотношение определяется как доля бюджетных изъятий из ВВП. Допол­нительным источником ресурсов для обеспечения деятельности общест­венного сектора являются налоговые льготы: Бюджетная система - форма образования и расходования фонда денежных средств, предназначенных для обеспечения задач и выполнения функций органов государственной власти и местного самоуправления в виде баланса доходов и расходов. Бюджетная система определяется как совокупность всех видов бюджетов и базируется на следующих принципах:

- единство с учетом типа государственного устройства страны (уни­тарное или федеральное);

-разграничение бюджетных полномочий между органами власти всех уровней;

-разграничение доходов и расходов между уровнями бюджетной системы;

• самостоятельность бюджетов;

• равенство бюджетов соответствующего уровня;

• сочетание интересов всех уровней бюджетной системы.

Бюджетный процесс - это регламентируемая нормами права дея­тельность государственных органов и органов местного самоуправления

по составлению и рассмотрению проектов бюджетов, их утверждению и исполнению.

Составной частью бюджетного процесса является бюджетное регу­лирование, т.е. процесс распределения и перераспределения средств между бюджетами различного уровня в целях выравнивания доходной части бюджетов до минимально необходимого уровня.

Специфика реализации распределительной функции в формирую­щейся модели бюджетного федерализма Российского государства состоит в том, что реформирование системы межбюджетных отношений происхо­дит в сложных условиях, когда еще не действуют в полную силу присущие рыночной экономике демократичного государства механизмы саморегули­рования. Как свидетельствует мировой опыт, в кризисные периоды возни­кает тенденция к централизации экономической и политической власти по крайней мере до этапа преодоления общего кризиса. Действительно, в ус­ловиях унитарной бюджетной системы центральное правительство, види­мо, имело бы меньше ограничений в вопросах реализации своей распреде­лительной функции. Однако, усиление централизации распределительной функции государства в рамках бюджетно-налоговой политики сталкивает­ся с рядом ограничений, которые лежат в плоскости проблем, связанных с получением, владением и распределением информации и информационных потоков, необходимых для принятия оптимальных социальных, экономи- ческих и политических решений. В этих условиях для исполнения распре­делительной функции государство должно (в отличие от стабилизацион­ной функции и функции распределения доходов, которые могут и должны быть максимально централизованы) идти по пути децентрализации, т.е. путем распределения и перераспределения полномочий по уровням госу­дарственного и местного управления.

Функция распределения доходов. Данная функция предполагает распределение дохода или богатства исходя из принципов, заложенных в теории общественного благосостояния.

Политика перераспределения доходов предполагает осуществление комплекса мер по стабилизации среднего уровня жизни населения, посте­пенное сокращение масштабов бедности (в перспективе - искоренение массовой бедности), уменьшение разрыва в уровне жизни между различ­ными категориями населения.

Функция распределения доходов имеет очень большое значение, по­скольку при условии невмешательства государства в рамках рыночной

экономики, образуется тенденция к такому распределению доходов и бо­гатств, которая противоречит самим основам рыночной экономики. Это объясняется тем, что увеличение масштабов бедности ведет к ограничению платежеспособного спроса населения, а как следствие этого, сокращению объемов инвестиций и производства готовой продукции.

В целях соблюдения справедливости, политика перераспределения доходов должна осуществляться в основном централизованно. В против­ном случае придется допустить существование нескольких различных функций общественного благосостояния внутри одной страны. Так или иначе, политика децентрализованного перераспределения мало оправданна ввиду миграции, которая может из-за этого возникать (гипотеза Тибу): «богатые» будут перемещаться в зоны, где перераспределение доходов не такое сильное, а «бедные» - туда, где оно более значительно. Поэтому все зависит: во-первых, от масштабов предусмотренного корректирующего перераспределения; во-вторых, от того, насколько гармонично согласуется политика отдельных децентрализованных единиц и, в-третьих, от про­странственной подвижности экономических агентов.

Наметившаяся в России, за годы проведения реформы, тенденция к постепенному отказу от патерналистской функции государства в механиз­мах реализации экономической и социальной политики (что предполагает создание различных институциональных структур, характерных для ры­ночной экономики) не должна существенно отражаться на целях экономи­ческой и социальной политики.

Отнесение институциональных структур к государственному (обще­ственному) либо частному сектору осуществляется в зависимости от ха­рактера собственности и порядка финансирования. Доходы, т.е. ресурсы, находящиеся в распоряжении государственных учреждений и организаций, занятых предоставлением благ населению, образуются в основном за счет обязательных платежей экономических субъектов, т.е. строятся на основе глобального налогообложения. В случае смешанного финансирования ин­ституциональная структура, предоставляющая соответствующее благо, может быть отнесена к частному, либо к государственному сектору эконо­мики по преобладанию порядка финансирования.

При рассмотрении расходов, осуществляемых через бюджетно-налоговую систему и направленных на финансирование деятельности ор­ганов государственной власти по предоставлению населению услуг, кото­рые принято классифицировать как чистые общественные и/или социально значимые блага, необходимо учитывать, что их потребление имеет обяза­тельный для всех характер. Вместе с тем, система социальной помощи, ко­торая предполагает предоставление населению общественных и социально значимых благ действует исходя из принципа социальной заботы общества

о своих социально уязвимых членах, предусматривает различные унифи­цированные подходы к определению малообеспеченных групп населения и бесплатное предоставление на добровольной основе им социальной помо­щи. При рассмотрении бюджетных расходов также важно учитывать фе­номен «фискальной иллюзии» граждан. Эта иллюзия выражается в нали­чии временного лага между налоговыми поступлениями, (а также косвен­ных налогов и государственного долга), и бюджетными расходами, что приводит к иллюзии их бесплатного предоставления.

Порядок формирования доходов для государственной системы соци­ального страхования осуществляется за счет применения целевых социаль­ных платежей от фонда оплаты труда и фонда заработной платы, т.е. сред­ства работодателей и работников. Данные финансовые ресурсы аккумули­руются на счетах соответствующих внебюджетных фондов. Как и обычные налоги, социальные взносы производятся регулярно и имеют принудитель­ный характер. Внебюджетные фонды должны являться трастовыми структу­рами, осуществляющими владение, распоряжение и использование ресурсов в строгом соответствии со своими уставными целями и задачами. Во многих странах (в том числе и в России) на эти фонды возложена обязанность акку­мулировать финансовые ресурсы, и капитализировать их через депозиты банков и рынок ценных бумаг. В заключении следует отметить, что если сис­тема страхования носит обязательный характер, то она относится к социаль- V но значимым благам, а если добровольный, то к клубному благу.

Ресурсы, находящиеся в распоряжении негосударственных неком­мерческих организаций, которые предоставляют населению нерыночные социальные услуги, образуются за счет добровольных взносов и пожертво­ваний населения, а также платных услуг и доходов от собственности.

В последние десятилетия в мировой практике предоставления госу­дарством социальных услуг населению находят широкое распространение контрактно-договорные отношения между государством и негосударст­венными некоммерческими организациями. Это объясняется тем, что не­которые виды благ, которые традиционно было принято определять как общественные, обладают свойствами и чертами частных благ и, следова­тельно, могут предоставляться целиком или частично (сверх определенно­го обществом минимального социального стандарта) на платной основе. Природе таких общественных благ соответствует особая структура инсти­туционального механизма, предполагающая возможность отделения функ­ций их производства и потребления от функций их оплаты. В случае, когда происходит выбор идет между бюджетными организациями, ситуацию можно охарактеризовать как внутреннюю конкуренцию и квазирыночные отношения, а если организация не бюджетная, то тогда это уже будут нор­мальные рыночные отношения в рамках взаимодействия между общест-

венным и частным секторами. Применение на практике различных инсти­тутов, которые обеспечивают взаимодействие между общественным и ча­стным сектором в решении соответствующих задач будет эффективным только в том случае, если оно не сопровождается ростом трансакционных издержек.

Структура государственных расходов, осуществляемая через консо­лидированный бюджет и внебюджетные фонды, хотя в целом и определя­ется основными теоретическими положениями экономики общественного сектора, но может иметь существенные различия в зависимости от приори­тетов в финансовой политике государства.

