Механизм взаимодействия культур

В литературе по проблемам аккультурации раскрыт механизм и последствия взаимодействия различных культур. На этнографи­ческом уровне выделяют как позитивные, так и негативные ва­рианты, а именно: прибавление, усложнение и обеднение (эро­зия). Прибавление в культуру Европы приносило почти каждое открытие заморских стран, из которых ввозились культурные рас­тения и навыки их использования (картофель, кукуруза, табак, чай, какао, соя и т.д.). Но и позднее Восток постоянно обогащает Запад своими идеями и достижениями в духовных системах, психотехни­ке, воинских искусствах, орнаментике и т.д. На уровне массовой культуры этот процесс порождает многочисленные движения, цен­тры, школы и группы, практикующие восточные системы меди-

13.Принципы межкультурного общения и взаимопонимания.

ПРИНЦИПЫ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ОБЩЕНИЯ И ВЗАИМОПОНИМАНИЯ*

С середины 70-х гг. формируется иное видение проблем меж­культурного общения Запада и незападных культур. Оно основыва­лось на преодолении или, по крайней мере, осуждении обществен­ным мнением негативных колониальных, расистских, национали­стических стереотипов, воспроизводящихся скомпрометировавшей себя системой образования и средствами массовой коммуника­ции. В новых условиях расширения обмена между странами в об­ласти деловых отношений, туризма, науки и искусства потребо­валась выработка адекватных основ общения и взаимопонимания. Вместе с тем становилось все более очевидным, что наряду с экономикой и политикой культура является важным фактором регуляции как внутренней жизни, так и взаимоотношений между странами. В последующие годы во многих западных научных и учеб­ных центрах разрабатываются научные основы межкультурного общения и вводятся специальные курсы. Появляется множество специальных изданий типа «Экономика и культура», «Развитие и культура», издаются учебники по межкультурному общению, про­водятся многочисленные исследования по практическим пробле­мам межкультурной коммуникации, методики обучения ее навы­кам, разрабатываются рекомендации по конкретным вопросам адаптации к инокультурным явлениям.

Тема диалога, взаимопонимания становится одной из веду­щих в культурологических исследованиях. При этом большое вни­мание уделяется межкультурным различиям, специфике культур, которые рассматриваются как устойчивые факторы их взаимо­действия. В качестве предпосылки взаимопонимания признается при этом устойчивость культурных субъектов и общностей, отказ от идеи универсальности западного пути развития и западной социокультурной системы. Этот отказ потребовал и существенно­го пересмотра используемой методологии.

Важнейшими источниками формирования проблематики меж­культурного общения стали культурная антропология и сравни­тельное культуроведение, под влиянием которых и складываются два основных подхода к межкультурному общению — инструмен­тально-прагматический и понимающий. Большое значение при­обретают и новые разработки по понимающей социологии, со-

* Данный раздел написан в соавторстве с Н.К.Иконниковой, автором про­граммы «Механизмы межкультурного восприятия» (см.: Социологические иссле­дования. - 1995. - № 8).

442

480

зования общества, в котором взаимодействуют внутренние и вне­шние, самобытные и заимствованные факторы. В-третьих, глу­бокие противоречия между различными факторами и влияниями могут приводить к тяжелым потрясениям, конфликтам и срывам модернизации. Поэтому успешная модернизация оказывается воз­можной лишь на основе структурного распределения сфер регу­ляции, взаимной адаптации взаимодействующих сторон, выра­ботки того варианта и пути обновления, который отвечает сло­жившимся формам социокультурной регуляции.

14. Специфика материальной культуры человечества. Роль материальной культуры в цивилизациогенезе. Первобытность как источник материальной культуры.

Материальная культура – важнейший компонент культуры человеческого общества в целом. Основная функция материальной культуры заключается в адаптации человека к природным и социальным условиям своего существования. Материальная культура возникла на самых ранних этапах антропогенеза, когда появилась необходимость удовлетворения жизненно важных потребностей в пище, жилище, простейших орудиях труда, развивалась последовательно и постепенно в рамках общего культурно-исторического процесса. Для каждой отдельной эпохи в длительной истории человечества характерен свой тип материальной культуры, отражающий в основных чертах уровень развития общества и его насущные потребности. На каждом историческом этапе были свои закономерности и особенности, свои достижения в области материальной культуры. Материальная культура человеческого общества, культурных ареалов и отдельных народов чрезвычайно многообразна, что отражает богатство конкретного исторического опыта. В части 1 учебного пособия «История материальной культуры» излагаются краткие характеристики материальной культуры эпохи первобытного общества, эпохи ранних государства и античной эпохи. Основные сферы материальной культуры рассматриваются в общем культурно-историческом контексте конкретной эпохи.

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ЭПОХИ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА

