3. Государство и глобальные миграционные процессы

Важнейшими последствиями глобализации в последние десятилетия стали изменение направленности, возросшая интенсивность и расширение масштабов иммиграционных потоков. К середине 60-х годов глобальные потоки миграции, ранее традиционно следовавшие из Европы в другие части света, сошли на нет. Заметно усиливается миграционное давление Юга на Север, стимулируемое сокращением численности населения в развитых государствах и стремлением населения развивающихся стран путем смены места жительства улучшить жизненные условия. По своему содержанию и направленности миграционные процессы приобрели геостратегическое значение.

Глобализация разрушила изоляцию социумов, резко увеличила поток информации о качестве жизни в развитых странах и породила у населения беднейших стран стремление приобщиться к уровню потребления на Западе путем иммиграции. Информацию о социально-экономических возможностях развитых стран потенциальные мигранты получают и по каналам родственных связей, выступающих в роли своего рода «миграционной сети». Фактором глобальной миграции стало развитие транспорта, прежде всего авиационного, дающее возможность быстрого перемещения на значительные расстояния.

Миграция за рубеж может поощряться правительствами развивающихся стран, руководствующимися прагматическими соображениями – снизить таким способом уровень социально-экономической и демографической напряженности в обществе, избежать сколько-нибудь значительных капиталовложений в социальные программы. Не последнюю роль в стимулировании правительствами миграции могут играть геополитические амбиции. Наконец, от транспортировки и трудоустройства мигрантов значительные прибыли получают некоторые нелегальные структуры – преступные группы и кланы, радикальные организации. религиозные секты. Таким образом, в условиях глобализации сформировались объективные и субъективные факторы, способствующие интенсификации миграционных процессов.

В миграционные процессы оказываются втянутыми практически все государства. От этих процессов во многом зависят их экономическое и политическое положение, культурная жизнь, этно-гражданский состав и целостность. Существенно разнятся стратегии государств в отношении миграции.

Для характеристики миграционных процессов исследователями предлагается ввести в научный оборот понятие «иммиграционный режим», которое позволяет одновременно анализировать как политику государств в отношении въезда (иммиграционная политика), так и политику инкорпорирования в общество новых членов (интеграционная политика)¹.

Иммиграция была и остается для Запада явлением противоречивым. С одной стороны, за счет иммигрантов компенсируется нехватка рабочей силы. С другой стороны, иммиграция становится источником острейших коллизий в принимающих странах.

В 50-60-е годы без крупномасштабной миграции европейские страны испытали бы серьезные проблемы на рынке труда. Продолжительный период устойчивого экономического роста, полной занятости и сравнительно низкой инфляции отчасти стал возможным благодаря постоянному притоку низкооплачиваемых мигрантов, которые с начала вызывали достаточно благожелательное отношение местного населения. В 80-е годы мигранты вынесли основную тяжесть реструктурирования экономики развитых стран.

Страны Запада в силу ряда причин по-прежнему заинтересованы в притоке иммигрантов из развивающихся стран (нежелание собственных граждан выполнять непрестижные и низкооплачиваемые виды работ, старение и депопуляция населения). В то же время они сталкиваются с множеством трудноразрешимых проблем: нежелание инокультурных меньшинств интегрироваться в социум стран пребывания; требования правовой автономии, которая отражала бы национальные особенности и традиционные ценности; несогласие мусульман с разделением функций государства и религии и прилагаемые ими усилия по введению норм ислама в законодательство; потенциальная возможность перерастания населенных мигрантами анклавов в прямое этническое замещение; не наблюдавшаяся ранее массовая нелегальная миграция.

Прямым следствием масштабных миграций явилось формирование многонациональных государств со значительной прослойкой населения неевропейского происхождения, оказавшейся в нижних слоях принимающего общества. В складывающейся ситуации социальный мир оказывается тесно связанным с характером отношений между коренным населением и иммигрантами.