Для характеристики государственных расходов необходим анализ различных факторов, влияющих на их объем, структуру и динамику. Эти факторы обусловлены изменением роли, основных функций и задач госу­дарства в современном обществе, поэтому развитие современной цивили­зации и характеризуется общей тенденции к росту общественных расхо­дов. Данная тенденция была описана еще в конце XIX в. немецким ученым А.Вагнером, по его мнению, существует ряд основных причин преимуще­ственного роста общественных расходов по сравнению с частными.

В этой связи следует отметить, что увеличение семейных доходов и рост общественного благосостояния ведет к увеличению объема расходов на общественные нужды. Это обусловлено большей эластичностью спроса на общественные блага, чем на частные, что объясняется большей инерцион­ностью в процессе формирования потребностей в общественных благах по сравнению с частными. По мнению американского профессора А.Маслоу, ав­тора теории иерархии потребностей⁹, удовлетворение потребностей высшего уровня, относящихся к самореализации личности, может осуществляться в основном с помощью расширения сферы социальных услуг (так как процесс самореализации личности - это явление общественное). Вместе с тем, изме­нения, произошедшие в XX в. в территориальном расселении людей (мас­совая урбанизация), а также в структуре населения (массовое старение), привели к изменениям в структуре семьи от традиционной патриархальной к современной нуклеарной (ядерной). Это нашло свое отражение в измене­нии типа демографического воспроизводства от экстенсивного к интен­сивному, что предполагает в первую очередь воспроизводство интеллекту­ального потенциала человека.

Для раскрытия экономической природы общественных расходов, не­обходимо уточнить, как они влияют на национальный доход. Наиболее эффективным подходом к оценке влияния социальных расходов на нацио-

⁹ Abraham H.Maslow.»Motivation and Personality», N.Y., Harper and Row», 1954. P. 80-106.

нальный доход - их классификация, предложенная еще английским эконо­мистом А.Пигу, который предложил классифицировать все общественные расходы на трансфертные и нетрансфертные платежи. К нетрансфертным платежам А.Пигу относил расходы общества на обслуживание факторов производства и закупку товаров и услуг, а это, как известно, может изме­нить не только структуру, но и объем потребления/Что же касается транс­фертных платежей, то они, по мнению А.Пигу, характеризуют только пе­редачу доходов от налогоплательщиков к получателям трансфертов, соот­ветственно последние не увеличивают объема личного потребления, а лишь изменяют его структуру. Это объясняется тем, что трансфертным платежам в доходной части госбюджета противостоят налоги, и если пер­вые увеличивают доходы домашнего хозяйства, то налоги его уменьшают, а следовательно, и не могут привести к изменениям в общем объеме лич­ного потребления. При этом следует отметить, что влияя на структуру спроса трансфертные платежи создают спрос на отдельные виды товаров и услуг, а это, в свою очередь, формирует инвестиционную среду (т.е. изме­няется соотношение между нормами потребления и накопления).

Рост трансфертных платежей в экономически развитых странах вплоть до конца 70-х гг., как известно, привел к кризису идеи государства всеобщего благосостояния. В связи с этим центр тяжести в реализации экономической и социальной политике стал перемещаться от пассивных к активным социальным мероприятиям, что предполагает увеличение «вло­жений в человека», т.е. совершенствование трудовых ресурсов. Это объяс­няется тем, что финансирование развития человеческого капитала принци­пиально отличается от трансфертных платежей, поскольку если первые по аналогии с капитальными затратами приносят прибыль, то вторые целиком относятся к издержкам потребления. Так например, общественные расхо­ды на образование и здравоохранение носят инвестиционный характер, по­скольку, направлены на повышение качества трудовых ресурсов, которые являются одним из факторов (в триединой формуле «труд, земля, капи­тал») общественного богатства.

Всевозрастающий объем экономических ресурсов, направляемых на покрытие общественных социальных расходов, делает все более актуаль­ным проблему их эффективного использования, чго предполагает подходы с позиций, как макро,- так и микроэкономического анализа. Макроэконо­мический подход, как известно, включает в себя анализ распределения ре­сурсов на покрытие общественных социальных расходов с точки зрения достижения устойчивости и сбалансированности основных макроэкономи­ческих показателей, таких как ВНП, уровень инфляции и безработицы, размеры налоговых ставок и ставок банковского процента, а также уровней инвестиционной активности и бюджетного дефицита. Не меньшее значе-

ние имеет и микроанализ общественных расходов, проводимый с позиции первичного экономического звена, который предполагает оценку механиз­мов формирования семейного бюджета, поскольку существует тесная .за­висимость (в том числе и в форме конституционных гарантий) между

расходами семьи на приобретение различных товаров и услуг и .статьями^гос-бюджета₁ Современное понимание проблем, связанных с реализацией эко­номической и социальной политики государства сформировалось к концу XX в. под влиянием двух важных факторов. Они внешне противоречивы, но в действительности хронологически связанны между собой. С одной стороны, это политика «социального инжиниринга», т.е. планирование ан­тициклической макроэкономической политики, административное регули­рование рынков, перераспределения средств через государственный бюд­жет (во имя «социальной справедливости»), а с другой стороны, все более обостряющиеся проблемы, с которыми столкнулось государство «всеоб­щего благосостояния» в последней трети XX в.

Именно под влиянием этих двух факторов у ученых-экономистов сформировалось современное понимание роли государства в решении со­циально-экономических проблем, так объем функций государства должен, с одной стороны, обеспечивать макроэкономическую стабильность при ус­ловии соблюдения принципов социальной справедливости и, с другой -содействовать микроэкономической конкуренции.

Лекция 4. ПОЛИТИКА РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ДОХОДОВ

Для лучшего понимания социальных и экономических процессов обусловливающих основные подходы и соответствующие им модели рас­пределения доходов в современной теории и практике общественного раз­вития, обратимся к истории экономической мысли, в которой существуют различные концептуальные подходы к определению понятия «обществен­ное богатство», источников его создания, а также принципов его распреде­ления и потребления. Два принципиальных подхода в исследовании обще­ственного богатства, возникшие еще в классической политической эконо­мии (с позиции производства и потребления), и предопределили два ос­новных принципа его распределения и потребления. Имеется в виду дина­мичный подход через распределение в процессе экономического роста и статичный подход через распределение результатов экономического роста.

А.Смит, один из создателей классической политической экономии, стал основателем производственного подхода к понятию общественного богатства. По мнению А.Смита, рост народного благосостояния связан с ростом объема произведенного в стране продукта, и несмотря на то, что экономическое поведение абсолютного большинства участников экономи­ческой жизни определяется их собственным пониманием о выгоде, но в конечном итоге их действия, благодаря «невидимой руке», направлены на пользу общества. Это объясняется тем, что благодаря действиям конку­рентного рынка максимизация индивидуального благосостояния способст­вует максимизации и общественного благосостояния.

Другим не менее важным подходом, обосновывающим создание и распределение богатства, является теория факторов производства. Д.Б. Кларк основоположник современной теории распределения еще в на­чале XX в. в своей работе, посвященной распределению богатства¹⁰, отме­чал, что в основе теории распределения заложен принцип предельной про­изводительности каждого фактора производства. В дальнейшем мы более подробно остановимся на данной теории, а здесь необходимо отметить, что в соответствии с данной теорией не только труд (и в этом ее отличие от трудовой теории Смита), но капитал и земля (которые принято называть триединой формулой общественного богатства) являются факторами про­изводства общественного богатства. Эта теория позволяет отразить поря­док распределения богатства и дохода между собственниками факторов производства, что в рамках данной теории рассматривается как проявление естественного порядка вещей, поскольку эффективность любой экономи-

¹⁰ Кларк Дж.Б. Распределение богатства. М.: Экономика, 1992.

ческой системы определяется соотношением стоимости вклада в создавае­мый продукт и затрат на приобретение факторов производства.