Эпоха первобытности, или первобытного общества, – это самая длительная фаза в истории человечества. По данным современной науки, она началась около 1,5 – 2 миллионов лет назад (а, возможно, даже еще раньше) с возникновением первых человекообразных существ и закончилась примерно на рубеже нашей эры. Впрочем, в отдельных районах нашей планеты – главным образом, в северных приполярных, экваториальных и южных широтах – примитивный, по сути, первобытный уровень культуры коренного населения  сохраняется до настоящего времени, либо был таковым еще сравнительно недавно. Это так называемые традиционные общества, уклад жизни которых крайне мало изменился за прошедшие тысячелетия. Материальная культура первобытного общества формировалась в ходе процесса «очеловечивания» человека параллельно с его биологической и социальной эволюцией. Материальные потребности первобытного человека были очень ограничены и сводились, главным образом, к созданию и поддержанию важнейших условий жизнедеятельности. К основным потребностям относились: потребность в пище, потребность в жилье, потребность в одежде и потребность в изготовлении простейших инструментов и орудий, необходимых для обеспечения пищи, жилья и одежды. Историческая эволюция человека как биологического вида и социального существа нашла отражение и в динамике его материальной культуры, которая, хотя и медленно, но все же изменялась и совершенствовалась с течением времени. В материальной культуре первобытного общества ярко выражена ее приспособительная (адаптивная) функция – древнейшие люди были крайне зависимы от окружающей их природной среды и, не умея еще изменять ее, стремились оптимальным образом вписаться в нее, сжиться с внешним миром, будучи неотъемлемой его частью. Основы материальной культуры человечества были заложены в эпоху палеолита (древнего каменного века), который продолжался от 1,5 – 2 миллионов лет до 13 – 10 тысяч лет назад. Именно в эту эпоху произошли процессы выделения человека из животного мира, сложения биологического вида Ноmo sapiens (Человека разумного), формирования человеческих рас, появления речи как средства общения и передачи информации, сложения первых социальных структур, расселения человека по огромным пространствам Земли. Эпоха палеолита делится условно на ранний палеолит и поздний палеолит, хронологической границей между которыми считается время появления Homo sapiens около 40 тысяч лет назад. Человечество на заре своей истории в эпоху палеолита пережило серьезные трансформации природно-климатической среды, что не могло не отразиться на образе жизни, занятиях, материальной культуре в целом. Первые человекообразные существа появились и длительное время обитали в условиях очень теплого влажного климата. Однако около 200 тысяч лет назад на Земле началось резкое похолодание, приведшее к образованию мощных ледниковых покровов, иссушению климата, значительному понижению среднегодовых температур, изменениям в составе флоры и фауны. Ледниковая эпоха продолжалась очень долго и состояла из нескольких периодов похолодания, тянувшихся многие тысячи лет, и следовавших за ними коротких фаз потепления. Лишь около 13 – 10 тысяч лет назад началось необратимое и устойчивое потепление климата – это время совпадает с концом эпохи палеолита. Некоторые исследователи полагают, что необходимость приспосабливаться к суровым условиям ледниковой эпохи сыграла в определенной мере положительную роль в эволюции человечества, мобилизовав все жизненные ресурсы, интеллектуальный потенциал первых людей. Как бы то ни было, но формирование Человека Разумного приходится именно на сложное время борьбы за выживание. Обеспечение пищи в эпоху палеолита было основано на присваивающих отраслях хозяйства – охоте, собирательстве и частично рыболовстве. Объектами охоты были достаточно крупные животные, характерные для ледниковой фауны. Самым внушительным представителем животного мира являлся мамонт – охота на него требовала коллективных усилий и обеспечивала большое количество пищи на длительное время. В местах постоянного обитания мамонтов возникали поселки охотников. Остатки таких поселков, которые существовали около 20 – 30 тысяч лет назад, известны в Восточной Европе. Объектами собирательства были различные съедобные растения, хотя в целом ледниковая флора не отличалась особым разнообразием и богатством. Рыболовство играло сравнительно небольшую роль в получении пищи в эпоху палеолита. Способы приготовления пищи в эпоху палеолита основывались на использовании открытой термообработки – поджаривание и копчение на огне, сушка и вяление на воздухе. Способ варки в кипящей воде, требующий термоустойчивых емкостей, был еще неизвестен. Проблема жилья решалась древнейшими людьми в первую очередь путем использования естественных убежищ – пещер. Именно в пещерах чаще всего обнаруживают остатки жизнедеятельности человека эпохи палеолита. Пещерные стоянки известны в Южной Африке, Западной и Восточной Европе, Восточной Азии. Искусственно созданное жилье появляется в период позднего палеолита, когда сформировался уже Homo sapiens. Жилища того времени представляли собой выровненную округлую площадку, окруженную по периметру камнями или крупными, вкопанными в землю костями мамонта. Наземный каркас шатрового типа сооружался из стволов и веток деревьев, обтянутых сверху шкурами. Жилища были достаточно большими – их внутреннее пространство достигало 100 квадратных метров. Для обогрева и приготовления пищи на полу жилища устраивались очаги, самый крупный из которых располагался в центре. Два–три таких жилища обычно вмещали всех обитателей поселка палеолитических охотников на мамонтов. Остатки подобных поселков, существовавших около 20 – 30 тысяч лет назад, раскопаны археологами на Украине, на территории Чехословакии, в Японии. Задача обеспечения людей одеждой остро встала с наступлением ледниковой эпохи для защиты от холода в тех районах мира, где климат был особенно суров.  По данным археологических исследований известно, что в период позднего палеолита люди умели шить одежду типа мехового комбинезона или парки и мягкую кожаную обувь. Мех и кожа убитых животных были основными материалами для изготовления одежды. Известно также, что уже в это далекое время одежда нередко украшалась различными декоративными деталями. Например, на полуострове Камчатка раскопаны захоронения палеолитических охотников, погребальный костюм которых был расшит мелкими каменными бусами – бисером. Возраст этих захоронений – около 14 тысяч лет. Набор орудий и инструментов людей палеолита был достаточно примитивен. Основным материалом для изготовления инвентаря служили подходящие для обработки породы камня. В эволюции первобытных орудий отразился процесс развития человека и его культуры. Орудия периода раннего палеолита, до формирования Homo sapiens, были крайне просты и универсальны. Основные их типы – заостренное с одного края рубило, пригодное для многих трудовых операций, и остроконечник, который также мог служить для различных практических целей. В период позднего палеолита орудийный набор заметно расширяется и совершенствуется. Прежде всего, прогрессирует сама техника изготовления каменных инструментов. Появляется и широко распространяется прием пластинчатой техники обработки камня. Подходящий по форме и размеру кусок породы обрабатывался таким образом, что удавалось получать удлиненные прямоугольные пластины – заготовки для будущих орудий. С помощью приемаретуши (снятия мелких чешуек) пластине придавалась необходимая форма и она превращалась в нож, скребок, наконечник. Человек позднего палеолита пользовался каменными ножами для разделки мяса, скребками для обработки шкур, с помощью копий и дротиков охотился на животных. Появляются и такие типы инструментов, как сверла, проколки, резцы – для обработки камня, дерева, кожи. Помимо камня необходимые инструменты изготовлялись из дерева, кости и рога. В период позднего палеолита человек знакомится с новым, не известным ему ранее материалом – глиной. Археологические находки на поселениях возраста 24 – 26 тысяч лет на территории Моравии в Восточной Европе свидетельствуют, что в это время в данном районе мира люди овладели навыками пластической трансформации глины и ее обжига. По сути, был сделан первый шаг к изготовлению керамики – искусственного материала, обладающего отличными от глины свойствами. Однако свое открытие они применили не в практической сфере, а для изготовления фигурок людей и животных – возможно использовавшихся в ритуальной практике. Следующая эпоха в истории человечества и его материальной культуры – неолит (новый каменный век). Ее начало восходит ко времени глобальных климатических трансформаций, произошедших около 13 – 10 тысяч лет назад в масштабах всей Земли. Необратимое потепление климата повлекло за собой – как когда-то наступление ледниковой эпохи – существенные изменения в составе флоры и фауны. Более разнообразна стала растительность, на смену холодолюбивым видам пришли теплолюбивые, широко распространились многочисленные кустарниковые, травянистые растения, в том числе и съедобные. Исчезли крупные животные – мамонт, шерстистый носорог и другие, не сумевшие приспособиться к новым условиям. На смену им пришли иные виды, в частности, разнообразные копытные, грызуны, мелкие хищники. Потепление и повышение уровня мирового океана, озерных и речных водоемов благоприятно сказалось на развитии ихтиофауны. Меняющийся мир заставил человека приспосабливаться к нему, искать новые решения и способы обеспечить самое необходимое. В разных районах планеты, однако, особенности и темпы изменений в человеческой культуре, связанные с изменениями природных условий, были различны. Новые черты в хозяйстве, быте, технологиях имели свою специфику в определенных географических поясах – в субтропиках, умеренных широтах, на северных приполярных территориях, у обитателей континентальной суши и морских побережий. К наиболее значительным достижениям материальной культуры человека, отметившим наступление новой эпохи, относятся освоение новой технологии обработки камня – шлифование, изобретение керамической посуды, распространение рыболовства как важной, а в некоторых районах – ведущей отрасли хозяйства, использование новых типов охотничьего вооружения, прежде всего, лука и стрел. На большинстве территорий, освоенных человеком в эпоху неолита, виды деятельности, направленные на получение пищи, носили присваивающий характер. Лук и стрелы для охоты на птиц и небольших животных, дротики и копья для поражения более крупной дичи, силки и капканы – всем этим снаряжением располагали первобытные охотники. Для рыбной ловли использовали остроги и сети, сплетенные из растительного сырья. В районах морского побережья – например, на Японских островах, на берегах Балтики – развивалось также собирательство морепродуктов – моллюсков, крабов, морской капусты и т.п. Повсеместно диета древних людей дополнялась продуктами собирательства – орехами, корнеплодами, ягодами, грибами, съедобными травами и т.п. Сфера изготовления орудий и инструментов становится более разнообразной и сложной. Еще используются появившиеся в период позднего палеолита приемы пластинчатой обработки камня и ретуши. Но все большее значение приобретает прием шлифования. Технология шлифования была ориентирована на определенные породы камня и позволяла получать орудия с высоким коэффициентом полезного действия, разнообразные по функциям. Сущность приема шлифования заключалась в механическом воздействии на поверхностный слой обрабатываемой каменной заготовки при помощи специального орудия – абразива. Наиболее широкое применение шлифование нашло в изготовлении рубящих и метательных орудий. Шлифованный топор был гораздо эффективнее палеолитического рубила, удобнее в практическом использовании. Как показывают современные экспериментальные исследования, чтобы изготовить шлифованный топор или тесло, необходимо около 6 – 8 часов работы, т.е. один день. Таким топором можно достаточно быстро срубить дерево средней толщины и очистить его от веток. Шлифованные топоры и тесла и были предназначены в первую очередь для деревообработки. Значение изобретения керамической посуды трудно переоценить. Если люди периода позднего палеолита только приблизились к постижению свойств глины и получению керамики, то в рассматриваемое время уже родилось новое производство – изготовление керамической посуды. Как свидетельствуют данные науки, первые глиняные сосуды были изготовлены в Восточной Азии (Японский архипелаг, Восточный Китай, юг Дальнего Востока) около 13 – 12 тысяч лет назад. Впервые человек перешел от использования природного сырья (камня, дерева, кости) к созданию искусственного материала с новыми свойствами. Технологический цикл изготовления керамики включал добычу глины, смешивание ее с водой, лепку необходимых форм, сушку и обжиг. Именно стадия обжига была важнейшей в химико-физических преобразованиях глины и обеспечивала получение собственно керамики. Обжигали древнейшую глиняную посуду в обычных кострах при температуре около 600°С. Так были заложены основы принципиально новой технологии, направленной на изменение свойств природного сырья. В более поздние эпохи человек, используя принцип термической трансформации исходного вещества, научился создавать такие искусственные материалы, как металл и стекло. Овладение мастерством изготовления керамической посуды положительно сказалось на некоторых важных сторонах жизни древних людей. Как полагают ученые, первые глиняные сосуды использовались прежде всего для приготовления пищи в кипящей воде. Керамика в этом плане имела неоспоримые преимущества перед плетеными, кожаными, деревянными емкостями. В сосуде из органического материала практически невозможно вскипятить воду и сварить пищу, а герметичный, термоустойчивый керамический сосуд позволял это сделать. Способ варки наиболее подходил для приготовления растительной пищи, некоторых видов ихтиофауны. Жидкая горячая пища лучше усваивалась организмом – это особенно важно было для детей и пожилых людей. Как результат – увеличение общей продолжительности жизни, физиологической комфортности, рост численности населения. Керамические емкости оказались полезны не только для варки пищи, но и для иных бытовых целей – например хранения некоторых видов продуктов, воды. Навыки производства глиняной посуды достаточно быстро стали известны древнему населению планеты – скорее всего, люди в разных регионах независимо приходили к освоению глины как сырья для получения керамики. Во всяком случае, 8 – 7 тысяч лет назад, в неолитическую эпоху, керамическая посуда стала уже неотъемлемой и, возможно, самой важной частью домашней утвари у обитателей Азии, Африки и Европы. При этом в изготовлении керамики складывались локальные стили, отражавшие особенности конкретных культур. Наиболее ярко эта локальная специфика отражалась в декоре посуды, т.е. в способах и мотивах ее орнаментации. Заметный прогресс в эпоху неолита был связан с конструкцией жилища. Появляется новый тип жилья – строение с углубленным в землю котлованом и системой опорных столбов для поддержания стен и кровли. Такое жилище было рассчитано на достаточно длительное обитание, надежно защищало в зимний сезон от холода. Внутри дома соблюдалась определенная планировка – были выделены жилая и хозяйственная половины. Последняя предназначалась для хранения бытовой утвари, запасов пищи, для занятий различными трудовыми операциями. Технологические новшества коснулись также изготовления одежды. В эпоху неолита появляется и распространяется способ получения нитей и грубых тканей из растительного сырья – крапивы, конопли и др. Для этих целей использовалось веретено с насаженным на один конец керамическим или каменным диском-утяжелителем, простейшие приспособления для вязания и плетения ткани. Одежду шили с помощью костяных игл – их нередко находят при раскопках древних поселений. В погребениях эпохи неолита иногда обнаруживают и предметы одежды, которые были на покойнике в момент захоронения. Покрой платья был очень простым и напоминал рубаху – в те времена еще не существовало разделения одежды на верхнюю и нижнюю. В эпоху неолита появляется новая сфера материальной культуры – транспортные средства. Рост численности населения, необходимость освоения новых территорий в поисках лучших охотничьих и рыболовных угодий, развитие рыболовства как отрасли хозяйства стимулировали освоение водных путей передвижения. Наличие достаточно совершенных по тем временам орудий – шлифованных топоров и тесел – позволяло сооружать первые лодки для путешествия по рекам и озерам. Лодки выдалбливались из стволов деревьев и отдаленно напоминали современное каноэ. Остатки таких деревянных лодок и весел были найдены археологами на неолитических поселениях Восточного Китая и Японских островов. В целом, население большинства районов мира в эпоху неолита существовало в рамках присваивающего хозяйства, вело подвижный (кочевой) либо полуоседлый – в местах развитого рыболовства – образ жизни. Материальная культура этих древних племен соответствовала их потребностям и условиям окружающей среды. Особый пласт материальной культуры эпохи неолита связан с населением некоторых районов субтропического пояса. Это отдельные зоны Ближнего Востока, Северной Африки, Восточной Азии. Здесь сочетание благоприятных климатических условий и наличие в составе растительности диких съедобных злаков, а также некоторые другие факторы обеспечили возможность появления культивации растений с целью получения постоянного источника пищи. По сути, эти районы стали родиной древнейшего в мире земледелия. Освоение нового вида хозяйственной деятельности, которому суждено было обеспечивать впоследствии экономическую основу и прогресс всех ранних цивилизаций мира, не могло не повлиять на культуру и образ жизни первых земледельцев. Производственный цикл по обработке земли, выращиванию и снятию урожая привязывал людей к конкретной местности, подходящей по своим условиям для ведения такого хозяйства. Например, в Северной Африке это была плодородная долина великой реки Нил, где уже 9 – 8 тысяч лет назад возникли поселения ранних земледельцев. В Восточном Китае племена, занимавшиеся культивацией дикого риса, расселились в бассейне реки Янцзы около 7 тысяч лет назад, а 6 – 5 тысяч лет назад в бассейне реки Хуанхэ люди научились возделывать просо. Ранние земледельцы вели оседлый образ жизни в отличие от их современников, добывавших себе пищу охотой и собирательством. Поселки состояли из долговременных домов. Для их строительства на Ближнем Востоке и в Северной Африке использовали глину, часто смешанную с тростником. Древнейшие рисоводы Восточного Китая сооружали из дерева большие удлиненно-прямоугольные дома на сваях, что защищало поселки от затопления в сезон дождей. Орудийный набор древнего земледельца включал инструменты для обработки земли и снятия урожая – мотыги из камня, кости и дерева, каменные серпы и жатвенные ножи. Изобретателями первых серпов были жители Ближнего Востока, которым принадлежала оригинальная идея сделать комбинированное орудие, состоящее из костяной или деревянной основы в форме полумесяца с пазом вдоль внутреннего изгиба, в который был вставлен плотный ряд тонких острых каменных пластинок, образовавших режущий край. Земледельцы последующих культурно-исторических эпох, вплоть до 19 века, использовали серп как свое основное орудие – и хотя оно уже изготавливалось из металла (сначала из бронзы, а затем из железа), его форма и функция оставались неизменными на протяжении тысячелетий. Во всех названных районах раннее земледелие сопровождалось начальными формами одомашнивания животных. В Северной Африке и на Ближнем Востоке приручали и разводили различных копытных, в Восточном Китае – свинью и собаку. Животноводство, таким образом, становится важным источником получения мясной пищи. В течение длительного времени земледельческо-животноводческое хозяйство еще не могло обеспечивать людей постоянно и в полном объеме необходимой пищей. При тогдашнем уровне технических средств и знаний об окружающем мире слишком сложно было человеку находить верную стратегию взаимодействия с природой. Поэтому значительную роль в жизнеобеспечении продолжали играть охота, собирательство и рыболовство. Потребности земледельческого хозяйства и оседлый образ жизни способствовали развитию различных технологий и производств. Так, у ранних земледельцев Африки, Ближнего Востока, Восточной Азии особого расцвета достигают гончарство (изготовление керамической посуды), прядение и ткачество, деревообработка, плетение, изготовление украшений. Судя по находкам археологов, последние весьма широко использовались в качестве деталей костюма. В неолите складываются основные типы украшений, дожившие до наших дней, – браслеты, бусы, кольца, подвески, серьги. Изготовлялись украшения из самых разных материалов – камня, дерева, кости, раковин, глины. Например, обитатели Восточного Китая, выращивавшие рис и просо в эпоху неолита, широко использовали для изготовления украшений полудрагоценный камень нефрит, который на протяжении всех последующих тысячелетий оставался излюбленным материалом для декоративных поделок. В целом, освоение навыков земледелия и животноводства явилось самым крупным достижением человечества в эпоху неолита, заложив основы последующего культурно-исторического прогресса. Не случайно исследователи предложили специальный термин для этого явления – «неолитическая революция», подчеркивая действительно революционное значение хозяйственных нововведений. Постепенно с навыками культивации растений и разведения домашних животных познакомилось население многих районов Европы и Азии за исключением самых северных широт. На Американском континенте земледелие становится известно, начиная с 1 тысячелетия до нашей эры, – там основными культурами были маис и кукуруза. Темпы технического и культурного прогресса были различны в разных регионах земного шара – наиболее динамично развивались зоны раннего земледелия. Именно там, на этих щедро наделенных природными богатствами территориях, произошел следующий крупный качественный скачок в истории материальной культуры – освоение металла. Как полагают ученые на основании новейших данных, на Ближнем Востоке первый металл – медь – стал известен уже в 7–6 тысячелетиях до нашей эры, а в Северной Африке – в конце 5 тысячелетия до нашей эры. Длительное время медь использовалась для изготовления украшений и мелких орудий (рыболовных крючков, шильев), а в арсенале технических средств ведущую роль по-прежнему играл каменный инструментарий. На первых порах самородная медь обрабатывалась холодным способом – ковкой. Лишь позднее осваивается горячая обработка металлической руды в специальных плавильных горнах. В 3 тысячелетии до нашей эры становится известна технология изготовления сплавов, увеличивающих твердость меди путем добавления к ней различных минералов. Так появляется бронза – сначала сплав меди с мышьяком, затем с оловом. Бронза в отличие от мягкой меди была пригодна для изготовления широкого спектра орудий – в частности режущих и метательных. В 3 – 2 тысячелетиях до нашей эры на обширных пространствах Евразии распространились знания о добыче и обработке металлической руды, об изготовлении из металла различных орудий. Именно с этим временем принято связывать основные хронологические рамки бронзового века. Процесс освоения металла протекал неравномерно, и успехи в этой области зависели в первую очередь от наличия природных запасов руд в том или ином регионе. Так, в районах, богатых полиметаллическими рудами, формируются крупные центры бронзовой металлургии – на Кавказе в конце 3 – 2 тысячелетиях до нашей эры, в Южной Сибири во 2-м тысячелетии до нашей эры. Бронзовые орудия и предметы вооружения имели несомненные преимущества перед каменным инструментом – они были значительно эффективнее в работе и долговечнее. Постепенно бронза вытеснила камень из основных сфер трудовой деятельности. Особую популярность приобрели бронзовые топоры, ножи и наконечники. Кроме того, из бронзы изготовлялись декоративные предметы – пуговицы, бляхи, браслеты, серьги и т.п. Металлические изделия получали методом отливки в специальных формах. Вслед за медью и бронзой было освоено железо. Родиной первых железных изделий было Южное Закавказье (современная Армения) – как полагают, этот металл там научились плавить уже во второй половине 2 тысячелетия до нашей эры. Железо быстро распространяется по Евразийскому континенту. 1 тысячелетие до нашей эры и первые века нашей эры принято называть железным веком. Основными источниками получения нового металла являлись магнетит и красный железняк – эти руды особенно богаты содержанием железа. Населению тех территорий, где не было достаточно благоприятных условий для появления собственной металлургии железа, этот металл и изделия из него становятся известны от более прогрессивных соседей. Например, на Японские острова и бронза, и железо попали практически одновременно в 1 тысячелетии до нашей эры благодаря культурным контактам с жителями материковых районов Восточной Азии. Железо как материал для изготовления орудий постепенно вытеснило бронзу, так же, как она когда-то вытеснила медь. Необыкновенная прочность этого металла была основной предпосылкой его хозяйственного использования – для изготовления оружия, орудий обработки земли, различного инструментария, конской сбруи, деталей колесного транспорта и т.д. Применение железных орудий обеспечило быстрый прогресс во всех отраслях хозяйственной и производственной деятельности. Процесс распространения металлов – меди, бронзы и железа – на значительной части земного шара происходил в рамках первобытной эпохи. Племена, освоившие навыки добычи и обработки металла, в своем развитии неизбежно обгоняли те группы древнего населения, которым еще не была известна эта технология. В обществах, знакомых с металлом, активизировались производящие отрасли хозяйства, различные промыслы и производства. Например, использование теплотехнических средств для плавки металлической руды повлияло на прогресс в сфере гончарства, а именно – в технике обжига керамической посуды. Железные инструменты, в какой бы отрасли они не применялись, позволяли осуществлять более сложные технологические операции, получать изделия высокого качества.

