39. Принцип обеспечения гражданам права на судебную защиту

Гарантируя каждому судебную защиту прав и свобод, Конституция Рос­сийской Федерации (ст. 46) тем самым подтвердила на высшем законода­тельном уровне приверженность России общепризнанным международно-правовым стандартам прав человека и гражданина. Развивая установленное ею общее положение о признании общепризнанных принципов и норм международного права (ч. 4 ст. 15), Конституция формулирует четкое правовое положение: решения и действия (или бездействие) органов го­сударственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ч. 2 ст. 46). Это положение в определенной мере отражено в ГК, ГПК и даже в УПК.

В ст. 19 УПК РФ, в частности, указанный принцип представлен в сле­дующем виде: «Действия (бездействие) и решения суда, прокурора, следо­вателя, органа дознания и дознавателя могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящим Кодексом». Из приведенного положения видно, что закон не ограничивает круг субъектов права на жалобу только участни­ками процесса. Число субъектов права на жалобу значительно больше. В этом ст. 19 УПК не противоречит положениям ст. 46 Конституции РФ, на столь высоком уровне обеспечивающей право каждого на жалобу. И все-таки необходимо отметить, что особую заботу законодателя составляет обеспечение в УПК права на обжалование действий и решений лиц, веду­щих производство по уголовному делу, именно участниками процесса. Поэтому в числе процессуальных прав участников процесса УПК обяза­тельно указывает это право (ст. 42, 45, 46, 47, 53, 54, 55 и др.), а рядом с перечислением субъективных процессуальных прав участников процесса в законе обращено внимание на обязанность государственных органов не только разъяснить указанные права, но обеспечить возможность их осуще­ствления.

В ходе судебной реформы были существенно расширены права субъек­тов процессуальных отношений на обжалование в суд решений и действий органов расследования. По УПК РФ (2001 г.), в частности, эти решения и действия (бездействие), способные причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруд­нить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд по месту производства предварительного расследования (ч. 1 ст. 125). При этом жалоба может быть подана в суд заявителем, его защитником, законным представителем или представителем непосредственно либо через дознава­теля, следователя или прокурора.

Реализация принципа обжалования действий и решений государствен­ных органов направлена на обеспечение прав и свобод человека и гражда­нина. Но, обращая внимание суда на допущенные нарушения закона, субъ­екты права на жалобу способствуют обеспечению законности и установле­нию истины по делу.

Билет №40. Принцип обеспечения обвиняемому права на доступ к правосудию.

Доступ к правосудию — это довольно широкое понятие. Право на доступ к правосудию гарантирует, что каждый имеет доступ к независимому и беспристрастному суду и возможность справедливого судебного разбирательства—идет ли речь о его свободе или о его имуществе.

Препятствовать такому доступу может множество факторов, таких как размер судебных издержек, правила, ограничивающие юрисдикцию судов, сложность нормативных актов, неэффективность механизмов ДОСТУП К ПРАВОСУДИЮ исполнения судебных решений и коррупция. Доступ к правосудию

также связан с независимостью судебной власти и правовой культурой. Но вряд ли кто3то стал бы возражать против того, что реальная доступность юридической помощи является одним из основных элементов доступа к правосудию, особенно когда государство бросает свои значительные правовые ресурсы на то, чтобы обвинить человека в совершении преступления, и обвиняемый в случае признания его виновным рискует лишиться свободы.

Право на справедливое судебное разбирательство включает в себя в качестве необходимой предпосылки право на доступ к правосудию. Несмотря на то, что указанное право не предусмотрено ч.1 ст.6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (в дальнейшем - Конвенция), подписанной в Риме 4.11.1950 г. и ратифицированной РФ 30.03.1998 г. Федеральным законом № 54- ФЗ, тем не менее, по мнению Европейского Суда по правам человека (далее - Суд), подтвержденному в ряде его решений, было бы немыслимо, чтобы ст.6 (п. 1) содержала подробное описание представляемых сторонами процессуальных гарантий и не защищала бы в первую очередь то, что дает возможность практически пользоваться такими гарантиями - доступа к суду. Такие характеристики процесса, как справедливость, публичность, динамизм, лишаются смысла, если нет самого судебного разбирательства. Все вышесказанное приводит к выводу, что право доступа к правосудию является одним из составляющих права, гарантированного п. 1 ст.6 .

Применительно к уголовному судопроизводству указанное право принадлежит как обвиняемому, так и потерпевшему. Еще до принятия УПК РФ на основании решений Конституционного Суда РФ были существенно расширены возможности доступа к механизмам судебной защиты как для обвиняемого, так и для потерпевшего.

Буквальный анализ текста ст.6 Конвенции и ст. 14 Международного Пакта о гражданских и политических правах (далее - Пакт) свидетельствует о том, что право на справедливое правосудие принадлежит только обвиняемому. Что же касается жертвы преступления, то первоначально Европейский Суд исходил из того, что у потерпевшего нет права требовать возбуждения уголовного дела. Если потерпевший от преступления выдвигает требование о компенсации причиненного ему вреда, то данный процесс для него является «спором о гражданских правах и обязанностях и он пользуется всеми правами, предусмотренными п.1 ст.6 Конвенции.