Несмотря на несовершенство и неоднозначность многих положений, которые легли в основу вышеописанных подходов к созданию и распреде­лению богатства, например сведение всего общественного богатства толь­ко к вещественному или предпосылка функциональной теории о том, что уровень заработной платы определяется «железным законом», т.е. подчи­няется действию строгих экономических законов, эти теории сыграли и сыграют в будущем очень существенную роль в понимании социальных процессов в рамках динамичных моделей распределения доходов.

Парадигма социального развития, заложенная в рамках развития рынка мелкого товарного производства, а также рынка капитализма сво­бодной конкуренции и свободного предпринимательства, основана на со­четании труда и капитала, в основном предполагает модели динамичного распределения доходов через экономический рост. Использование комби­наций нормативных и позитивных подходов (в том числе через общест­венный выбор) предполагает изменение порядка распределения ресурсов, а следовательно, и цен на факторы производства, в этой связи В.Парето в опубликованной в 1902 г. работе «Социологические системы» писал, что «Проблема роста благосостояния бедных классов скорее проблема произ­водства и сохранения богатства, чем распределения. Наиболее верное средство, улучшения положения бедных классов - сделать так, чтобы бо­гатство росло быстрее населения»". Этот подход очень актуален, посколь­ку для обеспечения экономического роста необходима государственная поддержка не только корпоративного сектора экономики, а также (через развитие малого и среднего бизнеса, в том числе и в форме научно-венчурных производств) поддержка класса мелких собственников. Наша позиция о необходимости активной государственной поддержки становле­ния и развития малого и среднего бизнеса объясняется тем, что в будущем по мере перехода к постиндустриальному обществу данный социальный уклад получит новый импульс развития, поскольку в его основе лежит подход к человеку и единство многообразия индивидуалистических и кол­лективных начал его природы.

Порожденные идеологией просвещения, экономической свободы и равенства возможностей, модели социального развития, предполагающие динамичное распределение доходов, основывается на концепции союза труда и собственника, и самореализации личности в результатах ее труда. При этом особое значение уделяется семье и сохранению семейных и на-

Цит. по Ядгоров Я.С. История экономических учений. Учебник для вузов. 2-е изд. М.: ИНФРА-М, 1997. С. 240.

циональных традиций, поскольку данная парадигма социального развития исходит из необходимости обеспечения благополучия человека и благо­состояния его семьи (при определенных обществом рамочных условиях) за счет их собственного труда. Однако в настоящее время условия свободной конкуренции (при соблюдении трудовой морали и соответствующего об­раза жизни) наталкиваются на ограничения, обусловленные «провалами рынка», в том числе и по причине циклического характера производства, что ведет к неустойчивой занятости и нестабильности в получении трудо­вых доходов. В связи с этим еще Дж.Милль предположил, что экономиче­ские законы производства должны отличаться от законов распределения, поскольку они в основном носят объективный характер и на длительном временном отрезке не допускают произвола и случайности. Законы же распределения формируются людьми, являясь результатом общественной практики, что особенно на коротких временных отрезках может привести к серьезным деформациям в общественном развитии, в частности он писал «...их (законы распределения - Прим. авт.) делают мнения и желания пра­вящей части общества, и весьма различны в разные века и в разных стра­нах»¹².

В теории и практике функционального социализма (скандинавская модель) идея отделения механизма хозяйствования от способа распределе­ния нашла свое наиболее полное и законченное развитие и была реализо­вана в практике заключения тарифных соглашений между предпринимате­лями, профсоюзами и правительством.

Подход к богатству и принципам его распределения с позиции оце­ночных суждений людей о полезности соответствующих благ легли в ос нову утилитаристского учения и теории предельной полезности.

Дж.Бентам как и другие ученые-экономисты, которые внесли свой особый вклад в развитие учения утилитаризма (так еще Дж.Милль первый высказал сомнение в отношении предположения о том, что для людей, рас­ полагающих разными доходами, существует одинаковый порядок извлече­ ния полезности), исходили из того что'общественное богатство состоит из достижения наибольшего счастья для максимального числа людей.

В связи с этим учение утилитаризма, по крайней мере в механизмах реализации, не многим отличается от теории полного равенства, поскольку идея утилитаризма о не одинаковой функции индивидуальной полезности для людей с разным уровнем дохода позволяет теоретически обосновать перераспределение части дохода между высоко и низко доходным группам населения (при помощью прогрессивного налогообложения и трансферт­ных платежей).

¹² Милль Дж.С. Основы политической экономии и некоторые аспекты приложения к социальной философии: В 3-х т. М.: Прогресс, 1980-1981. Т. 1. С. 337, 338.

Парадигма социального развития, которая лежит в основе корпора­тивного общества и социального государства, предполагает в основном статичную модель распределения доходов между высоко и низко доход­ным группам населения. Данная парадигма и легла в основу теории благо­состояния.

Как уже отмечалось, тенденция перехода от государства порядка к государству благосостояния была описана немецким ученым А.Вагнером еще в конце XIX в., что по времени совпало с этапом перехода от капита­лизма свободной конкуренции к корпоративному обществу. Как известно, А.Вагнер сформулировал закон об усилении государственной деятельно­сти и связанный с этим закон возрастающего расширения финансовых по­требностей государства в связи с ростом общественных расходов, направ­ляемых на поддержание и развитие процесса потребления в форме дотаций потребителям либо производителям соответствующих благ. Реализация основных положений, заложенных в теорию благосостояния, дала возмож­ность при сохранении основ рыночной экономики создать новую парадиг­му социального развития, а именно социальное государство. Огромный вклад в создание фундаментальных основ теории благо­состояния в условиях конкурентного рыночного равновесия был внесен известным итальянским экономистом В.Парето. Траектория движения к Парето эффективному распределению ресурсов (или доходов) - может быть оценена с позиции оценочных суждений, т.е. с позиции предложен­ного В.Парето критерия роста благосостояния людей. В экономической

литературе этот подход, сформулированный как любое изменение, которое ни одному индивиду не приносит убытков и которое приносит хотя бы од­ному индивиду пользу (по его собственной оценке), определяется как Па-рето-улучщение.

Дальнейшее развитие теория В.Парето нашла в работах Н.Калдора и Д.Хинса и вошло в экономическую литературу под названием «правило Калдора—Хикса». Данное правило предполагает, что из ситуации отклоне­ния от оптимума Парето можно выйти путем компромисса, т.е. на основе определения такого объема компенсационных выплат, который готово предоставить сторона, получившая пользу в результате отклонения от оп­тимума по Парето, стороне, положение которой, по ее собственной оценке,

УХУДШИЛОСЬ.

Особое место в теории благосостояния экономическая наука отводит концепции А.Маршалла об излишках потребителя и излишках производи­теля. Достоинством Маршалловской концепции богатства является то, что она сочетает как производственный, так и потребительский подходы к проблеме общественного богатства. Это дает возможность широкого ис­пользования ее для аналитических целей, например для оценки распреде-

ления налогового бремени и оптимизации уровня налогообложения, а так­же объема предоставляемых субсидий, направляемых на стимулирование процесса потребления. В этой связи А.Маршал писал: - «Неравномерность богатства ... серьезный дефект в нашем экономическом устройстве, Любое уменьшение его, достигнутое средствами, которые не подрывают мотивов свободной инициативы ... было бы, по-видимому явным общественным достижением»¹³.

Определенный вклад в понимание общественного богатства внесла теория рационального потребительского поведения, особая заслуга в раз­работке которой принадлежит немецкому статистику Эрнсту Энгелю, ко­торый описал кривые, связывающие доходы и структуру расходов на по­требление. Законы Энгеля имеют большое практическое значение, по­скольку используются для сравнительного анализа благосостояния челове­ка, региона и страны в целом.

Все вышеописанные подходы к пониманию общественного богатства (а также концепция инфляционных ожиданий и концепции предельной и средней склонности к потреблению и сбережению в текущем, и долго­срочном периоде), предполагают исследование общественного богатства с позиции микроэкономики, поэтому в дальнейшем перейдем к рассмотре­нию понятия общественного богатства и общественного благосостояния, исходя из основ макроэкономики.