15. Особенности духовной культуры. Духовная жизнь человека.

 духовная культура - это совокупность духовных ценностей и способов их создания. Или другое определение духовной культуры, как особого способа деятельности - "духовная культура это особая сфера и форма деятельности, в котором формируются мотивы, принципы, правила, цель и содержание деятельности", или духовная культура это - "форма деятельности, связанная с мышлением , знанием художественной культуры, принятыми нормами поведения ".  Духовная культура - очень сложное и многомерное явление. Она может быть исследована в разных аспектах.

 

С точки зрения ее структуры, духовная культура, как и материальная, имеет ценностные и технологические измерения. ее ценностным измерением формально можно считать совокупность духовных ценностей, т.е. содержание сознания (знаний, установок, моральных, эстетических, социально-политических норм), а также очеловечивания, одухотворения материального мира, природы. Поэтому не стоит противопоставлять духовную и материальную культуру, каждая из них - это единство материального и духовного (например, язык - письменный или устный является материальной оболочкой духовного).

 

Технологическим измерением духовной культуры становится совокупность как материальных "носителей" духовного (язык), так и "орудий" духовной деятельности, способов и методов создания духовных ценностей (это наиболее ярко выражено, например, в искусстве - жанрах, стилях).  С точки зрения основных видов человеческой деятельности духовную культуру можно представить следующим образом:  - Создание мыслительных модулей, образов будущих материальных объектов;  - Познавательная деятельность (получение знаний просвет и человека);  - Ценностно-ориентационная деятельность (определение ценностей и целей человеческого бытия, способов их достижения);  - Коммуникативная деятельность (духовное общение людей). Еще одним традиционным аспектом исследования духовной  культуры является анализ соотношения традиций и новаций в духовной культуре, взаимосвязи национального и общечеловеческого.

16. Культурные нормы, их основные функции. Социальная сущность культурных норм.

Культурные нормы выполняют в обществе очень важные функции. Они являются обязанностями и указывают меру необходимости в человеческих поступках; служат ожиданиями в отношении будущего поступка; контролируют отклоняющееся поведение; служат образцами, эталонами поведения.

С одной стороны, нормы — это обязанности одного лица по отношению к другому или другим лицам. Запрещая курить в учреждениях, администрация накладывает на сотрудников определенные обязательства и ставит их в определенные отношения с начальством и товарищами. Стало быть, нормы формируют определенную систему взаимных отношений, основанных на правах и обязанностях.

С другой стороны, нормы — это ожидания: от соблюдающего данную норму человека окружающие ждут вполне однозначного поведения. Когда одни пешеходы движутся по правой стороне улицы, а другие полевой, возникает упорядоченное, организованное взаимодействие. При нарушении правила возникают столкновение и беспорядок. Стало быть, нормы формируют систему социального взаимодействия, которая включает мотивы, цели, направленность субъектов действия, само действие, ожидание, оценку и средства.

Таким образом, нормы выполняют свои функции в зависимости от того, в каком качестве они себя проявляют: как стандарты поведения (обязанности, правила) или как ожидания поведения (реакция других людей).

Культурные нормы выполняют функцию не только правил поведения, но также эталонов долженствования — эталона красоты, доброты, храбрости, честности и т. д. Некоторые эталоны в виде требований фиксируются письменно и составляют своды бесчисленных кодексов чести дворянина, самурая, рыцаря и т. д. Другие закрепляются в устном предании народа и передаются из поколения в поколение через рассказы и обучение.

У многих народов короткая шея считается некрасивой, поэтому грузины, укладывая ребенка спать, старались — для роста шеи — расположить голову ниже плеч, а негры добивались того же эффекта с помощью специальных колец. Прямые ноги почитались за образец только у европейцев, а кочевники любили кривые ноги, плотно охватывающие круп лошади. У китайцев этнографы обнаружили обычай перебинтовывать девочкам ступни, чтобы они не превышали 8—10 см. У древних майя новорожденной девочке на несколько дней ко лбу и затылку привязывали две плоские дощечки: лоб ребенка становился плоским, отступающим назад. А к ее волосам на уровне глаз подвешивался шарик из каучука, и она вырастала косоглазой. Таковы здесь стандарты прекрасного.

17. Основные виды культурных норм, их классификации.

Нормы можно классифицировать по самым разным основаниям, например, по сфере применения — в малой или большой социальной группе. Соответственно различают два типа. Первый тип — это нормы, которые возникают и существуют только в малых группах (молодежных тусовках, компаниях друзей, семьях, рабочих бригадах, спортивных командах). Они называются групповыми привычками. Второй тип — это нормы, которые возникают и существуют в больших группах или в обществе в целом. Они называются общими правилами.

Все социальные нормы можно классифицировать в зависимости от строгости их соблюдения. Так, за нарушение одних норм следует мягкое наказание — неодобрение, ухмылка, недоброжелательный взгляд, а за нарушение других норм жесткие санкции — тюремное заключение, даже смертная казнь.

Определенная степень неподчинения нормам существует в любом обществе и в любой группе. Нарушение дворцового этикета, ритуала дипломатической беседы или бракосочетания вызывает неловкость, ставит человека в затруднительное положение. Но оно не влечет за собой жесткое наказание. В других ситуациях санкции более ощутимы. Пользование шпаргалкой на экзамене грозит снижением оценки, а потеря библиотечной книги — пятикратным штрафом. В некоторых обществах малейшие отступления от традиций, не говоря уже о серьезных проступках, сурово карались.

Нормы можно классифицировать и другими способами. Например, совершенно очевидно, что какие-либо нормы имеют для данного народа непреходящую ценность. Потеряв их, он прекращает функционировать как культурная общность. Культурные нормы, таким образом, отвечают за выживание этноса. К ним относятся нормы уважения к старикам, женщинам и детям, патриотизм, этические, семейные - и религиозные нормы. Другие нормы регулируют скорее бытовое поведение; замена одной нормы на другую или исчезновение части их вряд ли скажется на нравственном климате общества — скажем, правила дорожного движения или поведения в публичных местах.

Некоторые образцы поведения не имеют никакого значения для выживания социальной общности. Часто их называют бессмысленными церемониями, пережитками старины. К ним относятся предпочтение одной пищи и неприятие другой, ритуальное повторение специальных фраз — «спасибо», «пожалуйста», «разрешите пройти», «не позволите ли сказать» и др.

Самая известная классификация культурных норм принадлежит американскому социологу Уильяму Грехэму Самнеру (1840—1910).

Он выделял следующие виды норм: обычаи (folk-ways); нравы (mores); законы (laws).

Они составляют основу нормативной системы культуры. В современной литературе на них постоянно ссылаются, считая самнеровскую типологию классическим фундаментом науки о культуре. Вместе с тем следует отметить, что список культурных норм постоянно расширяется и обновляется. Сегодня типология культурных норм учитывает традиции, обычаи, привычки, нравы, табу, законы, моду, вкус и увлечения, верования и знания и др.

Если расположить все нормы в нарастающем порядке, в зависимости от меры наказания за их нарушение, то последовательность примет такой вид .

Типология культурных норм

На оси ОУ, изображающей степень жесткости санкций, применяемых за нарушение культурных норм. Как видим, чем больше санкций, тем строже наказание за нарушение нормы. Вдоль оси ОХ отмечена степень распространенности культурных норм в обществе. Самыми популярными являются привычки, а самыми редкими — табу. Рассмотрев горизонтальную прямую, заметим еще одну любопытную закономерность: чем мягче наказание за нарушение культурной нормы, тем шире она используется, и наоборот.

18. Нормативная система культуры. Понятия кризиса, застоя культуры и культурной аномии.

Все множество рассмотренных выше видов культурных норм составляет нормативную систему культуры. Она является не хаотичной суммой разрозненных элементов, а подвижной целостностью, все части которой связаны друг с другом и выполняют определенные функции, позволяющие менять элементы в зависимости от изменившейся ситуации, переиначивать содержание оставшихся и делать многое другое, что позволяет сохранять устойчивость на протяжении столетий и тысячелетий. Действительно, нормативные системы великих культур прошлого и настоящего, будь то древнегреческая, древнеегипетская, византийская, китайская, французская или русская, сохраняли свою устойчивость на протяжении очень долгого времени. Благодаря им сохранялось духовное единство нации, этническое самосознание и способность народа к постоянному творческому поиску.  Человеческое общество устроено таким образом, что в каждый период времени в обществе нормы, регулирующие поведение людей в разных сферах жизни, дополняют друг друга, находятся в соответствии. К примеру, в традиционном обществе господствовали нормы патриархальной семьи с безраздельным правом мужчины — главы семейства. Окончательное решение по всем вопросам принадлежало ему. На уровне государства права главы семейства усиливались еще больше: в некоторых странах он мог даже продавать в рабство детей и получать за это прибыль, мог лишить права на наследование любого члена семьи. В области местного самоуправления главы семей и родов составляли совет общины и принимали важнейшие решения в области экономической и социальной политики местных органов власти. Социальное положение всех членов семьи определялось по социальному положению главы.  Частью этой нормативной системы выступали стандарты сексуального поведения. Для женщины непререкаемой нормой поведения являлись целомудрие до свадьбы и верность мужу после нее. Брак представлялся завершением длительного периода романтического ухаживания. В нем сливались два начала — секс и любовь. Правда, неверность женщины наказывалась гораздо строже, чем неверность мужчины. Ученым это дало повод говорить о двойных стандартах морали в традиционном обществе. Но только ли в традиционном?  Закономерность построения общества такова: совокупность ценностей должна соответствовать совокупности норм. Если в обществе провозглашаются ценности индивидуальной ответственности, то должны существовать нормы свободного выбора брачного партнера как для мужчины, так и для женщины. К сожалению, в традиционном обществе, где не провозглашалось такой ценности, мужчина по своему усмотрению выбирал невесту, а женщина безропотно соглашалась. Посредниками принудительного брака чаще всего выступали родители, и прежде всего глава семьи.  Но если в современном обществе провозглашается право выбора, равное для мужчины и женщины, то и ответственность за счастливый брак они несут поровну. В традиционном обществе всю ответственность, как и свободу выбора, брал на себя мужчина. Поэтому чаще всего он женился лишь после того, как вставал на ноги и приобретал экономическую самостоятельность.  В нынешнем обществе за провозглашенной свободой заключения брака для мужчины и женщины последовала такая же широкая свобода его расторжения. Без этого невозможно реализовать индивидуальные права и ценности. Статистика свидетельствует, что в XX веке резко увеличилось число разводов, причем по инициативе женщины. Представить себе такое в традиционном обществе было невозможно. Характерен и другой факт уровень разводов вначале рос в развитых странах, а затем и в слаборазвитых, по мере того как они переходили от традиционного уклада жизни к повсеместной индустриализации и урбанизации.  Современное общество и культура модернити предполагают широкие и открытые международные контакты, а значит, свободное перетекание ценностей и норм с запада на восток. Сегодня отмечается странная закономерность: молодежь в традиционных обществах не придерживается заветов и ценностей отцов, а перенимает ценностный мир своих подростков из других, более развитых стран. На том и основан феномен вестернизации культуры И вот уже люди отказываются от пуританских норм добрачного поведения, обсуждают права женщины на свободный выбор добрачной модели сексуального поведения, дискутируют о проблемах феминизма и контроля над рождаемостью. Некоторые культурологи, в частности Айра Рейсе, выдвигают программу нового культурного кода добрачного поведения, согласно которому более моральным надо считать не целомудрие подростков, если оно осуществляется принудительно, а свободный добрачный секс, если он основан на взаимной любви . Таким образом, в каждом обществе и в любую историческую эпоху между различными частями нормативной системы культуры мы обнаруживаем согласованность и гармонию. Иначе и быть не может, ведь нормы — это квинтэссенция культурных ценностей, массовых верований и идеалов. Нормы — всего лишь практические инструменты воплощения ценностей и идеалов. А разве между средствами и целями может быть противоречие? Если такое случается, общество начинают сотрясать конфликты, войны, революции.  Ключевым звеном нормативной системы культуры выступает мораль общества — предписания того, что такое правильное и неправильное поведение в соответствии с провозглашенными нормами Большинство наших норм согласованы между собой и регулируют образ нашей жизни. Когда нормы согласованы, в обществе кооперация и сотрудничество побеждают соперничество и конфликты. Гипотеза Айры Рейсе о том, что сегодня формируется «новая сексуальная мораль»,— всего лишь попытка привести к единому знаменателю массовую практику добрачного поведения подростков и ценности общества, которые во многом еще базируются на традиционных нормах.  В нормативной системе культуры все элементы должны быть согласованы. Вместе они составляют логически связанное, целостное образование. Если общество провозгласило нормы целомудрия и верности, то ему придется провозгласить и главенство моногамного брака, основанного на слиянии двух начал — любви и секса. Если нормы провозглашены, но не воплотились в жизнь, то велика вероятность конфликта, причем на любом уровне. Скажем, если муж получает в семье любовь, но не получает сексуального удовлетворения, он найдет его на стороне. Следовательно, если в данной культуре провозглашено равенство мужчины и женщины, жена может выступить инициатором расторжения брака по причине неверности мужа. В традиционном обществе даже в случае неверности мужа, а такое случалось повсеместно, жена никогда не подаст на развод: ее права не равны правам мужа. В японском обществе еще недавно жена терпимо относилась к похождениям мужа и должна была гостеприимно встретить его любовницу, когда ту приглашали в гости. Правда, времена меняются, и современная Япония отходит от норм традиционной культуры. 