Такая позиция Суда всегда приводила к выражению особых мнений судей, которые не соглашались с тем, что права жертвы преступления должны существенным образом зависеть от того, заявляют ли они гражданский иск или их намерения состоят исключительно в том, что бы добиться справедливого осуждения обвиняемого.

В 80-х годах международные органы по правам человека стали проявлять более пристальное внимание к правам жертв преступлений. В 1985 году Генеральной Ассамблеей ООН была принята Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, в которой говорится, что потерпевшие должны иметь право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного вреда; при этом все государства-члены ООН обязаны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали потребностям жертв преступлений, в том числе путем обеспечения им возможности изложения своей позиции по существу дела и предоставления надлежащей помощи на всех этапах судебного разбирательства в соответствии с национальным законодательством, без ущерба для обвинения. В этом же году Кабинет Министров Совета Европы принял Рекомендацию *К(85)11 «О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса». В ее преамбуле специально подчеркивается, что данные рекомендации выработаны исходя из того, что цели системы уголовной юстиции традиционно формулируются применительно к отношениям между государством и правонарушителем, в результате чего функционирование такой системы иногда может осложнять проблемы, возникающие у потерпевшего, а не способствовать их разрешению. Между тем, основной функцией уголовной юстиции является обеспечение нужд и защита интересов потерпевшего. В равной мере необходимо укрепление доверия потерпевшего к уголовной юстиции. Исходя из того, что необходимо в большей мере учитывать потребности потерпевшего на всех стадиях уголовного процесса, Кабинет Министров рекомендовал государствам-членам Совета Европы пересмотреть их законодательство и практику по ряду направлений. Среди указанных направлений, кроме усилий, которые необходимо предпринять в целях возмещения потерпевшему причиненного ему материального и морального вреда, ему должно быть предоставлено право просить о пересмотре решения об отказе от уголовного преследования.

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 8 декабря 2003 г. № 18-П указал: «... интересы потерпевшего в уголовном судопроизводстве не могут быть сведены исключительно к возмещению причиненного ему вреда - они в значительной степени связаны также с разрешением вопросов о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, тем более что во многих случаях от решения по этим вопросам зависят реальность и конкретные размеры возмещения вреда».

В Рекомендации Кабинета Министров Совета Европы *К (87) 18 «Относительно упрощения уголовного правосудия» подчеркивается, что при принятии решений об отказе от уголовного преследования в порядке реализации компетентными государственными органами предоставленных им дискреционных полномочий должна учитываться позиция потерпевшего. Отказ от уголовного преследования может быть обусловлен компенсацией вреда, причиненного потерпевшему.

Наиболее развернутое обоснование прав потерпевшего со ссылкой как на Конституцию РФ, так и на Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений содержится в постановлениях Конституционного Суда РФ от 15.01.1999 г. и от 24.04.2003 г. В постановлении от 15.01.1999 г. записано: «Любое преступное посягательство на личность, его права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. Государство, обеспечивая особое внимание и к требованиям потерпевшего от преступления, обязано способствовать устранению нарушений его прав и восстановлению достоинства личности». При этом подчеркнуто, что интересы потерпевшего не ограничиваются возмещением материального ущерба. Потерпевший заинтересован в установлении истины по делу, изобличении преступника и справедливом воздаянии за содеянное.

УПК РФ в полном соответствии с Конституцией РФ и указанными нормами рекомендательного характера, согласно которым основной функцией уголовной юстиции является обеспечение нужд и защита интересов потерпевшего, при определении задач уголовного судопроизводства на первое место поставил защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1ч. 1 ст.6 УПК РФ). Потерпевшему предоставлен довольно широкий круг прав, позволяющих ему отстаивать свои интересы в уголовном деле (ст.42 УПК РФ).

Вместе с тем, законодателю не удалось до конца последовательно реализовать заявленную в ст.6 УПК РФ позицию. Предоставив потерпевшему право возражать против прекращения уголовного дела в стадии предварительного следствия и апеллировать в этом случае к суду, который может признать прекращение дела незаконным или необоснованным, закон не предоставил потерпевшему такого права в стадии судебного разбирательства. Согласно ч,7 ст.246 УПК РФ полный или частичный отказ прокурора от обвинения влечет за собой прекращение дела полностью или в соответствующей его части. При этом мнение потерпевшего не учитывается и суду не предоставлено право решать вопрос о законности или обоснованности отказа прокурора от обвинения. Суд во всех таких случаях должен прекратить уголовное дело, и это решение суда обжалованию не подлежит (ч.7 и 9 ст. 246 УПК РФ). Однако постановлением Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 г. № 18-П часть 9 ст.246 УПК РФ признана не соответствующей Конституции РФ как не предусматривающая порядок судебного обжалования принятого решения в связи с отказом от обвинения. Вместе с тем, если прокурор отказывается от обвинения ввиду того, что не установлено событие преступления или непричастностью подсудимого совершению преступления, потерпевший лишается права возмещение причиненного ему ущерба.