В связи с тем что существует немало объективных причин нерацио­нального с точки зрения общества поведения потребителей (в том числе и асимметрия информации), особое значение приобретает социальная теория общественного богатства, опирающаяся на использование метода «соци­альных затрат - социальных выгод». Сторонники теории синергетического эффекта делают принципиальный вывод, что общество есть не сумма ин­дивидуальной полезности отдельных потребителей, а есть единое целое.

Макроэкономическое понимание общественного богатства сформи­ровалось в первой половине XX в. (на этапе становления корпоративного общества и социального государства) под воздействием идей кейнсианско-го макроэкономического анализа равновесия валового общественного про­дукта и концепции построения системы национальных счетов.

Парадигма экономического роста, направленная на развитие челове­ческого и экологического факторов в системе общественного развития, а также на качественные и структурные преобразования в экономике, в свя­зи с политикой государства по поддержке процесса потребления, дало им­пульс социальной теории общественного богатства. В рамках данной тео-

Маршалл А. Принципы экономической науки: В 3-х т. М.: Прогресс, 1993. С. 132-133.

рии были достаточно детально проанализированы такие понятия, как соци­альный оптимум, внешние эффекты и порядок их трансформации в систе­му; экономических инструментов, таких как налоги, субсидии и цены. Комплексный подход к оценке экономического и социального эффектов лег в основу теории общественного благосостояния. Поскольку такой чис­то экономический показатель, как валовой национальный продукт в пере­счете на душу населения является недостаточным для свободной оценки уровня социально-экономического развития страны, поэтому в современ­ной методике ООН используется новый индекс социального развития, по­строенный с учетом трех основных критериев. Это - возможность вести долгую и здоровую жизнь, приобрести школьное образование и профес­сиональную подготовку, а также достичь такого уровня дохода, который позволит обеспечить минимальные потребности.

Как видно из приведенных выше основных положений теории обще­ ственного благосостояния, центральное место в ней, (определяющее пара­ дигму социально-экономического развития общества) вне зависимости от макро- или микроэкономического подхода, занимает концепция распреде­ ления доходов населения и соответствующие им модели распределения богатства.

Например, если распределение рассматривается только с позиции рынка и экономической эффективности, что предполагает использование динамичных моделей распределения доходов, то этот подход, относящийся к классической теории распределения в рыночной экономике, представляет собой либеральную (рыночную) модель справедливости. Политика распре­деления доходов, в основе которой лежит критерий социального равенства, находящийся в не пропорциональной зависимости от критерия экономиче­ской эффективности, и которая использует модели статичного распределе­ния доходов, относится к уравнительной теории распределения и представ­ляет собой эгалитарную (уравнительную) модель справедливости. '

При либеральной (рыночной) модели распределения, как известно, понятие справедливости сводится к рыночной справедливости, под этим понимается равенство всех субъектов экономической деятельности перед законом. Общество (в лице государства) берет на себя обязанность созда­ния и поддержания условий для рыночной конкуренции путем обеспече­ния равных стартовых возможностей и равного доступа к рынку ресурсов, а также обеспечения условий для суверенности производителя и потреби­теля. Как следствие всего вышесказанного необходимым и достаточным условием для соблюдения справедливости в рамках либеральной концеп­ции распределения доходов является свободная конкуренция, поскольку только в этих условиях могут реализоваться преимущества участников рынка.

В соответствии с данной позицией справедливо все, что эффективно и соответственно несправедливо все, что неэффективно. Поскольку либе­ральная трактовка понятия справедливости строится на принципе равных возможностей. Она не предусматривает возможности вторичного, (т.е. ста­тичного) перераспределения дохода через прогрессивное налогообложение и трансфертные платежи и также не предусматривает введение элементов равенства результатов труда, а предусматривает «естественное» распреде­ление (или перераспределение) доходов и ресурсов через взаимодействие между различными субъектами экономики.

Поскольку существуют объективные причины в неравенстве дохо­дов, к которым, как отмечал еще П.Самуэльсон, относятся различия в стоимости собственности и богатстве, которым владеют и наследуют лю­ди, а также различия во врожденных способностях и неоднородность соци­ально-культурной и семейной среды, то либеральная модель распределе­ния рассматривает неравенство как объективно сложившуюся реальность. Дальнейшие рассуждения в данной логике приводят нас к выводу, что ли­беральная модель распределения доходов в долгосрочном плане закрепля­ет и соответственно воспроизводит объективно обусловленное неравенство людей. Это в свою очередь, ведет к разрушению конкурентной среды, и поэтому для ее поддержания (с целью эффективного распределения ресур­сов) необходимо общественное вмешательство (в какой форме - вопрос второго порядка), а это уже входит в противоречие с самой либеральной концепцией распределения доходов. Поэтому в практическом плане при­менение данной концепции возможно только в сочетании с политикой распределения (и перераспределения) ресурсов.

Многообразные формы государственного вмешательства, характер­ные для социально-экономического развития в XX в., и широкое использо­вание нерыночного перераспределения богатства сформировали эгалитар­ную (уравнительную) модель распределения доходов. Принятие в рамках корпоративного общества и социального государства законов о минималь­ной заработной плате, о социальном страховании рабочих в случае безра ботицы, о социальном обеспечении нетрудоспособных и наиболее бедных слоев общества предопределили отход от рыночной справедливости и ры­ночной модели распределения доходов к эгалитарной модели их распреде­ления. Как известно, наиболее крайняя форма уравнительной справедливо­сти, трактуемая как установление полного равенства, ведет к снижению трудовой и предпринимательской активности и как следствие этого к со­циальному иждивенчеству.

Основное место в реализации уравнительной (статичной) модели рас­пределения доходов отводится системе прогрессивного налогообложения, которая в сочетании с организацией программы трансфертных платежей яв-

ляется инструментом по выравниванию уровня доходов населения. Это зна­чит, что «...шкалы прогрессивного налогообложения необходимо рассмат­ривать в комплексе со шкалами разного рода социальных выплат, имею­щихся в конкретном обществе»¹⁴. Объективным же критерием для приме­нения прогрессивного налогообложения доходов высокодоходных групп населения, «является их удельный вес в совокупных доходах общества»¹⁵.

Однако, в механизме перераспределения доходов через трансферт­ные платежи имеются серьезные недостатки, так организация управления ими оказалась очень дорогостоящей и сильно бюрократизированной. А.Окун в своих работах¹⁶ сравнивал организацию трансфертных платежей с «дырявым ведром», а размер «утечки из ведра» он характеризовал как административные издержки и социально-экономические потери общест­ва, обусловленные дестимулирующими последствиями на субъектов эко­номики как от предоставления самих трансфертных платежей, так и от вве­дения системы прогрессивного налогообложения.

Другим важным недостатком статичных моделей распределения до­ходов (в рамках эгалитарного подхода к решению проблемы бедности) яв­ляется то, что множество социальных пособий и слабый контроль, за их целевым использованием создает проблему, вошедшую в экономическую литературу под названием «ловушка бедности». Имеется в виду ситуация, когда возможность достижения материального положения обеспечивается не за счет стимулов к труду, а за счет получения разного рода пособий. Еще одним важным негативным моментом в рамках этой проблемы есть то, что данные социальные пособия стали важным фактором, способст­вующим дезинтеграции института семьи, поскольку их предоставление но­сит в основном категориальный характер, так например, их действие рас­пространяется на одиноких матерей или стариков и т.д.

Определенные проблемы, с которыми столкнулось в последней трети XX в. государство всеобщего благосостояния, привели представителей различных направлений в экономической науке к тому, что наиболее эф­фективным способом борьбы с бедностью являются не статичные модели перераспределения доходов через государственный бюджет, а динамичные через распределение ресурсов, что предполагает создание условий для экономического роста.

В настоящее время, как пишет Е.Н. Жильцов, «сформировался новый подход к распределительной политике, который сблизил позиции либера-

Я кобсон Л.И. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов. Учебник. М; Наука, 1995. С. 181.

¹⁵ Там же. С. 181.

¹⁶ Okun A.M. Equality and Efficiency, Brookings Institution, Washington DC. 1975.