Культурные различия могут принимать форму противоречия или столкновения. В этом случае говорят о культурном, или нормативном, конфликте. Специалистам известны несколько видов подобных конфликтов. Они возникают по самым разным причинам. Поскольку современное общество в культурном плане представляет собой образование скорее гетерогенное (разнородное), нежели гомогенное (однородное), в нем постоянно будут возникать напряжение и конфликты между различными системами норм и ценностей. Эти системы могут относиться к субкультурам. И тогда мы говорим о культурном конфликте между разными этническим группами (русскими и кавказцами, американцами и индейцами), разными поколениями (конфликт отцов и детей), между законопослушными гражданами и преступниками (ценности воровской, криминальной культуры и нормы доминирующей).  Конфликт может возникнуть между не успевшим сойти с исторической сцены старым и активно выдвигающимся новым. Такого рода противоречие присуще быстро изменяющимся обществам. К ним правомерно отнести и нынешнюю Россию.  Нормативный конфликт существует в большинстве человеческих обществ. Такова неумолимая статистика. Правда, их глубина и способы разрешения везде разные. Когда в культуре встречаются противоречивые или разноречивые нормы, индивид бывает сбит с толку. Современный тинейджер часто встает перед дилеммой: хранить целомудрие до брака или, следуя предоставленной свободе выбора и ценностям подростковой группы, реализовать сексуальные устремления.  Если в рамках одного общества имеется множество субкультур с несходными или противоположными нравами, то контакт между ними всегда вызывает проблемы, а иногда перерастает в конфликты. Скажем, нормы поведения молодежи и нормы поведения пожилых очень различаются. То, что считается допустимым и нестыдным у одних, рассматривается как неприемлемое и постыдное у других. Подобный тип культурного конфликта принято называть конфликтом отцов и детей.  Замечено, что чем выше в обществе удельный вес интеллигенции, тем выше вероятность расшатывания нормативной системы культуры. Правда, чем выше материальный уровень жизни населения, тем ниже вероятность такой угрозы. В США и России высок удельный вес интеллигенции, однако материальный уровень жизни населения неодинаков. В результате российская интеллигенция всегда ставила под сомнение и критиковала нравы своего общества, а американская чаще выступала за их сохранение.  Угроза нравственным устоям общества обычно исходит от лучшей, а не от худшей части общества, как бы парадоксально ни звучала эта мысль. Алкоголиков, наркоманов, преступников можно заставить соблюдать нормы. Для этого существуют достаточно эффективные принудительные меры. В советский период, особенно в сталинскую эпоху, численность этих групп была незначительной. Однако либерализация общества, напрямую зависевшая от просветительской и критической деятельности российской интеллигенции, привела к росту числа нарушений.  Еще один фактор, влияющий на нравственные устои общества,— это уровень правовой культуры населения. Отмечено, что если демократизация общества происходит на неподготовленной правовой основе, когда нет жестких законов, охраняющих права и покой большинства людей, и эффективных механизмов их соблюдения, растет число тех, кто считает себя выше закона. В обществе расцветает культ вседозволенности. Причем чем чаще законы нарушают верхи, тем чаще их начинают нарушать низы общества. Обратная зависимость отмечена не везде, ибо от распущенных низов верхам легче найти противоядие при условии, что они сами не подают пример нравственной распущенности.

Нарушение равновесия в нормативной системе культуры принимает множество форм. Одной из них выступает аномия.  Аномия (от фр. anomie — буквально беззаконие, отсутствие норм) — такое состояние общества, в котором значительная часть жителей, зная о существовании обязывающих их норм, относится к ним негативно или равнодушно.  Аномия описывает нарушение культурного единства общества, возникшее из-за отсутствия четко установленных социальных и культурных норм. У Э. Дюркгейма, который ввел этот термин в 90-е годы XIX века, аномия означала распад прочной системы нравственных ценностей. Рост преступности, числа самоубийств, увеличение числа разводов выступают не столько причиной, сколько следствием разрушения той части культурного единства, которая касается религиозных и семейных ценностей.  Если для Э. Дюркгейма аномия являла состояние безнормности, то для Р. Мертона, который пошел дальше французского социолога и предложил стройное учение, она служила результатом конфликта норм в культуре или, выражаясь более точно, конфликт официально провозглашенных целей и доступных законных средств их достижения. Аномия возникает тогда, когда люди не могут достичь законным путем провозглашенных обществом в качестве нравственного закона целей. При социализме официально провозглашались принципы равенства и моральной заинтересованности в труде, при капитализме — цели индивидуальной наживы и материального успеха.  Но если в том и в другом случае большинству населения легитимные, т. е. законные, способы достижения этих целей недоступны, то на его долю достаются только незаконные. У Мертона их пять:  1) конформизм (принятие целей и средств);  2) инновация, реформизм (принятие целей, устранение средств);  3) ритуализм (неприятие целей, принятие средств);  4) ретритизм, уход (неприятие ни целей, ни средств);  5) мятеж (отказ от целей и средств с заменой их новыми целями и средствами).  Так люди приспосабливаются к аномии. В большинстве случаев это отклоняющееся поведение.

19. Культурные ценности. Этапы их формирования, особенности трансформации. Аксиологическое начало в представлениях о культуре.

. В различных сферах социогуманитарного знания существуют различные трактовки ценности: 1) в общенаучном смысле: ценность – это положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, группы или общества в целом, определяемыми не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений, а также критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, целях; 2) в философии: ценность – единство нормы и идеала. В этом определении также значительная доля субъективности, но тем не менее сущность ценности схватывается более полно. Именно в ценности идеал образует относительно устойчивое единство с нормой. Великие произведения искусства кажутся нам идеальными и прекрасными, но для самих их создателей нет иных норм, которыми они сами владеют и которым неизменно следуют. Гений творцов – одновременно норма и идеал; 3) в социальной культурологии Б. Ерасов связывает возникновение ценностей с культурной регуляцией человеческой деятельности. В отличие от норм, которым следуют, ценности подразумевают ВЫБОР того или иного объекта, состояния, потребности, цели и т.д.; 4) в социологии культуры ценности выступают как измерители реальности – субъективной реальности, виртуальной и реальности повседневности. При этом в каждой из этих видов реальности происходит заметная переоценка ценностей, трансформация самих критериев порождения и функционирования ценностей. В повседневности, например, не только на личностном уровне, но и с точки зрения общественных интересов, происходит преодоление ценностей духовной жизни в угоду ценностям постмодернистского толка – экономическим, политическим, ценностям социального контроля и т.д.

Ценности более гибко определяют нормы поведения, они могут иметь санкцию, выданную тем или иным институтом, автором или традицией; ценности допускают градацию от низших – к высшим, и наоборот. В некоторых системах ценностей они персонифицируются (святые, герои, вожди, классики и т. д.). Ценности в духовной жизни общества создают смысловые поля различной напряженности. Человек, побуждаемый поиском смысла своих действий, не может вести себя в таких полях индифферентно. Он либо принимает существующие смыслы, либо становится к ним в оппозицию. Либо пытается найти компромисс. Чем выше уровень духовной культуры, тем разнообразнее ценности и смыслы. Чтобы культура могла обогащаться, она должна быть способной ассимилировать и синтезировать ценности.

20. Ценности и ценностные ориентации. Социокультурный механизм действия ценностей.

. В различных сферах социогуманитарного знания существуют различные трактовки ценности: 1) в общенаучном смысле: ценность – это положительная или отрицательная значимость объектов окружающего мира для человека, группы или общества в целом, определяемыми не их свойствами самими по себе, а их вовлеченностью в сферу человеческой жизнедеятельности, интересов и потребностей, социальных отношений, а также критерий и способы оценки этой значимости, выраженные в нравственных принципах и нормах, идеалах, установках, целях; 2) в философии: ценность – единство нормы и идеала. В этом определении также значительная доля субъективности, но тем не менее сущность ценности схватывается более полно. Именно в ценности идеал образует относительно устойчивое единство с нормой. Великие произведения искусства кажутся нам идеальными и прекрасными, но для самих их создателей нет иных норм, которыми они сами владеют и которым неизменно следуют. Гений творцов – одновременно норма и идеал; 3) в социальной культурологии Б. Ерасов связывает возникновение ценностей с культурной регуляцией человеческой деятельности. В отличие от норм, которым следуют, ценности подразумевают ВЫБОР того или иного объекта, состояния, потребности, цели и т.д.; 4) в социологии культуры ценности выступают как измерители реальности – субъективной реальности, виртуальной и реальности повседневности. При этом в каждой из этих видов реальности происходит заметная переоценка ценностей, трансформация самих критериев порождения и функционирования ценностей. В повседневности, например, не только на личностном уровне, но и с точки зрения общественных интересов, происходит преодоление ценностей духовной жизни в угоду ценностям постмодернистского толка – экономическим, политическим, ценностям социального контроля и т.д.

Ценности более гибко определяют нормы поведения, они могут иметь санкцию, выданную тем или иным институтом, автором или традицией; ценности допускают градацию от низших – к высшим, и наоборот. В некоторых системах ценностей они персонифицируются (святые, герои, вожди, классики и т. д.). Ценности в духовной жизни общества создают смысловые поля различной напряженности. Человек, побуждаемый поиском смысла своих действий, не может вести себя в таких полях индифферентно. Он либо принимает существующие смыслы, либо становится к ним в оппозицию. Либо пытается найти компромисс. Чем выше уровень духовной культуры, тем разнообразнее ценности и смыслы. Чтобы культура могла обогащаться, она должна быть способной ассимилировать и синтезировать ценности.

21. Классификация ценностей.

Классификации ценностей, по мысли Бориса Ерасова, условны в силу того, что в них постоянно вносятся социальные и культурные значения; кроме того, трудно отнести некоторые ценности к той или иной группе, если они по своей природе многозначны. Ерасов выделяет следующие классы ценностей: витальные (жизнь, здоровье, телесность, безопасность, качество жизни, выносливость, практичность, потребление и др.); социальные (трудолюбие и труд, богатство, профессия, семья, патриотизм, социальное равенство и др.); политические (права человека, свобода слова, государственность, порядок, конституция, гражданский мир и др.); моральные (добро, благо, любовь, дружба, долг, честь, честность, уважение к старшим и др.); религиозные (Бог, божественный закон, вера, спасение, ритуал, Священное Писание и т.д.); эстетические (красота, идеал, стиль, гармония, эклектика, самобытность и др.).

22. Основные формы распространения культуры, принципы их возникновения и развития.