Потоки мигрантов все больше воспринимаются населением не только как составляющая часть масштабных процессов перераспределения рабочей силы, но и как осязаемая угроза сохранению идентичности стран-реципиентов, источник криминализации общества. Недовольство коренного населения мигрантами нередко принимает форму вооруженных столкновений на этно-расовой почве. Против новых волн миграции категорически выступает интегрированная часть мигрантов. В европейских странах растет популярность ультра-правых политиков (Й.Хайдера – в Австрии, Ж.М.Ле Пена – во Франции и др.), требующих запрета миграции и выселения иммигрантов.

В настоящее время, когда перед развитыми странами стоят сложные задачи защиты своей национальной идентичности и обеспечения стабильного экономического развития, им необходима миграционная политика¹, которая регулировала бы приток дешевой рабочей силы и препятствовала нелегальной иммиграции. Хотя европейцы и опасаются исламизации Европы, Евросоюз намерен принять в ближайшие два десятилетия ещё 20 млн. рабочих с перспективой их значительного численного рост по причине высокой рождаемости².

Миграционная политика экономически развитых стран направлена на стимулирование дисперсного расселения мигрантов, чтобы обеспечить их успешную интеграцию. Во многих европейских странах (например, в Германии, Франции, Бельгии) предпринимаются попытки внедрить принцип «предельно допустимой концентрации иммигрантов» (10-15% от общего числа жителей населенных пунктов). Однако реализация этого принципа нередко затрудняется, с одной стороны, правом человека на свободное определение места жительства, а с другой – нежеланием самих мигрантов расселяться дисперсно. Поэтому такие попытки дают ограниченный результат.

Одним из основных приоритетов миграционной политики развитых стран является необходимость интеграции иммигрантов в новое общество. В мировой практике сложились два основных способа решения этой проблемы – ассимиляция и сосуществование культур (мультикультурализм). К странам, в той или иной форме проводящим политику ассимиляции, могут быть отнесены Франция, Швеция, Швейцария, до недавнего времени США («плавильный котёл»). Принципа сосуществования культур (мультикультурализма) придерживаются Германия, Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Канада, в настоящее время США.

Определенная специфика свойственна основным моделям регулирования миграционных потоков, сформировавшимся в странах Запада и являющихся источником ценного опыта для выработки миграционной политики России. Она отражает особенности политической культуры принимающих стран, социально-экономическую и политическую конъюнктуры в них. Существенное влияние на неё оказывает и состав мигрантов.

Французская модель сформировалась в стране с самой многочисленной мусульманской диаспорой. По разным подсчетам ее численность составляет 5-6 млн. или 9-10% населения страны, причем треть из них наполовину этнические французы, или 8 млн. Ислам является второй по распространению религией во Франции, что превращает её в самую мусульманскую страну Европы.

Приток мусульман после Второй мировой войны был вызван прежде всего потребностью в рабочей силе для послевоенного восстановления экономики страны. Определенную роль в мусульманской иммиграции сыграли такие факторы, как возвращение свободы перемещения алжирцам и репатриация военнослужащих вспомогательных войск, рекрутировавшихся из коренного населения.

Сложившаяся во Франции модель интеграции иммигрантов предполагает их ассимиляцию без учета культурных и этнических особенностей различных групп. Её основные особенности – обязательное обучение в светских школах детей всех национальностей и вероисповеданий, знание языка страны пребывания, позволяющее интегрироваться в французский социум и приобщаться к национальной культуре.

Французская ассимиляционная модель была успешной в период первой интеграции из Италии, Испании и Бельгии, завершившейся в ноябре 1945 г. В дальнейшем эта модель оказалась весьма малоэффективной, когда массовая вторая волна иммиграции(1945-1974) и меры по воссоединению семей привели к резкому увеличению численности масс мусульманского сообщества. Многие иммигранты считают идею формирования французской идентичности принудительной и неприемлемой.

Французская иммиграционная политика базируется на принципе равенства граждан независимо от национальности и страны происхождения. Фактически же иммигранты подвергаются дискриминации в трудовой сфере, в области образования. Среди мусульманского населения уровень безработицы существенно выше по сравнению с коренными французами и выходцами из европейских стран. Этнические общины из стран Магриба и Африки мало представлены в бизнесе и властных структурах.