лов и консерваторов в отношении решения проблем бедности»¹⁷. Суть дан­ного подхода состоит в том, что, необходимо во-первых, создание для тру­доспособных членов общества условий, при которых они своим трудом и предпринимательской деятельностью смогут поддержать, а возможно, и улучшить свое благосостояние и благосостояние своих семей, и, во-вторых, обеспечение социальной защиты населения в рамках государст­венной системы социальных стандартов.

Описанный выше подход к решению социальных проблем, который является результатом эволюции в XX в. взглядов на социальную функцию государства сочетает в себе динамичный и статичный методы распределе­ния доходов. Этот подход придает социальной политике превентивный ха­рактер, поскольку во-первых открывает простор для упреждающих манев­ров, что дает возможность уменьшения издержек в отношении упущенных возможностей социально-экономического развития, и, во-вторых, создает объективные предпосылки для развития ресурсного потенциала и как следствие этого, ускорения темпов экономического роста.

^{1 7} Жильцов Е.Н. Экономика общественного сектора и некоммерческих организаций. Учебное пособие. М: Изд-во МГУ, 1995. С. 122.

Лекция 5. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕМЫ ЭКОНОМИКИ БЛАГОСОСТОЯНИЯ

В экономике исключительно важны два критерия: критерий техниче­ской эффективности (использование производительных ресурсов, не до­пускающее неэффективного их использования) и критерий оптимальности по Парето (техническая эффективность плюс эффективность обмена, при отсутствии неэффективного использования полезности участников обме­на). И в том, и в другом случае имеются в виду суждения о величинах, в основе которых лежит индивидуалистская модель поведения. «Государст­венная» оценка действия зависит лишь от влияния этого действия на пред­почтения индивидов, и заключение о наличии или отсутствии обществен­ной неэффективности делается исключительно на этой основе.

Техническая производительность и оптимальность по Парето

Ограничимся простейшим случаем: экономикой с п индивидами (при этом i и j обозначают разных индивидов), двумя частными благами (х и г), двумя факторами производства (к и I) и двумя разновидностями предпри­ятий (а и b). Капитал к - это так называемый «естественный» ресурс, т.е. не являющийся продуктом производства. Если нормализованное значение мак­симального рабочего времени -1, то нерабочее время будет равно 1 — 1*.

Ui = U_i(x_i,_Zj,l-l,).

Функция производства предприятий разновидности а, специализи­рующихся на производстве блага х, выражается так: х_а = f,(k_a,l_a). Функция производства предприятий разновидности Ь, специализирующихся на про­изводстве z, такова: z_b = fb(k_b,l_h).

Производительность шкалы - нерастущая, а все использованные функции - «хорошо ведут себя», поэтому на необходимые и достаточные минимум или максимум выдаются обычные условия первого порядка. Об­щество располагает начальным запасом капитала, при этом начальные за­пасы конечных продуктов х или z отсутствуют.

Предполагается, что временной отрезок, которым располагают инди­виды, составляет только один период: это позволяет вывести из рассмот­рения проблемы сбережений и инвестиций, а также вопросы, связанные с фьючерсными рынками и с торговлей устаревшими товарами. Таким обра­зом, больше не остается неопределенностей, а значит - ни поведения в ус­ловиях риска, ни диверсификации портфеля и т.д.

Бизнес-планом мы называем любую осуществимую совокупность данных, указывающих: 1) количество предприятий, остановивших свой

выбор на производстве благ х или z; 2) количество блага, произведенное каждым из них; 3) количество предложенного и количество необходимого труда для каждого из предприятий и благ; 4) общая стоимость различных потребляемых конечных продуктов.

Тот или иной бизнес-план мы будем называть технически оптималь­ным, если для него выполняются два критерия:

• критерий 1: внутриотраслевая эффективность производства. Кри­ терий выполняется, если невозможно производить больше блага х, ни из­ менив число предприятий, производящих х или z, ни изменив распределе­ ния факторов производства в рамках существующих предприятий. Если различные функции правильно взаимно согласованы, из этого критерия следует равенство всех технических MRS (предельная норма замещения для потребителя) в рамках отрасли х, например, для двух предприятий а и а', относящихся к данной отрасли: MRS |_a/ka = MRS la'kas

• критерий 2: межотраслевая эффективность производства. Невоз­ можно изменить распределение факторов между отраслями и производить большее количество блага х, не снизив объем производства блага г. Техни­ ческие MRS должны быть одинаковыми для любой пары фирм а и Ь, отно­ сящихся к различным отраслям: MRS u/k» ⁼ MRS ib/kfe-

Выполнение обоих условий эффективности производства означает, что мы находимся в некоей точке Н на кривой производственных возмож­ностей, т.е. в этой точке определено максимальное значение общего объе­ма производства блага х, для заданного суммарного количества фактора 1 и уровня z, взятого априорно (z = z) (см. рис. 2).

Чтобы бизнес-план компании можно было считать эффективным по Парето, он должен быть технически эффективным, но должен также соот­ветствовать трем дополнительным критериям, которые будут рассмотрены ниже:

• критерий 3 эффективности обмена. Невозможно изменить аллока­ цию заданного количества благ между потребителями и увеличить полез­ ность одного, не уменьшив полезности кого-либо другого. Отсюда следует равенство MRS для всех потребителей: MRS _xi/_zi = MRS ,_j/zj;

• критерий 4 эффективности структуры производства. Невозможно переаллокацией факторов производства по отраслям и относительных объ­ емов производимых благ улучшить положение индивида, не ухудшив при этом положения по крайней мере одного из остальных. Следовательно: MRT _xa/_Zb ⁼ MRS _Xi/_Zi (MRT - предельная норма замещения для производи­ теля);

• критерий 5 эффективности замещения фактора. Исходя из приня­ тых нами гипотез, он касается только предложения труда. Невозможно для данного размера капитала, меняя предложение труда одного индивида, \ увеличить полезность одного лица, не снизив полезности другого. Алгеб­ раически из этого вытекает, что MRS между нерабочим временем и по­ треблением блага (х или z) равно MRT между трудом и этим благом, т.е. предельной производительностью блага, выраженной в этом благе.

Любой бизнес-план, удовлетворяющий пяти критериям, приведен­ным выше, представляет собой оптимум по Парето; говорят также, что он эффективен по Парето, что то же самое.

Если бизнес-план не эффективен по Парето, то существует по край­ней мере один план, «более предпочтительный по Парето». Это означает, что при той же самой исходной обеспеченности ресурсами можно найти другой план, такой, что полезность хотя бы для одного из индивидов больше, и при этом ни у одного из остальных - не меньше. При переходе от некоего данного бизнес-плана к плану, более предпочтительному по Парето, говорят, что имеется улучшение по Парето (никто не теряет и, по крайней мере, кто-то один выигрывает - при условии, что издержки пере­хода от одного положения к другому нулевые). Оптимум по Парето - это бизнес-план, для которого невозможно никакое улучшение по Парето (т.е. не имеется варианта, более предпочтительного по Парето).

Критерий Парето позволяет установить первую частичную класси­фикацию разных бизнес-планов. В упрощенном обществе, состоящем из двух индивидов (или двух групп индивидов), при данном объеме ресурсов, можно представить область возможных бизнес-планов на плоскости по-лезностей индивидов. На рис. 3 эта область соответствует плоскости BOA.

Всякая точка внутри треугольника ТТ'Т" соответствует улучшению по Парето относительно точки Т. Точки, расположенные на границе - это оптимумы по Парето. Каждая из этих точек соответствует: 1) состоянию, исключающему общественно неэффективное использование индивидуаль­ных полезностей (т.е. невозможно увеличить полезность одного, не уменьшая полезности другого); 2) особому распределению между индиви­дами общего объема обеспечения ресурсами. Место, где располагаются эти оптимумы, называется «границей эффективности» (АТ'Т'В на рис. 3).

Рис. 3. Область возможных бизнес-планов и граница общественной эффективности

Критерий Парето позволяет только убедиться, что мы находимся на границе общественной эффективности. Однако он не позволяет классифи­цировать различные оптимумы, которые находятся на этой границе.