Судебное разбирательство, которое не принимает во внимание позицию жертвы преступления и при этом преграждает доступ к правосудию по гражданским делам, не может считаться справедливым.

Аргумент, который приводится в защиту позиции, выраженной в ст.246 УПК РФ, состоит в том, что по делам публичного обвинения право на поддержание обвинения принадлежит только государственному обвинителю, а поэтому отказ от поддержания обвинения равносилен отсутствию обвинения. Этот аргумент неубедителен, поскольку в стадии предварительного следствия прокурор обладает еще более широкими правами на отказ от уголовного преследования, однако закон предоставил потерпевшему право обратиться к суду с жалобой на незаконность или необоснованность такого отказа, а суду соответственно выслушать аргументы потерпевшего и разрешить жалобу по существу. В постановлении Конституционного Суда РФ от 24.04.2003 г. говорится, что при отказе государства (а не просто его представителя в лице государственного обвинителя) от осуществления уголовного преследования (в связи с амнистией), потерпевшему по такому делу должна быть предоставлена возможность отстаивать свою позицию по существу рассматриваемых вопросов, что предопределяет его право доказывать отсутствие оснований для прекращения дела.

В связи с проблемой обеспечения права потерпевшего на доступ к механизмам судебной защиты необходимо обратить внимание на выработанные Европейским Судом новые стандарты применения внутренних средств правовой защиты и роль «права на эффективные средства правовой защиты» согласно ст. 13 Конвенции. Суть новых подходов состоит в том, что когда речь идет о защите права на жизнь (ст.2 Конвенции), права не подвергаться пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст.З Конвенции) и другим защищаемым Конвенцией материальным правам, то в случае наличия обоснованных подозрений в нарушении таких прав государство должно провести эффективное расследование с тем, что бы виновные были обнаружены и наказаны. «Если это не сделано, то общий, предусмотренный законом запрет, вопреки его фундаментальной важности, окажется практически не осуществимым».6 Поэтому если будет доказано, что предварительное следствие проведено неполно, с большими и очевидными погрешностями, в результате чего уголовное дело было прекращено или постановлен оправдательный приговор, то Европейский суд может признать государство виновным в нарушении соответственно ст.2 или ст. 3, а также ст. 13 Конвенции. Эта позиция Суда, выраженная в деле Assenov против Болгарии, подтверждена в целой серии рассмотренных дел.

Вместе с тем, следует обратить внимание и на положения ст. 8 Конвенции «Право на уважение частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции». Статья 23 Конституции РФ, казалось бы, повторяет указанную норму Конвенции, и в ней записано: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных разговоров, почтовых, телеграфных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения». Однако, как правильно замечает доктор Урсула Килкэли, использованный в части 1 ст.8 Конвенции термин «уважение», против термина «неприкосновенность», использованного в нашей Конституции, на первый взгляд ослабляет степень обеспечиваемой Конвенцией защиты, однако гибкость, присущая термину «уважение», позволяет защите развиваться. Уважение трактуется не только как запрет на вмешательство государства, но и как возложение на государство позитивного обязательства обеспечить с помощью законодательства и других средств уважение личной сферы гражданина и ее защиту от вмешательства со стороны третьих лиц.

В этой связи обращает на себя внимание ст. 179 УПК РФ, которая для обнаружения на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для дела, если для этого не требуется производство судебной экспертизы, допускает освидетельствование потерпевшего. При этом если для освидетельствования свидетеля требуется его согласие, то для потерпевшего выражения такого согласия законодателем не предусмотрено. Таким образом, по нашему мнению, применение указанной нормы допускает нарушение ст.8 Конвенции. Такое же мнение высказано и Европейским Судом в решении по делу И.Ф. против Турции, а именно «...любое посягательство на телесную неприкосновенность человека должно быть предписано законом и совершаться при наличии его на то согласия». Следовательно, российскому законодателю необходимо пересмотреть указанную норму права и дополнить ее указанием на обязательное согласие потерпевшего для проведения освидетельствования.

Подводя итог сказанному, следует отметить, что согласно ч.1 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью российской системы права. Более того, в той же статье Конституция РФ объявила, что общепризнанные принципы и нормы международного права, содержащиеся в ратифицированных Россией международных договорах, имеют преимущество перед внутригосударственными законами. В 1998 г. Россия присоединилась к Европейской системе охраны прав человека, включающей в себя не только обязанность охранять и соблюдать зафиксированные в Конвенции права и свободы, но и признание юрисдикции Европейского Суда по правам человека.

Согласно ч. 3 ст.46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». И этим правом, безусловно, обладает и потерпевший как жертва преступления.