Шведская модель интеграции иммигрантов («мягкая ассимиляция») предполагает учет и уважение различий между коренным населением и мусульманами, исходя из предположения о том, что иммигранты естественным образом воспримут большинство обычаев и традиций шведского общества. При этом иммигрантам предоставляется возможность изучения в школах родных языков, соблюдения национальных обычаев и сохранения свойственного им уклада жизни.

Единственная страна ЕС, ориентирующая иммигрантов на необходимость приспосабливаться к местным обычаям и традициям, - Дания. Её законодательство содержит ряд требований к мигрантам, которые дали основание экспертам оценивать датскую политику как основанную на «жесткой миграции».

Немецкая модель интеграции иммигрантов сформировалась в стране, где проживает вторая по численности в Европе мусульманская диаспора (3,4 млн. человек, или 4% населения). Примерно ¾ из них составляют выходцы из Турции и их дети, как и в других европейских странах иммигранты прибыли в Германию в качестве дешевой рабочей силы, необходимой для восстановления страны.

Интеграционная модель Германии зиждется главным образом на экономической базе и минимизации культурных различий. Получение гражданства затруднено и рассматривается в качестве награды за интеграцию, ассимиляцию в немецкое общество и принятие его образа жизни.

При решении вопроса о гражданстве первостепенное значение придается знанию немецкого языка. В первую очередь гражданство получают те, кто закончил школу, получил диплом о профессионально-техническом образовании или прошел обучение в рамках соответствующих федеральных программ. В результате такой политики положение мусульман на рынке труда прочнее, чем в других европейских странах.

Поскольку Германия является федеративным государтвом, власти различных земель могут вносить изменения в национальную иммиграционную политику, используя элементы французской ассимиляционной модели и британской модели мультикультурализма, предполагающей сосуществование различных культур и их интеграцию без ассимиляции.

В Британии в настоящее время проживает примерно 2 млн. мусульман (около 3% населения), выходцев из бывших колоний Британского содружества и арабских стран. В период интенсивного притока иммигрантов государство ориентировалось на их ассимиляцию, но к концу 60-х гг. от этой установки пришлось отказаться.

С 70-х гг. в процессе перехода от ассимиляторской модели, схожей с французской, в Англии начала складываться модель коммунализма, являющаяся версией мультикультурности. По своей сути это либерально-плюралистическая модель, базирующаяся на признании расовых и этнических различий британского общества и необходимости сохранения культуры разных диаспор .

Местные власти допускают существование школ для мусульман, где обучение ведется на родных языках с использованием «этнических» учителей. В некоторых графствах прилагаются усилия для обеспечение пропорционального представительства нацменьшинств в общей численности занятых.

В целом, несмотря на предпринимаемые европейскими странами меры по интеграции мигрантов в западную цивилизацию, они оказываются малоэффективными. Не оправдала надежд мультикультурная политика, которая длительное время рассматривалась как более продуктивная, чем ассимиляторская, но в своём практическом воплощении приводила к «геттоизации» мигрантов, образованию мусульманских анклавов, активно отторгающих европейскую культуру.

К настоящему времени в Европе сложились устойчивые этнокультурные меньшинства, которые не только слабо поддаются ассимиляции, но и обнаруживают способность к количественному росту, вызывающему тревогу политического класса и граждан европейских государств. Возникло и обостряется противоречие между консервативными ценностями ислама и традиционно светским европейским либерализмом. Экономическая стагнация и продолжающийся приток иммигрантов способствуют усилению ксенофобии, ведут к радикализации настроений среди мусульман.

Вместе с тем в ряде европейских государств с разной интенсивностью и результативностью развивается христианско-мусульманский диалог, в котором партнёрами христиан являются либерально настроенные мусульмане. Их лидеры, как и католики, акцентируют внимание на том, что сближает обе религии, и призывают своих единоверцев стать активными гражданами западного общества. Наиболее последовательными сторонниками диалога и интеграции являются приверженце «евроислама» или «хрислама», считающие возможным соединить исламские и европейские ценности и, оставаясь «хорошими мусульманами», стать «хорошими европейцами»¹.