Две теоремы экономики благосостояния

Рынок соответствует множеству децентрализованных решений, при которых информированность индивидов априорно весьма ограниченна. Им известны только: 1) вектор цен; 2) их собственные предпочтения и техни­ческие ограничения (их функция полезности и исходная обеспеченность ресурсами - для потребителей, их производственная функция и, если тре­буется, права собственности на ресурсы, естественные или накопленные -для предприятий). Ничто не позволяет априорно говорить о том, что: 1) все эти децентрализованные решения будут совместимы между собой (т.е., бу-

дет существовать «всеобщее равновесие», при котором сумма индивиду­альных предложений будет равна сумме индивидуальных спросов на каж­дый из товаров); 2) что будет существовать лишь одно решение, учиты­вающее это условие совместимости (т.е., всеобщее равновесие будет един­ственно возможным); 3) что это равновесие будет устойчивым (т.е. эконо­мика будет иметь тенденцию возвращаться в равновесное состояние, как только она отклонится от него); 4) что это равновесие избежит неэффек­тивного использования факторов производства и индивидуальной полез­ности (т.е., что при этом равновесии будет соблюдена норма эффективно­сти по Парето); 5) что это равновесие будет «справедливым» (что оно бу­дет отвечать определенным нормам общественной справедливости).

При очень широких условиях всеобщее равновесие соответствует «неподвижной точке». Условия, гарантирующие единственность и устой­ чивость этого равновесия, определенно более ограничительны. Необходи­ мы дополнительные гипотезы относительно формы функции предпочтений и процесса регулирования цен. Подробное исследование этих вопросов выходит за рамки нашего курса. Поэтому мы удовлетворимся предполо­ жением, что условия существования, единственности и устойчивости со­ блюдены (если не указано обратное). С другой стороны, изучение норма­ тивных свойств всеобщего равновесия, сложившегося на конкурентном рынке («качества» этого равновесия) занимает центральное место в норма­ тивной экономике общественного сектора и строится, в частности, на двух основных теоремах экономики благосостояния. ,

Согласно первой основной теореме экономики благосостояния, или теореме «невидимой руки» (название перекликается с известным высказы­ванием Адама Смита), - всякое конкурентное равновесие эффективно по Парето. Действительно:

• предприятие, желающее максимизировать свою прибыль, должно в первую очередь минимизировать издержки. Таким образом оно, принимая сложившуюся конъюнктуру цен на рынке факторов производства, уравня­ ет свое техническое MRS с относительными ценами на эти факторы. Если все предприятия сталкиваются с одинаковыми ценами производителя, тех­ нические MRS каждого из них равны между собой. Налицо внутриотрас­ левая техническая эффективность - и одновременно межотраслевая техни­ ческая эффективность. Условия 1 и 2 соблюдены;

• потребители максимизируют свою полезность при любом i. По­ скольку цены на блага одинаковы для всех потребителей, их MRS равны между собой (условие 3);

• предприятие, не определяющее ценовой политики, которое макси­ мизирует свою прибыль, выбирает такой объем производства, чтобы пре­ дельные издержки на благо х (или z) по фактору 1 или к были равны цене

этого блага. Отсюда MRT благ х и z соотносятся между собой так же, как и цены на эти блага и MRT = MRS (условие);

- индивид, максимизирующий свою полезность, будет предлагать свой труд до тех пор, пока MRS между нерабочим временем и потреби­ тельским благом х (или z) не станут равными.

Если все пять условий соблюдены, то рыночное равновесие эффек­тивно по Парето. Таким образом, сигналы рынка содержат в себе всю ин­формацию, необходимую для того, чтобы индивиды, действующие разум­но и децентрализованно (нескоординированно), в конечном счете прихо­дили к оптимальной ситуации.

Вторая основная теорема экономики благосостояния гласит, что лю­бому бизнес-плану, эффективному по Парето, соответствует одно конку­рентное равновесие. Эта вторая теорема обратна первой (поэтому эти две теоремы иногда объединяют под общим названием «теорема о взаимно­однозначном соответствии между оптимумом по Парето и равновесием рынка»). Она означает, что любой оптимум по Парето, заданный неким главным плановиком, может быть децентрализован. Иначе говоря, можно найти распределение первоначального снабжения и систему цен такие, что:

• планы производства и потребления у участников рынка совмести­ мы (существует равновесие);

• эти индивидуальные планы соответствуют первоначально заданной оптимальной аллокации ресурсов.

Эта теорема, обратная теореме «невидимой руки», лежит в основе теории децентрализованного планирования. Смысл ее в том, что автори­тарная аллокация ресурсов не неизбежна: для достижения того же резуль­тата главный плановик может ограничиться посылкой правильных сигна­лов индивидам.

Возьмем какой-либо план Р, эффективный по Парето. Можно фик­сировать цены р_х, p_z, Pk, pi и установить объемы снабжения каждого фак­тором к таким образом, чтобы план Р соответствовал конкурентному рав­новесию, т.е. такому, что:

• каждое предприятие получает нулевую прибыль, когда оно выпол­ няет условия плана;

• никакое предприятие не может получать положительной прибыли, если оно делает что-либо, выходящее за рамки предписанного планом;

• никакое новое предприятие не может быть создано и приносить положительную прибыль, если его создание не предусмотрено планом;

• каждый индивид может покупать только установленное планом ко­ личество потребительских благ, продавая предусмотренное количество труда и используя свою долю в получении денежных ресурсов.

Иначе говоря, в процессе свободной продажи и покупки каждого по­буждают делать только то, что предписано планом. В этих условиях обяза­тельная аллокация ресурсов не необходима. Достаточно, чтобы главный плановик посылал децентрализованным участникам рынка минимум ин­формации (в виде цен и выделения дотаций денежными ресурсами) для то­го, чтобы в конечном счете приходить к оптимальному решению. Вторая теорема экономики благосостояния была использована для того, чтобы оп­равдать возможность и оптимальность так называемого «рыночного со­циализма», т.е. экономики, где из всех прав частной собственности на фак­торы производства есть лишь право собственности на труд, но где количе­ство информации и контроля, необходимых для управления экономикой, гораздо меньше, чем в экономике с императивным планированием.

Лекция 6. ФУНКЦИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО БЛАГОСОСТОЯНИЯ

Нормативная экономика общественного сектора претендует на то, чтобы максимизировать «общественное благосостояние». Этот термин может определяться по-разному.

В положениях теорий холистов или органической школы государ­ство рассматривается как действительность в себе, стоящая выше относи­тельно индивидов, составляющих общественную группу, и совершенно отдельную от них. Общественное благосостояние W - это то, чем претен­дует быть государство, то есть, оно зависит только от функции предпочте­ния государства, UE на общественные образы потребления m благ п инди­видами общества:

где Ху - это количества благ j, потребленные индивидами 1.

В теории индивидуализма государственный институт не является действительностью в собственном смысле слова, он лишь инструмент, ко­торым индивиды пользуются в своих личных интересах внерыночными путями. Потребитель «независим» по отношению ко всем тем благам, что он потребляет - будь это товар, поставляемый рынком или государством. Значит, общественное благосостояние W напрямую зависит лишь от функций полезности индивидов Ui,..., U_n. Функция общественного благо­состояния выглядит так:

Если не вдаваться в споры о философской обоснованности понятия общественного благосостояния в индивидуализме, то это понятие ставит две категории проблем:

- в каждом обществе существуют пределы независимости потреби­теля. Государство будет пользоваться своим правом накладывать ограни­чения, навязывая потребителям определенные предпочтения с целью «об­лагодетельствовать их помимо их воли». Трудно не согласиться, что этот общественный патернализм над индивидуальными предпочтениями иногда оправдан. Исходя из этого патерналистского отношения, можно считать, что в реальности собственные предпочтения государства (UE) вступают в сложное взаимодействие с предпочтениями индивидов, и записать:

Общественный вес, придаваемый UE, можно рассматривать как меру государственного патернализма, принятого в сообществе;

- определение общественного благосостояния с точки зрения инди­видуализма предполагает, что можно выяснить предпочтения индивидов и свести их в один комплексный показатель (т.е., можно построить функцию общественного благосостояния). Однако доказано, что технически невоз­можно построить показатель такого рода, соблюдая при этом некие мини­мальные нормы этического и логического порядка («теорема о невозмож­ности» Кеннета Эрроу). Таким образом, есть опасность, что значение пока­зателя общественного благосостояния будет зависеть не столько от пред­почтений индивидов, сведенных в этот показатель, сколько от того, каким образом они сводились. Поэтому некоторые авторы предпочитают опреде­лять оптимальные решения социального характера не на основе некоего показателя сведенных воедино предпочтений индивидов (функции обще­ственного благосостояния), а на основе простой функции государственно­го предпочтения, соответствующей только предпочтениям ответственных лиц, принимающих государственные решения. Это равносильно предпо­ложению о том, что в условиях представительной демократии предпочте­ния «представителей», избранных голосованием, достаточно прямо соот­носятся с предпочтениями тех, кто их избирал. Даже если этот анализ вдохновлен посылками индивидуализма, он вполне логично сможет при­вести нас к положениям органической школы (не из философских, а из практических соображений).