Изобретения и открытия распространяются на другие культуры тремя основными способами посредством  • культурных заимствований (целенаправленное подражание),  • культурной диффузии (стихийное распространение),  • независимых открытий.  Последний путь означает, что одно и то же изобретение сделали независимо друг от друга в разных странах. Независимые изобретения — открытие одних и тех же культурных черт или образцов в разных культурах как следствие действия одних и тех же потребностей или объективных условий.  Ярким примером независимого открытия служит неолитическая революция (переход от охоты и собирательства к земледелию, приручение животных и окуль-туривание злаков), которая произошла 7 000 лет назад в Месопотамии и 3 000 лет назад независимо от нее в Месоамерике (цивилизация майя).  Наибольший интерес для культурологии вызывают первые две формы (способа), распространения культуры.  Культурные заимствования  Культурные заимствования специалисты считают более распространенным источником культурных изменений, чем независимое изобретение. Их относят к мирному способу перенесения ценностей одной культуры на почву другой.  Понятие культурных заимствований указывает на то, что и как именно перенимается: материальные предметы, научные идеи, обычаи и традиции, ценности и нормы жизни.  Один народ заимствует у другого не все подряд, а лишь то, что: а) является близким его собственной культуре, т. е. то, что смогут понять, оценить и использовать аборигены; б) принесет явную или скрытую выгоду, поднимет престиж народа, позволит продвинуться вверх по ступенькам прогресса, даст преимущество перед другими народами; в) отвечает внутренним потребностям данного этноса, т. е. удовлетворяет такие фундаментальные потребности, которые не могут удовлетворить культурные артефакты и культурные комплексы, имеющиеся в его распоряжении.  Распространенным примером престижного заимствования служит мода: один народ или социальная группа заимствуют не то, что им необходимо с утилитарной точки зрения, а то, что считается престижным. Процесс заимствования в таких ситуациях может приобретать цепной характер.  Культурному заимствованию предшествует другое явление, называемое культурным отбором, или селективностью культуры.  Селективность — избирательное отношение к переносу ценностей из одной культуры в другую. Она может быть целенаправленной, сознательной либо стихийной, происходящей в силу объективных условий. Всего выделяют четыре основные причины селективности:  — культура еще не созрела для заимствования данных изобретений;  — новые элементы грозят разрушить сложившуюся в обществе культуру;  — идеология запрещает заимствование новых элементов как «враждебных», «чуждых», «плохих»;  — члены общества не считают, что новые элементы нужны им.  Страна, которая заимствует чужое, называется культурой-реципиентом, а страна, которая отдает свое, именуется культурой-донором. Как правило, культурное новшество ложится на частично подготовленную почву. Это означает, что в культуре-реципиенте должны существовать группы или силы, заинтересованные в перенесении чужого, готовые распространять, внедрять и защищать культурное новшество; причем, выгоды от принятия культурного новшества должны перевешивать выгоды от его отвержения. Однако на практике подсчитать плюсы и минусы не удается. Возможны лишь приблизительные и, как показывает история, очень грубые прикидки.  Когда российская интеллигенция в 90-е годы пошла на заимствование западных рецептов рыночной экономики и вступила на путь «шоковой терапии», она надеялась в одно десятилетие, подобно Польше, проскочить самый опасный отрезок пути и резко повысить эффективность производства. Но жизнь оказалась много сложнее научных расчетов: через десять лет производство в стране почти полностью развалилось, большинство населения обнищало, спонсорство культуры сократилось или прекратилось полностью. Но и при таких результатах никто не берется однозначно утверждать, стоило ли стране браться за экономические реформы или нет.  Культурные заимствования могут быть а) стихийными и неуправляемыми, такими, где отсутствует сознательный отбор культурных инноваций; б) целенаправленными и сознательными. Вторая стратегия культурного заимствования должна проходить все необходимые для культурного отбора стадии, а именно:  • создание проекта заимствования и его критическая проработка;  • отбраковка претендентов на культурное заимствование, поиск нужных образцов;  • практическое внедрение и обеспечение экономической и политической поддержки.  С одной стороны, внедрение культурного новшества идет тем быстрее, чем сильнее страны, откуда заимствуется новшество, и чем сильнее культура-донор оказывает давление на культуру^реципиента.  С другой стороны, внедрение культурного новшества идет тем медленнее, чем сильнее оно навязывается культуре-реципиенту.  Проблема культурных заимствований тесно связана с темой культурной вариабельности, которая указывает на особенности национального характера и национальной психологии, а именно восприимчивость к иной культуре, способность менять свое поведение в зависимости от изменения культурного контекста (например, когда русский попадает в другую страну).  Культурная диффузия  Культурная диффузия — это взаимное проникновение культурных черт и комплексов из одного общества в другое при их соприкосновении. Культурное соприкосновение называется культурным контактом. Он может не оставить никакого следа в обеих культурах, а может закончиться равным и сильным влиянием их друг на друга либо не менее сильным, но односторонним влиянием.  Проникновение американской культуры на Европейский континент во второй половине XX века оказалось столь мощным, что породило особый феномен, названный «вестернизацией». В свою очередь, и американская культура, давшая миру огромное число открытий и изобретений, раньше формировалась благодаря целенаправленным заимствованиям, стихийным проникновениям.  Каналами диффузии служат миграция, туризм, деятельность миссионеров, торговля, война, научные конференции, торговые выставки и ярмарки, обмен студентами и специалистами и др. Китайский повар, плававший с великим путешественником Марко Поло, принес рецепт спагетти в Италию, а столетие спустя итальянские иммигранты завезли его в Америку. Миссионеры принесли в развивающиеся страны не только новый религиозный кодекс, но также новые обычаи в поведении, одежде, гигиене, школьном обучении.  Распространение, или диффузия, культурных инноваций по своему вектору принимает два направления — горизонтальное и вертикальное. Горизонтальное распространение наблюдается между несколькими этносами, равными по статусу группами или индивидами, поэтому его еще можно называть межгрупповой культурной диффузией. Вертикальное распространение элементов культуры происходит между субъектами с неравным статусом, поэтому его можно именовать также стратификационной культурной диффузией. Скажем, заимствование милиционерами лексических формул из воровского жаргона надо считать горизонтальным распространением, а заимствование аристократией элементов простонародного говора — вертикальным.  Культурная диффузия может происходить не только между странами и народами, но также между группами и классами. Межгрупповая диффузия давно отмечается криминалистами, которые заявляют, что разговорный язык, манера поведения и общения милиционеров в СССР, а сейчас и в России стала походить на стилевые особенности преступной субкультуры. Жестокость обращения милиционеров, долгое время сталкивавшихся с преступниками, перенята в значительной мере у них. В профессиональный лексикон блюстителей порядка вклиниваются элементы криминального сленга. Стратификационная диффузия1 выражается в двустороннем процессе:  • средний и низший классы перенимают у высшего класса элементы высокой моды, престижного потребления, литературный язык и др.;  • высший класс перенимает у нижестоящих страт формы более раскрепощенного поведения, упрощенной манеры одеваться.  Одежда, символизирующая статусные различия людей, в современном обществе превращается в сферу пересечения классов и сословий, в канал диффузии культурных ценностей из одной страты в другую. Среднему классу сегодня по карману купить модную одежду, которую прежде носил только высший. Высококвалифицированные рабочие, например техники по ремонту телеаппаратуры, являются на работу в костюмах и галстуках, которые прежде служили отличительным символом высшего, а затем среднего класса.  Другой пример стратификационной диффузии — изменение культурного статуса бильярда. Впервые бильярд появился как игра джентльменов в высшем классе Англии и Америки. Позже произошла его культурная диффузия в низшие классы. К середине 20-х годов XX века в США насчитывалось 42 тысячи бильярдных клубов (poolroom), но к середине 60-х их число сократилось до И тысяч. Закат этого величайшего культурного института для мужчин-американцев был неизбежным постольку, поскольку радикально изменился весь строй культуры: усилилась роль женщины в семье, которая смотрела на мужские развлечения неодобрительно, повысился уровень образования населения, и заниматься бильярдом, ставшим символом социальных низов, было уже непрестижно. Американские мужчины стали больше ориентироваться на семейный досуг, нежели проведение свободного времени в сомнительных закрытых для женщин заведениях2.  В традиционном обществе существовала ярко выраженная символическая поляризация населения. Сегодня культурологи отмечают, что эталоном стиля и образа жизни для высшего и низшего классов становится средний класс. Пирамида как бы сплющивается к середине, полюса притягиваются тем, что является общим для всех.  Таким образом, стратификационная диффузия распространяется не только снизу вверх или сверху вниз, но также в двух направлениях, действуя циклически и возвращаясь в модифицированном виде, в исходную точку по схеме «подъем—спуск—подъем» и наоборот. Такое перемещение называют еще культурной ротацией.  Культурная диффузия несет обществу как позитивные, так и негативные сдвиги. Проникновение высокой культуры в средние и особенно низшие страты, с одной стороны, означает ее демократизацию и просвещение населения, а с другой — ее примитивизацию, граничащую с опошлением. Культура действительно становится все более демократичной и проникает в широкие массы, однако это справедливо только для одной ее части для активного досуга и занятий спортом, но несправедливо для высокой культуры. Ею по-прежнему занимаются преимущественно те, кто находится в верхней половине социальной пирамиды.  Континуум форм распространения культуры  Рассмотренные три формы распространения культуры можно считать общими. Внутри них выделяются частные формы, представляющие собой конкретные культурные практики заимствования новшеств.  Все многообразие частных форм распространения культуры — от торгового обмена народов и туризма до колонизации и насильственной русификации (американизации, европеизации) — можно расположить на некотором континууме. Полюса такого континуума представлены двумя противоположными формами распространения: стихийное (нецеленаправленное) и организованное (целенаправленное)распространение.  Организованной формой является только такой способ, при котором в качестве основной цели сознательно выдвигается навязывание, перенесение или заимствование культурных образцов у другой страны. В этом смысле миссионерство и шпионаж своей главной целью имеют в одном случае — насаждение другим народам своей религии (христианства, ислама, буддизма), а в другом — заимствование культурных нововведений: чертежей ядерного оружия, промышленных секретов и т. п. Торговля между странами, хотя и является насквозь организованным процессом, относится к стихийным формам потому, что культурный обмен выступает побочным эффектом, а на первом месте стоит купля и продажа товаров и получение прибыли (т. е. экономические цели).  К организованным формам относятся экономическая помощь развитых стран слаборазвитым, так как она оказывается при условии, что в странах-реципиентах произойдут демократические преобразования и будут усвоены культурные ценности капитализма. Колонизация располагается посредине. Ее главная цель — добыча новой и дешевой рабочей силы в Африке, а вовсе не распространение западной культуры. Оно происходит позже — как побочный эффект.  К стихийным формам следует относить лишь те способы распространения культурных артефактов, которые возникают сами собой, никем заранее не планируются, не управляются, никак не организуются и не оцениваются. Они возникают в точках массовых этнических контактов. Стихийные формы растянуты во времени, а организованные сжаты, поскольку они планомерно внедряются правительством или местными властями.  Организованное распространение нередко принимает форму насильственного культурного внедрения. Оно осуществляется по-военному быстро, эффективно, но держится краткое время, часто вызывая народные возмущения. При стихийных формах процесс идет медленно, но новшество приживается надолго. Часто новое синтезируется и органично уживается со старым.  Наиболее яркий пример — распространение европейской обуви на Востоке. Устройство интерьера национального дома корейцев и японцев (несмотря на значительные различия) на протяжении многих столетий выработало у этих народов обычай разуваться и переобуваться, входя в помещение. В результате в современном быту корейцев и японцев преобладает нешнурованная европейская обувь, широко распространены всевозможные приспособления для надевания обуви, туфли-слипперы используются не только в домашнем быту, но и на производстве, в транспорте. В Корее обычай переобуваться сохраняется даже при входе в жилое помещение, обставленное европейской мебелью. Домашние туфли стали непременной деталью сервиса европейских отелей в Корее и в Японии. Кроме того, в Японии в самолетах и в железнодорожных вагонах в креслах устраивают специальные приспособления, которые предусматривают употребление их в одном положении для опоры обутых ног, в других — для опоры разутых. Обычай корейцев обязательно перед едой мыть руки или протирать их влажным полотенцем привел к тому, что деталью костюма корейского рабочего или строителя, одетого по-европейски, стало заткнутое за пояс с правой стороны свернутое полотенце

23. Главные процессы динамики культуры, их характеристика. Культурная динамика и статика.

ДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ, срез или угол зрения, под которым рассматривается культура. Она описывает изменения или модификацию черт культуры во времени и пространстве. К Д.К. относятся средства, механизмы и процессы, которые описывают трансформацию культуры, ее изменение. Культура зарождается, распространяется, разрушается, сохраняется, с ней происходит множество всевозможных метаморфоз. Первокирпичиками Д.К. выступают культурные открытия и изобретения. В 30-х гг. Сорокин назвал свой четырехтомный труд об истории культуры с древнейших времен и о переходе от одной культурной системы к другой (или от одного культурного стиля к другому) «Социальная и культурная динамика». Широкое использование понятия Д.К. приходится на вторую половину XX в., когда в область научного исследования активно вторгаются проблемы развития, изменения и распространения культурных институтов, культурных конфликтов и инноваций, деградации, застоя и кризиса культуры, типологии культурного развития (линейно-поступательные, фазовые, циклич. и этапные, волновые, инверсионные, маятниковые и другие модели), дифференциации и диффузии культуры, взаимодействия разных культур. Специалисты говорят об интеграционной или дезинтеграционной, восходящей или нисходящей К. Д., об эволюционном или революционном характере ее изменений. Динамические процессы в культуре различают по месту и длительности. Так, крупномасштабными изменениями в культуре считают интервалы времени в 100—1000 лет (цивилизационные сдвиги), микромасштабными — периоды от 25—30 лет (время активной жизни в культуре одного поколения) до 100 лет), быстропроходящими — от одного месяца до нескольких лет (напр., сезонные изменения моды, жаргон молодежной культуры), они не способны закрепиться в глубоких пластах культурной жизни.

Культурная статика – это срез или угол зрения, под которым рассматривается культура. Она изображает предмет исследования с точки зрения его структуры, компоновки частей, соединения каждой части (элемента), их функций и упорядоченности и описывает внутреннее строение культуры – совокупность базисных элементов или черт, и формы культуры– конфигурации, характерные сочетания таких элементов.

Если мы представим культуру в виде сложной системы, а именно такой должна быть человеческая культура, создававшаяся тысячами поколений людей, то обязательно найдутся исходные клеточки, или первокирпичики. Такие базисные единицы культуры называют элементами, или чертами культуры. Они бывают двух видов – материальными и нематериальными.

Совокупность первых создает особую форму культуры – материальную культуру. Она включает физические объекты, созданные человеческими руками (их называют артефактами): паровая машина, книга, храм, орудие труда, жилой дом, галстук, украшение, плотина и многое другое. Артефакты отличаются тем, что они созданы человеком, несут на себе определенное символическое значение, выполняют определенную функцию и представляют известную ценность для группыили общества.

24. Многообразие типологий культур.