Определенной спецификой отличается американская модель иммиграционной политики. Соединенные Штаты – изначально страна иммигрантов, а в настоящее время единственная высокоразвитая страна, население которой продолжает увеличиваться на 2 млн. в год и на 1 млн. вследствие иммиграции. Возникнув как переселенческая колония, эта страна привлекает иммигрантов всего мира как пространство политической свободы и широких экономических возможностей.

После расовых беспорядков 60-х гг. минувшего века в США происходит переход от традиционной модели «плавильного котла», в котором формируется единая американская нация, к «мозаичной» модели «мультикультурализма». В рамках этой модели каждая этническая группа без помех со стороны государства может сохранять свою культурную самобытность, религию, традиции при условии соблюдения законов. Вместе с тем даже исследователи, отдающие предпочтение этой модели интеграции, признают ее «очень идеализированной»².

Оппонентами «мультикультурализма» высказываются опасения по поводу превращения США в страну, состоящую из обособленных этнических, культурных и языковых групп. Особую озабоченность вызывает нежелание испаноязычных иммигрантов интегрироваться в американское общество, что может привести к расколу страны на две культуры (англо- и испаноязычную) и два языка. По мнению известного политолога С.Хантингтона, опасность представляют шесть специфических черт новой иммиграционной волны – наличие общей границы с Мексикой, масштабы иммиграции, ее незаконный характер, территориальная концентрация, последовательность и долгосрочный характер¹.

Американский политик П.Дж.Бьюкенен рисует картину гибели иудео-христианской цивилизации под напором огромных масс переселенцев из развивающихся стран. Благодаря депопуляции стран Запада выходцы из зоны «отсталости» способны за несколько десятилетий превратиться в этническое большинство и мирным путем колонизовать бывшие метрополии. Правящие элиты стран Запада, сетует он, проглядели эту опасность и теперь им будет крайне сложно поправить положение².

Несомненный интерес представляют оценки П.Дж.Бьюкененом процессов и перспектив миграции в РФ. «Уже сейчас китайские поселенцы перебираются в Россию, как американцы когда-то заселяли север мексиканского штата Техас, позднее отошедшего к США»³. Согласно его прогнозу, демографическое давление со стороны Китая и других южных соседей РФ будет настолько сильным, что к 2050 г. Россия фактически уйдет из Сибири будет вынуждена оставить Кавказ⁴.

Несмотря на многочисленные минусы иммиграции, американский опыт свидетельствует о её немалой пользе и способности государства принять и ассимилировать значительные массы переселенцев, не подвергая опасности основы демократии. Видимо, и в долгосрочной перспективе иммигация продолжит играть важную роль и как фактор роста населения, и как стимулятор экономической активности.

Американский опыт регулирования миграционных потоков может дать ценный материал для выработки ориентиров совершенствования законодательных основ миграционной политики России. Как отмечает профессор А.В.Коробков, США и Россия сталкиваются со сходными проблемами, поскольку обе страны переживают наплыв инокультурных иммигрантов, создающий угрозу национальной идентичности и этнических конфликтов; имеют протяженные границы, которые сложно защищать от нелегальной иммиграции⁵. Он отмечает необходимость поиска новых форм иммиграционной политики и методов ее осуществления.

Современная миграционная политика развитых государств ориентирована, с одной стороны, на ограничение миграционных потоков из стран Юга на основе различных критериев (образовательных, социальных, географических, этнических)⁶, а с другой стороны – на ассимиляцию иммигрантов в странах проживания. Однако практика «плавильных котлов» даже в тех странах, где она имеет длительную историю (например, в США) дает серьёзные сбои. Попытки переплавить этнокультурное многообразие в гомогенный социум все чаще приводят к межэтническим столкновениям и росту социальной напряженности.