Несмотря на те пределы, о которых было сказано, и за исключением тех случаев, когда в явном виде упоминается обратное, теория благосос­тояния придерживается по преимуществу индивидуалистского определе­ния общественного благосостояния. Она также предполагает - опять же, ко­гда явно не утверждается обратное - что функции полезности индивидов независимы, и что всякое увеличение полезности одного без уменьшения полезности других соответствует росту общественного благосостояния, что представляет собой не что иное как критерий Парето, но это выражение уже не обязательно будет истинным, если значения индивидуальной полезности независимы, например, по причине альтруизма или зависти.

Одна из основных причин, почему индивидуалистское определение общественного благосостояния представляет такой интерес, состоит в том, что это определение позволяет простым способом охарактеризовать бизнес-план. Полностью он описывается значениями полезности индивидов - чле­нов изучаемого сообщества.

Мы доказали, что по первой теореме экономики благосостояния кон­курентное равновесие - это оптимум по Парето, по крайней мере - если этот оптимум существует и если выполняется ряд условий. Тогда свобода принятия решений, направленных на оптимизацию у индивидов и пред­приятий на рынке приводит к тому, что решения в ситуациях обществен-

ного выбора будут совпадать с решениями, которые бы выбрал главный плановик по Парето (т.е. плановик, удовлетворяющий критериям Парето, стремящийся, чтобы экономика соответствовала оптимуму по Парето), по своему усмотрению выделяющий общественные ресурсы (при одинаковом первоначальном распределении ресурсов). Это означает, что сигналы, по­сылаемые индивидам в виде цен, достаточны для того, чтобы избегать не­эффективного использования полезности индивидов.

Однако достигнутый оптимум зависит от первоначального распреде­ления ресурсов. Критерий Парето позволяет лишь удостоверяться в том, что мы находимся на границе общественной эффективности. Для того, чтобы сопоставлять показатели общественного благосостояния для разных точек оптимума, лежащих на этой границе, нужно знать функцию общественного благосостояния W. Если предположить, что эта функция относится к инди­видуалистскому типу, то в случае двух индивидов или групп А и В она бу­дет выглядеть так: W = W(U_A,U_B). На координатной плоскости U_AU_B на рис. 4 эта функция выражена совокупностью общественных кривых безраз­личия, которые являются проекциями горизонтальных срезов плоскости W(U_A,U_B) в трехмерном пространстве WU_AU_B. Значит, каждая кривая тако­ва, что для некоего заранее заданного значения W: W(U_a,Ub) = W.

Рис. 4. Общественные кривые безразличия и выбор оптимума по Парето

Общественные кривые безразличия позволяют среди всех возмож­ных оптимумов по Парето (т.е., лежащих на границе общественной эффек­тивности) выбирать тот, который позволяет максимизировать значение

общественного благосостояния (точка Z на рис. 4, соответствующая обще­ственной кривой безразличия, лежащей выше всех других). Этот оптимум соответствует особому распределению начальных ресурсов (и, как следует непосредственно из изображенного на схеме, особому числовому значе­нию отношения между значениями полезностей групп А и В).Мы видим, что на основе функции общественного благосостояния и общественных кривых безразличия, которые из нее вытекают, можно подбирать оптимум, соответствующий распределению ресурсов (а следовательно, и полезно­стей), общественно признанному наилучшим. Функция общественного благосостояния учитывает критерии равенства и справедливости распре­деления в выборе общественных решений и, таким образом, позволяет классифицировать оптимумы по Парето.

Понятие функции общественного благосостояния введено Бергсоном (1938 г.) и Самуэльсоном (1947 г.). В самом общем виде функция общест­венного благосостояния, или SWF записывается следующим образом: W = W(ri,..., п,..., r_m), где г - это переменные, влияющие на значение общест­венного благосостояния. Чаще всего предполагается, что г - переменные исключительно экономические, но очевидно, что свое влияние может ока­зывать и множество других факторов (этических, социальных, политиче­ских и т.п.). Мы убедились в том, что в функции, построенной на принци­пах индивидуализма, г влияют на общественное благосостояние только посредством функций полезности индивидов; так, в сообществе, состоя­щем из п лиц:

где г - это вектор {г_ь ..., г_ь ..., r_m}.

Функция W может быть определена только порядковым образом (с точностью до монотонной функции) относительно индивидуальных полез­ностей, так как этого достаточно для того, чтобы строить кривые безразли­чия в гиперплоскости (т.е., плоскости в многомерном пространстве) U|, и, следовательно, для того, чтобы подбирать на границе общественной эф­фективности оптимум, который максимизирует общественное благосос­тояние.

Напротив, сами индивидуальные функции полезности, выступающие в качестве аргументов порядковой функции общественного благосостоя­ния, не могут быть только порядковыми.

Ведь если эти функции действительно порядковые, всегда можно найти возрастающие монотонные преобразования в полезностях индиви­дов, при которых опровержима любая предложенная классификация биз­нес-планов.

Для решения этой проблемы следует:

• либо предположить, что W такова, что всякое возрастание полез­ ности UA, каким бы оно ни было, по определению расценивается как более общественно предпочтительное, чем возрастание полезности UB. Но в та­ ком случае эта SWF, называемая еще «этической диктатуры», ставит больше новых вопросов, чем разрешает сама.

• либо иметь в распоряжении функции полезности индивидов - не только количественных, но еще и сопоставимых между собой (т.е. такие, что MRS между полезностью индивида i и полезностью индивида j - оста­ ется неизменным).

Самые широко используемые формы SWF, опирающиеся на послед­нюю гипотезу, следующие:

• функции «бентамовского типа», W = ZUj (благосостояние опреде­ ляется, как сумма «удовольствий и тягот», и позволяет получить «наи­ большее счастье для наибольшего числа людей», как этого хотел Джереми Бентам);

• так называемые «нео-утилитаристские» функции, или функции ти­ па Харсаньи, которые вычисляют общественное благосостояние как сред­ невзвешенную сумму полезностей индивидов:

• функции нэшевского типа (W = П Uj) или обобщенные функции нэшевского типа (W = П иД при ц₍ > 0), которые имеют свойство быть линейными в логарифмическом виде;

• функции «Роулсовского» типа (по имени философа Джона Роулса). Целью было достигнуть максимальной полезности для индивида, имеюще­ го наименьшую полезность (принцип максимин). Функция благосостояния, которую следует максимизировать: W = min(Uj). По Роулсу, это то, чего желали бы индивиды, которые бы двигались «под вуалью неведения» (т.е., они должны были выбирать общественные решения, не зная своего буду­ щего положения в обществе).