ИПОЛОГИЯ КУЛЬТУР, классификация различных видов и форм местных и мировых религий. Т.К. строится на основании нескольких критериев:  связь с религией (культуры религиозные и светские);  региональная принадлежность культуры (культуры Востока и Запада, средиземноморская, латиноамериканская);  регионально-этническая особенность (русская, французская);  принадлежность к историческому типу общества (культура традиционного, индустриального, постиндустриального общества);  хозяйственный уклад (культура охотников и собирателей, огородников, земледельцев, скотоводов, индустриальная культура);  сфера общества или вид деятельности (культура производственная, политическая, экономическая, педагогическая, экологическая, художественная и т.п.);  связь с территорией (сельская и городская культура);  специализация (обыденная и специализированная культура);  этническая принадлежность (народная, национальная, этническая культура);  уровень мастерства и тип аудитории (высокая, или элитарная, народная, массовая культура) и др.  Отраслями культуры следует называть такие совокупности норм, правил и моделей поведения людей, которые составляют относительно замкнутую область в составе целого. Экономическая, политическая, профессиональная и прочие виды деятельности людей дают основание выделить их в самостоятельные отрасли культуры. Таким образом, политическая, профессиональная или педагогическая культуры — это отрасли культуры, подобно тому как в промышленности существуют такие отрасли, как автомобилестроение, станкостроение, тяжелая и легкая отрасли промышленности, химическая промышленность и т.д. Типами культуры следует именовать такие совокупности норм, правил и моделей поведения людей, которые составляют относительно замкнутые области, но не являются частями одного целого. Например, китайская или русская культура — такие самобытные и самодостаточные явления, которые не принадлежат к реально существующему целому. По отношению к ним роль целого может играть только культура всего человечества, но она является скорее метафорой, нежели реальным явлением, поскольку рядом с культурой человечества мы не можем поставить культуру других живых существ и сравнить с ней. Любую национальную или этническую культуру мы обязаны отнести к культурным типам. Термин «тип» предполагает, что национальные культуры — русскую, французскую или китайскую — мы можем сравнивать и находить в них типичные черты. К типам культуры надо относить не только регионально-этнические образования, но также исторические и хозяйственные. В таком случае латиноамериканская культура, культура постиндустриального общества или культура охотников и собирателей должны именоваться культурными типами.  Формы культуры относятся к таким совокупностям правил, норм и моделей поведения людей, которые нельзя считать полностью автономными образованиями; они не являются также составными частями какого-то целого. Высокая или элитарная культура, народная культура и массовая культура именуются формами культуры потому, что они представляют собой особый способ выражения художественного содержания. Высокая, народная и массовая культура различаются набором приемов и изобразительных средств художественного произведения, авторством, аудиторией, средствами донесения до зрителей художественных идей, уровнем исполнительского мастерства. Видами культуры мы будем называть такие совокупности правил, норм и моделей поведения, которые являются разновидностями более общей культуры. К примеру, субкультура представляет собой такую разновидность господствующей (общенациональной) культуры, которая принадлежит большой социальной группе и отличается некоторым своеобразием. К примеру, молодежная субкультура создана возрастной группой людей от 13 до 19 лет. Их еще называют тинэйджерами. Молодежная субкультура не существует в отрыве от общенациональной, постоянно взаимодействует и подпитывается ею. То же самое можно сказать о контркультуре. Таким именем называют особую субкультуру, антагонистически настроенную по отношению к господствующей культуре. К основным видам культуры мы будем относить: а) доминирующую (общенациональную) культуру, субкультуру и контркультуру; б) сельскую и городскую культуры; в) обыденную и специализированную культуры. Духовную и материальную культуру нельзя отнести к отраслям, формам, типам или видам культуры, поскольку эти явления сочетают в себе в разной степени все четыре классификационных признака. Духовную и материальную культуру правильнее считать комбинированными или комплексными образованиями, стоящими в стороне от общей концептуальной схемы. Их можно называть сквозными явлениями, пронизывающими и отрасли, и типы, и формы, и виды культуры. Разновидностями духовной культуры выступает художественная, а разновидностью материальной — физическая культура.

25. Культура и личность. Современная проблема маргинализации культуры.

Не может вызывать никаких сомнений то, что маргинальная культура является культурой, то есть системой, включающей в себя следующие элементы[1]: • сверхприродные качества самого человека как субъекта деятельности; • способы деятельности, которые не врождены человеку; • многообразие предметов, в которых опредмечиваются процессы деятельности; • вторичные способы деятельности, служащие распредмечиванию тех человеческих качеств, которые хранятся в предметном бытии культуры; • человек как продукт культуры; • связь процессов опредмечивания и распредмечивания с общением участвующих в них людей. Человек как родовое, а не индивидуальное явление – творец и творение культуры. Более того, из шести элементов культуры пять – человек и формы его деятельности, и даже шестой элемент – предметная среда – в теории культуры рассматривается как опредмеченная деятельность человека (любой памятник культуры, в конечном итоге, существует лишь постольку, поскольку он живет в сознании большего или меньшего числа людей). Культурология требует различать человека и общество, поскольку "культура и общество – разные внебиологические "механизмы" организации совместной жизни людей, взаимно дополнительные в решении этой общей задачи"[2]. Проблемы  маргинальной культуры существует в обществе достаточно давно. Известно, что впервые с ней столкнулись в начале XX-столетия переселенцы из старого света на Южноамериканском континенте. Собственно, именно тогда и возникло в американской социологии понятие «маргинальность», что дословно означает пограничное состояние между двумя культурами. Социологи ввели в обиход термин «гавайский феномен»,  возникший на Гавайских островах в 20-е годы XX –го века в результате слияния культур. Еще в конце  XIX столетия здесь образовалось полиэтническое общество, когда американские колонизаторы ввели на Гавайи   японских, китайских и филиппинских рабочих, нанятых по контракту в странах Азии. Часть иммигрантов ассимилировалась с местным населением, и, как следствие этого сформировалась большая группа «этнических гибридов», маргиналов по национальному происхождению.

Развитие и взаимопроникновение национальных культур, традиций, религий, которые были принесены на Гавайи из Америки, Европы и Азии, а с другой стороны – самобытной полинезийской культуры привело к формированию смешанной, маргинальной, космополитической культуры. В современном мире повсюду происходит все расширяющееся и углубляющееся взаимодействие культур, обусловленное взаимодействием обществ и экономик. Размываются и уничтожаются этнические границы, происходит «деформация культур», следствием которой оказывается «маргинальный человек», принадлежащий одновременно двум культурам и не принадлежащий целиком ни той, ни другой. Человек, приобретая способность ощутить многообразие, преодолеть ограниченность этнической односторонности, одновременно теряет чувство целостности и исключительности этнического мировосприятия.

Таким образом, «гавайский феномен» был введен в научный оборот как результат встречи и взаимопроникновения национальных культур. Несколько позже  появился термин «маргинальность» и такие понятия, как  «маргинальная культура», «маргинализация населения», «маргинализация личности».

Впервые  понятие маргинальности в научный оборот ввел Роберт Парк – американский социолог, один из основателей чикагской школы. Он употребил его в своем эссе «Человеческая миграция и маргинальный человек» (1), посвященному изучению процессов в среде иммигрантов. Результатом его поездки по Азии, на Гавайи и в Южную Африку в 1933 году стали размышления о процессе выхода рас и народов из различного рода изоляции – географической, экономической, культурной. У Р.Парка понятие маргинальность (от лат. margo – край, граница, предел) означало положение индивидов, находящихся на границе двух различных, конфликтующих между собой культур, и служило для изучения последствий неадаптированности мигрантов, особенности положения мулатов и других «культурных гибридов». Созданная Парком «классическая» социально-экологическая теория характеризует общество как организм и «глубоко биологический феномен», который помимо социального (культурного) уровня имеет, так называемый, биотический, лежащий в основе всего социального развития. Парк считает, что социальные изменения основаны на глубинных, биотических изменениях и связаны сначала с физической, а затем с социальной мобильностью.

Кроме того, Роберт Парк отмечает, что маргинальный человек представляет собой некий культурный гибрид, в повседневном существовании которого сплетаются традиции, культура двух различных народов. Такой человек неизбежно становится индивидом с более широким горизонтом, более утонченным интеллектом, более независимыми и рациональными взглядами. Маргинальный человек – всегда более цивилизованное существо, носитель космополитической культуры, продукт дезорганизации традиционного общества.

Р.Парку свойственно культурологическое видение проблемы маргинальности. С одной стороны он рассматривает маргинального человека как побочный продукт процесса аккультурации, когда люди различных культур и различных рас сходятся, чтобы продолжать общую жизнь. С другой стороны, он связывает концепцию «маргинальной личности» с социальным процессом аккультурации, исследуя этот процесс с точки зрения общества, частью которого является личность.

Другой американский социолог Эверетт Стоунквист развил идею Р. Парка и разработал свою концепцию «маринальности». В своем монографичеком исследовании «Маргинальный человек» (1937 г.) (2) он предложил рассмотреть проблему маргинального человека через призму культурного конфликта. В качестве примеров он привел расовые гибриды (англоиндийцы, мулаты, цветные Ямайки, метисы Бразилии и др.) и культурные гибриды (иммигранты, европеизированные африканцы, денационализированные европейцы). Стоунквист считал, что, стремясь интегрировать в доминирующую группу общества, «члены подчиненных групп», приобщаясь к ее культурным стандартам, неизбежно оказываются на краю доминирующей группы, никогда их полностью не принимающей, так и группы происхождения, отторгающей их как отступников. Рассматривая проблемы маргинальной личности, Стоунквист видит ее как личность «между двух огней» в контактах культур, где две культуры переплетаются и где осваивающая пространство культура комбинирует, объединяет особенности обеих культур. В своих исследованиях он сосредотачивается на выяснении психологических аспектов маргинальности. Двигаясь из одной культуры в другую, или в определенных случаях (например, через женитьбу или образование) соединяясь с двумя культурами, маргинальнй человек находится в психологическом балансировании между двумя социальными мирами, один из которых, как правило, доминирует над другим. Проблемы маргинальных личностей возникают лишь после осознания членами подчиненной группы своего неравноправного положения. Это осознание порождает психологическую неустойчивость, раздвоенность и может выплеснуться в суициде или аномии. Внутренний мир маргинального человека, характеризуемый Стоунквистом, может быть дополнен следующими чертами: дезорганизованностью, ошеломленностью, неспособностью определить источник конфликта, неудачливостью. Ему присуще беспокойство, тревожность, внутреннее напряжение, изолированность, отчужденность, стесненность, разочарованность, отчаяние, бессмысленность существования, а также эгоизм, честолюбие и агрессивность. При определенных обстоятельствах такие люди могут быть лидерами социально-политических, националистических по своему характеру движений или же влачить жалкое существование вечных изгоев.

Европейский взгляд на данную проблему сосредотачивает внимание на исследовании структурной или социальной маргинальности. Классическая модель маргинала-личности на «рубеже культур» в 60-е годы дополняется моделью маргинала-индивида на «обочине» общества. К этой модели обычно причисляются все те элементы, которые трактуются обществом как нежелательные и дезорганизующие. Волновавшие исследователей личности на «рубеже культур» проблемы амбивалентности существования, личностной мотивации, выбора предпочтительного социального статуса сменяются пониманием маргинальности как потери статуса вследствие неинтегрированности индивидов – в силу различных биологических и социальных причин – в общественные структуры. К такого рода деструктивным состояниям относят, прежде всего, результат иммиграции (в особенности «цветной»), а именно безработицу, нереализованность социальных ожиданий. Они, в свою очередь, способствуют ослаблению или распаду трудовой мотивации и морали, утере социальных связей.

Различие американского и европейского взглядов на проблему маргинальности и маргинальной культуры  вызвано уже разницей в характере миграционных процессов. Если для США и Канады характерна преимущественно переселенческая иммиграция, то для Европы – преимущественно трудовая. Мигранты-переселенцы осознанно стремятся войти в новую социокультурную среду, выучить язык, усвоить нормы и образцы референтного образа жизни, систему ценностей своей новой родины. Как правило, переселенческая миграция осуществляется однажды, и с ней связываются определенные надежды на реализацию долговременных жизненных планов. Правительственные учреждения, проводя иммиграционную политику, так же отдают предпочтение тем, кто способен достаточно быстро ассимилироваться – высококвалифицированным специалистам, лицам с высоким уровнем образования и состояния, выходцам из этнически и религиозно родственных стран.

Если миграция носит не переселенческий, а трудовой характер, существенно изменяется качественный состав въезжающих и отношение к миграции, как самих мигрантов, так и принимающей страны. Известно, что  индивиды и группы, занимающие нижние ступени социальной иерархии, в наименьшей степени способны к вертикальной мобильности даже в собственной социокультурной среде. Затруднен для них и процесс аккультурации. Сочетание культурной самоизоляции мигрантов, территориально сегретации, тяжелых условий труда и быта, способствует появлению психических заболеваний. Активность иностранных рабочих в сфере правонарушений  формирует у населения представление о трудовых переселенцах как об олицетворении разного рода отклонений от нормы, источнике социальных и экологических проблем. Подобное на протяжении нескольких десятков лет происходит и в России.

Российские исследователи, как и западноевропейские, рассматривая маргинальную культуру и процессы маргинализации, охватывают этим понятием чрезвычайно широкий круг явлений. В формировании маргинальных групп российского общества принято выделять два периода. Первый (1918год – вторая половина 80-х годов) характеризуется маргинализацией населения в связи с коренными нарушениями социально-политической и классовой структуры общества, второй (1980 – 1999 годы) – воспроизводство маргиналов путем огромных миграционных процессов, вызванных индустриализацией страны, «размыванием» рабочего класса сельскими мигрантами, приведшего к утрате классового и профессионального этноса (3). И, наконец,  сегодня можно говорить о новом притоке маргинальных групп населения и маргинальной культуре, связанной с наступившим кризисом.

Самая многочисленная группа маргиналов в России – это по прежнему мигранты. Неоправданно затянувшееся экстенсивное развитие экономики сорвало со своих родных мест огромные массы людей  и переместило не только из села в город, из европейской части страны в неосвоенные регионы, но и из регионов компактного проживания их национальности в другие республики. В результате территориально-культурная маргинальность умножается на этническую, приводя к этнической эрозии многих наций.

Современная проблемная ситуация в сфере межэтнического взаимодействия, назревшая глобальная потребность в достижении конструктивного диалога культур и народов сегодня, как никогда,  порождает актуальность рассмотрения социокультурной адаптации (прежде всего мигрантских групп), оказавшихся в иной, «чуждой»  им этно-культурной  среде (4).

В то же время в процессах этно-культурной маргинализации в  обществе неизбежны существенные региональные различия со своей внутриэтнической спецификой. Особенно остро эти процессы протекают  в тех регионах, в которых проживает достаточно большое количество этносов и этнических групп.