ЕС ведет интенсивный поиск средств и способов решения проблем в сфере миграции, с которыми сталкиваются государства-члены, путём перехода к общей иммиграционной политике, В качестве приоритетных направлений совместной политики рассматриваются регулирование легальной миграции, эффективное управление миграционными потоками, помощь государствам в организации трудовой миграции соответственно их потребностям при полном уважении национальной компетенции. Вместе с тем многие исследователи скептически относятся к возможности достижения согласия в этой области в связи с различием национальных моделей интеграции мигрантов и разнобоем в законодательстве государств-членов ЕС¹.

В целях поощрения интеграции иммигрантских групп в принимающие общества используется система льгот и санкций. Предпринимаются попытки реализовать компромиссную модель «разделения сфер культуры», смысл которой сводится к принятию единых культурных норм в публичной сфере и культурного разнообразия в приватной области. Сложность осуществления этой модели состоит в практической невозможности провести демаркационную линию между публичной и частной жизнью.

В качестве стратегического направления миграционной политики все чаще рассматривается применение экономических рычагов - инвестиций в экономику развивающихся стран, продуцирующих миграционные потоки. Они воспринимаются как фактор сокращения социально-экономической дистанции между Севером и Югом, снижения уровня миграционной мобильности населения. Определенный опыт такого инвестирования средств в экономику и придания социальной направленности деятельности корпораций накоплен Францией в ее бывших колониях Западной Африки.

Учеными и политиками изучается вопрос о расширении участия развитых государств и особенно США в программах помощи «третьему миру» для поддержания глобальной стабильности. В период холодной войны политика поддержки развивающихся государств имела своей целью предотвратить распространение в них коммунистической идеологии. Затраты на социальное развитие «третьего мира» рассматривались как необходимая составная часть расходов на национальную безопасность. С исчезновением СССР помощь отсталым странам перестала восприниматься значительной частью населения как нечто связанное с собственной безопасностью. Большинство американцев(приблизительно 75% респондентов) считают, что их страна слишком много тратит на иностранную помощь².

В мировом сообществе начинает формироваться осознание того, что реализация демократических ценностей и прав человека возможна лишь в условиях глобальной социальной стабильности, а нищета в других странах вызывает криминализацию и террор, стимулирует миграции в более благополучные государства. Одна из основных задач американской администрации – определить место и роль США в обеспечении стабильности в мире.

Ширится понимание того обстоятельства, что в вопросе оказания помощи при несомненной значимости её относительных и абсолютных размеров еще более важен стимулирующий эффект для внутреннего развития. Существует опасность восприятия этой помощи населением и правящими элитами как некоей компенсации за колониальную эксплуатацию, благотворительности, снижающих индивидуальную и общественную активность и ответственность. Вызывает озабоченность возможность в лучшем случае проедания полученных средств, а в худшем – их разворовывания, не способствующих экономическому развитию и искоренению бедности с вызываемыми ею рисками – нелегальной миграцией, терроризмом, ростом транснациональной преступности и др. Поэтому главная задача предоставления помощи видится в запуске механизмов самостоятельного развития на основе максимального использования внутренних ресурсов.

Активно обсуждается проблема объединения усилий всех стран (как доноров, так и рецепиентов) по борьбе с нелегальной миграцией. Руководство ЕС считает такого рода деятельность необходимой для стабилизации общественной жизни и отсечения электората от ультра-правых политиков. В ряде стран предпринимаются попытки реализовать идею формирования позитивного облика легальных иммигрантов и толерантного отношения к ним со стороны коренного населения. Получает признание идея подключения более менее ассимилированной части иммигрантов к решению проблем интеграции инокультурных групп.

В условиях массовых миграций перед Россией стоит трудноразрешимые задачи - сохранить огромные территории, обеспечив охрану границ и в то же время привлечь на законных основаниях такое количество людей, которое обеспечило бы функционирование хозяйственного механизма. Для их решения необходимо разработать чёткую концепцию миграционной политики. Главными способами обеспечения территориальной целостности страны являются крупные вложения в повышение рождаемости и сохранение в составе рабочей силы возможно большей части коренного населения. Необходимо предусмотреть меры по противодействию нелегальной иммиграции и образованию этнических анклавов, т. е. учесть уроки европейской иммиграционной практики.