Графически (на рис. 5а, Ь, с, d, e, f, g) приведенные выше функции соответствуют:

1. общественным линейным кривым безразличия с наклоном - 1 (Бентам), с отрицательным наклоном (нео-утилитаризм) (рис. 5а и 5Ь);

2. гиперболическим общественным кривым безразличия (равносто­ ронним для функций Нэша и неравносторонним для необобщенных функ­ ций Нэша) (рис. 5с и 5d);

3. общественным кривым безразличия с прямым углом к биссектри­ се первого квадранта, являющейся осью симметрии (критерий Роулса, в случае, если граница общественной эффективности - постоянно убываю­ щая) (рис. 5е). Оптимум в таком случае находится в Z⁰, такой что U_A = U_B;

критерий Роулса дает тот же результат, что эгалитаристский критерий -рис. 5е);

4) линейным общественным кривым безразличия: вертикальным (рис. 5f) или горизонтальным (рис. 5g) (критерий Роулса в случае, если граница общественной эффективности содержит возрастающие сегменты -что предполагает существование взаимозависимостей, происходящих от проявлений альтруизма и/или зависти). В случае, изображенном на рис. 5f, форма границы общественной эффективности такова, что максимизиро­ванная полезность - поскольку она самая низкая - равна А и находится в точке Za- В случае, изображенном на рис. 5g максимизированная эффек­тивность — поскольку она самая низкая — равна В в точке Zg.

Можно отметить, что:

• вышеперечисленные функции совершенно анонимны в техниче­ ском смысле слова, т.е., особенности индивидов не вмешиваются в изме­ рение уровня общественного благосостояния (учитываются лишь их ха­ рактеристики);

• как мы убедились, порядковые функции W достаточны для того, чтобы выбирать оптимум, максимизирующий значение W (или оптимум оптимумов). В то же время, приведенные выше частные формы графиков функций соответствуют количественным мерам общественного благосос­ тояния и поэтому у них есть следствия, касающиеся перераспределения, и которые могут быть весьма различными. В случае аддитивных¹⁸ функций, различия в общественном благосостоянии W зависят от абсолютных раз­ личия полезностей индивидов, тогда как в мультипликативных функциях важны относительные различия;

• предельная полезность доходов убывает в функциях индивидуаль­ ных полезностей (функции, которые, напомним, непременно количествен­ ны и сопоставимы). Из этого вытекает, что различие в полезности двух лиц всегда будет меньше, чем различие в их доходах;

• все переводы от одного лица к другому невозможны, как это пред­ полагают непрерывные функции благосостояния. В некоторых случаях может возникать конфликт между некими моральными нормами или ува­ жением важнейших прав личности и максимизации вышеуказанных функ­ ций благосостояния (так, по определению, аддитивная функция не накла­ дывает никаких этических ограничений на жертвы, которых можно требо­ вать от определенных индивидов - ничто не запрещает даже ставить под угрозу жизнь некоторых людей, если это покажется общественно выгод ным). Следовательно, нужно дополнить вышеупомянутые функции благо­ состояния этическими нормами (которые соответствуют категорическому

^{1 8} Получаемые путем сложения.

императиву в кантовском смысле) и максимизировать общественное бла­госостояние не в абсолютном измерении, а при условии соблюдения этих

норм.

Рис. 5. Форма общественных кривых безразличия в зависимости от функций общественного благосостояния

Три области государственного вмешательства

На основе схемы, приведенной выше, можно определить важнейшие области вмешательства государственной политики, т.е. совокупность слу­чаев, когда государство способно действовать лучше, чем рынок (предпо­лагается, что государственное вмешательство не влечет издержек).

Мы знаем, что:

• только точки равновесия могут быть оптимумами по Парето. Если рынок не находится в состоянии равновесия, он оправдывает политику экономической стабилизации. Цель такой политики - либо установить равновесие (сгладить неполную совместимость планов отдельных индиви­ дов), либо ускорить «естественное» возвращение экономики к такому рав­ новесию.

• точки рыночного равновесия будут находиться на границе общест­ венной эффективности (т.е. являться оптимумами по Парето) только, если выполняются следующие условия: а) разумное поведение участников рын­ ка; б) поведение в соответствии с принципом «безупречно точного прогно­ за» (участники ведут себя так, словно их прогнозы в точности оправдыва­ ются, и поэтому не учитывают риска ошибок, связанных с ними) или су­ ществование срочных рынков и квот на любые блага; в) участники рынка не определяют ценовой политики - достаточным условием для этого явля­ ется наличие свободной конкуренции (блага однородны, производители и потребители многочисленны и анонимны, информированность полная, вступление на рынок и уход с него свободны и не требуют издержек); г) издержки предприятий не убывают (доходы не возрастают); д) функции полезности и производства независимы (нет ни внешних эффектов, ни об­ щественных благ). Если какие-то из пяти условий не выполнены, государ­ ство может повысить общественное благосостояние, применяя политику аллокации ресурсов, цель которой - внести исправления в ту неоптималь­ ную аллокацию, которая практикуется на данном рынке;

Здесь мы приходим к знаменитой тройке Масгрейва: стабилизация, аллокация ресурсов и распределение доходов - суть три важнейшие облас­ти государственного вмешательства. Некоторые авторы добавляют к ним четвертую область - политику экономики роста, но в формальном смысле в этом нет необходимости, ибо политика экономики роста - это, в каком-то смысле, подраздел политики аллокации ресурсов (межвременной выбор ритма инвестиций).

Основополагающей гипотезой предшествующих анализов - а также их главным ограничением - является то, что рынок никогда не может гла­венствовать над государством: в отношении благосостояния оно всегда может и стремится действовать по крайней мере не хуже, чем он. То есть,

речь не идет о том, чтобы сравнивать две конкурирующие формы органи­зации, у каждой из которых свои недостатки и достоинства, а скорее о по­иске условий толерантности рынка по отношению к государству, совер­шенному априорно.

Если предполагается, что государственное вмешательство обходится без издержек, то это имеет еще одно следствие: это вмешательство убирает с дороги всякий элемент, способный технически оправдать преимущество одной формы корректировки рынка перед другой. Мы увидим, например, что в отношении отрицательных внешних эффектов (скажем, загрязнения окружающей среды) можно что-то исправить - как изменением ставок на­логов («либеральный интервенционизм»), так и национализацией данной отрасли промышленности с фиксированием розничной цены, отличной от предельных издержек в частном секторе («социалистический интервен­ционизм»). Поскольку ни тот, ни другой способ вмешательства не влечет издержек, выбор будет зависеть от идеологических или иных предпочте­ний того, кто принимает решение. Так, гипотеза о нулевых издержках ин­тервенции переводит значительное число решений из сферы технической в сферу совершенно произвольных решений того, кто принимает решения.

На практике нормативной теории государственной политики часто хватает мудрости не заходить столь далеко. По большей части в нее в яв­ном или неявном эиде вводятся издержки интервенции «реальных» госу­дарств, а также допускается, что целью последних не обязательно является максимум общественного благосостояния.

Лекция 7. ПРОВАЛЫ РЫНКА И ПОЛИТИКА РАСПРЕДЕЛЕНИЯ РЕСУРСОВ

О провалах рынка говорят, когда условия теоремы «невидимой ру­ки» не выполняются, т.е., когда рыночное равновесие не соответствует то­му оптимуму по Парето, который может осуществить всезнающий и бла­гожелательный главный плановик. Оптимальная государственная политика должна ставить своей целью такое изменение равновесия на рынке, чтобы довести его до оптимального. Ниже мы рассмотрим важнейшие случаи, ко­гда государственное вмешательство оправдано - например, чтобы скор­ректировать рынок (если он плохо поставляет определенные блага), или дополнить его (если он вообще не поставляет определенных благ или по­ставляет их не так, как этого хотело бы государство).

Некоторые блага (товары и услуги) производятся рынком неопти­мально, поскольку условия первой основной теоремы экономики благосос­тояния не выполняются. В таком случае оправданы меры по корректировке рынка путем государственного вмешательства. В данной лекции будут рассмотрены три важнейших случая, когда имеет смысл делать такую кор­ректировку: монополистическое производство, убывающие издержки (слу­чай «естественных монополий») и внешние эффекты. В заключение будут рассмотрены вопросы, касающиеся несовершенства и асимметрии инфор­мации и возможных вариантов вмешательства для корректировки.