Одним из таких регионов в России всегда была Москва и Московская область. Здесь, полнее, чем в других регионах России, из самых  разных этноисточников формируется новый «российский» мегаполис. В него по-разному вовлекаются этнические образования, которые внутренне дифференцируются по степени включенности в это пространство. Окружающая среда питает в формируемых группах населения специфику «надэтнического» столичного самосознания. Не случайно, при ответе на вопрос «Кем Вы себя больше чувствуете: европейцами, гражданами мира, россиянами, русскими, татарами, армянами и т.д.?» - далеко не  все москвичи принимают в этом «наборе» приоритет своей, для многих теперь формальной, национальной принадлежности (5). За их выбором стоит новый образ, который не только у русских обретает надэтнические черты самосознания с очевидной доминантой гражданского образа, подчас вытесняющего принятую национальную принадлежность. Можно допустить, условно говоря, что этническая приобщенность питается больше традиционными этнокультурными посылками, а новая «надэтническая» - гражданскими, хотя они могут и не исключать друг друга. Самым очевидным для русских и других,  включенных в столичную жизнь людей разных национальностей, постепенно становится интегративный образ, утверждающийся в сознании как общность «россиян».

Россияне в современном полиэтническом значении этого понятия – явление новое; они – важнейшая составляющая в надэтническом образовании постсоветской России. При этнической мозаичночти столичного населения это интегрирующее представление теперь распространяется и закрепляется в сознании россиян, что может иметь принципиальное значение в судьбах России.

Тут есть некоторое сходство с общеевропейскими процессами утверждения гражданского единства полиэтнических общностей. Известно, что в этом плане ощущают трудности те европейские столицы, в которых некоренные национальности занимают в населении значительные пропорции. Например, в Лондоне и Париже, где некоренные национальности составляют соответственно пятую и четвертую часть столичного населения, болезненно проявляется их противостояние общим европейским нормам общественной и культурной жизни.

Северо-кавказский Южный регион сегодня считается одним из поликультурных и этнически многонаселенных мест не только в России, но и в Европе. Не беря в качестве объекта для исследования военные конфликты и борьбу за территориальную независимость, можно привести достаточно много примеров маргинализации отдельных слоев населения в результате миграции одних народов и неприятия их со стороны местного населения. В частности, на Кубани с давних времен проживает немалое количество этносов, чья историческая родина находится далеко за ее пределами. Местное же население в лице казачества с самого момента своего основания предвзято относилось к пришлым людям. В результате нивелирование национальных традиций приводило либо к культурному взаимодействию, либо в противном случае к отторжению чуждой культуры. Такая ситуация сложилась в Крымском районе Краснодарского края в 2006 году с турками месхетинцами, получившими официальный статус иммигрантов, и не сумевшими пройти аккультурацию в кубанской станице. Местное население обратилось к администрации края с просьбой о депортации из региона приехавших переселенцев. Национальный конфликт вступил в ту фазу, когда урегулировать отношения на местах уже не представлялось возможным. Было принято решение о переселении турков в один из американских штатов, где им была предоставлена работа и место жительства. Таким нетрадиционным образом удалось избежать национального конфликта. Следующий пример – переселение адыгейской диаспоры из Америки в Республику Адыгея в 2008 году. Здесь, напротив, адыгейская диаспора, жившая в иммиграции, попросила о возвращении на свою историческую родину. Адыгейская администрация предоставила шестидесяти семьям место жительства и помощь в процессе адаптации к новым условиям жизни.

Кроме национальности, для подобного рода явлений, часто имеют значение и другие факторы, например возраст. И неудевительно, что в условиях сегодняшнего кризиса, в качестве социокультурного объекта в типично маргинальной ситуации оказывается молодежь.

Биологическая маргинальность связана с изменением параметров и физических возможностей тела в подростковом возрасте. Повышенная эмоциональность, гиперсексуальность вызывают появление новых потребностей и новых поведенческих стандартов (6). При этом происходит процесс утраты и нового обретения параметров собственной физической целостности. Именно поэтому подростковый возраст обнаруживает повышенный интерес к физической стороне человеческого существования. Неспособность личности идентифицировать себя со своим телом имеет глубокие социальные последствия, которые связаны с частичной или полной потерей контроля над собой. Кризис ставит под сомнение как  способность собственного «Я», так и систему ценностей, которой человек следовал ранее.

Социальная маргинальность связана с неопределенным статусом молодежи в обществе. Неполнота социального признания обнаруживается не только в правовом ограничении, а в отсутствии у молодых людей многих существенных социальных признаков: профессии, семьи, собственного жилья, авторитета среди взрослых и в результате собственной социальной ниши. Маргинальный комплекс обнаруживается в осознании собственной малозначимости, социальной неполноценности, в необходимости определять себя через значимых других.

Культурная маргинальность находит свое отражение в многообразных форах молодежной субкультуры. Традиционная, общепризнанная культура, в основе которой лежит система ценностей и верований понимается неоднозначно, что приводит к обретению собственных смыслов и ценностей, осознанию собственной уникальности и неповторимости. Внутри каждого молодого человека происходит столкновение ценностей, диалог культур в рамках определенной культурной традиции. Культурная маргинальность фиксирует момент перехода от личности, существующей пока в чужой для нее культуре, к личности, сформировавшей собственную систему ценностей.

Невозможно в этой связи не согласиться с высказыванием Хайдеггера, когда он еще в начале ХХ века предсказал конец метафизического проекта. Вместе с метафизической картиной к своему финалу пришли и многие другие новоевропейские проекты (например, проект «искусство», проект «экономика», проект «общество».) Но это не значит, что перестали писать картины, ставить спектакли, принимать экономические программы. Просто центр и действенной, и умозрительной  тяжести переместился на иные, поверхностно-событийные этажи, каждый раз заново слагающиеся из различных обрывков в «одноразовые» маргинально-магистральные композиции.

26. Культура в жизни общества: социокультурная регуляция и деструкция.

РЕГУЛЯЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ - одна из осн. функций культуры, связанная с обеспечением коллективных форм жизнедеятельности людей. Р.С. осуществляется в рамках организации социокультурной как процесс установления и поддержания опр. упорядоченности во взаимодействии людей для удовлетворения их индивидуальных и в особенности групповых интересов и потребностей, снятия противоречий и напряжений, возникающих при совместном общежитии, определения общих целей социальной активности и критериев оценки рез-тов деятельности. В отличие от регуляции социальной, ориентированной на решение прагматич. задач организации коллективной деятельности, регуляция культурная основывается на ценностно детерминированных нормах упорядочения совместного существования людей, хотя реально оба типа регуляции представляют собой неделимый синтез Р.с., где социальное и культурное начала взаимообусловлены и полностью сращены в единой функциональной целостности. В зависимости от уровня социокультурного развития сооб-ва, его социально-функциональной стратифицированности, преобладания экстенсивных или интенсивных технологий в разл. видах социальной практики и т.п., в Р.с. могут складываться разнообр. композиции конвенциональных и институциональных механизмов упорядочения форм коллективной жизнедеятельности с разной степенью доминирования тех или иных методов и уровней их взаимодополнительности. Р.с. относится к тем функциональным подсистемам культуры, где (как и в подсистемах адаптации и коммуникации социокультурной, а также в нек-рых других) наблюдается опр. избыточность средств по реализации соответствующих функций, часть из к-рых в каждый данный момент действует в актуальной практике, другие же остаются в нек-ром "культурном резерве" сооб-ва и актуализируются в экстраординарных ситуациях.

Осн. функциональные задачи Р.с. - поддержание опр. уровня социальной консолидированности сооб-ва (необходимого для эффективного осуществления требуемых в существующих условиях форм деятельности, взаимоинформирование о своих намерениях, согласование целей, задач, принципов и технологий совместных действий, разделение функций и пространственных "площадок", согласование во времени и процессуальной последовательности осуществляемых действий, взаимокорректировка в процессе совместной или взаимодетерминированной деятельности, выработка критериев оценки достигнутых рез-тов, их утилитарной эффективности и социальной приемлемости последствий этой деятельности и т.п. Все это имеет отношение не только к материально-производств. практике, но в равной мере и к любым иным формам социальной, интеллектуальной, коммуникативной, худож., религ., полит. и др. деятельности, осуществляемой коллективно или индивидуально, но с социально значимыми рез-тами, последствиями, влияниями.

Р.с. осуществляется, во-первых, на основе прагматич. целей, преследуемых действующими субъектами, проектирования и планирования процедуры исполнения требуемой деятельности, что включает в себя среди прочего и определение порядка взаимодействия исполнителей. Во-вторых, на основе накопленного (а отчасти и заимствованного) социального опыта по реализации задач такого рода, закрепленного в ценностных ориентациях, обычаях, нравах, законах, нормах, правилах, идеологии, верованиях, традициях, умениях и навыках, допустимых технологиях и пр. установлениях, определяющих принятый в данном сооб-ве порядок осуществления соответствующих действий и достижения соответствующих целей. Т.о., осн. механизмами Р.с. являются разнообр. виды и типы социальных конвенций (отчасти институционализированных), упорядочивающих формы коллективного общежития и взаимодействия людей.

Хотя воздействие Р.с. распространяется на все сферы групповой и индивидуальной практич. и интеллектуальной активности людей и выражается не только в непосредств. регулятивных установлениях (ценностях, нормах, законах, обычаях), но и опредмечивается в специфич. чертах технологий и продуктов любой целеориентированной деятельности людей, вместе с тем во многих случаях ограничители Р.с. не отличаются чрезмерной жесткостью, оставляя субъектам деятельности возможности для творч. импровизации, варьирования, поиска, инноваций и т.п., что имеет чрезвычайно важное значение и с т.зр. адаптивной пластичности форм социальной практики, и в интересах развития технологий в разл. специ-ализир. сферах деятельности.

На разных истор. стадиях социокультурной эволюции человеч. сооб-в, как правило, доминируют разные виды и формы Р.с. с разл. уровнем жесткости императивных и запретительных установок, а также свободных пространств социальной жизни, где человеку предоставляется право совершать действия и выражать суждения по собств. усмотрению. На первобытной стадии преобладают в основном конвенциональные регуляторы в виде комплекса обычаев с довольно жесткими ритуальными установлениями (по крайней мере, в области практич. действий индивида), относящиеся гл. обр. к сфере непосредств. жизнеобеспечения, кровнородственных и соседских отношений, мифо-ритуальной табуированности нек-рых действий и взглядов (прежде всего по отношению к феномену смерти) и т.п., при сравнительно низком уровне теор. обобщенности и абстрактности принципов, лежащих в основе этой Р.с., неразделенности в сознании материального и идеального начал (синкретизм) и т.п. При этом наблюдается довольно терпимое отношение к индивидуальным интерпретациям той или иной установки Р.с., мифологемы и пр. (различия в персональном жизненном опыте самих интерпретаторов столь незначительны, что и число вариантов подобных интерпретаций, как правило, крайне ограничено). В это время появляются и первые формы нормативных рефлексий социального опыта в виде мифов, играющих немаловажную роль в Р.с., социализации и инкультурации индивидов и пр.

На раннеклассовом (доиндустриальном) этапе развития описанный выше тип Р.с. не исчезает вообще, а локализуется прежде всего в среде сельских производителей в несколько трансформированном под воздействием элементов городской культуры виде). В городской же среде формируется совершенно иной тип Р.с., включающий в себя уже и постепенно развивающуюся институциональную компоненту, регулирующую прежде всего идеол. составляющие обществ, жизни (религиозную и политическую), имущественно-правовые и сословные отношения. Это эпоха порождения разнообр. "сакральных текстов", лежащих в основании регулятивной практики сооб-в, частично дополняемых кодифицированными законами гражд. права. В рамках норм, определяемых этими институциональными текстами, пространство индивидуальных интерпретаций социального опыта резко ограничивается (религ. каноном, процедурой исполнения закона и т.п.). Одновременно происходит и становление нек-рых ин-тов Р.с. - полит. власти, бюрократии, армии, суда, церкви, школы. Весьма расширяется и палитра средств нормативных рефлексий социального опыта: появляются философия (преимущественно религиозная), этич. и эстетич. теории, проф. искусство, зачатки светской лит-ры и гуманитарных наук. При этом такие важнейшие сферы социальной практики людей, как технологии специализир. областей деятельности, формы обществ, самоорганизации, Р.с. коллективного общежития на микросоциальном (муниципальном) уровне, процессы воспитания, общего и специального образования, социализации личности и т.п., остаются в зоне чисто конвенциональной саморегуляции и самовоспроизводства на основе обычая и массовой традиции.

Переход к индустриальной стадии социокультурного развития характерен постепенным расширением зоны институциональной Р.с. и интенсификацией ее технологий. Прежде всего в сферу ин-тов Р.с. попадает такая важнейшая область, как нормируемые по своей утилитарной эффективности и уровням социальной приемлемости технологии, формы и порядок осуществления разл. специализир. деятельности (массовое и серийное производство социально значимой продукции), к-рая начинает регулироваться типовыми уставами, правилами и пр. нормативными документами, а также типовыми программами проф. подготовки специалистов и квалификационных требований к ним. Институционализация методов Р.с. все больше охватывает разные аспекты экон. деятельности людей и их обыденного общежития, стандартизируя их социальные интересы и потребности на основе рекомендуемых образцов, содержание работы социализирующих ин-тов (воспитат., общеобразоват.). В отличие от предшествовавшей стадии, где осн. инструментом Р.с. было идеологически (религиозно) санкционированное насилие, на индустриальном этапе все большую значимость приобретает принцип материальной заинтересованности субъектов, их вознаграждение за социально адекватное поведение расширенным доступом к социальным благам. Функции стихийной саморегуляции оттесняются преимущественно в область обыденных межличностных взаимодействий (и то с существ, ограничениями со стороны кодифицированных норм социального общежития). Вместе с тем сама процедура выработки институциональных текстов Р.с. становится более демократичной, учитывающей социальные интересы разл. страт; эти тексты во многом утрачивают характер императивных распоряжений власти и становятся добровольно принятыми сооб-вом социальными конвенциями коллективной жизнедеятельности людей. Одновременно происходит заметная либерализация в вопросах индивидуальной рефлексии и интерпретации личностью элементов социального опыта сооб-в (прежде всего на уровне свободы суждений), развивается система ин-тов культурных рефлексий и выработки спец. нормативных текстов.