Таким образом, ситуация в мире накладывает особую ответственность за миграции на экономически наиболее развитые страны. Актуальна разработка стратегий развития, способных решить проблему бедности и экономической отсталости стран Юга, где формируются основные миграционные потоки. Человечеству предстоит сформировать новый подход к регулированию миграции на глобальном уровне.

С учётом глобальности проблемы бедности и неравенства конструктивна мысль британского ученого З.Баумана о возможности её решения лишь путём консолидированных усилий в масштабах «социальной планеты», которая в будущем реализует функции, с разной степенью успешности выполнявшиеся «социальным государством». Не лишена оснований его уверенность в том, «…что вовсе не территориально суверенные государства станут той силой, что создаст «социальную планету», - скорее этого добьются внетерриториальные и космополитические неправительственные организации и ассоциации, которым удастся протянуть руку помощи попавшим в беду людям через головы и без помощи местных «суверенных» правительств»¹ .

Вопросы для обсуждения:

1.Раскройте причины интенсификации миграционных потоков в условиях глобализации.

2.Охарактеризуйте основные особенности и последствия миграции последних десятилетий.

3.Каковы основные приоритеты миграционной политики развитых государств?

4. В чём специфика основных моделей регулирования миграционных потоков?

5.Назовиде известных политологов, исследующих проблематику иммиграции, изложите и прокомментируйте содержание их прогнозов.

6. В каком направлении осуществляется поиск эффективных альтернатив нынешней миграционной политике?

7. Какие уроки европейской иммиграционной политики следует учесть России?

Литература

Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. Пер. с англ. М.- СПб.: Аст, 2004.

Вайнштейн Г.И. Идентичность инокультурных меньшинств и будущее европейской политики //Мировая экономика и международные отношения. 2011. №4.

Гаврилова А.В. Сравнительный анализ иммиграционных моделей США и Канады // США-Канада: экономика, политика, культура. 2010. №11.

Зайка К.В. Диаспорические и иммигрантские сообщества // Мировая экономика и международные отношения. 2009. №10.

Кучеренко А.А. Контроль над миграционными процессами в США: тенденции эволюции //Мировая экономика и международные отношения. 2009. №2.

Малахов В.С. Иммиграционные режимы в государствах Запада и России: теоретико-политический аспект. Части 1-2 // Полис. 2010. №3,4.

Наумкин В. Мусульманская диаспора на Западе: дифференциация, конвергенция, гибридизация? //Международные процессы. Т.8, №2(23). Май-август 2010.

Паин Э.А. Мирное сосуществование ХХ1 века. Закат вульгарного мультикультурализма как возрождение культуры модерна //Россия в глобальной политике. 2011. Т. 10. №2. Март-апрель.

Потёмкина О.Ю. Иммиграционная политика ЕС: от Амстердама до Лиссабона //Мировая экономика и международные отношения. 2010. №4.

Рязанцев С. Миграционные тренды и международная безопасность // Международные процессы. 2010. Т.8, №2 (23). Май-август.

Современные глобальные проблемы /Отв. ред. В.Г.Барановский, А.Д.Богатуров. М.: Аспект Пресс, 2010. Гл.14.

Трофимова О.Е. Мусульмане и ислам в Западной Европе // Мировая экономика и международные отношения. 2009. №10.

Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М.. 2004.

Хелд Д., Гольдблатт Д., Магкрю Э., Перратон Д. Глобальные трансформации: политика, экономика, культура. М.: Праксис, 2004.

Цапенко И.П. Управление миграцией: опыт развитых стран. М.: Academia, 2009.

Чесноков А. Международное регулирование прав мигрантов // Международные процессы. 2010. Т.8, №1 (22), Январь – апрель.

Шапаров А.Е. Иммиграционная политика Канады: генезис и современное состояние // США-Канада: экономика, политика, культура. 2010. №8.