Постиндустриальный этап развития сооб-в характеризуется резкой интенсификацией тенденций Р.с., начавшихся на индустриальной стадии. Принципиальной новацией становится появление массовой культуры как особого механизма Р.с. по максимальной стандартизации не только норм социального общежития и деятельности, но и идейно-мировоззренч. установок людей, их социальных притязаний, потребит. спроса и т.п., воздействующих на сознание масс через печатные и электронные СМИ, моду, рекламу, детские и образоват. учреждения, полит, партии, обществ. организации и клубы по интересам и пр. В этих условиях об-во допускает максимальную либерализацию интеллектуальных и образных интерпретаций социальных норм, регулируя их практич. исполнение высокоэффективным манипулированием сознанием, интересами и потребностями людей. 20 в. породил и такую специфич. форму Р.с. как тоталитаризм, при к-ром осн. инструментарий Р.с. возвращается к формам грубого насилия над человеч. личностью, ее свободной волей и интересами. Формируется сложная система сочетания массовых репрессий с изощренным политико-идеол. воспитанием людей, массированной пропагандой ненависти к классовому или нац. врагу, культа социальной аскезы во имя идейной "чистоты" и своеобр. массовой культуры тоталитарного типа. Истор. практика показала, что Р.с. тоталитарного типа, будучи высокоэффективной при решении задач экстраординарной мобилизации сооб-ва, мало эффективна в режиме спокойного устойчивого развития, плохо сбалансирована с т.зр. социально-психол. мотивации нормативного поведения людей, предоставляет недостаточно возможностей для легитимной релаксации и инициативной самореализации человека. К к. 20 в. либеральный тип Р.с. практически повсеместно доказал свою наибольшую приемлемость в условиях индустриальной и постиндустриальной социальной организации и технологий.

Т.о., формы и механизмы Р.с. в наиболее выраженном виде отражают специфику достигнутого сооб-вом уровня социокультурного развития, воплощая особенности практикуемых технологий по производству материальных благ и интеллектуальных ценностей в соответствующих чертах и способах социальной консолидации и упорядочения форм коллективной жизнедеятельности людей, а также методов социального воспроизводства их сооб-в.

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДЕСТРУКЦИЯ. Процесс снижения уровня системно-иерархической структурированности, сложности и полифункциональности культурного комплекса какого-либо сообщества в целом или отдельных подсистем этого комплекса, т. е. полная или частичная деградация данной локальной культуры как системы. Хотя всякая локальная культура включает в себя и определенный пласт внесистемных явлений («маргинальных полей» и других феноменов), ее социально интегрирующее ядро представляет собой сравнительно жестко структурированную и иерархизированную систему ценностных ориентаций, форм и норм социальной организации и регуляции, языков и каналов социокультурной коммуникации, комплексов культурных институтов, стратифицированных образов жизни, идеологии, морали и нравственности, церемониальных и ритуальных форм поведения, механизмов социализации и инкультурации личности, нормативных параметров ее социальной и культурной адекватности, приемлемых форм инновативной и творческой деятель- 277 ности и т. п. Часть элементов этого комплекса складывается конвенционально, на основе практического опыта социальной жизни людей и передается от поколения к поколению посредством традиций, другая часть формируется и регулируется с помощью различных социокультурных институтов (см. Культурный инструментарий); однако работают они как единая, весьма сложная, полифункциональная и полисемантическая система. Социокультурная деструкция представляет собой нарушение (иногда постепенное «размывание») функциональной целостности и сбалансированности этой системы, в определенном смысле ее дисфункцию, ведущую к понижению возможности эффективного регулирования социальной жизни людей. Наблюдаемые признаки начавшейся социокультурной деструкции связаны прежде всего с нарастающими процессами маргинализации населения, выхода все большего числа людей из зоны эффективной регуляции сознания и поведения средствами доминантной в данном сообществе культурной системы и прежде всего — со стороны комплекса ее культурных институтов; падением эффективности процедур социализации и инкультурации личности членов сообщества средствами воспитания, образования, религии, государственной идеологии и пропаганды; деградации подсистемы ценностных ориентаций, традиционной морали, нравственности и т. п.; падением престижности легитимных форм достижения желаемого социального статуса и доступа к социальным благам при одновременном возрастании популярности противозаконных и криминальных методов решения этих задач и пр. Таким образом, зона действия исторически сложившихся и закрепленных в культурной традиции и институциональных нормативах социально приемлемых паттернов сознания и поведения людей постепенно сокращается, равно как и процент населения, контролируемый и регулируемый со стороны действующей социокультурной системы, и одновременно расширяется зона влияния «маргинальных полей» культуры, где управление формами жизнедеятельности людей осуществляется со стороны локальных и столь же маргинальных квазисистем (типа «воровского закона», «хипповой тусовки», ритуалов эзотерических сект 278 и т. п.). Собственно это и есть начало социокультурной деструкции в ее наиболее «зримом» воплощении. Причины возникновения процессов социокультурной деструкции, как правило, связаны либо с резким изменением природных или исторических условий существования сообщества (наиболее типичные примеры; вспышки мародерства и бандитизма в зонах стихийных бедствий или военного разорения, возрастание криминальной активности, а также проявлений социальной и национальной нетерпимости среди населения воюющих государств), либо с социальными кризисами во внутреннем развитии сообществ (революции, смуты, бунты, резкие изменения в общем строе социальной организации, нормах социального потребления и распределения,

27. Консолидация общества и культурная локализация.

КОНСОЛИДАЦИЯ — (позднелатинское consolidatio, от consolido укрепляю), упрочение, укрепление чего либо; объединение, сплочение отдельных лиц, групп, организаций для достижения каких либо общих целей …

Культурная глобализация и культурная локализация    Формирование глобальной культуры, рассматриваемой зачастую как распространение западной (или американской) культурной модели, парадоксальным образом сопровождается усилением "локальных" культурных различий. Этот факт заставляет многих исследователей говорить одновременно и о "глобализации", и о "локализации" культуры.    Например, чисто экономический аспект глобализации - деятельность ТНК, имеет важную культурную составляющую. Перед ТНК часто возникает проблема: как вписаться в новое культурное окружение? Специфические трудности, связанные с локальными культурными особенностями, возникшие у компании McDonald's, описывает современная индийская исследовательница Туласи Шринивас:    ...продукция McDonald's создает определенные рыночные проблемы в такой стране, как Индия, и идея кусочка говядины в булочке оказалась непривлекательной для большинства индийцев, исповедующих индуизм, даже наиболее европеизированных из них    ...Компания McDonald's потратила много времени и средств на создание в каждом ресторане двойной кухни, чтобы предотвратить смешивание вегетарианских и мясных продуктов. Такие понятия, как чистота и осквернение, очень важны для индийского потребителя. Несмотря на все усилия McDonald's, потребители связывают компанию с изделием, изображенным на ее фирменном знаке, - булочкой с начинкой из говядины. На юге Дели мы видели, как старшие члены семейств тайком обнюхивали тарелки в McDonald's, пытаясь установить, не подавалось ли на них мясо; более же агрессивные клиенты настояли на осмотре обеих кухонь, чтобы удостовериться, что вся посуда хранится отдельно. Другие же долго выпытывали у служащих, какие меры предосторожности принимаются для того, чтобы держать мясные продукты подальше от вегетарианских кухонь.    Кроме того, McDonald's попытался приспособить к местным условиям, т.е. "индианизировать" своё меню. Менеджеры компании изменили надписи на своих гамбургерах с обычного биг-мака на махараджа-мак - так называется индийский гамбургер с некоторыми вегетарианскими компонентами. Но многих клиентов отпугнул недостаток специй в мясе... Не привлекло индийского потребителя настолько, насколько привлекает многих в других частях света, и меню, составленное из гамбургера, картофеля фри и стакана кока-колы...    McDonald's... и другие американские транснациональные корпорации основаны на американском идеале стандартизации и предсказуемости; филиалы любой многонациональной продовольственной компании должны быть в состоянии воспроизвести это чудо стандартизации по всему миру. И потребителям продукции этой компании нравится такая стандартизация. Однако индийский потребитель этой стандартизации продуктов питания не желает. Благодаря этнической пестроте страны, индийцы привыкают ко множеству различных типов еды в рамках одного небольшого географического пространства, т.е. не существует какой-то единой индийской кухни.. Пытаться стандартизировать и гомогенизировать эти продукты питания - значит неправильно понимать потребности индийского потребителя.    На фоне роста влияния глобальной культуры возрастает интерес к локальным особенностям, возникает множество "синтетических" культурных форм и образцов, сочетающих в себе глобальное и локальное (так называемая "гибридизация"). Этот синтез проявляется и на уровне частной жизни и культуры потребления, и на уровне "высокой" и "массовой" культур, и в различных профессиональных областях. Приведенный выше случай McDonald's в Индии может служить примером противоречивого взаимодействия глобального и локального. Возможны и другие примеры.    Китайский исследователь Яньсань Янь описывает своеобразную деловую культуру современных китайских предпринимателей, стремящихся сочетать элементы западной деловой культуры с традиционными китайскими ценностями:    ...многие стремятся стать "конфуцианскими торговцами", или преуспевающими учеными-бизнесменами, чем-то напоминающими ученых-чиновников в имперском Китае. Здесь термин "конфуцианский торговец" подразумевает следующее: бизнесмен является вместе с тем и ученым, который овладел сущностью традиционной китайской культуры и теперь посвящает себя применению на деле своих знаний и своей культуры и поддерживает тесные связи с политической элитой. Согласно убеждению господина Чжэнь Тяныпэна из Пекина, известного представителя этого класса, неправильно определять "конфуцианского торговца" просто как ученого, который стал бизнесменом. "Владение культурой само по себе никого не может сделать "конфуцианским торговцем". Гораздо важнее, чтобы поведение человека соответствовало конфуцианским нормам поведения и морали, таким, как доброжелательность, справедливость, благопристойность, рассудительность и искренность"

 

28. Экологические проблемы и культура.

Есть большое различие между экологией природы и экологией культуры, к тому же весьма принципиальное.

 

До известных пределов утраты в природе восстановимы. Можно очистить загрязненные реки и моря, можно восстановить леса, поголовье животных, конечно, если не перейдена известная грань, если не уничтожена та или иная порода животных целиком, если не погиб тот или иной сорт растений. Удалось же восстановить поголовье зубров — и на Кавказе, и в Беловежской пуще, даже поселить в Бескидах, т. е. там, где их раньше и не было. Природа при этом сама помогает человеку, ибо она «живая». Она обладает способностью к самоочищению, к восстановлению нарушенного человеком равновесия. Она залечивает раны, нанесенные ей извне: пожарами, вырубками, ядовитой пылью, газами, сточными водами.

 

Иначе обстоит дело с памятниками культуры. Их утраты невосстановимы, ибо памятники культуры всегда индивидуальны, всегда связаны с определенной эпохой, с определенными мастерами. Каждый памятник разрушается навечно, искажается навечно, ранится навечно.

 

Можно создать макеты разрушенных зданий, как это было, например, в Варшаве, но нельзя восстановить здание как «документ», как «свидетеля» эпохи своего создания. Всякий заново отстроенный памятник старины будет лишен документальности — это только .«видимость». От умерших остаются портреты. Но портреты не говорят, они не живут. В известных обстоятельствах «новоделы» имеют смысл и со временем сами становятся «документами» эпохи, той эпохи, когда они были созданы. Район Старе място или улица Новый свят в Варшаве навсегда останутся символами патриотизма польского народа в послевоенные годы.

 

«Запас» памятников культуры, «запас» культурной среды крайне ограничен в мире, и он истощается со все прогрессирующей скоростью. Техника, которая сама является продуктом культуры, служит иногда в большей мере умерщвлению культуры, чем продлению ее жизни. Бульдозеры, экскаваторы, строительные краны, управляемые людьми бездумными, неосведомленными, уничтожают и то, что в земле еще не открыто, и то, что над землей, — уже служившее людям. Даже сами реставраторы, руководствуясь своими собственными, недостаточно проверенными теориями или современными представлениями о красоте, становятся в большей мере разрушителями памятников прошлого, чем их охранителями. Уничтожают памятники и градостроители — особенно если они не имеют четких и полных исторических знаний. На земле становится тесно для памятников культуры не потому, что земли мало, а потому, что строителей притягивают к себе старые места, обжитые и оттого кажущиеся особенно красивыми и заманчивыми для градостроителей.

 

Градостроителям как никому нужны знания в области экологии культуры.

 

В первые годы после Великой Октябрьской революции краеведение переживало бурный расцвет. По различным причинам в тридцатые годы оно почти прекратило свое существование, специальные институты и многие краеведческие музеи были закрыты. А краеведение как раз и воспитывает живую любовь к родному краю и дает те знания, без которых невозможно сохранение памятников культуры на местах. На его основе можно серьезнее и глубже решать местные экологические проблемы. Давно высказывалось мнение, что краеведение следует ввести в качестве дисциплины в школьные учебные программы. До сих пор этот вопрос остается открытым.

 

Чтобы сохранить памятники культуры, необходимые для «нравственной оседлости» людей, мало только платонической любви к своей стране, любовь должна быть. действенной. А для этого нужны знания, и не только краеведческие, но и более глубокие, объединяемые в особую научную дисциплину — экологию культуры.

 

29. Культурные ипостаси социализации личности. Социализация и инкультурация.